3.              МЕТОД ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ И ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ФОРМЫ ЕГО РЕАЛИЗАЦИИ

Метод правового регулирования как способ воздействия социальных управляющих систем на среду находит свое материальное закрепление в соответствующих нормах советского права, посредством которых формулируются правила, содержащие различного рода дозволения, предписания и запреты.

Поскольку социалистические правовые нормы представляют собой важную разновидность действующих в нашем обществе социальных правил, постольку их реализация предполагает одновременно несколько путей ее осуществления. К ним относятся:

а)              идеологический, заключающийся в проведении широких целенаправленных мер воспитательного характера, имеющих своей задачей повышение общего уровня сознания членов социалистического общества, и в том числе правосознания. В этом плане меры, предпринимаемые в современный период Коммунистической партией и Советским государством по развертыванию правовой пропаганды среди населения, приобретают первостепенное значение;

б)              организационный, включающий в себя средства, обеспечивающие выполнение необходимых организационных мер, в том числе и мер чисто технического порядка (например, своевременное доведение содержания правовой нормы до исполнителей и т. д.), которые в конечном счете должны содействовать реализации установленного правила;

в)              правовой, выступающий как комплекс юридических средств, непосредственно обеспечивающих реализацию правовой нормы.

Обратимся к рассмотрению некоторых проблем, связанных с юридическим порядком осуществления материальных правовых норм.

Как известно, любая действующая норма материального права независимо от ее отраслевой принадлежности одновременно содержит в еебе необходимость и возможность своей реализации. Необходимость Реализации правовой нормы обусловлена, прежде всего и главным образом, ее юридическим характером, проявляющимся в том, что матери- эльная норма имеет своей целью установление такого общего правила в

социально-правовой среде, в поддержании и обеспечении действия которого непосредственно заинтересовано Советское государство. Нет и не может быть норм, существование которых можно было бы рассматривать как самоцель, ибо осуществление всей системы названных норм есть в конечном счете активное воздействие социалистического права на процессы коммунистического строительства.

Однако для реализации правовой нормы одной содержащейся в ней необходимости еще недостаточно. Эта норма должна содержать и реальные возможности ее практического претворения в жизнь. Поэтому необходимо, чтобы каждая правовая норма была издана, во-первых, правомочным государственным органом; во-вторых, в строгом соответствии с законом и компетенцией данного органа; в-третьих, ц порядке, предусмотренном для того вида юридического акта, посредством которого норма получает свое внешнее выражение; в-четвертых, ’была чепсо сформулирована, что совершенно необходимо для правильного понимания и применения содержащегося в ней правила.

Итак, правовые нормы объединяются в систему, которая закрепляет не только необходимые для социалистического общества и государства важнейшие правила поведения, но также и основные способы реализации этих правил. Именно отсюда начинает действовать метод правового регулирования, ибо материальная норма советского права является его отправным пунктом.

Нам представляется, что если говорить в общем плане, то социальное назначение метода правового регулирования как раз и заключается в том, чтобы обеспечить достижение того юридического результата, который предусмотрен нормой материального права.

Но юридический результат может быть и статическим, направленным на сохранение, стабилизацию определенных вариантов поведения.

Именно на это направлено действие материальных норм различных отраслей советского права, закрепляющих соответствующие разновидности запретов как элемента метода правового регулирования. Но запрет обеспечивает достижение требуемого статического результата лишь до тех пор, пока этот запрет не нарушен. Если же запрещающая норма оказалась нарушенной, вступает в действие сложный механизм запрета, подключающий и другие элементы данного типа регулирования. В этом случае возникает уже динамический результат как своего рода ненужное явление.

Главное, однако, заключается не в разновидностях результата, а в том, что, каким бы ни был этот результат, он во всех случаях выступает как юридический результат. Следовательно, действие метода правового регулирования проявляется, образно говоря, между двумя связанными юридическими явлениями — материальной правовой нормой и юридическим результатом, наступление которого предусмотрено данной нормой.

Это положение представляется нам принципиально важным. Дело в том, что в механизме реализации материальной правовой нормы, осуществляемой посредством прямого действия регулирующего элемента данного типа правового регулирования (дозволения, предписания или запрета), достаточно ясно обнаруживаются юридические свойства реализуемого правила и достигаемого результата.

Но в таком случае нельзя не признать, что сам порядок реализации материальной нормы, имеющий своим назначением получение юридического результата и соответствующим образом к этому приспособленный, также не может быть ничем иным, кроме как юридической процедурой. Значит, действие метода правового регулирования в целом и каждого из его системных элементов может осуществляться только в определенном юридическом порядке, который складывается из последовательных действий, выполняемых компетентными государственными органами. Сказанное касается прежде всего метода правового регулирования в целом. Однако оно полностью справедливо применительно к реализации каждого системного элемента метода— дозволения, предписания и запрета. Поскольку же, как было показано ранее, названные элементы выступают в тесном взаимодействии, характер которого обусловлен социальной ролью элемента, преобладающего в данной пропорции, то логически следует вывод о том, что каждому типу правового регулирования соответствует и юридический порядок реализации преобладающего в нем элемента.

Какие же признаки характеризуют названный порядок как юридический? Два из них уже были названы— это материальная правовая норма и юридический результат. Но характеристика будет неполной, если не принять во внимание еще один существенно важный признак, а именно, существование специальных юридических правил, предназначенных для того, чтобы регулировать процедуру, с помощью которой правило, сформулированное материальной нормой, реализуется способом, в ней же и указанным, — посредством дозволения, предписания или запрета. Упомянутые специальные юридические правила есть не что иное, как процессуальные нормы советского права.

Анализ сущности и назначения процессуальных норм не входит в задачу настоящей работы, поэтому мы ограничимся лишь некоторыми общими положениями.

Итак, налицо соотношение двух видов советских правовых норм — материальных и процессуальных.

Имея много общего с материальными, процессуальные нормы вместе с тем заметно от них отличаются. Своеобразие процессуальных норм заключено, прежде всего, в их «двойной» обусловленности. Как известно, право в целом и все составляющие его систему нормы обусловлены материальными условиями жизни общества. Сказанное в равной степени относится и к обеим разновидностям правовых норм. Однако для полной характеристики процессуальных норм этого еще недостаточно, ибо они в своем содержании и социальной роли обусловлены не только экономическим строем нашего общества, но и особенностями материальных норм той отрасли социалистического права, с которой они наиболее тесно связаны и потребности которой обслуживают. Это позволяет говорить о вторичном характере процессуальных норм, о том, что само их существование подчинено общей задаче обеспечения реализации соответствующих материальных норм советского

права. Поэтому система права — это материальные и процессуальные отрасли плюс группы процессуальных норм внутри ряда материальных отраслей.

В нашей юридической литературе подобные суждения уже высказывались. Так, характеризуя гражданско-процессуальное и уголовнопроцессуальное право, С. С. Алексеев рассматривает их как «надстройку» над соответствующими отраслями[385]. По мнению М. Д. Шаргородского и О. С. Иоффе, «процессуальное право является необходимым дополнением уголовного, гражданского и административного права»[386]. В. М. Горшенев отмечает, что «процессуальное право, призванное обслуживать потребности реализации норм материального права, является производным от последнего и имеет по

~              ~              144

отношению к нему всегда подчиненный, вспомогательный характер» Здесь, с нашей точки зрения, совершенно правильно акцентируется внимание на обслуживающих функциях процессуального права в целом и всех составляющих его отраслей.

Вторичный характер процессуальных норм порождает еще одну их особенность. Она состоит, по нашему мнению, в том, что процессуальные нормы, в отличие от материальных, регулируют уже не фактические, а юридические связи, сложившиеся в сфере социально-правовой среды. Вот почему предметом той или иной отрасли процессуального права являются правовые отношения, уже сложившиеся под действием соответствующей материальной нормы и закрепляемого ею элемента

145

метода правового регулирования

Итак, необходимо признать, что служебное назначение процессуальных норм состоит в обеспечении реализации материальных норм советского права, осуществляемой с помощью надлежащего типа правового регулирования. Неизбежным следствием этого является существование определенных групп процессуальных норм, соответственно обслуживающих каждую отрасль материального права. Поэтому любая отрасль материального права предполагает в качестве необходимого условия своей реализации посредством того или иного типа правового регулирования наличие известного числа норм процессуальных. При этом удельный вес различных групп процессуальных норм, сфера и характер их взаимодействия с материальными правовыми нормами неодинаковы.

Фактически в системе советского права можно выделить две группы процессуальных норм, если иметь в виду характер обслуживаемых ими групп материальных норм. Первую группу процессуальных норм составляют правила, предназначенные для того, чтобы обслуживать материальные нормы различной отраслевой принадлежности. Вторую группу— нормы, обслуживающие потребности только одной, одноименной отрасли материального права.

Наиболее существенную роль, несомненно, играют процессуальные нормы первой группы, ибо они непосредственно связань! с реализацией соответствующего типа правового регулирования. Рассмотрим данное обстоятельство более подробно.

Ранее уже отмечалось, что каждый тип правового регулирования, предназначенный для достижения предусмотренного материальной нормой результата, проявляется в определенных правовых рамках и его действие представляет собой юридическую процедуру, которая фактически выступает как разновидность процесса — гражданского, административного или уголовного. Следовательно, каждый тип правового регулирования, имея ярко выраженную юридическую окраску, зависящую от характерного для него варианта соотношения составных частей метода — дозволения, предписания и запрета, реализуется с помощью отвечающего потребностям этого типа определенного вида процесса — гражданского, административного или уголовного. Это означает также, что каждый тип правового регулирования, посредством которого претворяются в жизнь соответствующие материальные нормы, требует и соответствующей процессуальной формы, которая гарантирует необходимую процедуру получения должного или возможного юридического результата.

Возьмем, к примеру, уголовно-правовой тип регулирования. Его центральным элементом является уголовный запрет как особое государственно-властное веление, сформулированное в материальных нормах советского уголовного права. Государственно-властное веление в лице уголовного запрета может быть реализовано не иначе как в форме уголовно-процессуальной деятельности — строго регламентированного юридического порядка, приспособленного только к данному типу регулирования. Вместе с тем было бы неверным трактовать уголовный процесс только как порядок деятельности соответствующих государствен-

ных органов, ибо он включает в себя еще и определенные правовые отношения, складывающиеся в ходе уголовного процесса. Поскольку в нашу задачу не входит детальный анализ этого юридического явления, отметим только свое согласие с высказанными в литературе взглядами, согласно которым каждая разновидность процесса — уголовного, гражданского и административного — складывается из двух элементов: деятельности компетентных государственных органов и правоотношений этих органов с другими субъектами[387].

Важно подчеркнуть, что в конечном счете уголовный процесс — это урегулированный специальными юридическими правилами юридический порядок, имеющий своим назначением обеспечить соответствующее закону действие уголовно-правового типа регулирования, связанного с реализацией государственно-властных велений, направленных на борьбу с преступлениями. Пока в нашем обществе существуют этот вид правонарушений и лица, их совершающие, до тех пор будут существовать материальные нормы, запрещающие эти деяния, будут существовать уголовно-правовой тип регулирования и необходимая юридическая процедура его осуществления — уголовный процесс. Значит, основная задача уголовного процесса состоит в процедурном обеспечении уголовно-правового типа регулирования, в котором определяющую роль играет запрет как способ государственновластного воздействия на поведение людей в социально-правовой среде.

Определяя связь уголовного запрета с процессуальной формой его реализации, мы имеем в виду формулирование общей принципиальной схемы этого соотношения. Практически оно выглядит весьма сложным, приобретая различные оттенки как выражение многообразных и разносторонних связей, возникающих в процессе реализации этого типа воздействия на поведение людей. Взятые в совокупности, эти связи образуют внешнее выражение данного типа регулирования, его необходимые атрибуты.

Вот как характеризует метод уголовно-процессуального регулирования П. С. Элькинд. Она рассматривает его как совокупность органически единых и взаимосвязанных элементов, определяемых спецификой уголовно-процессуальных отношений и задачами уголовного судопроизводства. По мнению автора, в состав элементов этого метода

«входят и определенные средства воздействия на поведение людей в сфере данных общественных отношений, и юридическое положение субъектов процессуальных прав и обязанностей, и специфика юридических фактов, вызывающих к жизни соответствующие правоотношения, их изменение и прекращение, и порядок защиты правомочий, и характер применяемого государством принуждения и воспитания, и некоторые другие»[388].

Все названные здесь элементы суть атрибуты, необходимые для точного соблюдения установленных государством правил реализации запрета как составной части юридического метода в целом. Совершенно естественно, что конкретная характеристика каждого из этих атрибутов и всех их в совокупности определяется особенностями предмета и соответствующей составной части метода, которая в данном случае выступает в качестве доминирующего способа воздействий на определенную группу связей и явлений социально-правовой среды. Подтверждением сказанного может служить хотя бы тот факт, что реализация такой разновидности запрета, которая касается, например, административных проступков, не требует атрибутов уголовно-процессуальной формы, ибо здесь применяется уже совершенно другая процедура, имеющая свои собственные атрибуты и входящая составной частью в советский административный процесс. Следовательно, специфика уголовного процесса в максимальной степени приспособлена к потребностям реализации уголовного запрета, хотя, конечно, сам уголовный процесс не может быть сведен исключительно к процедуре применения уголовных санкций.

Другой тип правового регулирования, в котором среди составных частей юридического метода преобладает дозволение, теснейшим образом связан с гражданским процессом. В отличие от запрета дозволение — это такой способ воздействия на поведение людей в сфере соци- ально-правовой среды, при котором те или иные субъекты получают возможность действовать в соответствии со своей волей и потребностями, однако в правовых рамках, установленных Советским государством.

Дозволение, а следовательно, и соответствующий ему тип правового регулирования применяются по сравнению с запретом к более широкому кругу связей и явлений социально-правовой среды, распространяясь на группы общественных отношений различной отраслевой принадлежности, входящих в сферу действия ряда отраслей материального

~              148

советского права — гражданского, семейного, трудового и др

Реализация этого типа правового регулирования требует установления четкого юридического порядка, который практически выступает как советский гражданский процесс. Вполне естественно, что поскольку данный тип правового регулирования охватывает различные по своему предмету группы общественных отношений, постольку и гражданский процесс обслуживает соответствующие этим группам отношений материальные отрасли советского права.

Третий тип правового регулирования, в основе которого лежит предписание, не составляет исключения и подобно двум другим, уже указанным типам также предполагает определенную юридическую процедуру для своего осуществления.

Как известно, сущность правового предписания состоит в государ- ственно-властном установлении должного поведения субъектов права. В силу этой особенности предписание широко применяется в сфере советского государственного управления. Вместе с тем необходимо учитывать, что, во-первых, предписание как способ воздействия на поведение людей в сфере социально-правовой среды применяется не только в области государственного управления. При помощи предписания управляющие системы воздействуют и на многие другие разновидности социальных связей, складывающихся за пределами государственного управления. Во-вторых, если рассматривать государственное управление как сферу действия административного права, то в ней, разумеется, наряду с предписаниями и для обеспечения их используются также дозволения и запреты.

Порядок реализации предписаний как определенного способа воздействия на поведение людей в социально-правовой среде и как определенного типа правового регулирования есть не что иное, как советский административный процесс, представляющий собой самостоятельный вид процессуальной деятельности.

Подобно дозволению предписание также используется весьма широко. Оно применяется к различным системным элементам предметов правового регулирования ряда отраслей советского права — административного, финансового, земельного, трудового и др. Соответственно

ue Это обстоятельство отмечено в литературе (см.: Алексеев С. С. Общие теоретические проблемы системы советского права, с. 137).

распространенности данного типа правового регулирования с преобладанием в нем предписания административный процесс не замыкается только в рамках одноименной отрасли социалистического права — административного права, а помимо него обслуживает потребности и других материальных отраслей советского права.

Исходя из этого, мы не разделяем представлений об административном процессе только как о порядке разрешения споров и применения мер принуждения в сфере советского государственного управления[389]. Сторонники так называемой юрисдикционной концепции административного процесса, по существу, сводят его только к порядку применения мер административных взысканий.

Так, по мнению А. П. Клюшниченко, «главное содержание административного процесса должен составлять регулируемый 'йормами административно-процессуального права порядок применения мер административного принуждения, и прежде всего мер административного наказания за совершенные административные проступки... Всякая иная деятельность в управленческой сфере должна рассматриваться как деятельность, регулируемая нормами материального административного права»[390].

Основной методологический изъян этой концепции состоит в том, что ее сторонники совершенно игнорируют тот первостепенной важности факт, что любой вид процесса тесно связан с соответствующим типом правового регулирования, обеспечивая порядок его реализации. Поскольку в административно-правовом типе регулирования доминирующим его элементом является предписание, то, следовательно, административный процесс не может быть связан только с порядком применения административных взысканий, ибо для этой сферы социальных связей, где действует административно-правовой тип регулирования, запрет выступает лишь как фактор, обеспечивающий действие главного элемента — предписания.

Сказанное полностью подтверждается и самим содержанием сферы управления, в пределах которой применяется прежде всего администра- тивно-правовой тип регулирования.

В плане изложенного представляется неприемлемым мнение о том, что «административный процесс должен конструироваться по подобию давно и прочно устоявшихся процессуальных систем уголовного и гражданского процессов. Рамки административного процесса должны логически замыкаться порядком применения мер административных взысканий и иных мер административного принуждения»[391]. Такой подход лишен внутренней логики, ибо гражданский, административный и уголовный процессы связаны с тремя различными типами правового регулирования, в которых соответственно доминирующую роль играют дозволение, предписание и запрет. Следовательно, общность и различия между названными тремя элементами метода правового регулирования порождают и корреспондирующие общность и различия между гражданским, административным и уголовным процессами.

Поэтому процессуальные нормы, регулирующие осуществление гражданско-правового, административно-правового и уголовноправового типа регулирования, выступают в качестве элементов системы советского права, т. е. его процессуальных отраслей. Они имеют для этого необходимые объективные признаки: а) свой предмет регулирования, т. е. определенные связи и явления, складывающиеся в социально-правовой среде и принимающие под воздействием определенных материальных норм форму материальных правовых отношений;

б)              соответствующую степень своей внутренней организации, иначе говоря, свою собственную систему, достигшую такого уровня, который бы позволил этой группе норм выступать в качестве элемента системы права в целом; в) способность взаимодействовать не с отдельными группами норм других отраслей, а с отраслями в целом, т. е. с системами такой же степени организации, в результате чего складывается система на один порядок выше, чем взаимодействующие элементы, — система права в целом[392].

Отсутствие хотя бы одного из названных признаков уже не дает оснований расценивать ту или иную группу правовых норм в качестве отрасли социалистического права. Так, упомянутая ранее вторая группа процессуальных норм, обслуживающая потребности только одноименной материальной отрасли советского права, не может рассматриваться как процессуальная отрасль, поскольку взаимодействие между материальными и процессуальными нормами здесь осуществляется в пределах материальной отрасли, на уровне составляющих ее институтов. Такие процессуальные нормы имеются практически в составе всех материаль

ных отраслей советского права, за исключением гражданского, административного и уголовного, потребности которых полностью обслуживаются одноименными процессуальными отраслями советского права.

Таким образом, метод правового регулирования выступает как важный социальный фактор, соединяющий материальные и процессуальные нормы советского социалистического права, обеспечивающий взаимодействие между всеми отраслями и на этой основе эффективное регулирование поведения субъектов права и субъектов правоотношений. Отмеченные выше разнообразные модификации дозволений, предписаний и запретов представляют собой средство «вовлечения в регулятивный оборот» широкого круга материальных норм права соответственно множеству требующих того конкретных ситуаций, постоянно возникающих, изменяющихся и прекращающихся в социально- правовой сфере развитого социалистического общества. - *