СИСТЕМНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ МЕТОДА ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

В предыдущей главе были отмечены два обстоятельства, которые, на наш взгляд, являются основополагающими при исследовании структуры метода правового регулирования. Во-первых, подчеркивалось определяющее значение единого предмета правового регулирования по отношению к методу.

Во-вторых, исходным для исследования проблем метода правового регулирования является признание сложной структурной организации единого предмета правового регулирования. При этом надо отметить, что системность— это свойство не только единого предмета для социалистического права в целом, но и предметов всех его отраслей. Этого принципиального положения не колеблет тот факт, что удельный вес системных элементов в предметах различных отраслей советского права неодинаков. Действительно, отмеченные ранее внутренние составные части единого предмета правового регулирования играют неодинаковую роль, скажем, в предмете регулирования административного и гражданского, трудового и финансового права и т. д. Это вполне естественно, ибо социалистическое право, будучи разновидностью социальной системы, объединяет именно разнородные элементы (отрасли), различающиеся главным образом по характеру своего предмета регулирования, а также по удельному весу составляющих этот предмет элементов.

В свете сказанного становится ясно, что если определяющее значение предмета обусловливает юридический характер средств воздействия на предмет в целом и составляющие его элементы, а следовательно,

126

правовую природу метода , то системная структура предмета правового регулирования с такой же неизбежностью предопределяет соответственно системную структуру самого метода правового регулирования.

С нашей точки зрения, метод правового регулирования не может быть ничем иным, кроме как системным явлением. Объясняется это тем, что эффективно регулировать систему социальных связей и явлений, входящих в единый или отраслевой предмет, можно только тогда, когда все способы и средства, составляющие содержание метода регулирования, выступают не разрозненно, не в изоляции друг от друга, а в самом тесном взаимодействии, иначе говоря, во взаимообеспечении. В противном случае перед нами предстает не организованное воздействие, ибо именно оно, как отмечалось, составляет одно из существенных свойств метода правового регулирования, а воздействие стихийное, совершенно не свойственное природе, закономерностям развития социалистического строя.

Вместе с тем, очевидно, будет правильным признать и наличие определенного, хотя и незначительного, элемента случайности в осуществлении правового регулирования. Это в известной мере объясняется возможностью проявления таких ситуаций в деятельности социальных управляющих систем, когда отдельные их элементы обнаруживают «собственное» поведение. Разумеется, элемент случайности ни в коей мере не играет сколько-нибудь значительной роли, хотя начисто отрицать возможность его существования было бы неверно.

Таким образом, организованное государственно-властное воздействие, осуществляемое посредством метода правового регулирования, может иметь место лишь на основе использования системных свойств последнего. Логика рассуждений, вытекающая из анализа объективного положения вещей, здесь такова. Во-первых, субъекты, использующие Для своих целей метод правового регулирования, обладают ярко выраженными системными свойствами: в своей совокупности они составляют социальные управляющие системы, относящиеся к аппарату социалистического государства. Исследованию свойств социальных

При этом учитывается, что известную роль в воздействии на связи и явления социально-правовой среды оказывают и неправовые средства регулирования. Это полне естественно, ибо существует тесная связь между всеми имеющимися в рас- оряжении социалистического государства и общества средствами воздействия на сведение людей. Однако в данном случае исследуются главные черты лишь правого метода регулирования.

управляющих систем была посвящена первая глава настоящей работы. По-видимому, системный характер субъектов, применяющих правовой метод, не вызывает сомнений.

Во-вторых, то, к чему социальные управляющие системы применяют метод правового регулирования, т. е. социальные связи и явления, складывающиеся в условно называемой области социально-правовой среды и образующие единый предмет правового регулирования, также выступают в качестве системы. Элементами этой системы, как уже отмечалось, являются составные части различной степени сложности, тесно взаимодействующие между собой, — статус различных субъектов права, связь между субъектами, принимающая под воздействием права форму материальных и процессуальных правоотношений, и поведение субъектов, которое не должно вызывать правоотношений.

В-третьих, если два элемента ранее упомянутой «системной триады» — субъект воздействия, объект воздействия, метод воздействия — обладают ярко выраженными системными свойствами, то мы не видим препятствий для того, чтобы и метод правового регулирования рассматривать в качестве системного явления.

При таком подходе к постановке проблемы (а он представляется нам вполне логичным и обоснованным) центральным становится вопрос о том, что считать составными взаимодействующими частями, внутренними элементами метода правового регулирования.

Следует отметить, что в юридической литературе по данному вопросу существуют различные точки зрения. Так, М. Д. Шаргородский и О. С. Иоффе пишут: «Под методом правового регулирования следует понимать специфический способ, при помощи которого государство на основе данной совокупности юридических норм обеспечивает нужное ему поведение людей как участников правоотношения. Он может вы-

                            127

ражаться в виде предписания, запрета, дозволения и т. д.»

В принципе, мы разделяем эту точку зрения, за исключением, однако, некоторых положений. Авторы совершенно правильно обращают внимание на ряд важных черт, присущих методу правового регулирования.

Во-первых, метод правового регулирования представляет собой специфический способ, при помощи которого обеспечивается наиболее рациональное поведение людей. Его специфичность, как нам представляется, состоит, прежде всего, в избирательности действия, т. е. в том, что правовой метод распространяется не на все социальные связи и явления, а только на те, в надлежащем развитии которых общество и государство непосредственно и особым образом заинтересованы. Как известно, моральные способы воздействия на человеческое поведение охватывают практически всю социальную область, выступая как основная оценочная категория в сфере отношений социально-нравственной среды и дополнительная— в сфере социально-правовой среды. В самом деле если человек совершил противоправное деяние, то оно получает не только юридическую, но и отрицательную нравственную оценку, ибо такое деяние одновременно связано с нарушением правовой и нравственной нормы. Напротив, если совершено деяние, нарушающее лишь нравственную норму, то оно расценивается как аморальное, но ни в коем случае как противоправное до тех пор, пока общество не признает необходимым и целесообразным бороться с подобного рода деяниями при помощи правовых средств.

Во-вторых, специфичность метода правового регулирования, как отмечают М. Д. Шаргородский и О. С. Иоффе, заключается в том, что он применяется всеми социальными управляющими системами, входящими в аппарат Советского государства. Однако применение правового метода, составляя прерогативу главным образом государственных органов, осуществляется в известной мере и негосударственными организациями. Тем не менее, поскольку роль социальных управляющих систем в реализации правового метода сравнительно невелика, специфичным для него является именно государственно-властный характер, коль скоро этот метод, прежде всего и главным образом, реализуется различными системами государственных органов. Поэтому следует признать, что по сравнению с другими (неправовыми) способами юридические средства воздействия на поведение людей являются значительно более эффективными, если говорить об этом в общем плане, ибо в отдельных конкретных ситуациях, применительно к тем или иным индивидам средства морального воздействия подчас не только не уступают, но даже превосходят эффективность правового воздействия. Но взятый в Целом правовой метод является в обществе наиболее эффективным средством регулирования, поскольку его реализация обеспечивается социалистическим государством.

В-третьих, авторы справедливо отмечают, что специфика метода правового регулирования обусловлена материальным закреплением его в особых социальных правилах — правовых нормах, которые устанавливаются или санкционируются государством. Понятно, что своеобразие и социальная роль данной системы порождают и особенности средств, при помощи которых обеспечивается реализация названных правил.

Как видим, формулировка М. Д. Шаргородского и О. С. Иоффе раскрывает важнейшие специфические свойства метода правового регулирования. Однако нельзя согласиться с мнением авторов о том. что метод правового регулирования распространяется, как это явствует из приведенного высказывания, только на участников правоотношения.

Наряду со связями, принимающими форму правоотношений, «поведение без правоотношений» также является самостоятельным элементом предмета правового регулирования, нуждающимся в специальном юридическом воздействии. Поэтому метод правового регулирования, непосредственно охватывающий всю сферу социальноправовой среды, тем самым соответственно реализуется в отношении всех входящих в нее элементов.

В приведенной выше формулировке М. Д. Шаргородского и

О.              С. Иоффе содержится еще одна, с нашей точки зрения, важная мысль о конкретных проявлениях метода правового регулирования. По мнению авторов, он может «выражаться в виде предписания, запрета, дозволения и т. д.». Действительно, метод правового регулирования находит свое внешнее выражение в названных трех основных,

первоначальных способах, которые закреплены соответствующими правовыми нормами. При помощи этих норм государство целенаправленно воздействует на поведение людей: в одних случаях оно предписывает должное поведение субъектов права и субъектов правоотношений; в других — предоставляет субъектам в пределах, предусмотренных законом, возможность действовать по своему усмотрению, т. е. самостоятельно решать вопрос о реализации принадлежащих субъектам прав; в третьих — запрещает совершение деяний, которые признаются противоправными.

Кроме указанных нуждаются в уточнении и некоторые другие положения формулировки М. Д. Шаргородского и О. С. Иоффе. Прежде всего вызывает серьезные сомнения возможность существования каких- то иных выражений метода правового регулирования, скрывающихся за формулой «и т. д.». Думается, если иметь в виду именно первоначальные, исходные способы, то, кроме трех названных, остальные отсутствуют либо выступают в качестве вторичных, производных способов. К числу таких производных способов, например, следует отнести рекомендации, которые в социально-правовой сфере приобретают юридические качества.

Мнение о производном, вторичном характере таких способов воздействия, как рекомендации и поощрения, высказывает и В. М. Горшенев, который отмечает, что «дозволение может конкретизироваться в форме императивного предписания, в форме рекомендаций, в форме посула поощрения»128. Здесь автор очень тонко подмечает, что поощрение выступает главным образом в качестве посула, как возможность приобретения какого-то блага, следуемого за совершением предусмотренных действий.

С нашей точки зрения, рекомендации, содержащиеся в ряде юридических нормативных актов, представляют собой синтез дозволения и предписания, при помощи которых соответствующим субъектам обеспечиваются возможности, более широкие по сравнению с «чистым» предписанием, но и вместе с тем более целенаправленные по сравнению с «чистым» дозволением. Следовательно, рекомендации соединяют в себе одновременно свойства дозволения и предписания как исходных способов юридического воздействия на поведение субъектов и выступают как производный способ.

Однако мы не можем разделить мнения В. М. Горшенева о том, что в качестве исходных факторов воздействующей стороны механизма правового регулирования выступают наиболее общие способы воздействия, применяемые государством для организации поведения людей, — дозволение и запрет. Что же касается предписания, то оно, как считает автор, присутствует и в дозволении, и в запрете. «Именно с помощью права,— пишет В. М. Горшенев, — предписывается либо дозволяемый, либо запрещаемый вариант поведения. Предписание — общее свойство всех норм права независимо от того, какой способ

129

воздействия они конкретно закрепляют»

С этим согласиться нельзя, ибо дозволение, как таковое, не содержит элементов предписания. Оно, как известно, реализуется с помощью такого способа, как использование, которое предполагает беспрепятственный выбор субъектами права или субъектами правоотношения вариантов поведения. Именно субъект права или правоотношения решает, использовать или нет предоставленное ему правомочие, руководствуясь при этом чисто субъективными соображениями и не испытывая никакого обязывающего воздействия со стороны права. Например, нормы Указа Президиума Верховного Совета СССР от 12 апреля 1968 г. «О порядке рассмотрения предложений, заявлений и жалоб граждан» предоставляют гражданину право подавать предложения и заявления в те государственные органы, предприятия, учреждения и организации или тем должностным лицам, к непосредственному ведению которых относится разрешение данного вопроса130. Главное здесь, как нам представляется, состоит в обеспечения возможности субъекту права решать вопрос по существу— обращаться с заявлением в соответствующий орган или не обращаться.

«Нормативное свойство дозволения,— пишет В. М. Горшенев,— заключается в том, что в нем содержится указание на такой вариант поведения людей при тех или иных обстоятельствах жизни, который наиболее целесообразен и отвечает интересам общества, т. е. он указывает на то, как можно себя вести и как следует поступать, иными словами, предписывает позитивный характер поведения»131. Нетрудно заметить, что приведенная выше норма этого высказывания не подтверждает, ибо она не предписывает обращаться с заявлением. Дело здесь в другом. Ранее указывалось, что каждый структурный элемент метода — дозволение, предписание и запрет — выступает в тесной связи с другими. Значит, стоит «сработать» одному элементу (т. е. в нашем примере гражданину подать заявление), как сразу начинают действовать другие элементы— предписание лицу, получившему заявление гражданина, рассмотреть его с соблюдением всех указаний закона.

Следовательно, предписание, о котором пишет В. М. Горшенев, существует лишь потенциально и не лишает дозволение присущих ему свойств до тех пор, пока дозволение не реализовано. И фактором, обеспечивающим реализацию дозволения, выступает другой системный элемент метода правового регулирования — предписание.

В конечном счете метод правового регулирования проявляется при помощи трех основных, первичных способов воздействия на поведение людей, тесно взаимодействующих между собой и закрепленных в правовых нормах. Одна разновидность правовых норм (в данном случае безотносительно к их отраслевой принадлежности) определяет границы и содержание возможного поведения субъектов права и субъектов правоотношения. Диспозиции этих норм содержат дозволение.

Другая группа норм закрепляет, предписывает должное поведение субъектов, от которого они при наступлении предусмотренных нормой ситуаций уклониться не вправе. Диспозиции этих норм содержат предписание.

И наконец, третья разновидность правовых норм, также независимо от их отраслевой принадлежности, воздействует на поведение людей посредством запрещения определенных деяний (действий и бездействий). В диспозициях этих норм содержится запрет, являющийся (как и дозволение, и предписание) первоначальным компонентом метода правового регулирования132.

Мы поддерживаем мнение С. С. Алексеева, который пишет: «В зависимости от характера субъективных прав и юридических обязанностей регулятивные нормы подразделяются на три вида:

обязывающие— это юридические нормы, устанавливающие обязанность лица совершать определенные положительные действия;

запрещающие— это юридические нормы, устанавливающие обязанность лиц воздерживаться от действий известного рода (запреты);

управомочивающие — это юридические нормы, устанавливающие субъективные права с положительным содержанием, т. е. права на совершение управомоченным тех или иных положительных действий.

Это деление, — указывает далее автор, — органически связано не только с особенностями регулятивных функций, но и с характером регулятивного воздействия, которое осуществляется при помощи обязывающих предписаний (обязывающие нормы), запретов (запретительные нормы) и дозволений (управомочивающие нормы)»133.

Вместе с тем некоторые юристы выделяют еще одну разновидность норм — поощрительные. Так, по мнению А. П. Коренева, «поощрение — это сформулированное в норме указание на публичное признание заслуг, на меры награждения, которые применяются к органу, организации, служащему или гражданину за успехи, доставления в выполнении правовых обязанностей или общественного долса.. Основанием для применения поощрения служат сформулированные в диспозиции нормы права поощрительные действия, конкретные успехи, достижения»134.

Думается, однако, что А. П. Коренев не прав, указывая на существование в поощрительных нормах публичного признания заслуг, ибо такое признание находит свое отражение не в норме, а в индивидуальном правовом акте, реализующем данную норму. Ведь если стать на эту точку зрения, то нужно будет признать, что в запретительных нормах заранее, неперсонифицированно содержится публичное осуждение соответствующих субъектов. Вряд ли это правильно.

С нашей точки зрения, поощрительные нормы не могут быть отнесены к первичным, регулятивным разновидностям юридических правил. Мы полностью разделяем мнение, согласно которому поощрительные нормы рассматриваются в качестве особой разновидности уполномочивающих норм, смысл которых состоит, прежде всего, в защите субъективных прав граждан на материальное или моральное поощрение в установленных законом случаях 35.

Итак, метод правового регулирования выражается в трех основных способах воздействия на поведение субъектов права и субъектов право-

^136 п

отношении . здесь, как нам представляется, заложено самое существенное свойство рассматриваемого метода. Оно заключается в том, что метод правового регулирования как системное явление соединяет в органическое целое все три названных способа одновременно. Другими словами, метод правового регулирования может существовать только как объединение всех трех первичных компонентов— дозволения, предписания и запрета, т. е. как система, основанная на тесном взаимодействии, взаимообеспечении этих компонентов. С нашей точки зрения, ни дозволение, ни предписание, ни запрет не могут существовать изолированно друг от друга. Поэтому когда мы говорим о том, что метод правового регулирования проявляется посредством юридических дозволений, предписаний и запретов, то имеем в виду их совокупное проявление с преобладанием какого-то одного элемента, эффективное действие которого обеспечивается присутствием двух других.

Дозволение, предписание и запрет всегда выступают как внутренние составные части метода правового регулирования. Условно говоря, они могут бьггъ представлены в виде неких социальных осей координат, по которым развертывается правовое воздействие на соответствующие системные элементы предмета правового регулирования.

Чем же объяснить тот, с нашей точки зрения, примечательный факт, что метод правового регулирования может существовать только в виде системы трех взаимообеспечивающих способов воздействия? По меньшей мере, двумя существенными обстоятельствами.

Во-первых, как уже отмечалось, юридический метод определяется единым предметом правового регулирования, который характеризуется системными свойствами. Это означает, что организованное, целенаправленное воздействие на внутренние составные части единого предмета правового регулирования предполагает комплексное использование всех трех способов воздействия, составляющих содержание метода правового регулирования. Именно системность метода не только обеспечивает организованный характер его действия, но, что самое главное, Делает метод правового регулирования универсальным, способным одновременно, хотя и по-разному, воздействовать на все существенные стороны складывающихся в социально-правовой среде связей и явлений. Одновременное использование дозволения, предписания и запрета в различных предусмотренных законом ситуациях, когда один из ком-

«Существует три основных метода правового воздействия на поведение лкь Деи — позитивное обязывание, запрет и дозволение» (Общая теория советского пра- Ва- М., «Юридическая литература», 1966, с. 213).

понентов выполняет роль непосредственно воздействующего фактора, а два других обеспечивают это воздействие, является, с нашей точки зрения, совершенно необходимым условием эффективности правового метода. Значит, правовой метод с учетом различной роли его компонентов одновременно оказывает непосредственное и потенциальное регулирование различных аспектов социальных связей и явлений, что определяется их конкретными особенностями и потребностями. К этому следует добавить, что возникающие в социально-правовой среде связи и явления никогда не выступают в изолированном виде, требующем использования только одного компонента метода. Напротив, эти связи и явления имеют комплексный характер, определяющий необходимость соответствующего использования всех способов, составляющих правовой метод.

Во-вторых, одновременное существование и действие дозволения, предписания и запрета как составных частей метода правового регулирования обусловлено характером его «материальной» основы, которой, как известно, являются определенные группы правовых норм, закрепляющих соответствующие компоненты юридического метода. Нет необходимости доказывать существование между правовыми нормами тесной связи, которая в конечно счете объединяет нормы в систему советского права. А это означает, что действие советского права фактически проявляется в возможности одновременной реализации всех закрепленных в нем способов воздействия— дозволения, предписания и запрета. Общая принципиальная схема такова: если один из субъектов обладает предоставленным ему законом правомочием (дозволение), то реализация этого правомочия в предусмотренных ситуациях обеспечивается обязанностью другого субъекта предпринять соответствующие действия (предписание). В свою очередь невыполнение субъектом возложенной на него обязанности, которая вытекает из правомочия, влечет за собой реализацию запрета в виде того или иного вида ответственности за деяние в форме бездействия.

Как известно, одним из важных положений советского права является требование соответствия правомочий и юридических обязанностей субъектов правовых отношений. Этот принцип, собственно говоря, покоится на потенциальном существовании дозволения и предписания, действие которых, в свою очередь, обеспечивается третьим компонентом метода правового регулирования — запретом.

Примеры подобного взаимодействия составных частей правового метода можно было бы продолжить. Так, действующее уголовное законодательство предусматривает ситуации, когда нарушение запрета, выраженного в соответствующей уголовно-правовой норме, приводит в действие не только предписание (обязанность компетентных субъектов привлечь нарушителя к ответственности), но и дозволение, выраженное в правомочии гражданина на необходимую оборону, разумеется, с соблюдением установленных законом условий и требований. Соответственно невыполнение субъектом предписания правовой нормы в надлежащих случаях приводит в действие до той поры существующие потенциально дозволение и запрет.

Таким образом, закрепление в системе права всех трех способов юридического воздействия на поведение людей обеспечивает совершенно необходимую универсальность механизма метода правового регулирования, в котором его компоненты взаимно обеспечивают друг друга, что и придает системный характер самому методу.

Общий вывод из сказанного заключается в признании того факта, что метод правового регулирования может существовать и выполнять свою социальную функцию только как система трех первоначальных способов воздействия— дозволения, предписания и запрета. Именно это, с нашей точки зрения решающее, условие придает методу правового регулирования высокую универсальность, диктуемую потребностями единого предмета правового регулирования, необходимостью организованного целенаправленного воздействия на все составляющие его элементы.