М. С. ПЕТРОВА ПРИРОДА МИРА В КОММЕНТАРИИ НА «СОН СЦИПИОНА» МАКРОБИЯ
В своем изложении Макробий не оригинален — его источниками служили работы греков (Платона, Аристотеля, Плотина, Порфирия и др.). Будучи эклектиком, Макробий перелагает строгие и сложные философские работы греков в свободную художественную форму, что, скорее всего, отвечало его собственному мироощущению, сформированному общепринятыми, характерными для его времени и окружения философскими представлениями и чтением латинских авторов. Это проявляется как в том, что Макробий не всегда последователен в употреблении греческой философской терминологии, так и в том, что в изложении отдельных тем, которое скорее напоминает импровизацию, нет четкой логики.
Все вышеизложенное не отменяет значимости Макробия как энциклопедиста, транслятора и популяризатора греческого знания в эпоху поздней Римской империи. Поэтому представляется небезынтересной попытка воспроизвести вероятную картину универсума по Макробию (не касаясь тем, которые могут быть выделены в качестве самостоятельных, например, астрономии и географии). Одновременно важно выявить использованные автором источники, показав, каким образом Макробий трансформирует их. Предлагаемый перевод соответствующих глав Комментария230 дает читателю возможность непосредственно познакомиться с этим материалом.
Универсум согласно Макробию
Попытаемся воссоздать общую картину универсума по Макробию.
Во главе всего у Макробия стоит Бог. являющийся единственным творцом того, что существует (I, 14, 5). Бог создает Ум, который сохраняет полное подобие своего Создателя, а Ум творит Душу (I, 14, 6). Таким образом, мы имеем неоплатоническую триаду: Бог-Ум-Душа, где Бог является первой. Ум — второй, а Душа третьей ипостасью. Однако в Комментарии нигде не поясняется, как именно Бог встраивается в эту схему.С одной стороны. Душа подобна Уму: от него она получила способность рассуждения, соответствующую присущему ей божественному началу. С другой стороны, по своей собственной природе Душа имеет свойства, которые соответствуют бренному во вселенной и требуют развития: это чувственное восприятие и рост (I, 14, 7). Таким образом, у мировой Души имеются две составляющие: одна (высшая) относится к божественному, другая (низшая) — к бренному. Вверх от Души простирается природа, непричастная телам, то есть Ум, который Макробий называет Ну сом (I, 14, 8), а вниз от Души — телесная природа.
Душа производит тела неба, звезд, светил и планет, и наделяет их божественным умом (I, 14, 8), то есть создает «цельное тело вселенной» (I, 17, 5), которое именуется автором «большим телом», а иногда — «всем» (то -nav) (Ibid.) или Небом (I, 17, 10-11). Все эти тела относятся Макробием к божественным или вышним, поскольку они созданы первыми и имеют сферовидную форму, которая присуща божественному (I, 14, 8).
Космос или «большое тело» состоит из девяти сфер. Самая верхняя сфера — небесная, называемая Апланес (а-л-Actios) — вращается, хотя и кажется неподвижной. Она объемлет все остальные сферы: Сатурна, Юпитера, Марса, Солнца, Венеры, Меркурия, Луны (I, 17, 1-3), которые тоже вращаются (с одинаковой скоростью) (I, 14, 26), но в противоположном по отношению к небесной сфере направлении (с запада на восток). Таким образом, все созданные Душой небесные тела находятся в постоянном вращательном движении (I, 17, 8-10). Вечное движение Неба Макробий связывает с вечным движением Души, говоря, что движение Неба никогда не прекращается, поскольку никогда не останавливается Душа, которая его создала и привела в движение (I, 17, 8-9).
Отступая от высших небесных тел вниз, Душа обращается к земной, то есть бренной и смертной природе, расположенной под орбитой Луны5.
Там, в центре вселенной (I, 17, 4), находится отторгнутая Земля (I, 22, б)231, представляющая собой и осадок божественного, и первую субстанцию живого (I, 12, 15).Мировая Душа является источником всех остальных душ космоса (I, 6, 20)232. Как уже говорилось, ее функции могут быть разделены на высшие и низшие. В своих высших проявлениях она создает божественные тела и наделяет их умом; на низшем уровне она творит отдельные или единичные души. Эти души впоследствии вселяются в земные тела, одушевляют их и дают им жизнь. Процесс нисхождения отдельной души через небесные сферы в земное тело сопровождается приобретением такой душой определенных способностей и качеств, которые проявляются у нее в то время, когда она облачится в земное тело. На сфере Сатурна душа получает способность рассуждения и понимания, называемую рассудочным и умозрительным началами; на сфере Юпитера — способность действовать, именуемую деятельным началом; на сфере Марса — мужество, нарекаемое яростным началом; на сфере Солнца — способность чувствовать и мнить, которая зовется чувственным и има- гинативным началами. Движение желания, называемое вожделеющим началом, она приобретает на сфере Венеры; способность формулировать и толковать воспринятое, именуемую истолковывающим началом — на сфере Меркурия. При вступлении в лунную сферу душа развивает способность сеять тела и давать им рост — растительное начало (I, 12, 14). Эта способность настолько далека от божественного, насколько она первейшая во всем земном (I, 12, 15). Но пересекая небесные сферы, душа не только приобретает те или иные начатки. Одновременно она умирает, и умирает столько раз, сколько сфер, спускаясь, пересекает (I, 11, 12). При этом она, постепенно окутываясь эфирными оболочками, переходит из бестелесного состояния в телесное, готовясь к тому, что на Земле считается жизнью (I, 11, 11).
ВЫСШИЕ ТЕЛА БОЖЕСТВЕННЫЕ"
Рис. 1. Структура космоса у Макробия
и/НИЗ ЛЕЖАЩИЕ ТЕЛА "БРЕННОЕ"
L
Земные тела обладают божественным умом в минимальной степени.
Макробий объясняет, что это связано как с тем, что сама Душа, вырождаясь в процессе творения, отдаляется от своего создателя (Ума), так и с тем, что хрупкость самих бренных тел не позволяет им выдержать божественность Ума (I, 14, 9). Из всех смертных тел, которые де- лятся на три рода, только человеческие имеют способность разумения или силу ума (I, 12, 10). Помимо разумения, человек имеет еще две способности: чувственное ощущение (зрение, слух, обоняние, осязание, вкус) и рост. Макробий подчеркивает, что только разумение отличает человека от двух других родов земных тел — животных и растений, — объясняя, что люди имеют эту способность благодаря тому, что стоят прямо, могут видеть небо и тем самым отступают от низшей природы к высшей. К тому же голова человека имеет божественную форму сферы, а лишь такая форма может воспринять Ум (I, 12, 10). Таким образом, человек имеет частицу божественного ума (I, 14, 2), а животные лишены разумения, поскольку они всегда склонены книзу и их тела не имеют сферовидньгх частей (I, 14, 11). Однако они обладают подобием разумения, а именно, сопутствующей чувствам памятью (I, 14, 12), а также чувственным ощущением и ростом (Ibid.). В свою очередь, растения лишены и разумения и ощущения, имея лишь силу роста (I, 14, 13). Таким образом, все земные тела так или иначе причастны Душе, которая является их жизненной силой (I, 14, 15), (см. рис. 1).Хотя сама Душа бессмертна и находится в вечном движении (I, 14, 14 и П, 13, 6-12), ее действие притупляется в смертных живых существах из-за их косности (I, 14, 14). Говоря о смертном, Макробий поясняет, что их смерть — лишь кажущаяся, поскольку ничто не исчезает, а лишь изменяет вид, возвращаясь к своему началу и к первоэлементам (П, 12,12-13).
Макробий не всегда разделяет Душу и Ум, иногда употребляя эти термины без различия (например, в I, 14, 14 мировая Душа названа Умом). Таким образом, неоплатоническая триада претерпевает изменения в сторону упрощения. По всей видимости, Макробия не очень интересовали тонкие различия между тремя ипостасями, делавшиеся его предшественниками, и это не являлось для него столь существенным.
Немаловажно, что Макробий называет отдельную душу «подлинным человеком», подразумевая, что именно единичная душа управляет земным телом (П, 12, 10).
По-видимому, именно из-за сходства «правящих» функций, в которых проявляется подобие отдельной души творцу всего, она даже именуется богом (П. 12, 11). Схожим образом Макробий говорит о мире, как о макрокосме, а о человеке как о микрокосме (П, 12, II)7.Было бы неверно интерпретировать слова Макробия (I, 14, 2), что мир — это храм бога, как переход к этике и моральному поучению. Автор поясняет, что говорит о космосе как о храме бога для того, чтобы опровергнуть тех, кто обожествляет сам космос и именует небесный свод богом. Подлинный бог, согласно Макробию, находится за пределами чувственного космоса в области умопостигаемого.
Макробий подчеркивает, что весь мир — «от высшего Бога до последнего осадка вещей» — является единой непрерывной цепью бытия, которая сравнивается с золотой цепью Гомера (I, 14, 15)233. Это позволяет Макробию утверждать, что сила ума приходит в человека из звезд
а, и, is).
Источники Макробия
В заключение укажем прямые и опосредованные источники234 «натурфилософских» глав Комментария.
I. Греческие источники.
При изложении доктрины о бессмертии души (П, 13, 6) Макробий использует диалог Платона Федр 245с-246а.
Трактат Аристотеля О душе И. 1, 412а является источником представления о том, что душа это энтелехия (evreЛех«па) (I, 14, 19). Утверждение о причастности человека божественной природе (I, 14, 9) восходит к другой работе Аристотеля — О частях животных П, X, 656а 7-14.
Имеются заимствования из Эннеад Плотина: I,
1(53), 1; 4-5 и 7 — для объяснения того, каким образом душе приписываются человеческие действия (И, 12, 7-10); II,
1 (40), 1; 3 — при доказательстве неразрушимости элементов (И, 12, 14-15);
И, 2 (14), 1 — при рассмотрении вопроса о вечном круговом движении небесной сферы (I, 17, 8-11).
Трактаты Плотина у Макробия играют важную роль, однако не всегда удается установить, использовал ли он тексты Плотина непосредственно. Примером может служить изложение автором (I, 14, 5-7) учения о трех ипостасях — Бог (Prima Саива)-Ум-Душа.
Этот отрывок безусловно зависит от трактата V, 2 (11), 1, 1-22. Такой вывод сделан на основании лингвистических и доктринальных параллелей в двух текстах235. Параллели между текстами Макробия и Плотина236 III. 4(15), 2, 4 также встречаются в рассуждении Макробия о душе, имеющей разум, чувственное восприятие и способность роста (I, 14, 7).Однако, несмотря на эти явные совпадения, есть серьезные причины говорить о наличии у Макробия дополнительных источников. Такой вывод можно сделать, например, на основании того, что отрывок I, 14, 6 Комментария включает детали, которые существенно отклоняются от плотиновского изложения учения о трех ипостасях. Макробий интерпретирует Плотина или в свете своего собственного восприятия, или через посредство Нумения237, а возможно, следует другому источнику, в котором доктрины Плотина и Нумения объединены. Бьггь может, этим источником являются сочинения Порфирия, поскольку Порфирий знал работы и Плотина, и Нумения.
Что касается произведений самого Порфирия, которые Макробий использовал при написании интересующих нас глав Комментария, то работы, в отношении которых удается установить текстуальное совпадение, таковы: О возвращении души (I, 14, 19-20) и О душе (II, 13, 9—16; П, 13,26)'238.
На Комментарий Макробия оказали влияние и тексты Плутарха. Это, в частности, два «натурфилософских» трактата — О первичном холоде и О лике, видимом на диске луны239. Так, при описании Земли как отторгнутой на край мира и представляющей собой сгусток льда (1,22,6), Макробий скорее всего обращался к трактату Плутарха О первичном холоде (19 [953Е-954]), в котором излагается целая теория относительно того, почему это происходит. К тому же представление о том, что стихия Земли — субстанция холода, до Плутарха не встречается240.
В I, 11, 4-11 Макробий приводит различные платонические теории о границах царства смерти — преисподней. Он говорит о двух группах платоников, первые из которых полагали, что преисподняя находится между Луной и Землей (I, 11, 6), что Луна — граница жизни и смерти (I, 11, 5), на которой есть обитатели (I, 11, 7), и что Луна дает телам способность роста (I, 11, 7; I, 12, 14). Другие платоники считали, что Луна — это Земля (I, 11,8). Здесь Макробий мог иметь в виду диалог Плутарха О лике, видимом на диске Луны. Сам Макробий опускает многочисленные доводы и доказательства, дабы, как сам говорит (I, 11, 7), не вызвать отвращения пространным изложением, и приводит лишь выводы. Произведение Плутарха О лике (единственное из ныне известных греческих работ на эту тему), весьма вероятно, могло послужить одним из источников Макробия241. К тому же, в работе Плутарха приводятся именно такие «пространные рассуждения», которых стремится избежать Макробий.
Итак, в рассматриваемых главах греческими источниками Макробия (без разделения на прямые и косвенные) были тексты Платона, Аристотеля, Плутарха, Плотина, Порфирия и, возможно, Нумения.
И. Латинские источники и их использование.
В представленных главах Макробий подкрепляет изложение греческих теорий латинскими текстами. Главное место отведено здесь произведениям Вергилия. Макробий цитирует Энеиду VI, 724-732 при рассуждении о неоплатонической триаде Бог-Ум-Душа (I, 14, 14). Описывая «цельное тело вселенной», то есть весь мир сверху донизу (I, 17, 5), Макробий вновь ссылается на Поэта, упомянув, что Вергилий (Энеида VI, 727) именует мир «большим телом». Говоря о названии неба (I, 17, 14), которое «древние именовали Юпитером», Макробий опять приводит цитату из Вергилия, на этот раз из Буколик ІП, 60. Еще одно заимствование из Георгик IV, 226 используется для разъяснения слов Цицерона об «отчасти смертном мире» (II, 12, 13).
Следует сказать несколько слов о тексте Цицерона, который комментирует наш автор. Не возникает сомнений в том, что Макробий, используя произведение Марка Туллия, демонстрирует собственную эрудицию и красноречие при изложении «сухих» и лишенных словесных украшений греческих теорий. Для Макробия (Комм. II, 5, 7), как для всех римлян, Цицерон являлся непререкаемым авторитетом в риторике, и автор Комментария как бы следует принципу, изложенному в Туску- ланских беседах (I, 4, 7): «только та философия совершенна, которая о самых больших вопросах умеет говорить пространно и красноречиво». И в самом деле, сложные учения греков изложены Макробием легко, пространно, с обильным использованием метафор и цитат. В своем Комментарии Макробий пытается сочетать оба типа учености: глубину греков и увлекательность латинской риторики. Как минимум, ему удается второе.
* * *
Перевод выполнен по изданию Ambrosii Theodosii Macrobii Commentarii in Somnium Scipionis, ed. I. Willis, (Leipzig, 1963). Учтен английский перевод Macrobius. Commentary on the Dream of Scipio, translation with an introduction and notes by William Harris STAHL (N. Y., 1990). В основу примечаний положены комментарии Stahl, которые расширены и дополнены. В примечаниях к 17-й главе первой книги использовалось исследование Macrobio. Commento al Somnium Scipionis I (ed. M REGALI), Biblioteca di studi antichi 38 (Giardini editori e stampatori in Pisa 1983). Цитаты из трактата О государстве Цицерона выделены полужирным шрифтом и даны в переводе В. О. Горениггейна с небольшими изменениями, которые не оговариваются.