Глава 3 ПРЕДЛОЖЕНИЕ СОКРАТА. НОВЫЙ ХАРАКТЕР ПИРА. ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ ГОСТЕЙ

2 ты, стал играть и петь. Хвалили все, а Хармид даже сказал:

Однако, друзья, как Сократ сказал про вино, так, мне кажется, и это смешение красоты молодых людей и звуков печали усыпляет, но любовное вожделение будит. 2

После этого Сократ опять взял слово: Как видно, они способны доставлять нам удовольствие, друзья; но мы, я уверен, считаем себя гораздо выше их; так не стыдно ли нам даже не попробовать беседами принести друг другу какую-нибудь пользу или радость?

После этого многие говорили: Так указывай нам ты, какие разговоры вести; чтоб лучше всего достигнуть этой цели. 3

В таком случае, отвечал Сократ, я с большим удовольствием принял бы от Каллия его обещание: именно он сказал, что если мы будем у пего обедать, то он покажет нам образчик своей учености.

И покажу, отвечал Каллий, если и вы все представите, что кто знает хорошего.

Никто не возражает тебе, отвечал Сократ, и не отказывается сообщить, какое знание он считает наиболее ценным. 4

Если так, сказал Каллий, скажу вам, что составляет главный предмет моей гордости: я думаю, что я обладаю способностью делать лучшими людей.

Чему же ты учишь? спросил Антисфен.

Справедливость, не правда ли,— добродетель?

Клянусь Зевсом, отвечал Антисфен, самая бесспорная: храбрость и мудрость ипогда кажется вредной и друзьям и согражданам, а справедливость не имеет ничего общего с несправедливостью.

* Так вот, сказал Каллий, когда и из вас каждый

скажет, что у него есть полезного, тогда и я не отка- жусь назвать искусство, посредством которого я это делаю. Ты теперь, Никерат, говори, продолжал он, каким знанием ты гордишься.

Отец мой, сказал Никерат, заботясь о том, чтоб из меня вышел хороший человек, заставил меня выучить все произведения Гомера \ и теперь я мог бы сказать наизусть всю «Илиаду» и «Одиссею».

в А разве ты не знаешь того, заметил Антисфеп,

что и рапсоды 2 все знают эти поэмы?

Как же мне не знать, отвечал он, когда я слушаю их чуть не каждый день?

Так знаешь ли ты какой-нибудь род людской глупее рапсодов?

Клянусь Зевсом, отвечал Никерат, мне кажется, не знаю.

Разумеется, заметил Сократ, они пе понимают сокровенного смысла 3.

А что ты, Критобул? продолжал он. Чем ты всего больше гордишься?

Красотой, отвечал он.

Так можешь ли и ты сказать, спросил Сократ, что твоей красотой ты способен делать пас лучше?

Если нет, то ясно, что я окажусь ни на что не годным человеком. 8

А ты что? спросил он. Чем ты гордишься, Антисфеи?

Богатством, отвечал он.

Гермоген спросил, много ли у пего денег.

Антисфеп поклялся, что у него ни обола 4.

Но, может быть, у тебя много земли?

Пожалуй, хватит, чтоб нашему Автолику посыпать себя пылью \

Надо будет и тебя послушать. 9

А ты что, Хармид? спросил он. Чем ты гордишься?

Я, наоборот, отвечал он, бедностью.

Кляпусь Зевсом, заметил Сократ, это — вещь приятная: ей не завидуют, из-за нее не ссорятся; не стережешь се,— она цела; относишься к ней без внимания,— їьї. становится сильнее.

я о А ты, Сократ, чем гордишься? спросил Каллий,

Сократ, 9делав очень важную мину, отвечал! Сводничеством.

Все засмеялись при этом.

А он сказал: Вы смеетесь, а я знаю, что мог бы очень много денег получать, если бы захотел пустить в ход свое искусство, ы А ты, сказал Ликон, обращаясь к Филиппу, ко-

нечно, гордишься своим смехотворством?

Да, и с большим правом, думаю, отвечал он, чем актер Каллиппидв, который страшно важничает тем, что может многих доводить до слез. не Не скажешь ли и ты, Ликон, чем ты гордишься?

сказал Антисфен.

Ликон отвечал: Разве не знаете все вы, что своим сыном?

А он, спросил кто-то, конечно, своей победой?

Автолик, покраснев, сказал: Клянусь Зевсом, нет. м Когда все, обрадовавшись, что услышали его го-<

лос, устремили взоры на него, кто-то спросил его: А чем же, Автолик?

Он отвечал: Отцом. И с этим словом прижался к нему.

Увидя это, Каллий сказал: Знаешь ли ты, Ликон, что ты богаче всех на свете?

Клянусь Зевсом, отвечал он, этого я не знаю.

Но разве ты не сознаешь того, что ты не'взял бы всех сокровищ персидского царя за сына?

Да, я попался на месте преступления, отвечал он, должно быть, я богаче всех на свете. и А ты, Гермоген, спросил Никерат, чем всего боль

ше величаешься?

Добродетелью и могуществом друзей, отвечал он, и тем, что такие особы заботятся обо мне.

Тут все обратили взоры на него, и многие при этом спросили, назовет ли он их. Он отвечал, что ничего против этого не имеет.