Глава 4 РАЗГОВОР С АРИСТОДЕМОМ ОБ ОТНОШЕНИИ БОЖЕСТВА К ЧЕЛОВЕКУ 3

s В первую очередь я изложу слышанную мною

беседу его с Аристодемом1, по прозванию Малым, о божестве.

Заметив, что он не приносит жертв богам и пе прибегает к гаданиям, а, напротив, даже смеется над теми, кто это делает, он обратился к нему с таким вопросом:

Скажи мне, Аристодем, есть ли люди, талантом которых ты восхищаешься?

Да, отвечал он.

sj Назови нам имена их, сказал Сократ.

В эпической поэзии я всего больше восхищаюсь Гомером, в дифирамбе2 — Меланиппидом3, в трагедии — Софоклом4, в скульптуре — Поликлитом5, в живописи — Зевксидомв. 4

Кто же, по-твоему, заслуживает большего восхищения,—тот ли, кто делает изображения, лишенные разума и движения, или тот, кто творит живые существа, разумные и самодеятельные?

Клянусь Зевсом, гораздо больше тот, кто творит живые существа, если действительно опи получают бытие не по какой-то случайности, но благодаря разуму.

Какие же предметы ты признаешь делом случайным и какие творением разума,— те ли, цель существования которых неизвестна, или те, которые существуют для какой-нибудь пользы? 27

I.

Надо полагать, конечно, что предметы, получающие бытие для какой-нибудь пользы,—творения разума. 5

Так не кажется ли тебе, что тот, кто изначала творил людей, для пользы придал им органы, посредством которых они все чувствуют,—глаза, чтобы видеть, что можно видеть, уши, чтобы слышать, что можно слышать? А от запахов какая была бы нам польза, если бы не был дан нос? А какое у нас было бы ощущение сладкого и острого и вообще всего приятного на вкус, если бы не был вложен 6

язык, знаток этого? Кроме того, как ты думаешь, не похоже ли на дело промысла вот еще что: так как зрение слабо, то он защитил его веками, которые, когда надо им пользоваться, растворяются, как дверь, а во сие запираются? А чтобы и ветры не вредили ему, он насадил респицы в виде сита; бровями, словно навесом, отделил место пад глазами, чтобы даже пот с головы не портил их.

Нет, клянусь Зевсом, отвечал Аристодем, если смотреть па это с такой точки зрения, то оно очень похоже па искусное произведение какого-то гениального, любящего живые существа художника.

А то, что он насадил стремление к деторождению, насадил в матерях стремление к выкармливанию, а во вскормленных детях величайшую любовь к жизни и величайший страх к смерти?

Без сомнения, и это похоже па искусную работу кого-то, поставившего себе целыо бытие живых существ.

* А в самом себе ты признаешь присутствие чего-

нибудь разумного?

Спрашивай: я буду отвечать.

А в других местах нигде нет ничего разумного? Неужели ты можешь это думать, зная, что в теле находится лишь маленькая часть громадной земли И ничтожная доля огромного количества жидкости? Равным образом, от каждого из остальных элементов, несомненно великих, ты получил по ничтожной частице в состав твоего тела; только ум, стало быть, которого нигде нет, по какому-то счастливому случаю, думаешь, ты весь забрал себе, а этот мир, громадный, беспредельный в своей множественности, думаешь, пребывает в таком стройном порядке благодаря какому-то безумию? о Да, клянусь Зевсом, думаю так: я не вижу хо

зяев, как вижу мастеров в здешних работах.

Да ведь и души своей ты не видишь, а она хо- эяйка тела: поэтому, если рассуждать таким обра- эом, ты имеешь право сказать, что ты ничего не делаешь по разуму, а все по случайности. ю Тут Аристодем сказал: Нет, Сократ, право, я не

презираю божество, а, напротив, считаю его слишком величественным, чтобы ему нужно было еще почитание с моей стороны.

Если так, возразил Сократ, то чем величественнее божество, которое, однако, удостоивает тебя своего попечения, тем больше следует чтить его, її Будь уверен, отвечал Аристодем, если бы я при

шел к убеждению, что боги хоть сколько-нибудь заботятся о людях, я не стал бы относиться к ним с пренебрежением.

Так неужели ты думаешь, что они не заботятся? Во-первых, из всех живых существ одному лишь человеку они дали прямое положение, а это прямое положение дает возможность и вперед смотреть дальше и вверху находящиеся предметы лучше видеть, а чрез это уменьшается опасность повредить зрение, слух и рот. Затем, всем животным они дали ноги, дающие им возможность только ходить, а человеку прибавили еще и руки, исполняющие большую часть работ, благодаря которым мы счастливее 12 их.

прерывпо до старости. Однако бог нашел недостаточным позаботиться только о теле, но, что важнее всего, он насадил в человеке и душу самую совершенную. Так, прежде всего, у какого другого существа душа заметила, что есть боги, создавшие этот великий, прекрасный мир? Какой другой род существ, кроме человека, чтит богов? Какая душа более, чем человеческая, способпа принимать меры предосторожности против голода, жажды, холодов, жаров, бороться с болезнями, развивать силу упражнениями, работать над изучепием чего-либо, 14

помнить все, что услышит, увидит, изучит? Неужели тебе не ясно, что в сравнении с другими существами люди живут, как боги, уже благодаря своему природному устройству далеко превосходя их и телом и душой? Если бы у человека было, например, тело быка, а разум человека, он не мог бы делать, что хочет; точно так же животные, имеющие руки, но лишенные разума, в лучшем положении от этого не находятся. А ты, получив в удел оба эти драгоценные дара, думаешь, что боги о тебе не заботятся? Что же они должны сделать, чтобы ты признал их попечение о тебе?

is Я признаю это, когда они будут посылать мне,

как, ты говоришь, они посылают тебе, советников7 для указания, что делать и чего не делать.

А когда они, отвечал Сократ, дают через гадания указания афинянам, желающим узнать будущее, или когда эллинам и даже всем людям, посылая чудесные знамения, они предвещают что-нибудь, разве думаешь, не дают они и тебе указапий, а только тебя исключают и оставляют вне своих

їв забот? Как ты думаешь, неужели боги насадили бы в людях веру в то, что они могут делать добро и зло, если бы они не имели силы для этого? Неужели люди никогда не заметили бы, что они вечно подвергаются обману? Разве ты не видишь, что самые долговечные и мудрые учреждения человеческие — государства и народы — наиболее почтительны к богам и самые разумные возрасты наибо- 17 лее преданы заботе о богах? Дорогой мой, прибавил он, пойми, что и твой ум, пока находится в твоем теле, распоряжается им, как хочет.

действовал на своих друзей, что они удалялись от всяких нечестивых, несправедливых и предосудительных поступков, не только когда их видели люди, по и когда они были одни, потому что были убеждены, что ни один их поступок не может остаться скрытым от богов.