Глава 3 ИСТОРИЯ ФИНИКИЙЦЕВ НА ИХ РОДНОЙ ЗЕМЛЕ

В тот же период Месопотамия поначалу активно тор­говала с Финикией, однако мы находим подтвержде­ния военного вторжения в Левант в период правления Саргона Аккадского. Итак, декорации расставлены. Левантийское побережье стало полем политического и культурного сражения двух великих центров африкан­ской и азиатской цивилизаций (рис. 9).

К началу 2-го тысячелетия до н. э. Библ оставался единственным городом на территории Финикии, о котором мы что-либо знаем. В это время он определен­но был ханаанским. Нам известно семитское имя од­ного из его правителей — Ипшемуаби, написанное иероглифами на двух предметах: бронзовом ритуаль­ном топоре и золотом нагрудном украшении в форме раковины, выполненном в технике перегородчатой эмали. Эти предметы были найдены во втором ряду глубоких захоронений, соответствующих поздним го­дам XII династии Египта. Там же найден золоченый ларец из обсидиана (вулканического стекла) (рис. 10а) с обведенным картушем (овальной рамкой) именем Аменемхета IV (1800—1792 гг. до н. э.). В первой мо­гиле того же ряда, могиле отца Ипшемуаби, Абишему, найдена оправленная в золото обсидиановая ваза для мазей (рис. 106) с картушем предыдущего египетского фараона Аменемхета III (1850—1800 гг. до н. э.). С дру­гой стороны, письма и финансовые клинописные таб­лички, найденные в Мари на Евфрате, дают нам неко­торую информацию о Библе и других ханаанских городах того периода, включая Хацор.

Египетский литературный текст, рассказ о приклю­чениях Синухета, хорошо иллюстрирует жизнь азиат­ских кочевников в период правления XII династии и подтверждает многое из написанного в Книге Бытия. Синухет бежал из Египта в Библ после смерти Аменем­хета I в 1970 году до н. э. Однако, не добравшись до Библа, он на много лет застрял в стране Верхнего Ре- тену у вождя Амуэнши. Здесь Синухет благоденствовал, женился на дочери вождя и много лет спустя в облике бедуина вернулся в Египет, где царствовал Сесострис I.

В XVIII и начале XVII века до н. э., в период между Средним и Новым царствами, когда мощь Египта кло­нилась к закату, ханаанеи наращивали военные и эко­номические силы. Раскопки показали, что ханаанские правители того времени жили в прекрасных богатых домах. Позже, в XVII веке, индоевропейцы (хетты) и

начале 1-го тысячелетия до н. э.

	Рис. 10 а, Ь. Украшенные золотом обсидиановые ларец (ширина 0,045 м) и ваза для мазей (высота 0,12 м) с царскими картушами Аменемхетов IV и III соответственно. Библ. XII династия

хурриты вторглись в регион и начали продвигаться на юг (рис. 9). Это движение по меньшей мере отчасти было связано с тем, что гиксосы в XVII веке двинулись из Азии в Египет и основали столицу в Дельте, откуда было удобно править и Египтом и Ханааном.

Период затишья и независимости неожиданно за­кончился в 1580 году, когда Амасис (Яхмос I) изгнал гиксосов из Египта и основал XVIII династию. Волна египетского завоевания пронеслась по Леванту и дока­тилась до верхнего течения Евфрата, поглотив фини­кийские города, о многих из которых мы сейчас услы­шим впервые. В 1525 году Тутмос I обложил их данью, а Тутмос III, после битвы при Мегиддо, полностью их подчинил. Симира, Арад, Верит, Сарепта, Библ, Тир и

Сидон (рис. 1) упомянуты в египетских надписях того времени. Очевидно, значительная часть финикийских городов-государств, окруженных со всех сторон чужи­ми владениями, начала создавать собственную, осо­бенную ветвь ханаанской культуры и цивилизации^[10].

Египет, однако, был еще слишком могуществен, чтобы позволить финикийцам обрести независи­мость, а эгейцы контролировали Восточное Среди­земноморье и препятствовали финикийской колони­зации.

Таким образом, в период правления XVIII динас­тии Финикия была страной маленьких городов-госу­дарств, подчиненных Египту и полагавшихся — час­то напрасно — на его помощь в защите от азиатских завоевателей, таких, как амориты и хетты из Север­ной Сирии. Финикийцы все еще составляли неотъемлемую часть ханаанского сообщества, гово­рившего на родственных семитских диалектах, с об­щей религией, распространившейся от устья Оронта до египетской границы и в глубь страны за Иордан и долину Оронта. Время вторжений, сокративших

ханаанские владения, еще не пришло. Ханаанеи жили в окружении азиатской культуры: даже своим египетским владыкам они писали на глиняных таб­личках вавилонской клинописью. В их произведени­ях искусства — цилиндрических печатях, статуэтках и ювелирных изделиях — ясно прослеживается вли­яние Месопотамии и Сирии, хотя местами появля­ются египетские мотивы и элементы узоров.

Клинописные таблички, найденные в Эль-Амарне в Египте, дают ясное представление о политической си­туации первой половины XIV столетия в период прав­ления Аменофиса (Аменхотепа) III и Эхнатона. Най­дено, например, много писем в Египет от Рибадди, библского царя, с просьбами о помощи в его старани­ях сохранить город для фараона (рис. 40). Есть и дру­гие письма. Абимилки из Тира тщетно молит хотя бы о небольшом количестве воинов для отражения Зим- риды Сидонского, который, восстав против Египта, напал на Тир и взял город в осаду. Абимилки описы­вает свое ужасное положение: нет ни дров, ни воды, ни земли для захоронения мертвых. С другой стороны, существует письмо от самого Зимриды, в котором он клянется в вечной преданности и просит помощи в ос­вобождении городов, захваченных разбойниками, что­бы и дальше служить своему господину и повелителю! Спасение своих вассалов от порабощения северянами выпало на долю могущественных фараонов XIX дина­стии Сети I и Рамсеса II в конце XIV и начале XIII века до н. э. В 1298 году Рамсес приказал вырубить надпись на утесе в устье Нахр-эль-Кельб над ущельем между морем и предгорьями Ливана к северу от Бейрута (фото 2). Три года спустя он провел не имеющее реша­ющего значения сражение в Кадеше на Оронте и в конце концов в 1279 году подписал договор-с хеттами, по которому финикийское побережье оставалось под властью Египта.

Тем временем в Леванте появились новые наро­ды. В XIV веке с запада явились микенцы, почти два века контролировавшие торговлю восточной полови­ны Средиземноморья. Они не просто торговали, но и внедряли группы своих купцов в ханаанские го­рода. Микенская керамика и ее местные имитации, особенно с эгейскими спиралями и растительными узорами, часто попадается на всех археологических площадках того периода. Эти художественные моти­вы бросаются в глаза в Угарите и Алалахе в Север­ной Сирии, а к XIII столетию приживаются на Кип­ре. На юге, вероятно, в конце XIII столетия одна из многих групп «народов моря» филистимляне (пе- лесеты), распространившиеся на большой части Восточного Средиземноморья в конце бронзового века, оккупировали широкую полосу прибрежной долины.

Исход привел в Ханаан израильтян. Точная дата этого события долго дискутировалась, однако сейчас Исход обычно относят к XIII столетию. Южные хана- анеи оказались словно в тисках между филистимляна­ми и евреями, а северных ханаанеев жестоко теснили хетты и амореи. Примерно к 1200 году осталась един­ственная независимая ханаанская территория — цен­тральная прибрежная полоса — собственно Финикия.

Именно в это время Египет вступил в долгий пери­од упадка. Империя хеттов была уничтожена, Ассирия только начинала свой путь к мировой державе, а ми­кенцев завоевали пришельцы с севера. Не осталось ни одной сколько-нибудь значительной силы, и наконец- то никто не мешал возрожденной и независимой Фи­никии распространять свое влияние.

Тот факт, что это случилось именно тогда, а не раньше, требует объяснений. Если финикийцы все­гда были мореплавателями, то почему они прежде не посылали колониальные экспедиции хотя бы на бли­жайшие к ним территории, такие, как острова Кипр и Родос? Более двух тысяч лет они плавали в Египет и обратно в прибрежных водах, и накопленный опыт мог бы подсказать им путь. Должно быть, причиной их неожиданной морской активности стало вливание новой крови и новых идей, вероятно, микенцев, ко­торые уже много лет небольшими группами селились среди ханаанеев Левантийского побережья. Это пред­положение может подтвердить история Элиссы, или Дидо. Элисса была сестрой Пигмалиона, царя Тира, и женой Ахерба, дяди царя и верховного жреца, уби­того Пигмалионом. Следует ли из этого не только политический, но и культурный конфликт в преде­лах города между эгейскими и ханаанейскими диас­порами? В подтверждение мы можем привести заяв­ление Юстина о том, что Пигмалиона, в нарушение завещания его прадеда Итобаала, привел к власти народ. Если микенцы и ханаанеи действительно пе­ремешались, тогда понятно, откуда у ханаанеев по­явилось стремление к колонизации, а также, вероят­но, и некоторое представление о целях их будущих путешествий.

В любом случае господство и влияние финикий­цев распространялись и крепли примерно до 600 года до н. э. Весь этот период Тир был главным городом метрополии, а Библ, Сидон и остальные имели мень­шее значение. Только когда Навуходоносор уничто­жил власть Тира в 574 году, Сидон унаследовал его главенствующую роль.

А пока, с конца XI до начала X века, в царствова­ние Саула, Давида и Соломона, евреи укрепляли свое господство в Южной Палестине и громили филистим­лян. Хирам Великий из Тира (970—936 гг. до н. э.) был союзником Давида (1000—960 гг.) и Соломона (960—920 гг.). Археология подтверждает сведения Библии о том, что два этих народа (ибо так мы уже можем называть их) были тесно связаны и оказыва­ли друг другу помощь. Обе страны достигли наивыс­шего расцвета в царствование Хирама и Соломона. Ассирия еще не набралась сил для подчинения Ле­вантийского побережья, хотя набеги Тиглатпаласара I, на время захватившего Арад в 1100 году, явно пре­дупреждали о надвигающейся опасности.

Хирам — по просьбе Соломона — посылал мате­риалы и мастеров на строительство храма в Иеруса­лиме. Библия также повествует о строительных ра­ботах Хирама в гавани Тира и о том, как он помогал Соломону в морских авантюрах. Все это говорит о процветании Тира в то время, когда появилось стремление к колониальным захватам.

В IX веке связи между царскими домами Тира, Израиля и Иудеи все еще оставались тесными. Ито- баал, царь Тира, выдал свою дочь Иезавель замуж за Ахава, царя Израиля, сына Омри, а дочь Иезавели Аталия (библ. Гофолия) вышла замуж за Иорама, царя Иудеи. Поскольку Элисса Карфагенская была правнучкой Итобаала, Иезавель была ее двоюродной бабушкой. Финикийские строители все еще служи­ли царям Израиля. Мы можем видеть результаты их трудов периода царствования Омри и Ахава в Сама­рии и в Мегиддо, где найдены знаменитые конюш­ни, когда-то считавшиеся Соломоновыми, но теперь приписываемые Омри.

А тем временем усиливалась опасность со сторо­ны Ассирии. Для того чтобы достичь настоящего ве­личия, Ассирия нуждалась в выходе к морю и ресур­сах Леванта, особенно в строевом лесе. В 876 году Ашшурнасирапал, как мы знаем из его собственных надписей, собирал дань с Тира, Сидона, Библа, Ара­да и других городов серебром, золотом, прекрасны-

ЦАРСКИЕ ДОМА ТИРА, ИЗРАИЛЯ И ИУДЕИ В IX ВЕКЕ ДО Н. Э.

Итобаал[11] Омри,

(библ. Этбаал), царь Израиля

царь Тира 886—875

891-859

—^—1 Г“¹

Иезавель = Ахав,

царь Израиля 875-853

Охозия, Иорам[12], Аталия, = Иорам,

царь Израиля царь Израиля царица царь

853—851 851—843 Иудеи Иудеи

843-837 848-844

Охозия** = Зибия Йехошеба

царь Иудеи из Беер-Шевы

844-843

| | ¹-------------------- 1

Пигмалион, Элисса

царь Тира (Дидо) = Ахерб

821—774 (бежала в Карфаген в 814)

Иоас,

царь Иудеи 837-797

ми многоцветными тканями и слоновой костью. В следующее царствование (Салманасара III, 859— 824 гг.) были обложены данью и другие финикийс­кие города, а царь Арада потерпел поражение в бит­ве. Это подтверждают Балаватские ворота и «Черный обелиск» того периода, хранящиеся в Бри­танском музее. На первой пластине (фото 48) фини­кийские корабли привозят дань из Тира на материк, а на второй (то же фото 48) — многие цари Леван­та, включая Иеху, царя Израиля, выражают свое по­чтение ассирийскому монарху.

Вероятно, к 741 году царства Тира и Сидона объединились, поскольку Хирам Тирский упо­минается в этом году как платящий дань Тиглатпа- ласару III, а на знаменитом фрагменте брон­зовой чаши с Кипра, видимо, он же назван ца­рем сидонян. Вскоре, в царствование следующего ассирийского царя Салманасара V (722—705 гг.), Лули также называется царем обоих городов. Этот Лули царствовал двадцать или тридцать лет и конфликтовал не только с Салманасаром V, но и с Саргоном II (722—705 гг.), и с Синаххери- бом (705—680 гг.). Лули, энергичный и могуще­ственный правитель, согласно источникам, заключал союзы с Иудеей и Египтом против Ассирии. Не раз в его царствование враги безуспешно осаждали Тир, и только в 701 году Синаххериб вынудил Лули бе­жать на Кипр. Барнетт признал в ассирийском ре­льефе того царствования (фото 51) изображение бег­ства Лули из Тира.

В начале VII века в правление XXV династии Еги­пет вернул часть былого могущества, и в 672 году Тир объединился с Египтом против Асархаддона. Однако Тиру и Египту повезло не более, чем остальным, так как на стеле, найденной в Сенджирли в Турции (рис. 11), изображен ассирийский царь с царями Тира

и Египта на привязи! Хотя, как нам известно, Тир захвачен не был^[13].

Города в глубине страны и даже прибрежные были довольно легкой добычей для ассирийцев, пользо­вавшихся штурмовыми лестница­ми, однако островные крепости были менее уязвимыми для асси­рийских сухопутных войск. Аш- шурбанипал, последний могуще­ственный царь Ассирии, осадил Тир в 668 году, но не смог захва­тить его, хотя тирийцам все же пришлось сдаться и предоставить победителю заложников.

Вавилон покорил Ниневию в 612 году, и знаменитый вавилон­ский царь Навуходоносор (604— 561 гг.) в 587 году захватил Иеруса­лим и поработил евреев. Тринадцать лет спустя Навуходоносор после долгой осады взял Тир и таким образом наконец превратил всю Финикию и Палестину в доминион (самоуправляющуюся колонию) страны двух рек. Вавилонскую монархию в 539 году свергли персы, и Финикия, Сирия и Кипр образовали пятую сатрапию (провинцию) Персидской империи.

Потеряв независимость, Финикия сохранила свое влияние в регионе. Ее военно-морская мощь была

так велика, что финикийские флотилии стали главной опо­рой военных действий персов на море, особенно в войнах Персии против Греции, дав­ней торговой соперницы Финикии. Хотя финикийцы довольно охотно время от времени сражались с грека­ми, однако в V и IV веках они все более испытывали куль­турное и художественное вли­яние Греции. Греческого вли­яния не избежал и Карфаген, финикийская колония.

В Сидоне, отныне глав­ном городе Финикии, не­которое время находился дворец персидского царя.

Археологи обнаружили ка­пители КОЛОНН В форме бы- колонны, капитель в форме . быка-протомы. Сидон. V

Ка-прОТОМЫ (рИС. 12), ана- или IV век до н. э.

логичных оргинальным ко-

лоннам персидских зодчих в Сузах. Этот факт безус­ловно подтверждается изображением персидского царя (фото 110а), которое появляется на сидонских монетах того периода. Однако Тир, оправившийся от нашествия Навуходоносора, все еще играл важ­ную роль. Именно Тир, а не Сидон, единственный из финикийских городов, в 332 году оказал сопро­тивление Александру. Осада Тира Александром под­робно описана Диодором, в частности, строитель­ство дамбы между островом и материком (рис. 2), сохранившейся до наших дней и благодаря которой Тир никогда больше не мог называться островным городом.

После падения Тира и перехода всего побережья под власть греков финикийские города стали всего лишь составной частью сначала царства Селевкидов, а затем римской провинции Сирии. Имя и характер­ные особенности Финикия сохранила, однако фини­кийская нация прекратила существование. Арамей­ский язык, уже преобладавший в Финикии, с сере­дины 1-го тысячелетия постепенно вытеснил старые ханаанские диалекты, хотя и сам, начиная с перио­да Селевкидов, испытывал греческое влияние. Вос­точное Средиземноморье заговорило на «лингва франка», общепонятном смешанном языке из эле­ментов романских, греческого и восточных языков.