Теперь следует рассмотреть текст нашего основного источника — Ореховецкого договора, который, по весьма вероятному мнению большинства исследователей,390 был первым мирным соглашением между Россией и Швецией, первым официальным договором о границе между обоими государствами. Во всей истории Руси феодальной эпохи Ореховецкий договор был первым соглашением о «вечном мире» с соседней страной; ранее международные соглашения столь высокого ранга еще не заключались. Более того, и в последующие столетия, до конца XVII в., договоры о «вечном мире» заключались только со Швецией (в Тявзине и Столбове). Лишь в 1686 г. был впервые подписан договор о «вечном мире» с наиболее крупным соседним государством — Польшей. С третьим соседом — Турцией и подвластным ей Крымским ханством — заключались лишь временные соглашения. Следовательно, Ореховецкий договор занимает видное место во всей внешнеполитической истории феодальной России. Важнейшая юридическая особенность Ореховецкого договора заключалась в том, что он был договором высшего разряда в установившейся в средние века иерархии международных соглашений, договором о «вечном мире»; этим он отличался от соглашений временных, заключавшихся на ограниченный (специально оговариваемый в тексте соглашения) срок,391 и от соглашений по частным вопросам (по вопросам торговли и др.)* Вырабатывая совместно договор о «вечном мире», стороны должны были найти постоянное и взаимоприемлемое решение для всех спорных вопросов, отказаться от взаимных претензий, найти удовлетворяющее обе стороны решение наиболее сложной проблемы — где будет установлена новая граница. И поскольку как раз решение этой проблемы в общих чертах определилось заранее, еще накануне переговоров, и в ходе переговоров должна была быть решена лишь чисто техническая задача выявления пограничных пунктов вдоль восточной окраины отходящих к Швеции трех западнокарельских погостов, а остальные пункты соглашения не могли вызывать особых споров, в результате переговоров был выработан взаимоприемлемый текст договора о постоянных мирных отношениях между двумя государствами, до этого момента боровшимися между собой с перерывами на протяжении 180 лет, особенно в последние предшествующие 30 лет. Утвержденный обеими сторонами, Ореховецкий договор о «вечном мире» стал действительно на длительное время постоянно действующим соглашением Новгородского государства и Швеции. И спустя полтораста лет, когда Новгородская земля утратила свою независимость и была подчинена московским князьям, единое Русское государство, ставшее правопреемником Новгородской республики, рассматривало Ореховецкий договор как продолжающее действовать международное соглашение, как сохраняющий силу договор России и Швеции;392 в этом качестве он функционировал еще 120 лет. В общей сложности Ореховецкий договор находился в действии более 270 лет, до 1595 г., до заключения в сильно изменившейся международной обстановке нового договора о «вечном мире» в Тявзине.393 В течение XIV, XV и XVI вв. между Швецией и Россией многократно заключались соглашения временного характера или по частным вопросам, но считалось, что в основе отношений обоих государств продолжает лежать Ореховецкий договор о «вечном мире», и в большинстве соглашений декларировалось подтверждение обеими сторонами условий Ореховецкого договора.394 Как уже отмечалось, Ореховецкий договор был составлен первоначально в одном экземпляре только от имени новгородской стороны, от имени князя Юрия, посадника Варфоломея и тысяцкого Аврама, и латинский и шведский тексты являются только переводами русского текста. Можно лишь предполагать, что это объясняется участием с русской стороны более представительной делегации — самого главы Новгородского государства, одновременно являвшегося и великим князем Руси, а также еще двух высших руководителей Новгородской державы — посадника и тысяцкого. Вероятно, сыграло роль и то обстоятельство, что составление письменного текста договора производилось на новгородской территории, неподалеку от Новгорода (и на большом расстоянии от Швеции), и здесь имелась возможность привезти из Новгорода самых опытных специалистов в деле составления дипломатических документов. Текст договора действительно составлен с большим мастерством. В преамбуле договора, написанной от имени великого князя Юрия, шведского короля Магнуса Юрий называет (в текстах па всех трех языках) «братом своим» — это обычная формула соглашений между двумя монархами, показывающая их равенство в монархической иерархии. Но в то же время в той же преамбуле дается указание на более высокий сан русского монарха — он называет себя «великим князем», а шведского короля — просто «князем» 395 (в дальнейшем тексте договора Магнус именуется «князем» еще дважды и еще дважды Юрий титулуется «князем великим»). В отличие от текста летописной статьи, где подчеркнут особо высокий ранг шведских послов («послы велики[е]»), в договоре эта подробность не отмечена, их называют просто «послы»;396 впрочем, возможно, что различие рангов послов новгородским дипломатам XIV в. еще не было известно. В преамбуле приводится главное содержание договора — заключение обеими сторонами «вечного мира», подкрепленное присягой — «крестным целованием». В последующих статьях излагаются конкретные условия, на которых заключен «вечный мир». Первая и наиболее важная статья — о решении территориальной проблемы, из-за которой шла 30-летняя борьба двух государств. Статья эта составлена русскими дипломатами с большим искусством. Как уже не раз говорилось, оспариваемая территория трех западнокарельских погостов уже 30 лет фактически находилась в руках Швеции. Новгород фактически уже ничего не отдавал, он передавал Швеции лишь чисто юридические права на данную территорию, иначе говоря, отказывался от своих юридических претензий на право обладания тремя западнокарельскими погостами. Но новгородские дипломаты в тексте договора представили суть дела не как унизительную для их государства уступку СвойХ прежних владений, а как величественный жест могучего монарха и его державы: «... и да князь великий Юрги со всем Новымъго- родом по любви три погосты: Севилакпно, Яскы, Агребу, Корель- скыи погосты», т. е. великий князь со всем Новгородским госу- дарством из любви к Швеции (ради дружбы, ради укрепления дружественных отношений со Швецией 397) дал шведскому королю три карельских погоста. Это звучало почти как величественное великокняжеское пожалование своего вотчинного владения феодальному монарху меньшего ранга (или просто феодалу — боя- рину, дворянину). Стоит еще вспомнить, сколь непрочно было положение самого Юрия (юридически уже лишенного в предшествующем году ханом Узбеком великого княжения), какими бесконечно сложными были и внешнеполитическое положение Новгорода, и вся внутренняя обстановка на Руси, и отношения с Ордой, чтобы оценить мужество и патриотизм новгородских дипломатов, в подобной ситуации выступавших при составлении договора со Швецией как представители великой страны. Далее в тексте договора идет перечень основных пограничных пунктов на устанавливаемой договором государственной границе Новгородского государства и Швеции. Подробнее рассмотрение этой пограничной линии будет дано ниже, здесь же необходимо подчеркнуть важность данной статьи договора, впервые устанавливающей определенно фиксируемую государственную границу Новгородского государства (и тем самым русских земель, всей Руси) со Шведским королевством. Следующие статьи договора носят сравнительно второстепенный характер, лишь дополняют основную часть договора, содержащую обязательство поддержания «вечного мира» и главное условие этого мира — решение территориального спора. Следующие статьи определяют конкретные условия устанавливаемых договором постоянных мирных отношений между обоими государствами. Уступив юридические права на территорию захваченных шведами западнокарельских погостов, Новгород добился сохранения имущественных прав своих подданных на земли и промысловые угодья на завоеванной шведами территории (см. выше, с. 117—119). В договор включено перечисление названий всех мест, где находились «воды, и земли, и ловища» новгородских карел на территории, отошедшей к Швеции.398 Финляндские ученые определили эти места по источникам XVI в. и по географически картам XIX—первой половины XX в.399 Оказалось, что все эти пункты расположены на Карельском перешейке или вблизи него. «Уло- вежи» — это Юливеси (Ylivesi), некогда богатый рыбой залив между оз. Кярстилянъярви (Karstilanjarvi) и возвышенностью Вентелянселькя (Ventelanselka); «Ковкукали» — это Коукаллио (Koukallio), река, протекающая между селениями Венделя (Ven- dela) и Юстила (Juustila); «Ватикиви» — это порог Vatikivi между селениями Юстила и Лавола (Lavola). Все эти три места были расположены у существовавшего до XVII в. водного пути по Вуоксе из Ладоги в Выборгский залив и находились у западного (пересохшего в XVII в.) рукава Вуоксы неподалеку от Выборгского залива. «Сумовиси» — это Суоменвеси, или Суоменведенпохья (Suomenvesi, Suomenvedenpohja), северный плес Выборгского залива, ныне омывающий с севера г. Выборг и его парк Монрепо. «Уксипя» — это речка Юкспяянъйоки (Ykspaanjoki), впадающая в Выборгский залив западнее Выборга. «Урбала» — это Урпа- ланъйоки, впадающая в Финский залив около Выборга. Кроме Юливеси, все эти места упомянуты шведским чиновником Якобом Тейттом в составленном им в 1555—1556 гг. описании различных местностей Финляндии.400 Объездив Выборгскую губернию, он зафиксировал , что в его время в Куокаллио ловились угри, лещи и сиги, у порога Ватикиви — лососи, угри и всевозможная рыба, у Юкспяя — тоже угри и различная рыба. Ватикиви и Коукаллио упоминаются в документах XVI—XVII вв. как рыболовные угодья, принадлежавшие короне.401 Места бобровых ловель тоже определены: «Кунустани» — это современное озеро Куунустайнен (Kuumistainen), «Кедевя» — маленькое озерко Кетвелампи (Ketvelampi), оба — вблизи сел. Кирвус.402 Вопроса о недвижимой собственности касалась также статья договора, запрещавшая шведским подданным и горожанам Выборга покупать «земли и воды» в новгородской части Корельской земли (см. выше, с. 119).403 Защита интересов международной торговли предусматривалась статьями договора, обеспечивавшими свободный проезд по воде и суше с запада через Финский залив и Неву в Новгород и предоставление «чистого пути» новгородцам из устья Невы в море (см. выше, с. 119—120).404 Политический характер носила статья, запрещавшая строительство новых крепостей в Корельской земле по обе стороны границы, и статья, не допускавшая заключения антиновгородского союза Швеции с датской Эстляндией и немецкой Ливонией.405 Политические и социально-экономические интересы обеих сторон предусматривались статьей о взаимной выдаче перебежчиков. При этом в тексте договора были предусмотрены четыре вида перебежчиков: должник (бежавший от своих кредиторов); «поручник» (fideiussores — лат. сп., men som borgat haffua — шв. сп.), т. е. тоже человек, взявший на себя какие-то обязательство и не выполнивший его; холоп (serui — лат. сп., trallara — шв. сп.), т. е. раб, феодально-зависимый человек,406 и «хто лихо учинит» 407 (malefactores — лат. сп., illgerningismen — шв. сп.), т. е. человек, совершивший преступление и бежавший от заслуженного наказания. Особыми статьями были предусмотрены меры по урегулированию спорных вопросов, которые могли возникнуть в случаях нарушений политических статей договора и имущественных прав подданных обеих сторон.408 Основной текст договора заканчивался общей формулой: «А Новугороду мир, и пригородом всем, и всей волости Новгородской, такоже и всей земле Свеискои». Заключали текст обращенные к будущим правителям обоих государств слова о неизбежности божьего наказания тем, кто нарушит этот закрепленный присягой с обеих сторон договор.409