Борьба за берега Невы в 1300—1301 гг. освещается в пространной или краткой форме во многих русских летописях, причем наиболее раннее и полное известие содержится в Новгородской первой летописи.17 Это целый небольшой рассказ, написанный великолепным русским языком, с большой, прямо-таки эпической силой. Тот же текст с небольшими отклонениями содержится еще в нескольких летописях.18 Приводим текст Новгородской первой летописи. В лето 6808. . . Того же лета придоша из замория свей в силе велице в Неву, приведоша из своей земли мастеры,19 из великого Рима от папы мастер приведоша нарочит, поставиша город над Невою на усть Охты рекы, и утвердиша твердостию несказаньною, поставиша в немь порокы, похвалив- шеся оканьнии, нарекоша его Венець земли: бе бо с ними наместник королев, именемь Маскалка; 20 и иосадивше в немь мужи нарочитый с воеводою Сте- нем, и отъидоша; князю великому 21 тогда не будущю в Новегороде. В лето 6809.22 Приде князь великыи 16-Андрей с иолкы иизовьскыми,"23 и иде с новгородци к городу тому, PI приступиша к городу месяца мая 18. на память святого Патрикия, в пяток пред Сшествием святого духа, 24~и потягнуша крепко,-17 18~силою святыя Софья-18 и помощью святою Бориса и Глеба твердость та ни во что же бысть, за высокоумье их; зане всуе труд их без божия повеления: град взят бысть, 25~овых нзбпша и исекоша, а иных извя- завше новедоша с города,-19 20-а град запалиша и розгребоша.-20 А покои, госаоди, в царствии своем душа тех, иже у города того головы своя положшпа за святую Софыо.26 В других летописях это известие передается в кратком виде;27 вероятно, и в этих случаях оно заимствовано из Новгородской первой летописи, но сильно сокращено. Только в двух летописях в дополнение к данному известию сообщаются еще ценные добавочные сведения.28 Есть все основания полагать, что в Новгород ской первой летописи это известие записывалось сразу, в том же> году, по сведениям, полученным от очевидцев и участников событий. Довольно подробные сведения о постройке крепости, видимо, отражают разведывательные данные, собранные новгородскими властями через лазутчиков и от пленных шведов. Значительно больше сведений содержится в источниках другой воюющей стороны — Швеции. Современные событию краткие известия имеются в шведских анналах.29 1. Chronologia ab annum 266 ad 1430. MGGXGIX. Multi nobiles et alii interfecti sunt in Landzkrono de regno Swecie. MCGG. Corona terrarum edificata est in Rucia. MGCGI. Landzcrona destructa cum omnibus suis.30 2. Chronologia vetusta ab annum 880 ad annum 1430. MCGG. Edificatum est castrum in Ruseia Landzkrona. MGCGI. Destructum est castrum Landzcrona a Rutenis.31 3. Diarium ab annum 1298 ad annum 1473.32 4. Erici Olai kronika.33^ Anno Domini MGCC. Tunc aedifi- catum est in malo signo castrum Landzkrona. Anno Domini MGCGI. Tunc destructum est castrum Landzkrona a Ruthe- nis.34 1. Хронология от 266 до 430 гг. 1299. Много знатных и другие убиты в Ландскроне королевства Швеции. 1300. Венец земли сооружен в России. 1301. Ландскрона разрушена со- всеми своими. 2. Старинная хронология от 880 г. до 1430 г. 1300. Сооружен замок Ландскрона в России. 1301. Разрушен замок Ландскрона русскими. 3. Диарий от 1298 до 1473 г. 4. Хроника Эрика Олая. Лето господне 1300. Тогда сооружен под плохим предзнаменованием замок Ландскрона. Лето господне 1301. Тогда разрушен замок Ландскрона русскими. Все приведенные тексты в предельно краткой форме сообщают только о двух фактах — о постройке замка Ландскроны и о его разрушении русскими. Наиболее подробные и детальные сведения о событиях 1300— 1301 гг. на Неве дает хроника Эрика. Написанная рифмованными стихами, она принадлежит к распространенному в средневековой Европе типу стихотворных хроник, предназначавшихся для чтения на собраниях рыцарей и имевших целью прославление рыцарских подвигов. Хроника Эрика по случайным обстоятельствам оказалась наиболее крупным повествовательным источником по истории Швеции XII—начала XIV в. Автор ее неизвестен, но по многим данным, прослеживаемым в тексте хроники, он принадлежал к рыцарскому кругу, и его сочинение отразило представления об истории Швеции XII—начала XIV в., имевшиеся у людей его окружения. Предполагается, что хроника написана в 1320-х гг., возможно, в начале этого десятилетия.35 Приводим интересующий нас текст хроники (слева даны номера стихов). 1458 В троицын день после того марскалк Тёргильс собрался в поход, 1460 от имени короля снарядил он такой отличный флот, какого никогда не видали, и решил больше не щадить язычников; пошли они и построили Ландскрону с XI сотнями способных [к бою] людей, 1465 шведский король был в силах и это сделать. Я уверен, что никогда не видели на Неве больше хороших кораблей, чем тогда; там такая прекрасная гавань, что борт к борту и штевеиь к штевню 1470 они стали и устроили помост между кораблями, чтобы никакая буря не могла их оттуда выгнать. Между Невой и Черной рекой они решили поставить крепость на мысу, где сходятся обе [реки]; 1475 всем им пришлось кстати, что Нева протекает к югу, а Черная река к северу от крепости. Русские, как только об этом узнали, снарядились в большой поход 1480 и в судах, и на конях и рассчитывали на полный успех. Тогда христиане решили идти в поход и больше но щадить язычников, снарядились они в большой поход 1485 и пошли вверх [но реке 36] в Белое 37 озеро, [у них было] не более восьми сот человек, начальника их звали Харальд, не имели они там оольше власти.. Им сказали, что на одном острове 1490 находится человек с тысячу язычников; туда они и задумали пойти и перебить их. Белое озеро, как море, о чем здесь в этой книге и говорится. Русская земля лежит к юго-востоку от него, 1495 а Карелия к северу, так что озеро их разделяет. Когда они отошли от своих войск 38 па 30 морских миль и еще не прошли половины пути, поднялся сильный ветер и озеро побелело. 1500 Такая была буря, что они едва добрались до берега. Они стали держать путь в Карельскую землю н высадились на берег близ деревни на реке, 1505 было это утром, только начинало светать. Если бы они не вытащили суда на берег, их бы разбило [бушующее] озеро. Многие промокли и устали, они пробыли там пять ночей,39 1510 убивали людей и сожгли их селение и много ушкуев 40 старых и новых. Они разрубили их челны и сожгли, а после того настала тихая погода, и они пошли обратно, потому что поели все съестные припасы, 1515 так что [у них] ничего не осталось. Когда они вернулись на Пеккинсаар,41 там стоял их передовой отряд. Одни остались там, а другие отправились вниз [по реке] 42 к благородному 43 войску. 1520 Однажды, когда они стояли там 44 и смотрели на берег, они увидели, что там движется более тысячи готовых к бою лодей.45 Дольше ждать не годилось, 1525 всякий знает, что ему следует делать, когда приходится трудно; и двинулись они вниз по реке.46 А русские сделали из сухого дерева плоты выше иного дома и подожгли, так что они ярко горели, 1530 и пустили их вниз по течению и рассчитывали ими сжечь их 47 корабли. Большая часть плотов остановилась на реке, большая сосна была положена поперек реки, она была укреплена здесь для того, 1535 чтобы плоты те не повредили кораблям тем. Когда русские пришли туда. видно было у них много светлых доспехов, их шлемы и мечи блистали; полагаю, что они шли в поход на русский лад. 1540 У них было войска тридцать тысяч и одна тысяча, так говорил их толмач. Упландцев было гораздо меньше, а русских многим больше, [но они были] хуже.48 Они бросились на приступ ко рву, 1545 каждые двое помогали третьему преодолевать [ров]. Над тем рвом стояла стена с восемью башнями с бойницами; ров был вырыт между обеими реками, за ним стояло все войско. 1550 Хельсинги стояли все вместе у южного конца того рва. И русские так стремительно подбежали, словно хотели сказать: я хочу пройти туда во что бы то ни стало, никого не спросив; 1555 Хельсинг стрелял, рубил, колол. Но русские все продолжали наступать; тогда принялись за дело рыцари. Матиас Кеттильмундссон подошел со своим отрядом, сильный и доблестный молодой воин, 1560 Хенрик ван Кюрна и Иван, они отбили русских, также Педер Порее младший и другие, их отряд тогда увеличился, и они перешли к ним 49 через ров 1565 немного раньше, чем они об этом узнали. Русской силы было раз в десять больше между ними50 и рвом, чем этих упландцев. Они все-таки отбивались 1570 и прорубались сквозь языческий сброд, так что у многих русских кровавый пот выступил. Все они 51 без вреда вернулись оттуда к себе. Русский отряд тысяч в десять 1575 стоял на опушке леса у засеки; они сияли, как солнце, так было красиво с виду их оружие, они стояли и смотрели на крепость ту. Один из христиан сказал: я поборюсь 1580 с одним из лучших среди них, или же он уведет меня к себе в плен; если марск 52 мне позволит, то я разбужу его,53 если он спит. И спешно стал снаряжаться, 1585 велел подать к себе [боевого] коня и надеть на себя доспехи, и переехал шагом через мост. Проехав заставу, благородный воип обернулся 1590 и пожелал своим товарищам благополучно оставаться: если бог даст нам удачу, то вы меня снова здесь увидите и, может быть, еще другого со мной; а если меня постигнет беда, 1595 то пусть это решает бог на небесах. Дроте Матиус был тогда еще юношей; он был тем, кто выехал на поединок, и выслал переводчика, который исполнил его поручение и выслушал ответ от русских. 1600 Он сказал: здесь благородный муж один из лучших среди нас, он здесь в полной готовности, и ждет, и хочет побороться с лучшим из вас за жизнь, добро и плен; 1605 он здесь близко, как вы можете видеть, если кто-нибудь из ваших его одолеет, то он сдастся в плен и последует за вами; если же случится, что кто-то из вас будет побежден, то и с ним будет то же самое, больше ему ничего не надо. 1610 Мы видим, что он здесь и уж очень близко подъехал к нам. И собрались они тогда и поговорили между собой; король их сказал: если кто-нибудь из вас хочет с ним побороться, то пусть подумает об этом, 1615 мы видим, что он доблестный воин. Я хорошо знаю, что они посылали, что они послали к нам мужа не из худших; я уверен, что если кто-нибудь станет с ним биться, то мы получим весть, что ему пришлось плохо. 1620 Русские отвечали: мы за это не беремся, здесь никто не хотел бы с ним сражаться. Он стоял там до самой ночи, а затем благородный муж повернул обратно и поехал обратно к своему войску; 1625 его хорошо приняли, когда он вернулся. Хвалю этого воина за его смелость и не особенно хвалю скверный языческий сброд. Русские заключили перемирие на один день, иначе быть бы бою. 1630 Упландцы охотно сразились бы, если бы русские подождали. Они ушли в течение одной ночи и говорили, что слишком поспешили туда прийти. Когда крепость была построена и приведена в полную исправность 1635 и снабжена припасами и людьми, тогда благородное войско захотело [отправиться] домой. Поставили над ними доброго начальника, доброго рыцаря, звался он господин Стен, а затем господа отправились в обратный путь. 1640 Они оставили там триста человек, как больших, так и малых, двести людей, способных к бою, и сто для того, чтобы работать, они должны были готовить солод, варить пиво и печь хлеб, 1645 а также сторожить по ночам. А войско вышло из устья 54 и стало там, стояли они там и ждали попутного ветра, как и теперь многие ждут. 1650 Досадовали некоторые воины, что нет попутного ветра. Матиусу Кеттильмундссону и его отряду, смелым и бодрым молодым воинам, все хотелось действовать, 1655 и они велели свести на землю своих боевых коней, и прошли они с огнем и мечом по Ижоре и [по] Водской земле 55 и жгли п рубили всех, кто им сопротивлялся; 1660 вернулись к кораблям и отплыли на родину, а язычники остались и помешивали тлеющие угли. Они вернулись домой ко дню св. Михаила, король хорошо встретил их и' был очень рад. Королева Мерита тогда пошла в церковь, 1665 после своего первого ребенка она это сделала. Его звали принц Магнус, он был рожден в Стокгольмском замке. Те, что остались в Ландскроне, нуждались во многом, чего им не хватало. 1670 За лето припасы у них попортились и мука слежалась; постройки 56 были новые, и мука и солод перегрелся и слежался. 1675 Худо было им от этого, многие погибли. Стали они болеть, цинга никому не приносит добра. Бывало, сидели они за столом с виду здоровые, ели и пили, 1680 а зубы у них падали на стол; они держались, насколько сил человеческих хватало! Многие от этого умерли, так что крепость почти опустела. Собрались они и стали жаловаться на свои невзгоды: 1685 не послать ли нам весть домой и сообщить марску о наших несчастьях? Я знаю, он не замедлит нагрузить первый же корабль свежими припасами, 1690 живым скотом, свиньями и овцами, и прислать к нам здоровых людей, а больных увезти отсюда домой. Тогда отвечал ему один из рыцарей: Не следует нам удручать сердце марска, 1695 ведь бог может помочь нам в беде. Русские тогда снова собрались и карелы, п язычники потому, что крепость та была так поставлена, что жителям того края ничего другого не оставалось, 1700 как подчиниться или бежать, если они хотели остаться в живых. Тогда собрали они громадное войско и сначала пришли туда с небольшим отрядом и хотелн забить сваями устье реки, 1705 оттуда было близко к крепости, две мили пути или две морских мили, ехать ли верхом или грести. Когда из крепости57 увидели, что они едут,63 то решили дольше не ждать 1710 и надели быстро своп доспехи, их 58 не было всего и двадцати [человек], и поехали и хотели разузнать, что русские намерены делать. Они 65 ни о чем не подозревали 1715 и видели только тех, кто ехал. Когда они 59 подъехали к устью, то ничего там не заметили, кроме срубленных бревен, которые были туда притащены, и свай, которые они 60 собирались вбивать. 1720 Не увидев никого, они повернули обратно и собрались ехать домой. Там они 61 устроили засады, в этой роще, и их намерением было, чтобы они 62 не смогли вернуться в крепость 1725 и чтобы они 63 смогли их 64 захватить или перебить. Они 65 стояли неподалеку в лесу, в каждой засаде было по сотне русских. Христиане напали на них и прорубились сквозь две зааады. 1730 А в третьей был он ранен, господип Стен, который был их начальником; прорвались они через все три [засады], и многим русским худо пришлось от них. Русские их преследовали по пятам. 1735 Шлемы их 66 звенели, как то место, где куют железо; им пришлось выдержать неравный бой, сколько на них [людей] нападало, было их много пли мало, 1740 они выбивали их из седел, так что им пришлось идти пешими. Они 67 преследовали их до самых ворот, а затем русские повернули [обратно] и уехали. После того крепость та была осаждена 1745 русскими со всею их силой. Когда русские подошли, там было шестнадцать человек, способных к бою. Русские штурмовали и днем, и ночью, много было нанесено сильных ударов. 1750 Христиан было мало, а крепость была большая, язычники часто сменялись. Один отряд подходил, другой уходил, так они действовали и днем, и ночью. Христиане сильно утомились, 1755 вы можете понять, что это значит, когда человек трудится непрерывно и днем, и ночью* неудивительно, что он устает, и ему остается только терпеть или ждать, он терпит там это недолго. 1760 В крепости той вспыхнул огонь, и она загорелась* и русские вошли с рукопашным боем. Христиане тогда ушли с крепостных стен внутрь погреба и там защищались. Некоторые же были убиты на стенах, 1765 они были разбросаны, и каждый погибал в своем углу, многие были убиты и из тех, что лежали больные. Господин Стен сказал русским так: Или вы пе привыкли брать добрых мужей? 1770 Они сложили оружие и хотели сдаться, потому что каждый дорожил жизнью. Мы сумеем нести рабский труд, поднимать и таскать [тяжести]. Торки ль Андерссон отвечал тогда: 1775 не удручайте так сердце марска! Одного русского он пронзил копьем в грудь насквозь, и он сразу же упал. После того у них в погребе том была жаркая схватка- 1780 Одного смелого воина, которого звали Карл Хаак, погубил его собственный товарищ: он был в русской одежде и хотел войти в погреб, он был убит, потому что его не узнали. 1785 Да сжалится бог над великим злом, которое тогда случилось, над отчаянной бедой и гибелью стольких воинов. Они так защищались в погребе том, что русские не могли их взять, 1790 пока не дали им клятву, и не предложили сдаться, и не обещали сохранить им жизнь, взять их в плен, и увести с собой, и никакого вреда не учинить их жизни. Тогда они вышли и сдались. 1795 Да даст бог царство небесное душам тех, кто принял смерть там, и да сжалится оп над постигшим их страшным несчастьем, когда им пришлось так худо, что они попали во власть язычников! 1800 После того как пленных поделили и с этим было покончено» и добыча была взята, и крепость сожжена, все русские отправились домой и увели с собой пленных; немного уцелело от огня. 1805 Так была взята крепость.68 Приведенный текст издавна считается одной из наиболее ценных частей хроники Эрика. Здесь дается исключительно подробное и детальное описание событий, причем по степени подробности описания этот текст стоит на одном из первых мест не только в данной хронике, но и вообще во всех шведских средневековых письменных источниках (до XV в.). Да и для истории русского средневековья (тоже вплоть до XV—XVI вв.) этот текст по степени детальности изложения событий не имеет себе равных в русских и нерусских источниках. Исследователи хроники Эрика часто подчеркивали, что важным или главным источником большинства ее текстов были анналы.66 Но для данного события (или комплекса событий) анналы дают ничтожную по объему информацию; автор хроники определенно имел в своем распоряжении какой-то очень богатый источник или источники, явно не имевшие характера анналов (всегда отличавшихся лапидарностью и малым количеством фактического материала). Поскольку более ранних письменных сочинений типа хроник, по имеющимся данным, в Швеции не существовало, автор, видимо, использовал какие-то устные источники,69 скорее всего рассказы очевидцев, которых в Швеции ко времени написа- ни я хроники — спустя 20 с небольшим лет после невского похода — должно было сохраниться немало, особенно потому, что в отличие от походов 1293 и 1295 гг. поход 1300 г. был совершен весьма многочисленным войском. При этом исключительная подробность и наглядность описания некоторых эпизодов вполне позволяет предположить,70 что автор хроники и сам был свидетелем и участником событий. Весьма вероятно также давно высказывавшееся мнение,71 что одним из информаторов (или даже главным информатором) автора был Маттс Кеттильмундссон, участвовавший в походе 1300 г. в качестве молодого, незнатного воина, а в начале 1320-х гг., во время создания хроники, фактически являвшийся одним из руководящих деятелей Шведского государства. Ряд мест хроники позволяет установить, что автор был близко знаком с Маттсом Кеттильмундссоном и старался в своем сочинении везде, где возможно, его прославить. Скорее всего со слов Мат- тса Кеттильмундссона были, в частности, описаны такие эпизоды, как отражение шведами первой атаки новгородских войск на Ландскрону (летом 1300 г. после постройки крепости) и набег Маттса Кеттильмундссона на Ижорскую и Водскую земли накануне отплытия шведского флота на родину.72 Хроника прямо сообщает об участии Маттса в обоих названных событиях. Но Маттс Кеттильмундссон был не единственным информатором. В хронике сообщается, что вместе с основным рыцарским войском он после постройки замка Ландскроны отправился обратно в Швецию, однако автор хроники имел весьма подробные сведения и о последующих событиях, происшедших в Ландскроне после отъезда рыцарского войска и до момента падения крепости. Очевидно, автором хроники использованы воспоминания шведского воина, находившегося в Ландскроне до ее осады и штурма новгородцами, захваченного в плен при взятии крепости-и позднее, через какой-то промежуток времени, вернувшегося на родину.73 По-видимому, может быть прослежен и еще один информа тор — воин, давший сведения о действиях передового отряда, посланного вверх по Неве на Ладожское озеро.74 Это не был Маттс Кеттильмундссон (иначе хронист как-либо отразил бы участие в событиях своего любимого героя), но безусловно это был участник похода, заполнивший и передавший автору хроники такие точнейшие подробности, которые мог бы запомнить только человек, прекрасно знавший местные условия,75 географические названия (Ореховый остров в истоке Невы автор назвал «Рек- kinsaar», так он передал карело-ижорское Pahkensaari),76 а также карело-ижорские (и финские) названия местных судов — vsko (соответствующее русскому «ушкуй»)77 и hapa (небольшое судно, челн).78 Но и другие информаторы автора (или сам автор) имели хорошую осведомленность о местных условиях, ибо точные географические названия не только имеются в описании похода на Ладожское озеро, но и разбросаны по всему тексту о событиях 1300—1301 гг. (Nyo — Нева, Swarta аа — Черная река, Hwita trask — Белое (Ладожское) озеро, Karela land — Корельская земля, Pekkinsaar — Ореховый остров, Ingerland — Ижорская земля, Walland — Водская земля). О знании автором (или его информаторами) местных географических особенностей (и об интересе к точной характеристике природной обстановки) говорит данная им характеристика Ладожского озера и окружающих его земель79 (стихи 1492—1495). Примечательно также большое число упоминаемых в тексте личных имен участников шведского похода (marskalk Torgils, Harald, Matias Kettilmundsson, Henrik van Kyrna, Jwan, Peder unge Porsse, Sten, Torkil Andersson, Karl liaak), в большинстве своем это имена рядовых рыцарей. Наличие в рассматриваемом тексте хроники всех этих точных подробностей — большого числа личных имен, географических названий80 и т. д. — бесспорно свидетельствует, что автор изложил здесь воспоминания очевидцев и участников похода 1300 г., хорошо осведомленных о ходе событий. Можно вполне говорить о высокой степени достоверности устных сведений, использованных автором хроники. Таким образом, стихи 1458—1805 хроники Эрика — первоклассный, исключительно богатый по содержанию источник для изучения событий 1300—1301 гг. Более поздние шведские исторические сочинения — хроника Эрика Олая,81 труды Олая и Лаврентия Петри и других авторов XVI—XVII вв. — пересказывают сведения хроники Эрика и не содержат сколько-нибудь ценной дополнительной информации. Для исследования русско-шведской борьбы 1300—1301 гг. следует базироваться на современных и почти современных событиям источниках — русских летописях, шведских анналах и хронике Эрика, в своей совокупности освещающих эти события лучше, чем любой другой эпизод русско-шведских отношений с древнейших времен до XVI в. Вопрос о датировке рассматриваемых событий путем сопоставления показаний русских и шведских источников может быть решен с большой точностью. Правда, самый богатый по содержанию источник — хроника Эрика — в данном случае допускает неточности: относит качало похода к лету 1299 г., падение Ландскроны — к концу 1299 или к началу 1300 г.82 Но эти неточности в определении года нередки для хроники, не имевшей в своем тексте цифровых обозначений отдельных годов и во многих случаях вообще не датировавшей описываемые события.83 Для повествовательного исторического сочинения, создававшегося на основе не только письменных источников, но и устной традиции, отсутствие большой точности в датировках естественно. Зато русские летописи и шведские анналы как источники, современные событиям, дают вполне точные и достоверные даты. В сделанных, очевидно, в те же годы, когда произошли события, летописных записях нападение шведского войска на Неву датировано 6808 (1300) г., захват и уничтожение новгородцами сооруженной шведами крепости на Неве — 6809 (1301) г. (см. выше, с. 16). Та же датировка дается в трех шведских анналах84 (из четырех анналов, упоминающих об этих событиях). И только в одних анналах наряду с правильной датировкой постройки и падения Ландскроны 1300 и 1301 гг. (см. выше, с. 17) приводится и явно ошибочная датировка второго события 1299 г.85 Если не считать этой очевидной ошибки* все анналы дают правильные даты, совпадающие с датами летописей. Сопоставление текстов хроники и летописей позволяет нам определить даты основных событий еще более точно — с точностью до дней. Согласно стиху 1458 хроники, шведский флот отплыл из Швеции в троицын день, т. е. в троицын день 1300 г., приходившийся на 30 мая.86 Эта датировка вполне достоверна,87 поскольку флот ледунга должен был начинать свои операции с открытием летней навигации88 (чтобы иметь для ведения военных операций как можно больше навигационного времени). Вероятно, отплытие флота из Стокгольма было специально назначено на день крупного церковного праздника и произошло после торжественного праздничного богослужения, на котором кроме полагавшейся по обычному ритуалу церковной службы всем сонмом столичного духовенства были вознесены к небу молитвы о даровании победы отправляющемуся в далекий поход шведскому воинству. Хроника Эрика дает и вторую точную дату — возвращение шведского флота на родину она датирует днем св. Михаила, вскоре после рождения сына короля Биргера, принца Магнуса (стихи 1662—1667). Известно, что принц Магнус родился в 1300 г.,89 день св. Михаила приходится на 29 сентября, следовательно, флот вернулся в Стокгольм в конце сентября 1300 г..90 до начала обычных на Балтике осенних штормов. Имеется и третья точная дата последнего штурма Ландскроны новгородцами, содержащаяся в Новгородской летописи, — «месяца мая 18, на память святого Патрикия, в пяток перед сшествием святого духа» (т. е. в пятницу перед духовым днем).91 По всей вероятности, сообщенная летописцу участниками похода после их возвращения в Новгород дата не вызывает сомнений.92