§ 1. О понятиях «глобализм», «глобализация», «глобальный капитализм»
Проблема развития на протяжении веков волнует человеческий разум. Сегодня уже не вызывает дискуссий положение о том, что все живое в природе и обществе избегает застывших форм и стремится к развитию. Окружающий мир постоянно меняется, а человек постоянно пытается осмыслить происходящие изменения. Считается, что первым внимание общественности к современным проблемам человечества привлек образованный в 1968 году Римский клуб. Члены клуба поставили пред собой ряд целей, среди которых могут быть названы: выработка методики для научного анализа «затруднений человечества», связанных с физической ограниченностью ресурсов планеты, бурным ростом и потреблением; донесение до человечества тревоги представителей клуба относительно критической ситуации, которая сложилась в мире по ряду аспектов. По заказу клуба был подготовлен ряд научных докладов. В начале 70-х годов Дж.Форрестер (США), использовав разработанную им методику моделирования на ЭВМ в приложении к «мировой проблематике», провел исследование и опубликовал в 1971 году книгу «Мировая динамика». Ее основной вывод состоял в том, что дальнейшее развитие человечества на физически ограниченной планете Земля приведет к экологической катастрофе в 20-х годах текущего столетия. Позднее модель Форрестера была доработана и уточнена (кризис получил отсрочку на 40 лет), что нашло свое отражение в книге Д. Медоуза «Пределы роста» (1972 год). Модели «Форрестера – Медоуза» был придан статус первого отчета Римского клуба. В 1974 году была завершена работа над вторым отчетом клуба проводившаяся в рамках проекта «Стратегия выживания». Результаты исследования опубликованы в книге под названием «Человечество у поворотного пункта» и получили название модель «Месаровича – Пестеля». Данная модель предлагала осуществить переход к «разумному ведению дел» путем замедления роста в развитых странах и его увеличения в странах третьего мира. Названные и другие проекты Римского клуба способствовали привлечению внимания к мировым проблемам. Эти темы стала достаточно широко и предметно изучаться не только на Западе, но и в СССР. Об этом, в частности свидетельствует размещение в Философском энциклопедическом словаре (1983 год) достаточно объемной статьи под названием «Глобальные проблемы», в которой излагались взгляды на тему ученых – марксистов, а также содержалась критика западных подходов. [169, с. 117]. Однако в 1991 году в политическом и научном мире произошла перемена в отношении к теме глобальных проблем. Если до этого времени она была важной в ряду других важных тем, то после 1991 года - стала едва ли не осевой при рассмотрении весьма обширного круга социальных явлений. С этого периода начал формироваться и понятийный аппарат, используемый при исследовании глобальных проблем. Прежде всего, это относится к терминам «глобализм» и «глобализация». Слово «глобализм» происходит от французского global – всеобщий, латинского globus (terrae) – земной шар. В настоящей работе под «глобализмом», понимается система взглядов на совокупность важнейших проблем, стоящих перед человечеством и пути их решения. Синонимом понятия «глобализм» является понятие «мондиализм», происходящее от французского «monde» - мир. В отечественной научной литературе по проблемам глобализма важное место занимают попытки исследователей дать определение понятия «глобализация». Так, И.И. Лукашук полагает, что «глобализация представляет собой всемирный процесс, взаимосвязывающий национальные социально – экономические образования в единую мировую и общественную систему. Социальная, экономическая и политическая деятельность обретают мировой масштаб в такой мере, что события в одной части мира могут иметь немедленное значение для отдельных лиц и их объединений в самых отдаленных частях глобальной системы» [83, с.1]. М.В. Ильин определяет глобализацию как «становление единого мира – целостного и по своим общим контурам, и по внутренней взаимосвязанности своих взаимопроникающих компонентах» [61, с.140]. Г.Г. Дилигенский и Н.М. Римашевская считают, что «глобализация – это взаимодействие государств, народов, этносов, социальных общностей в единой системе отношений на планетарном уровне, - это система открытого культурного обмена, заимствования образцов поведения и адаптация культурных стереотипов к условиям глобального бытия, - это процесс расширения границ общения во всех сферах человеческой деятельности и возникновение глобального экономического, экологического, информационного пространства, вызывающего глубокие взаимозависимости и необходимость выработки согласованных действий народами и государствами» [51, с. 173]. М.Г. Делягин под глобализацией понимает «процесс формирования единого общемирового финансово-информационного пространства на базе новых, преимущественно компьютерных технологий» [47]. Важно заметить, что, несмотря на различия в формулировках, ученые едины в отношении того, что процесс глобализации является событием мирового уровня, затрагивающим континенты, страны и народы. Весьма плодотворной представляется попытка М.Г. Делягина определить процесс глобализации с использованием «компьютерной составляющей». Именно достижения в этой области дали возможность каждому человеку непосредственно ощутить новый мир - едва ли не безгранично расширить круг общения, пользоваться информационными ресурсами всего человечества. Однако нельзя согласиться с той частью его определения, которая трактует глобализацию только как «процесс формирования единого общемирового финансово-информационного пространства». Представляется, что процесс глобализации затрагивает более широкие слои общественного бытия, а не только финансовую и информационную сферы. Кроме того, мы полагаем, что глобализация является объективным процессом, в основе которого лежит неспособность отдельных стран решить проблемы, стоящие перед человечеством в целом. Процесс глобализации имеет свою предысторию. Некоторые исследователи выделяют протоглобализацию или глобализацию – 1. Считается, что она проходила в период с середины Х1Х по начало ХХ века (до первой мировой войны). При этом, на основе экономических показателей, даже утверждается, что в начале ХХ века мир был более глобализирован, чем в середине этого столетия. Эти утверждения имеют под собой серьезные основания, поскольку процесс сближения государств в тот период проходил быстрыми темпами. Снижались транспортные издержки, таможенные тарифы, что не могло не стимулировать развитие мировой торговли. Развитие железнодорожного и морского транспорта (пароходы) способствовало созданию мировой транспортной сети. С 1870 по 1913 год британский экспорт вырос с 10,3% до 14,7% ВВП. Треть британских капиталов в 1913 году размещалась в заморских территориях. В рассматриваемый период значительно возросли миграционные потоки. Начиная с 1820 года, в новый Свет переехали 60 миллионов европейцев, 3/5 из них – в США. Люди переселялись не только с континента на континент: в 90-е годы 19 века во Францию и Германию переехало больше итальянцев, чем в США [77, с.33]. Позднее на снижение темпов этих процессов повлиял ряд факторов, среди которых можно назвать закрытие рынков Континентальной Европы от наплыва дешевого американского зерна, установление таможенных барьеров в США для защиты собственной продукции от европейской конкуренции, Первая мировая война, экономический кризис 1929 – 33 годов. Однако этот перечень будет неполным, если в него не включить революцию, произошедшую в России в октябре 1917 года. Это событие не только разделило мир, но и создало условие для выработки и развития нового взгляда на мироустройство, что, по нашему мнению, и является главным итогом Октябрьской революции 1917 года. Данный аспект революции практически не изучен. В советские времена этому мешал утвердившийся догматический марксизм, сковывавший творчество в обществоведении. Сейчас российская революция 1917 года интересует главным образом политиков, неустанно черпающих из ее событий факты для подтверждения собственных идей и опровержения идей противников. Несмотря на впечатляющую статистику, трактовать мировые изменения второй половины Х1Х начала ХХ века в терминах глобализма не совсем корректно. Во – первых, эти события не обрели всемирных масштабов; во – вторых, экологическая ситуация, тревога за которую служит не только фактором сближения людей, но и оправданием необходимости этого сближения не считалась столь обостренной; в – третьих, и это, наверное, самое важное, процессы того периода сближали государства, но не людей. Подобные явления наблюдались на протяжении всей истории человечества. Александр Македонский, Тимур, Чингиз хан, Наполеон, Гитлер – все они стремились «собрать» мир путем построения мировой империи, но называть их деятельность проявлением глобализации едва ли оправдано. Новый мир люди смогли ощутить только после изобретения современных информационных технологий, расширивших масштабы человеческого, а не государственного общения до новых, доселе неведомых пределов. Представляется, что процесс сближения государств во второй половине Х1Х – начале ХХ века проходил в рамках процесса интернационализации, который, как отмечает В.И. Толстых «устраняя барьеры на пути движения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы, выступает стартовой площадкой глобализации, которая, в свою очередь, завершает этот процесс и знаменует становление целостного (интегрального) мира» [164, с. 221]. Ученый называет основные результаты интернационализации, позволяющие говорить о вхождении мирового сообщества в стадию глобализации: - всемирный характер хозяйственных связей и появление адекватной им системы транспортных и коммуникационных средств. То, что именуется «информационной революцией», делает возможным общепланетарное общение, не зависящие от пространственных и временных рамок; - всеобщая либерализация рыночных связей: в сфере торговли – с ограничениями, в сфере свободного движения капиталов – почти беспрепятственное; - осознание экономического кризиса как общечеловеческой, планетарной проблемы, ставящей мир на грань выживания, а действующую экономическую политику – под сомнение. Выяснение соотношения между понятиями «интернационализация» и «глобализация» дает возможность вплотную подойти к решению такого важного вопроса, как определение исходной точки начала процесса глобализации. Большинство исследователей полагает, что его начало приходится на первые годы последнего десятилетия ХХ века. С этим можно согласиться. Действительно, именно тогда мир вступил в качественно новую стадию, что связано, прежде всего, со значительным расширением зоны влияния либерализма, обусловленного выбором государствами постсоветского пространства либерального образца развития. Строго говоря, в тот период начался не процесс глобализации вообще, но процесс глобализации по сценарию, выработанному либеральной мыслью. В полной мере его осуществление стало возможным только после распада СССР, идеология и политическая практика которого имели собственные цивилизационные подходы и свой взгляд на процесс сближения государств. Они воплотились, в частности, в феномене социалистического содружества, которое, по формальным признаком, было интегрировано в большей степени, чем страны Запада того периода. В современном мире либеральная идеология без сомнений является самой влиятельной. Это обстоятельство накладывает дополнительные моральные обязанности на страны, в которых она прочно утвердилась, поскольку объективно они являются наиболее значимой силой мирового развития. Во многом, от их способности самосовершенствоваться, сообразовывать свои интересы с интересами всего мирового сообщества зависит не только картина будущего глобального мира, но и перспектива либерализма. И здесь нельзя не вспомнить золотое правило нравственности. Оно, если перефразировать его применительно к рассматриваемой теме, звучало бы так: подлинно либеральной является та страна, которая строит на принципах либерализма не только внутреннюю, но и внешнюю политику. Если держаться этого принципа, то либерализм обретет дополнительную устойчивость и жизненную силу, что поможет ему преодолеть возможные трудности в перспективе, предсказать возникновение которых не может никто. Вспомним сравнительно недавнее время – первую треть прошлого столетия, Первую мировую войну. Тогда страны Антанты (союза, образованного буржуазными демократиями, где исключение составляла только Россия) победили Германию. Но мало кто пишет, что цель победы состояла не только в том, чтобы освободить Европу от имперских угроз, постоянно исходящих из Берлина. Как заявлял Вудро Вильсон «цель войны состоит в демократизации Германии» [Цит. по 125, с. ]. Победителям это удалось. Демократия с их помощью пришла не только в Германию, но и в Австрию, Венгрию, Турцию и Болгарию. По словам историка: «Ничто не казалось после мировой войны столь непререкаемым, как победа демократической идеи. Над народами возвышалась бесспорно и неопровержимо, как объединяющий принцип эпохи, идея демократии» [168, с.]. Но это оказалось заблуждением. Мимолетный расцвет демократии во многих странах быстро сменился установлением авторитарных режимов. К концу 30-х годов гражданское общество сохранилось лишь в 13 европейских странах (6 республик и 7 монархий): Франция, Англия, Бельгия, Голландия, Люксембург, Швеция, Дания, Норвегия, Финляндия, Чехословакия, Швейцария, Ирландия, Исландия. В остальной Европе установились автократические режимы, таких стран было 15: Германия, Австрия, Италия, Португалия, Греция, Болгария, Венгрия, Югославия, Албания, Румыния, Латвия, Литва, Эстония, Польша, Испания. Причина, удовлетворительно объясняющая подобную ситуацию, на наш взгляд заключается в том, что страны либеральной демократии способствовали насаждению своих идей там, где для этого не было исторических условий и политических традиций. Косвенно данный тезис подтверждает и опыт Турции. Успех деятельности Кемаля по либерализации как раз и объясняется тем, что он, твердо следуя политической традиции своей страны, беспощадно истребил всех мнимых и истинных врагов перемен. Из этого (по крайней мере, для себя) мы делаем вывод, что демократию, также как и любое другое правление, вопреки историческому опыту и политической традиции на штыках (стальных или бумажных) принести нельзя. В разрез со сказанным не идет и опыт построения либерального общества после Второй мировой войны в ФРГ. Либеральные страны – победители, оказав Западной Германии в тот период значительную финансовую и материальную помощь, по-существу, оплатили там становление буржуазной демократии. Впрочем, на том же основании СССР возводил социалистическую демократию в ГДР.1 Несмотря на короткий период существования, процесс глобализации существенно изменил мир. Прежде всего, он стал однополярным, либеральная модель развития, как уже отмечалось, обрела доминирующее значение и распространилась на постсоветском пространстве. Укрепляется взаимозависимость стран в финансовом и экономическом отношении. Новые информационные технологии развиваются не только в сфере производственных отношений, но и в быту, создавая уникальные возможности для развития личности. Возрастает роль международных организаций, занятых решением общечеловеческих задач. В тоже время процесс глобализации качественно изменил проблемы, стоящие перед человечеством, что мир особенно ощутил после ухода со сцены социалистических стран Европы. Разрыв в уровне жизни между богатыми и бедными странами достиг критической черты, позволяющей говорить о существовании «пропащих стран», не имеющих перспектив развития. Впервые в истории человечества в практическом плане возникла тема целесообразности существования национальных государств. Нельзя не сказать о том, что процесс глобализации коснулся «темного мира» - мира экстремизма, насилия, наркотиков. Преступность также приобретает глобальный характер, а преступники глобальное мышление За последнее десятилетие на Земле возник новый мир. Вместе с ним новую страницу своей истории открыл капитализм. Констатация этого факта имеет не только теоретическое, но и практическое значение, поскольку позволяет выделить особые, присущие только этой стадии развития капитализма характерные черты, выявить пока лишь угадывающиеся законы развития. Не претендуя на решение проблемы периодизации капитализма, что неоднократно предпринималось прежде, мы считаем, что современная стадия капитализма, как уникальное явление, должна иметь свое место на шкале истории, а потому предлагаем назвать ее глобальным капитализмом. По мере углубления знаний о глобальном капитализме появится возможность научно определить его, как общественное явление. Пока же такая попытка нам представляется преждевременной. Принципиально важным моментом является то, что наступление эпохи глобального капитализма мы не рассматриваем в качестве «конца истории». Противоположного мнения придерживаются некоторые западные комментаторы этого события, например, Ч. Краутхаммер, заявивший, что «после нескольких тысячелетий испытаний различных систем мы заканчиваем это тысячелетие с уверенностью в том, что нашли в плюралистско - капиталистической демократии то, что искали» или Ф. Фукуяма, считающий происходящее «конечной точкой идеологической эволюции человечества и началом всемирного применения западной либеральной демократии как окончательной формы правления людьми» [Цит. по 49, с. 28]. Противопоставить подобным оценкам можно только напоминание о том, что некритичный подход является не лучшим основанием составления политических прогнозов и подводил не только отдельных персон, но и целые государства. Утверждение того, что глобальный капитализм сегодня является последней стадией развития капитализма, автоматически не ставит его на вершину общественного прогресса. Глобальному капитализму еще только предстоит одолеть длительный путь развития, усеянный розами с огромными шипами, так что «испытание различных систем», о которых говорит Краутхаммер, еще не закончилось.