<<
>>

Образцовый гитателъ.

Эта фигура восходит как минимум к трем источникам, которые необходимо учитывать как для того, чтобы очертить пределы действия этой фигуры, так и для того, чтобы не смешивать эковского «образцового читателя» с близкими ему концептуальными персонажами.
Во-первых, в традиции рецептивной эстетики уже вводилось понятие «идеального» читателя. Но было бы неверным полагать, что эти фигуры равносильны. Для Эко существенно то, что образцовый читатель — это не тот читатель, на которого ориентируется автор своего произведения, и даже не человек или субъект в прямом смысле слова, а это тот персонаж, который актуализируется в самом процессе чтения, это «последовательность текстуальных инструкций, представленных в линейном развитии текста именно как последовательность предложений или иных сигналов»849. Образцовый читатель — это компонент структуры самого текста, ориентированный на раскрытие интенций этой структуры, ее возможностей. Поскольку текст есть «ленивый» и «открытый» механизм, то именно с ориентацией на эту «лень» и «открытость» и возникает образцовый читатель; его задача — работать с множественностью текста, его пространством возможностей. И если все же находить человеческое обличье для образцового читателя, им станет тот, кто интерпретирует текст с точки зрения структурных интенций текста. В этом контексте необходимо отличать такого образцового читателя текста, на которого ориентирован сам текст, от читателя, «образцовость» которого состоит в выявлении механизмов интенцио- нальности текста. Первый (Эко называет его образцовым читателем первого уровня) есть тот, кто смеется в смешных местах комедии, кто вздрагивает от пугающих звуков триллера, второй же — так называемый образцовый читатель второго уровня — не вздрагивает и не смеется, а определяет те механизмы, на которых построены приемы комедии и триллера; первый попадается на «крючки» текста, второй же выявляет механизмы, на которые попадаются другие; первый становится тем, кем его хочет «видеть» текст, второй же понимает, кем он должен стать, чтобы быть образцовым читателем этого текста.
Кроме линии рецептивной эстетики понятие образцового читателя связано также и с традицией, ориентирующейся на чистоту эстетического суждения — традицией, в самом общем виде задаваемой эстетикой И. Канта. Кант настаивал на том, что чистое эстетическое суждение должно быть незаинтересованным и не может ориентироваться на понятие о предмете. Эко же так объясняет основную задачу образцового читателя: он тот, кто не использует текст, а интерпретирует его. Использовать — значит «подстраивать» текст под нужды читателя, находить в тексте отзвуки читательских переживаний. Напротив, образцовый читатель словно заключает в скобки весь мир субъективного и судит (читает) текст так, как если бы он стоял на объективных позициях. Такая трактовка образцового читателя может показаться прямолинейной, будто он всего лишь встает на объективную позицию, элиминируя все субъективное из своего восприятия. Но это не совсем так. Чтобы отличить фигуру образцового читателя от так называемого «объективного» читателя, следует учесть и третий смысловой компонент и источник эковской теории. Дело в том, что образцовый читатель — не просто тот, кто возникает в процессе чтения текста, и не просто тот, кто встает на позицию по ту сторону субъективного, но еще и тот, кто созидает своим актом чтения и интерпретации сам читаемый текст. «Существуют не факты, а их интерпретации» — скажет Ф. Ницше, и Эко принимает этот тезис как задающий вектор существования образцового читателя: он не просто возникает в акте чтения, но и самый акт чтения есть создание текста. Эмпирический автор создает текст с точки зрения его компонентов, но смыслы текста, даже если они и были вложены в текст автором, остаются прерогативой образцового читателя: смыслы не существуют и не находятся в тексте, а вкладываются в него читателем. Текст, будучи созданным, существует своей, самостоятельной жизнью, независимой от автора. Разумеется, автор также имеет право на вкладывание смыслов в текст, но в той же степени, в какой он выступает образцовым читателем своего текста. В этом случае интерпретация автором своего текста ничуть не лучше (но и не хуже) иных интерпретаций — если они именно интерпретации, а не простое «говорение от себя», которое можно наблюдать в случае с необразцовыми читателями или «эмпирическими читателями», для которых интерпретация существует в контексте использования текста.
<< | >>
Источник: Отв. ред. В. В. Прозерский, Н. В. Голик. История эстетики: Учебное пособие. 2011

Еще по теме Образцовый гитателъ.:

  1. Образцовый гитателъ.