Глава пятнадцатая РОД У ДРУГИХ ПЛЕМЕН ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СЕМЬИ

Шотландский клан. — Ирландский септ. — Германские племена. — Следы прежней родовой системы. — Род у южно-азиатских племен. — У племен северной Азии, — У племен Урала. — Сто семейств китайцев.

После того как мы рассмотрели организацию в роды, фратрии и племена* в их архаической и позднейшей форме, нам остается исследовать пределы ее. распространения в среде человеческой семьи; это относится в особенности! к роду, основе всей системы.

Кельтская ветвь арийской семьи сохранила родовую организацию в виде? шотландского клана н ирландского септа до более позднего времени, чем какая- либо другая ветвь этой семьи, за исключением разве арийцев Индии. Шотландский клан в частности сохранял в горной Шотландии замечательную жизненную*

’З

силу еще в середине прошлого столетия. Это был по своей организации и своему духу превосходный образец рода и необычайно яркая иллюстрация влияния ро- ДО0ОЙ жизни на его членов. Знаменитый автор «Веверлея» увековечил ряд выт дашщихся типов, сложившихся в лоне клановой жизни, запечатлев их характерные черты. Эван Дхю, Торкиль, Роб Рой и многие другие возникают в нашем представлении в качестве примеров влияния рода на образование человеческого характера. Если даже Вальтер Скотт преувеличил в некоторых отношениях особые черты этих типов, удовлетворяя требованиям романа, то все же они имели реальное основание. Несколькими столетиями раньше, когда клановая жизнь была крепче, а внешние влияния слабее, те же самые кланы, вероятно, 4ШЄЛИЄ соответствовали этим картинам. В их распрях и кровавой мести, в расселении по родам, в коллективной обработке земли, в верности членов кланов своему вождю и друг другу мы находим обычные и постоянные черты родового .общества.

Минуем ирландский sept, phis или plirara албанцев, представляющие собой остатки прежней родовой организации, а равно следы подобной же организации в Далмации и Кроации; точно так же санскритский ganas, одно существование какового термина показывает, что эта ветвь арийской семьи обладала в прежнее время таким же учреждением. Общины вилланов во французских графствах арежнего времени, о которых говорит Генри Мэн в своей последней работе, могут считаться, как он указывает, остатками древних кельтских родов. «При таком объяснении, — говорит он, — не может быть сомнения, что эти общины не были добровольными товариществами, а в действительности были группами кровных родственников, организованными, однако, не по типу обыкновенной сельской обшкны, а чаще по типу домовой общины, недавно исследованной в Далмации и Кроации. Каждая из этих групп представляла собой то, что индусы называют соединенной нераздельной1 семьей, соединение предполагаемых потомков общего иредка, сохранивших на протяжении нескольких поколений общий очаг и общие трапезы» \

Остановимся вкратце на вопросе, сохранились ли какие-либо следы родовой организации у германских племен, когда они впервые сделались объектом исторического наблюдения. Надо думать, что они унаследовали это учреждение, ксдсбно другим арийским племенам, от общих предков арийской семьи.

щина. Окончательное решение всех важных вопросов принадлежало народу, п-Т сперва они основательно обсуждались вождями [183]. Ясно значительное сходство этих порядков с греческими и латинскими. Их правление состояло из трех властей: совета вождей, народного собрания и военачальника.

Цезарь говорит, что германцы мало занимались земледелием; пища их состояла преимущественно из молока, сыра и мяса; никто не владел определенны!*? количеством земли и не имел своего ограниченного участка, но судьи и вожди.: ежегодно отводили родам и родичам, соединившимся воедино (gentibus camp;gna- tionibusque hominum, qui una coerint), столько земли и в таких местах, сколько и где они считали нужным, заставляя их в следующем году переходить на друге® место [184]. Приведенное в скобках выражение можно понять только так, что Цезарь[185] встретил у германцев группы лиц, более многочисленные, чем семьи, объединенные на основе родства, которые, как особые группы, наделялись землей. Это- значит, что отдельные лица и даже семьи не наделялись землей, посколько те в другие поглощались группой, объединенной для обработки земли и добывания? средств существования.

Тацит указывает ка обычай германских племен при размещении военных: сил на поле битвы ставить родичей друг возле друга. Это не имело бы значения,» если бы родство ограничивалось ближайшим кровным родством. Особо возбуждало их мужество, говорит он, то, что они не случайным и не произвольные: образом строили свои боевые силы, составляя конный эскадрон или пехотный"' клин, но собирали их по семьям и родовым группам (familiae et propinquitates) Эти слова вместе с вышецитированным показанием Цезаря говорят по меньнгейз мере о пережитках прежней родовой организации, которая в то время началам уступать место марке или округу как основе еще несовершенной политической» системы.

У германских племен целям военных наборов служила марка (mark* genossenschaft), существовавшая также у англосаксов, а разно более широка»: группа, gau, которую Цезарь и Тацит называют pagus *. Сомнительно, чтобьэ марка и gau были тогда чисто географическими делениями, находящимися одно» к другому в отношениях общины и округа, каждое со своими границами и населением, представлявшим собой политическую единицу. Более вероятно, что gait было группой поселений, соединенных в целях военных наборов. Таким обра^ зом марка и gau были зародышами будущих общины и округа, точно так же как. афинские навкрария и триттия были рудиментами дема и локального племени.. Клисфена. Эти организации были, повидимому, переходными стадиями между родовой и политической системой, при чем деление народа покоилось попреж- нему на кровном родстве [187].

Мы, естественно, обращаемся к азиатскому материку в поисках самых ран- яих следов родовой организации: здесь человеческие типы наиболее многочисленны, и, следовательно, человек обитает здесь с наиболее отдаленных времен. Но здесь же происходили и наиболее обширные трансформации общества и взаимовлияние племен и наций было наиболее постоянным.

Счет происхождения по женской линии до сих пор широко распространен у наиболее отсталых азиатских племен; существует и значительное число племен, у которых происхождение считается по мужской линии. Именно наличие счета происхождения по одной либо по другой линии вместе с соединением кровных родственников в организованную группу, имеющую особое имя, является признаком рода.

У племени магар в Непале, говорит Латам, «имеется двенадцать тумов. Все принадлежащие к одному туму считаются потомками одного родоначальника, при чем происхождение от одной матери отнюдь не необходимо. Муж и жена должны принадлежать к различным тумам. В пределах одного и того же тума брак не дозволен. Вы желаете жениться? Тогда ищите в соседнем туме, во всяком случае вне своего собственного. Здесь мне в первый раз случается упомя- яуть об этом порядке. Но этот случай не будет последним; напротив, принцип, lt;0 котором говорит этот обычай, настолько распространен, что может считаться яочти всеобщим. Мы встретим его в Австралии, в Северной и Южной Америке, « Африке и Европе и будем считать вероятным его наличие во многих местах, «\де прямые указания на его существование не полны» \ В данном случае мы имеем в «туме» ясное доказательство существования рода со счетом происхождения по мужской линии.

«Мунниепори и следующие племена, обитающие в горах вокруг Мунние- яори: купу, мовы, мурам и мурринги, все и каждое в отдельности делятся на четыре семейства: Кумуль, Луанг, Ангом, и Нингтхаджа. Член каждого из этих семейств может вступить в брак с членом любого другого семейства, но брак между членами одного семейства строго воспрещен»2.

У бенгальцев «четыре касты распадаются на ряд различных частей идя классов, из которых каждый в свою очередь распадается далее; например, я принадлежу к племени [роду?] Нунди, и если бы я не был крещен, то не мог бы же- литься на женщине того же племени, хотя она должна принадлежать к той же касте, что и я. Дети принадлежат к племени отца. Имущество переходит к сыновьям; если сыновей не осталось, — к дочерям; если совсем не осталось детей,

9Ф[188]К ближайшим родственникам умершего. Касты распадаются на деления; одним из первых таких делений является* например, Shuro; но и оно в свою очереди делится на Khayrl, Tilly, Tamally, Tanty, Chomor, Kari и т. д. Мужчина, принадлежащий к одному из этих последних подразделений, не может жениться на женщине того же подразделения» \ Эти наименьшие группы обычно состоят примерно из ста человек и сохраняют ряд характерных свойств рода.

Тэйлор говорит, что «в Индии брахманам запрещено жениться на женщине, родовое имя которой или ghotra (буквально «коровий хлев»), то же, что и его; это запрещение препятствует браку между родственниками по мужской линии до бесконечности. Этот закон встречается и в кодексе Ману, где он относится к первым трем кастам, при чем родственникам с женской стороны также запрещена четупать между собой в брак в довольно широких пределах»2. Далее, «у колов Хота-Нагпура мы встречаем ряд кланов Ораон и Мунда, имеющих названия животных, например, угорь, ястреб, ворона, цапля, при чем члены их не долж«ы убивать или есть тех животных, название которых они носят» *.

Монголы по своим физическим чертам сильно приближаются к американ* ским туземцам. Они распадаются на множество племен. «Члены одного племени,— г’оворит Латам, — с»язаиы общностью крови, родословной или происхождения; в некоторых случаях племя называется по имени действительного или мнимого патриарха. Племя — этим еловом мы переводим туземное название aimauk или aimamp;k — представляет собой большое деление, распадающееся на ряд кокЬит’ов или знамен» 4. Это указание не достаточно полно для доказательства существования родов. Соседи монголов, тунгусы, распадаются на подразделения, которые называются по именам животных, например, лошадь, собака, олень; это указывает на наличие родовой организации, но, за недостатком дальнейших подробностей, этого нельзя утверждать.

Джон Леббок говорит о калмыках, что, по свидетельству де Хеля, они «делятся на орды, при чем никто не может жениться на женщине той же орды»; об остяках, что они «считают преступлением жениться на женщине той же семьи или даже иосящей то же семейное имя» и что «если якут (Сибирь) желает жениться, он должен выбрать девушку из другого клана» \ В каждом из этих примеров мы имеем свидетельство существования рода, один из законов которого, как уже было показано, составляет запрещение брака между его членами. Юраки-самоеды организованы в роды. Клапрот, цитируемый Латамом, говорит, что «это разделение по родству так строго соблюдается, что ни один самоед не возьмет жену из той родственной группы, к которой он сам принадлежит. Напротив, он ищет жену в одной из двух других групп» *.

Своеобразная семейная система существует у китайцев, повидимому, представляя собой пережитки древней родовой организации. Роберт Харт, из Кантона, говорит в письме к автору, что «китайское выражение, соответствующее слову народ — pih-sing, значит «сто фамильных имен»; является ли это просто картинным выражением или его происхождение относится к тому времени, когда вся великая китайская семья состояла из ста подсемейств или племен [родов?], я не могу решить. В настоящее время в этой стране имеется около четырехсот фамильных имен, в числе которых ряд имеет отношение к животнылц плодам, металлам, явлениям природы и т. д., и могут быть переведены: лошадь* овца, бык, рыба, птица, феникс, слива, цветок, лист, рис, лес, река, холм, вода» туча, золото, шкура, щетина и т. д. и т. д. В некоторых частях страны попадаются большие деревни, в которых существует только одно фамильное имя; так, в одном округе можно встретить, например, три деревни, при чем две или три тысячи жителей каждой из них носят в одной имя «лошадь», в другой — «овца», в третьей — «бык»... Как у северо-американских индейцев мужья и жены принадлежат к различным племенам [родам], так и в Китае муж и жена всегда происходят из различных семейств, т. е. носят различные фамильные имена. Как обычай, так и закон запрещают брак между лицами, носящими одно и то же фамильное имя. Дети принадлежат к семейству отца, т. е. принимают его фамильное имя ... Если отец умирает не оставив завещания, его имущество обычно остается неразделенным, находясь под присмотром старшего сына, пока жива вдова. После ее смерти имущество делится между ним и его братьями, при чем доли младших братьев зависят всецело от воли старшего брата».

Описанное здесь семейство, повидимому, представляет собой род, аналогичный римскому роду времен Ромула; но соединялись ли китайские роды с другими родами общего происхождения во фратрии — не ясно. Далее, члены рода д© сих пор живут вместе на одной территории, как отдельная группа родственников, подобно тому как и римские роды были локализованы в отдаленные времена; имена китайских родов до сих пор сохраняют архаический характер. Увеличение их числа до четырехсот путем сегментации можно было ожидать заранее; но то, что они сохранились до настоящего времени, когда период варварства остался далеко позади, представляет собою поразительный факт и новое доказательство неподвижности китайского народа. Можно думать также, что моногамная семья не достигла еще в этих деревнях своего полного развития и что коммунизм домашней жизни, равно как и по отношению к женам, им не безызвестен. Вогможно, что у диких туземных племен, населяющих и сейчас горные области Китая и говорящих на диалектах, отличных от языка мандаринов, можно еще «айти род в его архаической форме. Для того чтобы изучить древние учреждения китайцев, следует, конечно, обратиться к этим изолированным племенам.

Подобным же образом племена Афганистана также делятся на кланы, но представляют ли собой эти кланы настоящие роды — не установлено.

• Не желая утомлять читателя дальнейшими подробностями того же рода, мы полагаем, что нами приведено достаточное число примеров, из которых вытекает, что родовая организация была распространена повсюду и в самом широком масштабе у древнейших предков современных азиатских племен и наций.

Двенадцать племен евреев, как они названы в Книге чисел, представляют собой результат преобразования еврейского общества законодательным путем. Евреи прошли уже тогда период варварства и вступили в период цивилизации. Принцип, по которому племена были организованы как группы кровных родственников, предполагает предсуществование родовой организации, которая сохранилась и была теперь приведена в систему. В то время евреи не знали никакого иного плана управления, кроме родового общества, состоящего из групп кровных родственников, объединенных личными отношениями. Их последующее расселение в Палестине по родственным племенам, при чем каждая область называлась по имени одного из двенадцати сыновей Якова, за исключением племени Леви, представляет собой свидетельство того, что они были организованы породам, а не в виде гражданской общины. История этой наиболее выдающейся из семитической семьи нации сосредоточивается вокруг имен Авраама, Исаака и Якова и двенадцати сыновей последнего.

2 Кgt;., XXIII 16.

Еврейская история начинается в сущности с Авраама, так как рассказ об его предках ограничивается только родословной без деталей. Несколько цитат покажут нам высоту достигнутого тогда прогресса и уровень развития того общества, к которому принадлежал Авраам. Он изображается как «имеющий много скота, серебра и золота» \ За пещеру Махпела «Авраам отвесил Ефрону столько серебра, сколько тот указал в присутствии сыновей Хета, а именно четыреста сиклей серебра, ходячую монету купцов»2. Относительно домашней жизни и пищи можно процитировать следующие места: «Авраам поспешил в шатер к Сарре и сказал: приготовь скорей три меры лучшей муки, замеси ее и испеки лепешки на очаге» \ «И он принес масла, молока и сготовленного им теленка и поставил перед ними» [189]. Об орудиях, одежде и украшениях: «Авраам взял в руку огонь и нож» [190]. «И слуга вынул серебряные и золотые украшения и одежды и отдал их Ревекке, а ее брату и матери дал дорогие подарчси» [191]. Югда Ревекка встретила Исаака, «она взяла покрывало и покрылась им» 5. Далее упоминаются стада верблюдов, ослов, быков, овец и коз; мельница, кувшин для воды, серьги, браслеты, палатки, дома и города, лук и стрелы, меч, хлеб, вино и поля, засеянные хлебом. Все это показывает, что в эпоху Авраама, Исаака и Якова евреи находились на высшей ступени варварства. Письмо было тогда, вероятно, еще не из-* вестно этой ветви семитической семьи. Степень развития, представленная здесь, по существу соответствует степени развития гомеровских греков.

Древние брачные обычаи евреев указывают на существование рода в его архаической форме. Повидимому, Авраам купил через своего слугу Ревекку в жены Исааку, при чем «дорогие вещи» были даны брату и матери невесты, а не отцу. То обстоятельство, что в данном случае подарки достались родичам, говорит о существовании рода со счетом происхождения по женской линии. Далее, Авраам женился на своей сводной сестре Сарре. «Она действительно моя сестра,— говорит он; — она дочь моего отца, но не моей матери, и она сделалась моей женой» *.

При родовой организации и счете по женской линии Авраам и Сарра принадлежали бы к различным родам и, будучи кровными родственниками, не были бы родственниками по роду и могли бы по родовому обычаю вступить друг с другом в брак. При счете происхождения по мужской линии положение было бы обратное. Нахор женился на своей племяннице, дочери своего брата Аранат, а Амрам, отец Моисея, женился на своей тетке, сестре своего отца, ставшей матерью еврейского законодателя 8. В этих случаях при счете происхождения по женской линии вступавшие в брак лица должны бы принадлежать к различным родам; обратное положение — при счете по мужской линии. Если даже эти примеры не служат безусловным доказательством наличия рода, все же объяснение их заставляет предположить существование родовой организации в ее архаической форме.

Когда законодательство Моисея было завершено, евреи были уже цивилизованным народом, однако еще недостаточно развитым для того, чтобы учредить политическое общество. Из рассказа писания явствует, что они были организованы в ряд последовательных родственных групп, аналогичных роду, фратрии и племени греков. В описании сборов и организации евреев в качестве общества и армии во время их пребывания на Синайском полуострове имеется не мало указаний на такой последовательный ряд родственных групп, очевидно, соответствующих роду, фратрии и племени. Так, племя Леви состояло из восьми родов, организованных              в              три              фратрии, а именно:

[ I.              Гершон              7500              мужчин

Сыновья Лев-и:              ] II.              Кааф              8600              я

I              III.              Мерари              6 200              „

/. Фратрия Гершона Роды: 1. Либни. 2. Шимей.

2. Фратрия Каафа

Роды: 1. Амрам. 2. Ицхар. 3. Хеврон, 4. Узиил.

3. Фратрия Мерари Роды: 1. Махли. 2. Муши.

«Исчисли сыновей Леви по домам их отцов и их семьям... И вот сыновья Леви по их именам: Гершон, Кааф, Мерари. Имена же детей Гершона по их семьям: Либни и Шимей. Сыновья Каафа по их семьям: Амрам, Ицхар, Хеврон и Узиил. Сыновья Мерари по их семьям: Махли и Муши. Это были семьи Леви по домам их отцов» \

Описание этих групп начинается иногда с высшего звена данного ряда, иногда же с низшего или с единицы системы. Например: «дети Симеона по их поколениям, семьям и домам их отцов» 2. Здесь дети Симеона с их поколениями образуют племя, «семьи» представляют собой фратрии, а «дом отца» — род. Далее: «Главой дома отца семей Каафа пусть будет Елизафан, сын Узиила» 3. Здесь мы встречаем сперва род, затем фратрию и, наконец, племя. Названное лицо было главой фратрии. Каждый «дом отца» имел также свой знак или знамя в отличие от других домов. «Каждый из сыновей Израиля должен стать со своим знаменем и со знаком дома своего отца» Эти слова указывают на действительно существующие организации и показывают, что их военная организация была построена по родам, фратриям и племенам.

Что касается первой и самой меньшей из этих групп, «дома отца», то в ней было, вероятно, несколько сот человек, судя по числу этих «домов» в каждой фратрии. Еврейское выражение beth’ab означает «отчий дом», «дом отца» и «семейный дом». Если у евреев род существовал, то он и имел форму этой группы. Употребление двух слов для обозначения этой группы могло бы вызвать сомнение; однако в то время индивидуальные семьи при моногамии стали настолько многочисленными и выдающимися, что такое описательное выражение оказалось необходимым, чтобы охватить всех родственников. Переводя буквально, мы имеем: дом Авраама, Ицхара, Хеврона и Узиила, но посколько евреи того времени не могли иметь представления о «доме» в том смысле, как это слово употребляется теперь по отношению к титулованным фамилиям, помянутое выражение означало, вероятно, родственную группу или поколение6. Так как во главе каждого деления и подразделения стояли мужчины, а происхождение у евреев велось исключительно через мужчин, то несомненно, что в то время счет происхождения шел у них по мужской линии. Следующим членом восходящего ряда у евреев была «семья», представлявшая собой, повидимому, фратрию. Еврейский термин для этой организации, mishpacah, означает «связь», «клановую группу». Она состояла из двух и более «домов отца», образовавшихся путем сегментации начальной группы и называвшихся фратриальным именем. Она совершенно походит на фратрию. Семья или фратрия совершала ежегодные жертвоприношения в. Наконец, племя, по-еврейски matteh, что означает «ветвь», «отпрыск», «росток», соответствует греческому племени.

Мы имеем очень мало сведений о правах, привилегиях и обязанностях членов этих родственных групп. Идея родства, объединявшая каждую организацию, от «дома отца» до племени, проявляется в гораздо более выраженной и отчетливой форме, чем в соответствующих организациях греческих, латинских и индейских племен. Афинские предания, ведущие происхождение четырех племен от четырех сыновей Ионы, даже не пытаются Объяснить происхождение родов и фратрий. Напротив, еврейское повествование не только производит генеалогически двенадцать племен от двенадцати сыновей Якова, но одновременно производит роды и фратрии от детей и потомков каждого из этих сыновей. Человеческая история не дает примера такого же точно развития родов и фратрий.

і Книга чисел, III, 15—20.

• lb., I, 22.
• lb., III, 30.
• lb., II, 2.

5. Кейль и Делич в своих комментариях к Исходу, VI, 14, говорят, что „дом отпа* был техническим термином, обозначавшим группу семейств, называвшихся по имени общего предка*. Это—прекрасное определение рода.
6. Книга царств, XX, 6, 29.

Библейский рассказ следует понимать как классификацию существующих родственных групп, сделанную на основании преданий, при чем незначительные препятствия были устранены'законодательным путем.

Евреи называли себя «народом Израиля», а также «общиной» \ Мы имеем здесь прямое указание на тот факт, что их организация была общественной, а не политической.

В Африке мы встречаем смешение дикости и варварства. Туземные производства И ИЗОбретенИЯ В Значительной Степени ИСЧеЗЛИ, УСТУПИВ йіЄСТО ввозным изделиям и орудиям; вместе с тем дикость в ее самых грубых проявлениях, в том числе каннибализм, равно как и варварство в его наиболее низших формах, господствуют на большей части материка. Племена, обитающие во внутренних областях, еще стоят ближе к туземной культуре и своему нормальному состоянию, преимущественно же Африка представляет собой неблагодарное поле исследования для этнологии.

Хотя Африка является колыбелью негритянской расы, однако, как хорошо известно, численность этой расы не велика и занимаемая ею территория незначительна. Латам удачно заметил, что «негр является исключением среди африканцев » [192]. Посещенные Дю-Шайю племена ашира, апоно, ишого и ашанго, обитающие между Конго и Нигером, относятся к чисто негрскому типу. «Каждая деревня, — говорит он, — имеет своего главаря; в более отдаленных местах деревин управляются, повидимому, старейшинами, при чем каждый старейшина со своими людьми занимает отдельную часть деревни. Каждый клан имеет нфуму, фуму, или признанного главу клана (ифуму Значит «источник», «отец»), Я никак не мог добиться от туземцев сведений о разделении их племен на кланы; они, повидимому, не знают, как это произошло, но образование новых кланов теперь больше не лроисходит... Дом главаря или старейшины не лучше домов его соседей. Деспотическая форма правления им неизвестна ... Приговорить к смертной казни может только совет старейшин ... Члены различных племен и кланов вступают в брак, что влечет за собой дружеские отношения. Члены одного клана не могут вступать в брак. Вступление в брак при самом отдаленном родстве, считается гнусностью; и наряду с этим племянник, нисколько не задумываясь, берег жен своего дяди и, например, у балаки, сын берет жен своего отца, за исключением только родной матери... Полигамия и рабство существуют у всех племен, которых я посетил... По наследственному праву западных племен имущество (жены, рабы и т. д.) старшего брата переходит к следующему по старшинству брату, но если умирает младший брат, его имущество наследует племянник. Гла- варство в клане или семействе переходит по наследству в том же порядке, что и имущество. В случае смерти всех братьев наследует старший сын старшей сестры и так далее, пока не угаснет вся ветвь, так как все кланы считают свое происхождение по женской линии» 3.

В приведенных деталях представлены все элементы подлинного рода, в частности счет происхождения только по одной линии, а именно женской, что дает род в его архаической форме. Более того, происхождение по женской линии играет роль как при передаче родового имени, так и при переходе должности и имущества. Должность вождя переходит от брата к брату или от дяди к племяннику, сыну сестры, как у американских туземцев, так как сыновья исключаются из числа наследников, не будучи членами рода умершего вождя. Брак в пределах рода запрещен. Единственное существенное упущение этого отчетливого описания — отсутствие хотя бы некоторых имен родов. Вопросы наследи ствекного права требуют дальнейших разъяснений.

У баниаи, на реке Замбези, стоящих на более высокой ступени развития, чем негры, д-р Ливингстон наблюдал следующие порядки: «Правление баниаи до

вольно своеобразно; оно представляет собой нечто вроде феодальной республики. Вождь избирается; избирают сына сестры умершего .вождя, обходя его родных детей. Если они недовольны кандидатом, то ищут преемника вождя хоти бы в отдаленном племени; обыкновенно же он принадлежит к семье умершего вождя; это — брат или сын сестры, но ни в коем случае не родной сын или дочь... Все жены, имущество и дети умершего вождя принадлежат его преемнику» \ Д-р Ливингстон не сообщает подробностей об их социальной организации, но переход должности вождя от брата к брату или от дяди к племяннику подразумевает существование рода со счетом происхождения по женской линии.

Многочисленные племена, населяющие бассейн реки Замбези и страну, лежащую к югу до Капской колонии, считаются, по словам д-ра Ливингстона, самими туземцами одним стволом, распадающимся на три больших деления: бечуа- нов, басуто и кафров2. Относительно первых он говорит, что «племена бечуанов называются по именам некоторых животных; это, по всей вероятности, показывает, что в древние времена они предавались почитанию животных, подобно древним египтянам. Выражение Бакатла означает «происшедшие от обезьяны», Бакуона — «происшедшие от крокодила», Батлапи — «происшедшие от рыбы»; при этом каждое племя питает суеверный страх перед животным, именем которого оно называется ... Племя никогда не употребляет в пищу мясо животного, имя которого носит... Мы находим следы существования многих вымерших племен в именах отдельных лиц, например, Батау — «происшедшие от Льва», Ба- нога — «происшедшие от змеи», хотя таких племен теперь не существует» [193]. Эти имена животных подходят скорее к роду, чем к’племени. Кроме того, тот факт, что встречаются отдельные лица, являющиеся последними представителями сйоих племен, может скорее относиться к роду, а не к племени. Ливингстон говорит, что у бангала, обитающих в долине реки Кассанги, в Анголе, «брат вождя наследует предпочтительно перед его сыновьями. Сыновья сестры принадлежат ее брату, и он часто продает своих племянников, чтобы уплатить свои долги» *. Здесь мы вновь находим признаки счета происхождения по женской линии. Однако указания Ливингстона как в том, так и в других случаях слишком отрывочны и носят слишком общий характер, чтобы можно было решить, существовал ли у этих племен род.

Что касается австралийцев, то мы уже говорили о родах племени камила- рои. По своему этническому положению туземцы этого большого острова стоят почти на самой низкой ступени развития. Когда они были открыты, они не только представляли собой дикарей, но и находились в весьма низком состоянии дикости. Некоторые племена были каннибалами. По этому последнему вопросу вышеназванный нами Файсон пишет автору следующее: «Некоторые из австралийских племен — каннибалы. Доказательства этого — вне сомнения. Племена района Уайд Бэй едят ие только павших в битве врагов, но и своих убитых друзей и даже умерших естественной смертью, если только трупы находятся в хорошем состоянии. Предварительно они сдирают кожу и консервируют ее, натирая смесью жира и древесного угля. Они очень высоко ценят эти кожи, веря, что они обладают большой целебной силой».

Такие картины человеческой жизни дают нам возможность понять состояние дикости, порядки дикарей, степень материального развития и их низкий умственный уровень. Австралийцы, как это явствует из их каннибальских обычаев* стоят на самой низкой ступени, которая нам известна. Между тем австралийцы

владели страной, имеющей размер целого континента, богатой минералами, не неблагоприятной по климату и достаточно снабженной средствами поддержания жизни. Хотя они населяют эту страну в течение периода, который следует измерять тысячелетиями, они остаются дикарями, стоящими на самой низкой ступени. ЕСЛИ бы они были предоставлены самим себе, они, вероятно, еще тысячелетня оставались бы хоть и не совсем чуждыми развития, но прогрессирующими столь медленно, что этот прогресс едва ли осветил бы мрак их дикого состояния.

У австралийцев, учреждения которых нормальны и однородны, организация в роды не ограничивается камиларои, но, повидимому, универсальна. Нар- риньери в Южной Австралии, живущие близ Ласепед Бэй, организованы в роды, носящие имена животных и насекомых. Джордж Тэплин, указав в письме к моему другу Файсону, что нарриньери не заключают браков в пределах своего рода и что дети принадлежат к роду отца, продолжает: «у них не существует каст или каких-либо классов, как у племени Нового Южного Уэльса, говорящих на языке камиларои. Но каждое племя или семейство (а племя представляет собой семейство) имеет свой тотем или ngaitye; некоторые индивиды также имеют этот ngaitye. Он считается гением-хранителем человека. Это какое-нибудь животное» птица или насекомое... Туземцы придерживаются весьма строгих брачных порядков. Племя [род] считается одной семьей, и человек никогда не женится в своем племени».

Файсон пишет также, что «среди племен округа Мараноа в Квинсленде, говорящих на диалекте urghi, по сведениям, сообщенным мне А. С. П. Камеронов, существует та же классификация, что и у племен, говорящих на языке камиларои, как относительно классовых имен, так и тотемов». Далее, об австралийцах, живущих на реке Дарлинг, на основании сведений, полученных от Чарльза Г. Н. Локвуда, Файсон пишет, что «они делятся на племена [роды], а именно: Эму, Дикую утку, Кенгуру, но неизвестно, существуют ли еще другие роды; дети получают классовое имя и тотем своей матери» \

Из наличия родовой организации у названных племен можно сделать вывод, что она, вероятно, господствует у австралийских туземцев, хотя это учреждение, как уже было отмечено, находится у них в начальной стадии своего развития.

Наши сведения о домашних учреждениях жителей Полинезии, Микронезии и островов Папуа все еще ограничены и несовершенны. У островитян Гаваи, Самоа, Маркиз и Новой Зеландии не открыто следов родовой организации. Их система родства очень примитивна и показывает, что их учреждения еще не до* стигли той ступени развития, которую предполагает 'существование родовой организации [194]. На некоторых микронезийских островах должность вождя переходит но женской линии [195], но этот порядок может существовать и независимо от рода. Фиджийцы делятся на несколько племен, говорящих на диалектах одного и того же коренного языка. Одно из этих племен, рева, состоит из четырех подразделений, имеющих различные имена, при чем каждое из этих подразделений в свою очередь делится на части. Повидимому, эти последние подразделения не представляют собой родов потому, между прочим, что их члены могут вступать друг с другом в брак. Происхождение считается по мужской линии. Аналогичным' образом жители о. Тонга распадаются на деления, которые в свою очередь подразделяются далее, как у рева.

Вокруг простых идей брака и семьи, средств существования и управления сформировались самые ранние социальные организации, и с них нужно начинать описание структуры и принципов древнего общества. Если мы примем теорию постепенного развития человечества на основе опыта веков, то мы должна* признать, что изолированное положение жителей Океании, небольшие размеры ¦их островов и ограниченные средства существования предопределяли медленность прогресса. Они стоят еще теперь на той ступени, на которой население азиатского материка находилось в самые отдаленные времена, и представляют одну из самых ранних фаз великого течения человеческого прогресса, разумеется, с теми особенностями, которые свойственны изолированному положению этих островных обществ. Описание их учреждений, изобретений и открытий, а равно их умственных и нравственных свойств ответило бы одной из настоятельнейших потребностей антропологической науки.

На этом мы заканчиваем исследование родовой организации и пределов ее распространения. Мы нашли ее у австралийцев и у африканских негров, а равно следы этой системы у других африканских племен. Мы видели, что она была широко распространена у той части американских туземцев, которые в эпоху их открытия находились на низшей ступени варварства, а также у части оседлых индейцев, достигших средней ступени варварства. Равным образом она была в полной жизненной силе у греческих и латинских племен, находившихся на высшей ступени варварства, и следы ее встречаются у некоторых отсталых ветвей арийской семьи. Мы нашли эту организацию или следы ее существования у туранских, уральских и монгольских семей, у тунгусов и китайцев, а в семитической семье — у евреев. Мы привели достаточное число всяких фактов, чтобы иметь право утверждать, что родовая организация в древности была универсально распространена в среде всей человеческой семьи в течение последней части периода дикости и на протяжении всего периода варварства.

Наше исследование собрало также достаточное число фактов для доказа* тельства того, что это замечательное учреждение было началом и основой древнего общества. Это был первый развившийся путем опыта органический принцип, который смог организовать общество в определенном плане и сохранять его органическое единство до тех пор, пока оно не развилось для перехода к политическому обществу. Глубокая древность родовой организации, ее всеобщее распространение и ее большая жизненная- сила доказываются тем, что она про-- должает существовать до настоящего времени на всех континентах. Об удивительной способности родовой организации приспособляться к потребностям человечества в различные периоды и состояния его исторйи достаточно свидетельствуют ее распространенность и прочность. Она неразрывно связана с наиболее богатой событиями частью истории человечества.

Образовался ли род самостоятельно в определенном состоянии общества и поэтому мог получить начало в различных не связанных между собой странах или он возник в одном месте и из этого начального центра распространился путем последовательных миграций по земле — является вопросом, заслуживающим, конечно, тщательного исследования. Вторую гипотезу, с незначительным изменением, можно предпочесть по следующим основаниям. Мы находим, что учреждению рода предшествовали две формы брака и две формы семьи. Требовался совершенно особенный опыт, чтобы достигнуть второй формы брака и семьи й дополнить этот опыт изобретением рода. Эта вторая форма семьи была конечным результатом достигнутых путем естественного отбора ограничений той удивительной брачной системы, которая охватила дикаря и держала его своей железной рукой. Его конечное освобождение было, как мы увидим, слишком замечательным и необыкновенным фактом, чтобы оно могло иметь место много раз в различных, далеко друг от друга отстоящих странах. Группы кровных родственников, соединившихся для взаимной защиты и совместного добывания пропитания, существовали, несомненно, с детства человеческой семьи, но род представляет собой совершенно иную группу родственников. Он содержит часть их и исключает остальных; он организовал эту часть на основе родства, дал ей общее^имя и общие права и привилегии. Брак в пределах рода был запрещен, чтобь. обеспечить благодетельные последствия брака с неродственниками. Это составляло жизненный принцип данного организма, будучи вместе с тем одним аз труднейших преобразований. Не будучи естественной и само собой понятной

идеей, род представлял собой нечто совершенно новое и, следовательно, Для того времени, когда он возник, был продуктом высоко развитого ума. Понадобилось много времени после того, как идея рода воплотилась в жизнь, для того, чтобы она достигла зрелости и сказалась ее польза. Полинезийцы имели пуналуальную семью, но не смогли изобрести род; австралийцы имели ту же форму семьи и обладали родом. Он получил свое начало в пуналуальной семье, и все племена, достигшие этой формы семьи, обладали теми элементами, из которых образовался род. В этом заключается изменение вышеприведенной гипотезы. Зародыш рода существовал в более ранней организации, основанной на различии полов. Коль скоро род вполне развился в своей архаической форме, он должен был распространиться на громадные пространства благодаря превосходству сил созданной таким образом усовершенствованной породы. Распространение рода легче объяснить, чем его возникновение. Эти соображения показывают, что повторное возникновение рода в отдаленных друг от друга странах не вероятно. С другой стороны, следует признать его благодетельное влияние, состоявшее в том, что таким образом возникло племя дикарей, превосходившее все остальные существовавшие тогда на земле. Если переселения племен в условиях дикого существования были бегством или движением в поисках лучших мест, то такое племя должно было распространяться, волна за волной, пока не покрыло большую часть земной поверхности. Важнейшие из установленных теперь фактов, относящихся к этому вопросу, говорят, казалось бы, за гипотезу единого происхождения родовой организации, если только мы не примем во внимание австралийских классов, давших пуналуальную семью, из которой возник род, и если мы не будем считать эти классы начальной основой древнего общества. В таком случае там, где только существовали эти классы, потенциально существовал и род.

Признавая единство происхождения человечества, мы должны считать, что распространение его по земле произошло путем расселения из одного начального центра. Азиатский материк должен, следовательно, считаться колыбелью вида, принимая во внимание, что мы находим здесь больше оригинальных человеческих типов по сравнению с Европой, Африкой и Америкой. Отсюда также следует, что отделение негров и австралийцев от их общего ствола произошло тсгда, когда общество было организовано на основе различия полов и семья имела пуналуальную форму; что переселение полинезийцев произошло позже, но общество у них было организовано подобным же обраїзом; и, наконец, что ганованская миграция в Америку последовала еще позже, а именно после учреждения родов. Настоящие выводы имеют, однако, характер только предположений.

Изучение рода, его атрибутов и пределов его распространения безусловно необходимо для правильного понимания древнего общества. Этот вопрос является теперь предметом, требующим особых и усиленных исследований. Это общество достигло у предков цивилизованных наций своего высшего развития, в последние дни варварства. Но существуют фазы того же общества, которые относятся к отдаленнейшим векам и которые мы можем найти у варваров и дикарей, находящихся теперь в соответствующем состоянии. Идея организованного общества является продуктом развития, прошедшего через всю историю существования человеческой расы; отдельные фазы этого развития логически связаны, при чем одна рождает другую и т. д.; та форма, которую мы рассмотрели, возникла из рода. Ни одно учреждение человечества не имеет столь древней и столь влиятельной связи с ходом человеческого прогресса. Реальная история человечества заключается в истории роста и развития учреждений, из которых род является лишь одним из целого ряда. Он является, однако, основой тех учреждений, которые оказали наиболее существенное влияние на судьбы человечества.