ВЫДЕЛЕНИЕ БОГАТОЙ СКОТОВЛАДЕЛЬЧЕСКОЙ ВЕРХУШКИ
Покорение скотоводческих племен бечуана и машона привело к обогащению прежде всего родоплеменной знати матабеле — Моселекатсе, вождя и военачальника матабеле, и его окружения. Образовалась прослойка богатых скотовладельцев.
Самым крупным скотовладельцем был Моселекатсе. Его стада были неисчислимы, они паслись по всей стране, почти в каждом поселении имелось стадо скота, принадлежавшее Моселекатсе.Некоторые европейские путешественники считали, что весь скот матабеле являлся собственностью Моселекатсе и что без его разрешения никто не имел права зарезать скотину. Это преувеличение. Каждая семья матабеле имела свой скот, которым она распоряжалась по своему усмотрению. Матабеле продавали коз, овец и кур европейским путешественникам с опаской, но это объясняется просто тем, что Моселекатсе превратил торговлю с европейцами и вообще с внешним миром в свою монополию. О наличии скота в частной собственности матабеле неопровержимо свидетельствует зарегистрированный многими современниками факт взимания с провинившихся штрафа скотом в пользу Моселекатсе. Крупными скотовладельцами были его приближенные, наместники, члены правящей группы. Умбоко, командовавший «полком» и военным поселением Званг
Эндаба, имел 1200 голов скота; женившись на дочери Моселекатсе, он уплатил лобола в 300 голов скота. Наряду с владельцами больших стад среди матабеле имелись бедняки, у которых не было и козы, чтобы заплатить миссионеру за медицинскую помощь.
Производительные силы уже созрели для перехода от натурального хозяйства к товарному: матабеле имели что продать и охотно вступали в товарные отношения, но рамки внутриплеменного натурального обмена были слишком узки для развития товарных отношений.
Окружающие матабеле племена бечуана и машона были также скотоводческими племенами, вели хозяйство и образ жизни, идентичные хозяйству и образу жизни матабеле.
Для широкого обмена между матабеле и окружающими племенами не было необходимой основы. И кроме того, враждебные отношения между ними не могли содействовать развитию обмена. На северном берегу Замбези жили земледельческие племена банту, но матабеле не поддерживали с ними никакой связи; многоводная Замбези являлась серьезным препятствием на пути развития этих связей. Матабеле не раз ходили за Замбези к макололо с поручениями от миссионера Моффата к Давиду Ливингстону, но всякий раз встречали там враждебное отношение: макололо переселились сюда из Бечуаналенда под давлением матабеле и считали их своими смертельными врагами. Часто происходили взаимные нападения.Матабелеленд находится в центре африканского материка, отрезая от моря большими пространствами пустынных или пораженных мухой це-це территорий, что задерживало проникновение европейских товаров. Португальцы, обосновавшиеся в нижнем течении Замбези, были отделены от матабеле непокоренными племенами машона; битые не раз племенами банту, они не искали встречи с матабеле. Моселекатсе сам попытался установить связи с португальцами, чтобы достать огнестрельное оружие и боеприпасы. Кое-какие товары попали этим путем в Матабелеленд, но остались в кладовой Моселекатсе. С юга наезжали сюда пока лишь редкие охотники и миссионеры, которые кормились главным образом в резиденции Моселекатсе и редко вступали в меновые отношения с матабеле. Недалеко поселились буры, но враждебные отношения исключали возможность нормальной экономической связи.
Как мы уже указывали, матабеле, еще не знакомые с изделиями европейской промышленности, не ощущали, естественно, необходимости в них и довольствовались тем, что вырабатывали сами. Английские путешественники отмечают, что матабеле с большой охотой предлагают им кукурузу, молоко, скот, кур, мед и т. п., но в обмен предпочитают получить украшения и прежде всего бусы. «Они готовы отдать все за бусы. Бусы могут быть названы золотом этой страны»,— пишет Моффат[389]. Верно, однако, и то, что, кроме бус и разного рода тканей (товаров, наиболее транспортабельных), европейские путешественники ничего и не предлагали.
Но ткани пока не интересовали матабеле. У Моселекатсе их накопилось уже много, но когда одна из его жен рискнула надеть европейское платье, это вызвало общий громкий хохот. Моффат в письме от 16 сентября 1857 г. писал, что встретил первого матабеле в европейском костюме — в старой куртке и в брюках; это был один из приближенных Моселекатсе, выехавший навстречу Моффату.Моселекатсе, монополизировавший торговлю с внешним миром, интересовался только огнестрельным оружием и в какой-то степени фургонами. Когда один из европейских охотников за полученное от Моселекатсе разрешение охотиться на слонов обещал привезти ему ружья и боеприпасы, а прислал только бусы и ткани, Моселекатсе был крайне обескуражен и рассержен. Он говорил Моффату: «Это не то, что намнужно. Разве я могу это кушать или защищать этим свою страну от врагов? Буры дважды переходили мою границу, пока ты жил здесь, они мои враги»[390].
Отрезанные от внешнего мира, матабеле не имели возможностей реализовать излишки продукции своего хозяйства. Это задерживало имущественную дифференциацию и образование классов. Дифференциация по скоту, естественно, вызывала дифференциацию в уровне, в образе жизни. Богатый скотовладелец ест больше мяса, пьет больше пива и меньше работает. Но он живет в такой же хижине, как другие: куполообразный остов из длинных прочных прутьев, покрытый травяными матами, с настолько низким входом, что в хижину вползают на четвереньках. Его крааль устроен так же, как у других: скотный двор в центре, вокруг него расположены хижины. Он одевается в шкуры, как и все остальные. И основное: при значительной дифференциации по скоту, при некотором различии в образе жизни, среди матабеле еще не было отношений эксплу атации человека человеком. Моселекатсе, имея неисчислимые стада скота, не торговал ни мясом, ни скотом; скот для него еще не являлся средством экономического порабощения соплеменников. Кроме личного потребления Моселекатсе и его «двора», этот скот резали, и притом в больших количествах, для устройства многочисленных народных праздников и торжеств.
К концу исследуемого периода в Матабелеленд наехало уже много европейцев — миссионеров, золотоискателей, охотников и купцов. Появилось уже постоянное предложение в продажу европейских товаров. В сферу торговых отношений с европейцами вовлекается прежде всего и главным образом господствующая верхушка, и это сразу производит переворот не только в образе жизни, но и в образе мыслей. Приобретение европейских товаров вызвало разнообразие потребностей и усилило возникшую раньше тенденцию к накоплению богатства.
Лобенгула, преемник Моселекатсе, по образу жизни уже не походил на своего предшественника: у него кирпичный дом европейского типа, на его столе — европейские кушанья, вместо шкур он одевается уже в ткани, хотя европейского костюма еще не носит. Вместе с ростом возможностей превращения одной натуральной формы богатства во многие другие рождалась ненасытная жажда накопления богатства, а вместе с нею и стремление к эксплуатации чужого труда.