2.1. Риски политизации этнической идентичности центрально-азиатских диаспор в Республике Татарстан

В представленной части научной работы автор затрагивает вопросы формирования различных свойств этнической идентичности центрально- азиатских диаспор. Диссертант размышляет на тему взаимозависимости этнической идентичности с языковой, конфессиональной, личностной идентичностями, социальным и культурным капиталами.

Этнополитическое пространство Республики Татарстан, с одной стороны, характеризуется выраженными тенденциями экономического роста, социального и культурного развития, отсутствием статичности как в политической, так и в общественной сферах. Масштабные проекты правительства республики (1000- летие г. Казани в 2005 году, Универсиада в 2013 году, увеличение и обновление

жилого фонда республики, строительство казанского метрополитена и т.д.) создали настоятельную и длительную потребность в рабочей силе, в том числе, иностранной. Все это на протяжении последних пятнадцати лет привлекает в Татарстан массовые потоки трудовых мигрантов из стран Центральной Азии.

Экономические стратегии успешной адаптации мигрантов в республике укреплены общими историческими, языковыми (тюркскими, за исключением таджикской диаспоры) корнями с местным населением, татарами, схожестью культур и традиций, наличием общего исторического прошлого и единством религиозных (исламских) ценностей. Все это позволяет межэтническому взаимодействию на территории республики протекать в цивилизованных формах взаимного уважения, что является основанием для справедливого замечания об уникальном этнокультурном опыте Татарстана. В настоящее время региональные власти испытывают ряд проблем по социокультурной адаптации мигрантов, политико-правовому регулированию их пребывания в республике, налаживанию эффективного политического взаимодействия с диаспорами.

Утверждение в татарстанском обществе межэтнического диалога является наиболее актуальной этнополитической задачей на современном этапе, что подтверждается соответствующими ориентирами российского государства и региональных властей Татарстана в области национальной и миграционной политики. Это нашло отражение в Стратегии государственной национальной политики РФ¹ и в Концепции национальной политики РТ² как противодействие анклавизации мигрантских сообществ, усиление посреднической роли национально-культурных организаций, развитие профилактической и образовательной работы среди иноэтничного населения по изучению культуры и

_{истории России, русского и татарского языков.}

¹ Федеральный закон «О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года» : ФЗ РФ от 19.12.2012 г. №1666-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2012. №52.

² Указ Президента Республики Татарстан «О Концепции государственной национальной политики в Республике Татарстан» : Указ Президента Республики Татарстан от 26.07.2013 № УП-695 [Электронный ресурс] Российская газета. 2013. URL:

http://www.rg.ru/2013/08/13/tatrastan-ukaz695-reg-dok.html (дата обращения 25.07.2014).

Сегодня в Республике Татарстан проживают свыше 173 этносов¹, все они обладают различной этнической идентичностью. В РТ присутствуют представители пяти центрально-азиатских диаспор: казахи, узбеки, таджики, туркмены и кыргызы. Данные этнические группы наиболее многочисленны, имеют тенденцию к активному пополнению и официально зарегистрированы на позициях национально-культурных автономий в РТ.

Этнополитическая ситуация в страны исхода центрально-азиатских диаспор может быть охарактеризована как затруднительная, что создает угрозу развитию этнополитической безопасности в стране пребывания. Так, на современном этапе в странах Центральной Азии, ставших независимыми после распада СССР, остро встали проблемы, имеющие этнический, политический, территориальный и социальный характер.

Часть государств региона преодолевают экономический, в частности, трудовой кризис, другие – социальный кризис, третьи – политический. История межэтнических конфликтов, произошедших на территории современной Центральной Азии, как в советские годы, так и ранее, создает в регионе напряженную атмосферу. Во взаимоотношениях практически между всеми народами, населяющими регион, имеются серьезные противоречия, которые способны при определенных условиях поставить их в положение противостояния (об этом свидетельствуют события в г. Ош в июне 2010 года). Ухудшение социально-экономической обстановки в Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане способствует росту недовольства среди населения, что, в свою очередь, приводит к увеличению миграционных потоков из этих стран в Россию, и в частности, в Татарстан.

Например, численность только постоянно проживающих в республике

_{кыргызов увеличилась практически в три, узбеков и таджиков – более чем}

¹ См.: Национальный состав Республики Татарстан [Электронный ресурс] // Территориальный орган федеральной службы государственной статистики по Республике Татарстан. URL: http://www.tatstat.ru/VPN2010/DocLib8/Forms/AllItems.aspx (дата обращения 09.07.2013).

в полтора раза (по данным Переписи 2002 и 2010 гг. ¹ ). Образовавшиеся после распада СССР государственные границы разделили бывших сограждан не только территориально, но и политически. Новые независимые государства начали свой путь к обретению собственной этнонациональной идентичности, зачастую намеренно обращаясь к древним, этническим пластам своей истории. Данные обстоятельства и причины обуславливают заданную политизированность этничности населения центрально-азиатского региона, что в свое время отмечал и В.А. Тишков².

В последующие годы в странах Центрально-азиатского региона интерес

к собственным этническим корням только усиливался и сопровождался изменениями в языковой и культурной политике, усилением степени религиозности населения.

Именно эти новые культурные границы способны вызывать открытые конфликты с местным населением (в Татарстане это события в Нурлатском районе республики ³ ), что актуализирует проблему изучения адаптационных процессов среди диаспорных групп в регионах РФ. Во избежание проекций описанных этнополитических проблем Центрально-Азиатского региона на социальное, политическое и этнокультурное развитие Татарстана, эффективным представляется изучение этнических процессов в республике с позиций

_{современной политической науки.}

¹ См.: Национальный состав Республики Татарстан [Электронный ресурс] // Ассамблея народов

Татарстана URL: http://www.an-tat.ru/natsionalnyi-sostav-naseleniia-rt/ (дата обращения

_09.07.2013).

² См.: Тишков В.А., Шабаев Ю.П. Этнополитология: политические функции этничности. М.,

_{2011. 376 с.}

³ См.: Беляева В. Или мы, или нас: в Нурлатском районе татары выгнали таджиков из села [Электронный ресурс] // Электронная газета Республики Татарстан/ URL: http://www.intertat.ru/ru/obschestvo/item/16885-ili-myi-ili-nas-v-nurlatskom-rayone-tataryi-vyignali-

tadzhikov-iz-sela. 06 мая 2013 (дата обращения 31.07.2013).

В целях достижения этнополитического согласия, гармоничного развития центрально-азиатских диаспор Республики Татарстан (далее и в приложениях – ЦАД РТ) в мае-июне 2011 года при помощи метода стандартизированного интервью диссертантом было проведено эмпирическое исследование, посвященное изучению этнической идентичности данных этнических групп. Всего было интервьюировано 165 человек обоих полов.

На основании проведенного эмпирического исследования можно утверждать, что этническая идентичность выходцев из Центральной Азии претерпевает существенные изменения в условиях этнополитического пространства РТ. Так, например, трансформациям подвергаются социальные, культурные, языковые уровни в общей структуре идентичности данных этнических групп. Все эти преобразования значительным образом сказываются на процессах политизации этнической идентичности изучаемых диаспор. Диссертант более подробно рассматривает основные результаты проведенного исследования центрально-азиатских диаспор республики.

Диссертант считает, что этническая идентичность диаспоры должна

«работать» и содействовать адаптации ее носителей в политическом пространстве принимающего сообщества. Механизмом приспособления диаспоры к изменяющимся условиям социально-политической среды является сбалансированная интеграция различных уровней ее идентичности (социальной, культурной, языковой, профессиональной, этнической, политической) с общероссийской и/или региональной идентичностью. Результатами подобной консолидации идентичностей диаспоры должны выступать:

1) качество политического взаимодействия с участием диаспоры;

2) ее успешная адаптация в общероссийское/региональное этнополитическое сообщество;

3) взаимодействие социальных и культурных капиталов диаспоры и принимающего сообщества;

4) сбалансированная форма актуализированной (политизированной) этнической идентичности, позволяющая диаспоре, с одной стороны, быть участником политической коммуникации, а с другой стороны, контролировать потенциал собственной конфликтогенности, стремления к анклавизации.

Именно поэтому диссертант приводит результаты исследования различных видов идентичности центрально-азиатских диаспор, оказывающих влияние на процесс формирования их этнической идентичности, этнополитической субъектности, установок общегражданской и/или региональной идентичности.

Процесс образования и пополнения центрально-азиатских диаспор в Татарстане усилился в последние десятилетия. Согласно результатам интервью

26,4% респондентов проживают здесь до 3х лет; 24% – до 4х лет и 30,6% от 4-9 лет. Проводимая в республике национальная политика позволяет диаспорам действовать в условиях законодательно оформленного этнического равноправия, сохранять собственную культуру, традиции и язык; и вместе с тем, благоприятствует повышению уровня образования и качества жизни. Это, в свою очередь, дает возможность молодым членам центрально-азиатских диаспор получить высшее образование в вузах республики. Среди интервьюированных все больше сторонников такого решения: 37% участников исследования в возрасте от

20 до 24 лет на данный момент являются студентами различных вузов Казани. Все это свидетельствует о стремлении диаспор к приобретению более значимого социального статуса, которое усиливается желанием профессиональной самореализации (см. Приложение 3, Таблица 52). Среди интервьюированных самоопределение по профессиональному признаку или по виду выполняемой деятельности весьма частое явление: 46% узбеков, 27% казахов,25% туркмен и

17,5% таджиков отметили важность данной характеристики идентичности.

Интересно, что профессиональный успех для центрально-азиатских диаспор на сегодня важнее, чем просто материальное обогащение. Уровень удовлетворенности собственным материальным положением оценивается членами диаспор как довольно высокий: 60% таджиков, 60% кыргызов,

56% узбеков, 55% туркмен, 51,3% казахов довольны своим уровнем доходов.

Выявленная тенденция стремления к повышению качества жизни и уровня образования сопровождается сложностями в самовосприятии у исследуемых групп, в оценках значимости собственной этнонациональной принадлежности и отношения к родной культуре, языку и «землякам».

Для интервьюированных характерна неодинаковая степень значимости собственной этнонациональной принадлежности. Например, для кыргызской (96%) и таджикской (92,5%) диаспор собственная этническая идентичность оказывается более значимой для них, чем для узбекской (78%), туркменской (75%) и казахской диаспор (43,2%) (см. Приложение 3, Таблица 22).

Для анализа отношения исследуемых к своей этнической принадлежности интервьюированным было предложено ответить на вопрос: «Если бы Вы имели возможность выбора, какую национальность Вы бы выбрали?» (см. Приложение 3, Таблица 11). Наиболее устойчивыми в собственной этнической идентичности оказались представители таджикской диаспоры: 92,5% из них выбрали свою национальность. Наименее – туркмены: 45% выбрали ответ «своя национальность». Некоторые ответили, что при возможности выбора предпочли бы стать представителями другой национальности. Наиболее «популярными» национальностями среди членов центрально-азиатских диаспор оказались татары и русские. Наиболее «сомневающимися» оказались туркмены и казахи, наименее

– таджики и кыргызы.

ЦАД РТ не склонны идентифицировать себя исключительно по этнонациональным признакам. Согласно результатам теста, проведенного автором по методике М. Куна и Т. Макпартленда «Кто я?»¹ (см. Приложение 3, Таблица 53) была выявлена иерархия идентичностей представителей данных диаспор. Согласно ответам интервьюированных, все они, в особенности, туркмены и таджики ассоциируют себя, прежде всего, с ролью в семье и семейным статусом (например, муж/жена, отец/мать, сын/дочь, брат/сестра и т.д.),

_{что очень характерно для традиционных культур с их клановостью и}

¹ См.: М. Кун, Т. Макпартленд; модификация Т.В. Румянцевой / Румянцева Т.В. Психологическое консультирование: диагностика отношений в паре. СПб., 2006. С. 82-103.

семейственностью. Второй по важности характеристикой самоописания оказались личностные качества и особенности характера («добрый», «гордый», «красивый»,

«умный» и т.д.). Наиболее значимыми уровнями идентичности данных диаспор оказались социальная, личностная, национальная, религиозная, профессиональная и гражданская. Этнонациональная и конфессиональная идентичность центрально- азиатских диаспор в условиях современного Татарстана уступает их личностной, профессиональной и социальной идентичностям, что говорит о значительном смещении вектора идентификации диаспор вследствие проживания вне зоны своей традиционной культуры. В виду выявленной высокой значимости этнонациональной принадлежности для ЦАД РТ, по мнению диссертанта, следует говорить не о кризисе этнической идентичности, а о множественной идентичности диаспор казахов, кыргызов, узбеков, таджиков и туркмен, проживающих в республике.

Множественная идентичность положительно проявляется в процессе этнополитического взаимодействия. Согласно исследованию, ЦА диаспоры характеризуются высокой частотой межэтнического общения. Во многом это результат полиэтнических реалий самого Татарстана. Партнеров по коммуникации интервьюированные предпочитают выбирать согласно личным качествам и особенностям характера потенциального сокоммуниканта (см. Приложение 3, Таблица 1). Среди прочих критериев выбора окружения наиболее важным для членов центрально-азиатских диаспор Татарстана – уровень образования, уровень культуры, и, наконец, национальность их партнера по коммуникации.

В процессе этнополитического взаимодействия, по мнению интервьюированных, личные качества участников этого взаимодействия важнее, чем их этнонациональная принадлежность. Диаспоры учитывают это и проявляют хорошие навыки межкультурного общения. В числе лучших друзей члены ЦАД РТ называют не только своих земляков: 83,7% казахов, 66% узбеков, 60% кыргызов, 50% таджиков и 45% туркмен среди лучших друзей называют татар. Большое количество друзей среди русских есть у представителей казахской (81%),

кыргызской (54%), туркменской (35%) и узбекской (34%) диаспор. 100% таджикской, узбекской и туркменской диаспоры отметили свою приверженность к общению с представителями своей этнокультуры.

Итак, центрально-азиатские диаспоры современного Татарстана обладают многоуровневой идентичностью, в которой все отчетливее проявляется тенденция усиления значимости социальной, личной и профессиональной идентичностей. Множественная и флексибельная идентичность ЦА диаспор, по мнению диссертанта, благоприятно сказывается как на их этнической идентичности, помогает данным этнокультурам адаптироваться в динамично развивающемся Татарстане и быть успешными участниками этнополитического взаимодействия.

Однако для реализации данной модели необходимо развитие у центрально- азиатских диаспор черт межкультурной и языковой компетентности как особых коммуникативных качеств, способствующих социокультурной адаптации данных диаспор и установлению межэтнического диалога в целом. Проблема языковой идентификации центрально-азиатских диаспор в Татарстане, как обществе со сложным этнокультурным и языковым составом, оказывается напрямую связанной с процессами инкультурации и интеграции диаспор в местную среду. Компетентность в родном языке и языке страны пребывания, а также реальное речевое поведение – прямо отражают процессы, происходящие в структуре этнической идентичности адаптирующегося. Все это представляет собой сложное комплексное образование, ставшее объектом исследования многих ученых.

В российской этнополитологической традиции проблемой языка как фактора идентичности занимается М.Н. Губогло. Он считает язык важнейшим признаком этноса. Языковая идентичность, по его мнению, – это «совокупность языковых характеристик индивида или группы, состоящая из языка или языков (языковая компетентность), употребления языков (речевое поведение), отношения к языкам (языковые установки)»¹ . Современный исследователь Ж.Т. Уталиева выделяет ключевую роль языкового фактора в становлении этнической

_{идентичности диаспоры. Ученый отмечает такие модели языковой идентичности}

¹ Губогло М.Н. Идентификация идентичности: Этносоциологические очерки. М., 2003. С. 39.

этнофоров в полиэтническом обществе, как: моноэтническая, биэтническая и маргинальная идентичности. Моноэтническая идентичность, по мнению Уталиевой, формируется в случае, если высокая компетентность в этническом языке сочетается с низкой компетентностью в языке чужой этнической. Биэтническая идентичность образуется, когда этнофор обладает знаниями высокого уровня как в этническом, так и в «чужом» языках, что позволяет человеку общаться с представителями обеих этнических групп. И, наконец, маргинальная идентичность вырабатывается в том случае, когда существует высокая компетентность в языке «чужой» этнической группы при недостаточном знании языка своей этнической группы¹.

Другой исследователь, Р.В. Борисов, особо отмечает роль языковой

компетентности как важного фактора развития позитивных межэтнических отношений в поликультурных обществах. Он пишет, что высокая компетентность в этническом и «чужом» языке (языке межнационального общения) способствует формированию бикультурной компетентности и позитивной этнической идентичности. Высокая компетентность в языке межнационального общения способствует формированию позитивных установок межэтнической толерантности². Так, Борисов, признает важную роль языковой компетентности в обоих (и более) языках для успешного межэтнического взаимодействия, и, как следствие, дальнейшей социокультурной адаптации в иной среде.

_{Средством для этого, по мнению Е.Н. Кремер, может стать «чужой» язык}³_.

Ученый считает, что при повышении уровня компетентности в чужом языке и частоты его использования, этническая идентичность индивида не утратится и не изменится в пользу «чужой». Напротив, такая ситуация для этнофора будет

_{способствовать развитию в нем черт билингвальной идентичности. Кремер}

¹ См.: Уталиева Ж.Т. Язык как фактор этнической идентичности: автореф. дис. ... канд. псих. наук. М., 1996. 36 с.

² См.: Борисов Р.В. Языковая компетентность как средство выражения этнической идентичности и формирования межэтнической толерантности учащейся молодёжи : автореф. дис. ... канд. псих. наук. Махачкала, 2007. С. 18.

³ См.: Кремер Е.Н. Проблемы русско-инонационального билингвизма (языковая и этническая

идентичность билингвальной личности) : автореф. дис. ... канд. филолог. наук. М., 2010. 21 с.

выделяет несколько типов такой билингвальной личности: бесконфликтная билингвальная личность и билингвальная личность с проблемной идентификацией. Первый тип формируется, когда языковая и этническая идентичности не совпадают, но не порождают языковых конфликтов: личность не поставлена перед выбором «родного» языка между автохтонным и

«приобретённым». Второй образуется в случае, если личность испытывает трудности с языковой идентификацией или неверно оценивает свою языковую идентичность. Д. Замятин заключает, что языковая идентичность сегодня – во многом есть образ социализации собственного бытия¹.

Авторы указывают на важную роль языка в общей структуре идентичности. Все они отмечают, что в условиях поликультурных обществ, идентичность индивида может трансформироваться следующим образом: языковая идентичность изменяется в сторону билингвизма, что формирует черты биэтнической идентичности. При этом этническая идентичность не маргинализируется и не утрачивается. Социокультурная адаптация у идентифицирующихся происходит по пути интеграции и инкультурации, что оказывается возможным благодаря приобретенным билингвальным качествам адаптирующегося.

Согласно данным интервью, представители центрально-азиатских диаспор очень часто используют родной язык, что вполне логично и объяснимо. Интервьюированные признаются, что на родном языке наиболее часто, помимо семьи, они общаются со своими земляками. Соответственно о частоте употребления родного языка можно судить по частоте общения внутри диаспоры. Согласно результатам интервью, центрально-азиатские диаспоры характеризуются высокой частотой внутридиаспорального общения (см. Приложение 3, Таблица 30). Наиболее часто родной язык используют представители туркменской диаспоры, так как частота внутридиаспорального

_{общения у них находится на самом высоком уровне среди центрально-азиатских}

¹ См.: Замятин, Д.Н. Географический образ России и постсоветские языковые идентичности / Д.Н. Замятин // Космополис. 2008. №7. С. 97.

диаспор. За ними следуют таджикская, узбекская и кыргызская диаспоры, для которых также свойственна высокая частота использования родного языка. Высокая частота употребления родного языка способствует укреплению их этнической идентичности. Значимость языковой принадлежности для центрально- азиатских диаспор РТ в общей структуре их идентичности высока. 54% членов кыргызской диаспоры, по 50% – узбекской и таджикской, 35% - туркменской и

18,9% - казахской диаспор оценили важность в их жизни родного языка как

«очень высокую».

Центрально-азиатские диаспоры проявили устойчивость черт языковой идентичности и приверженность к родному языку. На вопрос о том, что для исследуемых значит быть человеком определенной национальности, 54% кыргызской диаспоры, 50% - узбекской, 30% - таджикской, 25% - туркменской и

18,8% - казахской диаспор ответили: «говорить на языке этой национальности». При этом уровень владения родным языком, равно как и другими языками общения данных диаспор, неодинаков. В частности, уровень владения русским языком в казахской диаспоре выше, чем родным, казахским, языком (см. Приложение 3, Таблица 12), что говорит об определенной тенденции к этноязыковой маргинальности казахской диаспоры. Помимо русского и казахского языков, члены казахской диаспоры в различной степени владеют татарским языком и различными европейскими языками, преимущественно английским.

Для кыргызской диаспоры характерна несколько иная ситуация. Здесь уровень владения родным, кыргызским, языком, выше, чем русским (см. Приложение 3, Таблица 13). К языкам, которыми в той или иной степени владеют члены кыргызской диаспоры Татарстана, интервьюированные отнесли английский, татарский и другие языки тюркского происхождения. Члены узбекской диаспоры проявили высокий уровень владения родным языком (см. Приложение 3, Таблица 14). Именно узбеки отметили наибольший уровень владения татарским языком. Помимо различных европейских языков, члены узбекской диаспоры Татарстана владеют кыргызским и таджикским языками.

Представители таджикской диаспоры РТ считают, что их уровень владения родным (таджикским) и русским языками примерно равны (см. Приложение 3, Таблица 15). Ввиду языковых особенностей и территориального расположения таджики среди прочих диаспор выразили наибольшую компетентность в различных языках, проявив, таким образом, полилингвальные черты своей идентичности. Помимо европейских языков, члены таджикской диаспоры также владеют персидским, турецким, афганским, арабским языками.

Уровни владения различными языками в туркменской диаспоре таковы: (см. Приложение 3, Таблица 16) первым в этом ряду туркмены назвали родной, туркменский, язык. За ним – русский язык. Среди центрально-азиатских диаспор, участвовавших в интервью, туркмены отметили свою наименьшую компетентность в татарском языке, наибольшую – в английском языке. Туркмены также отметили, что знают турецкий, узбекский языки.

Наибольшую компетентность центрально-азиатские диаспоры проявили в родных языках. Исключением стала казахская диаспора. Согласно ответам респондентов, все они обладают высоким уровнем владения русским языком. Языковые установки центрально-азиатских диаспор в отношении родных языков устойчивы, в казахской диаспоре – относительно устойчивы. Языковая компетентность в иных языках наиболее высока в русском языке, что свидетельствует о билингвизме диаспор, что в меньшей степени выражено относительно татарского и английского языков. Для центрально-азиатских диаспор не характерна выраженная моноэтническая или маргинальная языковая идентичность.

Для анализа языковой идентичности помимо языковых установок и языковой компетентности крайне важно изучение реального речевого поведения центрально-азиатских диаспор. Данная характеристика связана с повседневным общением и является значимым элементом повседневной культуры. Сферы использования родного языка для исследуемых диаспор представлены двумя основными кругами общения: с родными и близкими, а также земляками (см. Приложение 3, Таблица 23). Среди всех ЦА диаспор, наименьшую

приверженность к родному языку на фоне прочих вновь проявили казахи, наибольшую – туркмены. Тем не менее, процент использования родного языка в центрально-азиатских диаспорах очень высок. Родной язык и общение на нем остается мощнейшим фактором сохранения этнокультурной самобытности. В данном вопросе диаспоры проявили явную устойчивость черт языковой идентичности как составной части этнической идентичности.

Члены центрально-азиатских диаспор в своем повседневном общении сталкиваются с носителями различных этничностей и культур. К примеру, основным по частоте использования с друзьями, коллегами и незнакомыми людьми, для диаспор остается русский язык (см. Приложение 3, Таблица 24). Наибольшую частоту использования русского языка отметили казахи. Члены прочих ЦА диаспор также активно общаются на русском языке. Языковой компетентностью в значительной мере обуславливается успешность их дальнейшей социокультурной адаптации, что подтверждает тезис о билингвальности идентичности центрально-азиатских диаспор, особенно казахской. Частота использования русского языка не оказывает влияния на этническую идентичность исследуемых. Скорее такой билингвизм привычен для центрально-азиатских диаспор как для членов бывшего союзного государства. Несмотря, на активизацию национальных процессов в странах Центральной Азии, русский язык по-прежнему играет там важную роль.

Исследуемые довольно активно используют татарский язык в повседневной жизни. Интересно, что на татарском языке члены исследуемых диаспор общаются с друзьями и коллегами, а также с незнакомыми им людьми (см. Приложение 3, Таблица 25). По данным интервью, для развития межкультурных коммуникаций в республике и формирования межкультурной компетентности диаспор есть все основания. Так, 54% представителей казахской диаспоры, 40% – таджикской, 38%

– узбекской, 36% – кыргызской и 20% туркменской диаспор считают, что межэтнические отношения в республике характеризуются как «добрососедские» (см. Приложение 3, Таблица 33).

Примечательно, что согласно ответам интервьюированных, удовлетворенность центрально-азиатских диаспор национальной политикой, проводимой в Татарстане (40,8%), существенно выше, чем национальной политикой, проводимой в России (28,2%) (см. Приложение 3, Таблица 47). Особенно комфортно в Татарстане себя ощущают представители узбекской и кыргызской диаспор республики. На вопрос «Ощущаете ли Вы себя чужими?»

82,5% таджиков, 78,3% казахов, 72% кыргызов, 60% узбеков ответили «нет». Наиболее комфортно чувствуют себя казахи и таджики; 25% туркмен, напротив, ответили, что ощущают свою чуждость всегда, еще 10% - иногда. В целом благодаря общности исторических и языковых корней, схожести культур и единой религии, большинство исследуемых не ощущают себя «чужими» в республике (см. Приложение 3, Таблица 34).

Диссертант заключает, что центрально-азиатские диаспоры Татарстана проявляют хорошие навыки этнополитического взаимодействия: они компетентны в основных языках республики (русском и татарском), владеют европейскими, тюркскими и некоторыми другими языками, общаются часто как внутри диаспоры, так и с представителями других этносов и культур. Их языковая идентичность может быть определена как в значительной степени билингвальная бесконфликтная идентичность (данное положение особенно справедливо по отношению к казахской диаспоре, в структуре идентичности которых присутствуют не только билингвальные, но и биэтнические черты), что в равной степени способствует как социокультурной адаптации центрально-азиатских диаспор в Татарстане, так и конструированию их этнической идентичности в более позитивной форме.

Центрально-азиатские диаспоры характеризуются устойчивой этнической идентичностью и стремлением к ее сохранению. Однако в условиях современного Татарстана казахи, кыргызы, узбеки, таджики и туркмены стремятся к выполнению более значимых социальных ролей и повышению своего социального статуса благодаря получению образования, улучшению материального положения и качества жизни.

Социальная активизация деятельности данных этнических групп сопровождается становлением многоуровневой структуры их этнической идентичности, в которой все заметнее тенденция усиления значимости социальной, личной и профессиональной принадлежностей. Процессы глобализации и взаимовлияния культур, отмечаемые в информационно- политическом и культурном пространстве Татарстана, формируют у населяющих его иноэтничных групп качества гибкости и динамичности идентичности и позволяют им конструировать свою идентичность как множественную, не теряя при этом собственную этнокультурную уникальность.

Анализ результатов эмпирического исследования показал справедливость конструктивистских положений о конструируемой природе этнической идентичности. Складывающаяся множественная идентичность центрально- азиатских диаспор Республики Татарстан, основанная на ощущении значимости этнической принадлежности, социальной активности, языковой компетентности, положительно сказывается на качестве этнополитического взаимодействия в регионе с участием исследуемых диаспор. Этническая идентичность центрально-азиатских диаспор республики органично дополняется

«татарстанской», региональной идентичностью. По мнению Г.Ф. Габдрахмановой и Р.Н. Мусиной, региональная идентичность «мы - татарстанцы» – реальная идентичность жителей Татарстана выполняет важную интегративную роль¹. Это становится особенно важно для созидания этнополитического согласия в республике.

Диссертант приходит к выводу о важности включения этнической идентичности, включая все происходящие в ней процессы, в общую структуру общегражданской идентичности, которая способна вбирать в себя элементы различных уровней социальной идентичности, включая культурную и этническую,

_{и тем самым отвечать на «вызовы» каждой из них. Применительно к этнической}

¹ См.: Габдрахманова Г.Ф., Мусина Р.Н. Идентификационные процессы у русских и татар Татарстана в 1990-2000-х гг.: коллективные представления и конструктивистская роль элит. Этнологические исследования в Татарстане / под ред. Г.Ф. Габдрахмановой, Г.И. Макаровой, Р.К. Уразмановой. Вып. VI. Казань, 2012. С. 166-193.

идентичности диаспоры данный вывод скорректирован. Во-первых, диссертант признает, что миграционные потоки усиливают стремления различных этнических групп к борьбе за перераспределение социальных, экономически и прочих статусных позиций, что наглядным образом демонстрирует пример центрально-азиатских диаспор в Татарстане, ставящих своей целью укрепление собственного социального статуса в республике. Во-вторых, основой этой деятельности выступают сами диаспоры, выстраивающие коммуникационные сети внутри своей этнической группы, со страной исхода, с принимающей стороной, и использующие в этом ресурсы языковой компетентности, межэтнического взаимодействия.

В целом иноэтнические и диаспоральные активности затрагивают вопросы регулирования этнополитической стабильности в Татарстане и формируют специфику политических процессов на его территории. Центрально-азиатские диаспоры в данном отношении выступают как опосредованные участники, то есть объективно влияют на характер межэтнических отношений в республике, усложняют этнокультурный состав населения, демонстрируют активность в достижении статусных социальных, профессиональных, образовательных позиций, в расширении своей коммуникационной сети. Все это в совокупности ориентирует республиканских властей на укрепление законодательных оснований регулирования влияния иноэтничных групп, на разработку методов управления потенциалом этнокультурной солидарности, присущим политизированной этнической идентичности.

Политизация этнической идентичности центрально-азиатских диаспор в Республике Татарстан как процесс купирован, так как сам механизм политизации, понимаемый как совокупность процессов, где этническая идентичность выступает в качестве актора политической борьбы и защитной функции этничности, не имеет почвы для катализации. Вместо активных субъектных ролей в этнополитических процессах республики, центрально- азиатским диаспорам предлагаются иные пути самореализации – социальные, трудовые, образовательные, культурные. Именно это обуславливает понимание

центрально-азиатских диаспор скорее как значимого объекта, нежели активного субъекта политического процесса в Татарстане. Вместе с тем используемый республикой сценарий «удержания» политизации этнической идентичности центрально-азиатских диаспор способствует регионализации сознания исследуемых этногрупп. Этническая и региональная идентичность интенсивны и значимы для центрально-азиатских диаспор, что, во-первых, может стать хорошей базой для формирования в этой среде установок общегражданской консолидации, важности национального, регионального единства, а во-вторых, взаимодействуя, способны создавать конфликтную политическую реальность.

В связи с этим диссертант считает целесообразным исследование состояния этнополитического пространства в Республике Татарстан (с точки зрения самих диаспор и официально позиционируемое органами власти, зоны их соприкосновения и расхождения между ними), анализ степени потенциальной/реальной конфликтности центрально-азиатских диаспор, пребывающих на территории республики.