Функционирование природных форм в технике не ограничивается использованием предметов и процессов окружающего человека материального мира. Бытие предмета в качестве технического средства обусловлено приложением к нему человеческого живого труда. «Сам человек, рассматриваемый только как наличное бытие рабочей силы, есть предмет природы, вещь, хотя и живая, сознательная вещь, а самый труд есть материальное проявление этой силы»138. Современное развитие техники потребовало исследования закономерностей функционирования человека в системе техники не только в мировоззренческом и методологическом аспектах, но и в сугубо прикладном (эргономика, инженерная психология). Взаимодействие человека и техники в общем виде подверглось многоплановому анализу. Однако остается недостаточно исследованной проблема разграничения разных сторон, или уровней, в отношениях человека и техники, определяемых раздвоением человека в соответствии с его пребыванием в качестве цели и средства собственного бытия. Техника сама по себе не обладает целостностью ни функционирования, ни развития. Носителем материально-технической целостности является человек, от которого исходит цель и управленческая функция, без чего целостность материально-технического развития просто неосуществима, она создается и поддерживается человеком. В частности, материально-техническая системность обеспечивается живым, предметно выраженным трудом, без которого функционирование системы техники невозможно независимо от степени развития средств автоматики. Техника никогда не превратится в единую самодвижущуюся систему, в ней всегда остаются места стыковки, где не обойтись без человека как главного элемента системы техники, источника ее функционирования и развития. Раздвоение отношения человека и техники - это разделение техники на ее субстратное и функциональное содержание, причем субстратное и функциональное в человеке так же, как и в технике, не совпадает с природным и социальным. Понятие субстратности человека означает лишь его предметность, но не указывает на природность или социальность генезиса такой предметности. При постановке проблемы можно указать, что в принципе субстратное и биологическое содержание человека совпадает, то и другое указывает только на его предметность безотносительно к ее природной или социальной организации (профессиональное заболевание есть определенное биологическое состояние человека, но генетически оно социально). Поэтому понятие биосоциальной двойственности человека не совсем точно, правильнее говорить о его природно-социальной двойственности. Основная проблема в исследовании отношения человека и техники - решение вопроса об изменении места и роли человека при его взаимодействии с техническими средствами. Человек является носителем связей комплексной и системной форм технической целостности независимо от уровня развития техники. Однако в функциональном плане бессмысленно говорить об изменении отношения между ними в ходе технического прогресса (подобно гносеологическому отношению сознания материи, не меняющемуся в процессе их развития), потому что техника, независимо от ее конкретно-исторических форм, всегда была, есть и будет средством человеческой деятельности, и установить какое- либо изменение субъектно-объектного отношения между ними невозможно без соскальзывания на позиции фетишизации техники. Субстратное отношение человека и техники проходит ряд сменяющих друг друга форм, будучи неизменным лишь в том смысле, что человек всегда остается главным звеном в общей системе техники, обеспечивающим функционирование технических средств независимо от их исторически определенных субстратных форм. Различение особенностей содержания его конкретных функций в системе техники на разных этапах развития осуществимо в разных отношениях, показывающих как увеличение, так и снижение значимости человеческого фактора. Замена непосредственных технологических функций человека техникой составляет главную закономерность технического прогресса. Отсюда следует общая тенденция вытеснения человека из производственных процессов, приводя к тому, что на определенном этапе «труд выступает уже не столько как включенный в процесс производства, сколько как такой труд, при котором человек, наоборот, относится к 144 самому процессу производства как его контролер и регулировщик» . Однако замещение человека техническими средствами, его вытеснение из процесса деятельности относительно, потому что развитие техники приводит не только к увеличению степени замещения человека, но и к расширению сферы его взаимодействия с техническими средствами и втягивания в общий процесс движения техники. Изменение роли человека в системе технических средств противоречиво, так как 139 осуществляется в единстве этих противоположных тенденций. Технический прогресс никогда не перестанет быть процессом замещения человека, поскольку вместе с развитием техники происходит возникновение его новых технологических функций. В связи с рассмотрением этого вопроса появляется возможность установить еще один признак техники, позволяющий более отчетливо разграничивать ее с другими материальными средствами деятельности. Наряду с генетическим признаком (искусственность) он указывает на функциональную особенность техники - быть средством не просто целесообразной деятельности, а именно замещения человека в непосредственных процессах такой деятельности. Замещение человека техническими средствами осуществляется в разных формах в зависимости от уровня развития техники. Здесь возникает еще один аспект ее понимания. Термин «техника» отражает наиболее общие ее черты и в этом смысле не меняется по мере технического прогресса. Однако в ходе смены его отдельных этапов данное понятие конкретизируется, исторически меняется, главным образом в соответствии с развитием форм замещения человека. При появлении качественно новых форм замещения понятие техники теряет свою адекватность по отношению к старым формам, но его смысл в конкретных областях деятельности должен быть строго однозначным. Так, ручные орудия, будучи техническими средствами в общеисторическом плане, с точки зрения современного уровня развития техники не могут быть отнесены к разряду технических средств даже в статусе устаревшей техники (данное понятие тоже имеет вполне определенное конкретноисторическое содержание). Но это уточнение относится преимущественно к отдельным областям деятельности. В некоторых случаях даже использование самодвижущихся механизмов может быть квалифицировано как отсутствие техники (например, добыча угля с помощью отбойных молотков в современных шахтах и карьерах). Развитие техники не перестает быть процессом замещения человека техническими средствами и не переходит на путь одного только повышения эффективности функционирования этих средств, например в виде смены поколений автоматов. «Полигон» развития техники перемещается из области одного способа соединения средств деятельности с человеком в область другого способа, от одной формы воздействия на предмет деятельности к другой. Проблема изменения места и роли человека в системе техники не менее интересна и при ретроспективном рассмотрении, в контексте положения о том, что в менее развитой технике больше человеческих функций. Получается, что до появления техники были одни только функции. Пустые руки - это не только ничего не держащие, но и ничего не умеющие руки. Первые орудия замещали не функции человека, а его органы, функции появляются вместе с орудиями. Следовательно, в слаборазвитой технике ограничен и круг функций человека, и наоборот, чем выше уровень технического прогресса, тем шире и разветвленнее функционирование человека в технике. Неограниченное замещение человека техническими средствами и постоянное воспроизведение процесса его субстратного функционирования в системе техники образуют разные стороны технического прогресса. Абсолютизация любой из них приводит к парадоксальным выводам: о сочетании либо минимума технических средств с максимумом функций человека, либо максимума технических средств с минимумом функций человека. Но обе крайности одинаково приводят к неразрешимой в такой постановке проблеме исторической первичности появления технологических функций человека и их замещения техническими средствами, где возникновение функций предлагает уже существующие средства (паровоз предшествует машинисту), и наоборот, появление технического средства обусловлено наличием выполняемой человеком функции (для того, чтобы заменить машиниста, сначала должен появиться сам машинист). Становление и развитие технических средств и человеческих функций есть единый процесс, в котором уровень развития техники и развитие человека взаимоопределяют друг друга. В том числе расширение субстрата и системной целостности техники вызывает расширение сферы человеческой деятельности и одновременно само основано на расширении этой сферы. Технический прогресс несводим ни к замещению человека техникой, ни к развитию технических средств безотносительно к такому замещению, он означает усиление могущества человека, само появление которого связано именно с возникновением материальных средств и трудовых функций, а с их исчезновением означало бы его конец. Чем больше материальных средств и трудовых функций будет у человека, тем больше он будет человеком, - в этом смысле процесс его выделения из природы беспрерывен. Проблема неограниченности расширения функций техники в деятельности людей тесно связана с вопросом о специфике содержания остающихся у человека функций. (Наиболее распространенная точка зрения по этому вопросу выражена в тезисе, согласно которому на долю человека остаются творческие функции. Идея совершенно бесспорна при условии четкого определения понятия творчества, иначе она косвенным образом предполагает сужение субстратных функций человека, оставляя за ним только функции логической деятельности.) Последовательность ручное орудие - машина - автомат, а также переход от физического к умственному труду сами по себе не содержат ни увеличения, ни уменьшения степени творческого характера деятельности человека. Логическая деятельность не вправе претендовать на большее содержание творчества, чем физическая, она не в меньшей степени подвержена замещению человека техническими средствами. Логические функции человека принципиально не отличаются от любых других функций по соотношению их объема с уровнем развития техники, вместе с техническим прогрессом происходит их расширение и усложнение. В вопросе о замещении человека техническими средствами нередко абсолютизируется высказывание Маркса140 о том, что непосредственный труд как созидатель потребительных стоимостей количественно сокращается и в своей непосредственной форме перестает быть великим источником богатства. Конечно, он вытесняется из самого процесса (механического, физического, химического, биологического) образования субстрата потребительной стоимости. Но, во-первых, при этом он не исчезает, но просто отодвигается от данного процесса, вытесняясь функционированием технического средства; непосредственный труд остается и выражается в деятельности по управлению техническим средством. «Даже паровая машина, являвшаяся до сих пор самым могущественным его орудием для преобразования природы, - писал Энгельс о человеке, - в последнем счете, именно как орудие, основывается на деятельности руки»141 142. Во-вторых, появляются новые виды труда, связанные с технизацией его старых видов. Как отмечает Маркс, «основанная на системе машин фабрика постоянно отталкивает рабочих в качестве необходимых и вновь притягивает вытолкнутых рабочих к функциям, установленным самой машиной. Если, например, из 50 рабочих 40 вытолкнуто, то решительно ничто не мешает тому, чтобы 40 рабочих вновь были притянуты, но теперь уже на основе нового уровня 147 производства» . Современный этап научно-технического прогресса связан прежде всего с преодолением в производстве тормозящего воздействия человеческого фактора как главного условия материально-технической целостности, поскольку прогресс в рабочих процессах перестал давать необходимый эффект, достаточный прирост производительности труда, так как резервы прироста здесь оказались исчерпанными. Например, работа станочников на универсальном оборудовании предполагает расходование до 80 % рабочего времени на переналадку. Очевидно, увеличение скорости технологического процесса (например, скорости резания за счет повышения качества обрабатывающего инструмента) в рамках оставшихся 20 %, особенно при односменной работе, существенного приращения производительности труда не дает, а затраты на усовершенствование станков, связанных с увеличением скорости вращения и механических нагрузок, стали устойчиво более высокими по сравнению с получаемыми результатами. Резерв ускорения, особенно в условиях сокращения серийного производства, переместился в сферу межоперационных циклов. Однако быстрые перемещения узлов оборудования являются источником опасности для оператора, поэтому главным стал вопрос об автоматизации в этой области. Появились станки, оснащенные устройствами числового программного управления (обрабатывающие центры), позволяющие без участия человека управлять производственным процессом. Как следствие, произошел скачок в информационной сфере, поскольку резко возросли массивы обрабатываемой информации, что оказалось возможным лишь в результате автоматизации этой сферы. Возникли системы автоматизированного проектирования, развитие информатики на базе микроэлектроники оказалось решающим средством, позволяющим преодолеть тормозящее воздействие человеческого фактора. Поэтому вполне корректно новый этап научно-технического прогресса ассоциируется, прежде всего, с компьютерной революцией, породившей такие технические средства (микропроцессор, персональный компьютер, единая информационная сеть), которые подняли на качественно иной уровень возможности человека по обеспечению целостности материально-технического развития. Однако, насколько бы ни был удален человек от предмета деятельности и сколько бы ни было его воздействие на предмет опосредствовано техническими устройствами, деятельность человека остается направленной в конечном счете именно на предмет, а не на технические средства. Кроме того, нельзя забывать, что системная целостность техники поддерживается деятельностью человека, начиная с отдельных технических средств, будь то лук и стрела или новейший самолет, оснащенный электроникой, и кончая системой техники в целом, будь то вся совокупность ручных орудий первобытной общины или глобальная техносфера современного общества. Без человека и отдельное техническое устройство, и техника в целом остаются субстратно расчлененными. Возрастание системности техники не приводит к уменьшению связующей роли человека, потому что вместе с процессом интеграции технических средств наблюдается и процесс их субстратной дифференциации. Массовое применение электронно-вычислительной техники не отменяет того, что специалист остается специалистом в своей области, а не превращается в универсального программиста. Место человека в системе техники как носителя ее целостности принципиально не меняется, и говорить по отношению к человеку об уменьшении или увеличении системности техники не имеет смысла. Однако технический прогресс изменяет конкретные системообразующие функции человека в технике. Высказывания о какой-то особой системности автоматической техники, сохраняющейся помимо человека, объективно приводят к признанию полного вытеснения человека из ее субстратной целостности и превращения техники в глобальный самодвижущийся механизм, в лучшем случае требующий наличия фантастического «дежурного по земной технике». Выключение человека из непосредственного технологического процесса деятельности относительно, потому что его содержание исторически изменчиво. Применяя первые примитивные ручные орудия, человек уже выключается из непосредственного воздействия на предмет, оставляя за собой функцию управления орудием. Дальнейший технический прогресс приводит к выключению человека из одного технологического процесса управления техническим средством и включает его в другой технологический процесс - управление другим техническим средством. Субстратная расчлененность техники выражается в наличии стыковых разрывов между ее элементами (разрозненные ручные орудия, разъединенные звенья машины, территориально разбросанные элементы больших систем и т. п.), эти стыки все время меняют свою форму, но полностью не могут быть устранены и по мере технического прогресса даже имеют тенденцию к увеличению (под воздействием расширения операционального разнообразия технических средств). Принципиальная неустранимость системообразующих функций человека в технике, его деятельности по сочленению техники в единое целое не позволяет не только свести такую деятельность к управлению автоматами, но даже ликвидировать обыкновенный ручной труд. Замещение человека техническими средствами, по мнению Маркса, приводит к тому, что «созидание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени и которые сами, в свою очередь (их мощная эффективность), не находятся ни в каком соответствии с непосредственным рабочим временем, требующимся для их производства, а зависят, скорее, от общего уровня науки и от прогресса техники, или от - 148 применения этой науки к производству» . Данное высказывание, несомненно, справедливо применительно к отдельным производственным процессам или отдельным работникам. Но если его распространить на производство в целом и всех его участников в совокупности, то с ним нельзя согласиться. Разумеется, технический прогресс изменяет содержание труда, сокращает или даже устраняет одни его конкретные формы и расширяет или вновь вводит другие, но не сокращает и тем более не устраняет труд как таковой. Конечно, если бы речь шла только об эксплуатации автоматических устройств, то это было бы в целом справедливо, как, впрочем, верно и то, что на высекание искры с помощью кремня требуется меньше энергии, чем ее выделяют подожженные искрой поленья. Но речь идет о поддержании процесса развития и функционирования всей системы техники - оно несовместимо с абсолютным сокращением сферы применения человеческой рабочей силы. То, что в середине XIX в. в общем количестве используемой человеком энергии 94 % было представлено в виде энергии животных и приложения его собственной мускульной силы, а сейчас мощность технических средств многократно превышает физическую силу всего 143 населения Земли, совсем не означает, что человек стал меньше работать или его деятельность становится преимущественно интеллектуальной. Да, человек вытесняется из непосредственного технологического процесса, но это совсем не означает уменьшения общего количества живого труда, потому что для создания вытесняющих технических средств и поддержания их функционирования возникают дополнительные потребности в труде. Здесь примерно такое же соотношение, как в простой механической работе с помощью рычага, когда выигрыш в силе уничтожается проигрышем в расстоянии при равенстве затраченной энергии и произведенной работы. Безусловно, применение техники сокращает количество живого труда в конкретном производстве, повышает его производительность, позволяет увеличить свободное время работников. Но все это происходит за счет того, что возникает новое производство, промежуточное, не дающее конечного продукта, но ведущее к увеличению общего количества живого труда. Как считает К. Ясперс, «работу человеческих мускулов должна заменить работа машин, постоянное умственное напряжение, автоматизм аппаратов. Каждое великое открытие уменьшает напряжение мускулов и мышления. Однако границей в технической реализации любого открытия всегда является то, что остается такой вид труда, который способен выполнить только человек, который не может быть заменен техникой, и то, что постоянно возникают новые, не известные ранее виды труда. Ведь машины все время приходится строить, даже если машины становятся почти самостоятельными существами, где-то еще - для обслуживания, контроля и ремонта - должен применяться труд человека; он необходим и для заготовки перерабатываемого сырья. Таким образом, труд просто оттесняется в другие области. Он изменяется, а не устраняется. Где-то остается исконный мучительный труд, заменить который не может никакая техника... Вместе с ростом потребностей возникают новые виды труда, увеличиваются затраты труда... В целом в условиях нашей современной ситуации весьма сомнительно утверждение, что применение техники ведет действительно к облегчению и сокращению труда; скорее, можно было бы прийти к выводу, что техника заставляет человека до предела напрягать свои силы. Вначале, во всяком случае, современная 149 техника привела к значительному увеличению затрачиваемого труда» . Вообще если довести до логического конца такую модель материально-технического развития, когда непрерывно возрастает производительность труда и увеличивается свободное время, то в конце концов получают действительно самодвижущуюся систему техники наподобие вечного двигателя (только самозаправляющегося), которая обеспечивает полное удовлетворение потребностей всех членов общества и их всестороннее развитие, то есть модель коммунистического общества. Ее реализации мешает лишь одно - частная собственность. При этом, правда, возникает вопрос, относящийся к чисто человеческим качествам: неужели так беспределен эгоизм, чтобы при реальной возможности создать для всех членов общества благоприятные условия жизни превращать большую часть их в нищих только для возвышения над общей массой? Но реальная модель материально-технического развития должна находиться в полном соответствии с законами движения. Здесь позволим себе определенный техницистский перегиб в моделировании, но уверены, что он не искажает объективной картины процесса. Всеобщая материально-техническая система с точки зрения законов природы функционирует так же, как и любая отдельная техническая система, то есть коэффициент полезного действия ее принципиально не может достигнуть 100 %, и на выходе всегда будет меньший результат, чем затрачивается ресурсов на входе, где к ресурсам отнесены вещества природы и труд, которые «черпаются» из невоспроизводимой природной среды и из воспроизводимого народонаселения, «перегоняющего» биосферу в свое органическое тело. Соответственно для поддержания общественного производства даже на одном и том же уровне природная среда должна непрерывно расширяться, но это требует увеличения затрат труда, а значит, расширенного воспроизводства народонаселения, 144 поддержание которого обусловливает непрерывный рост производства. Спираль, один раз закрутившись, уже не останавливается в своем раскручивании. Таким образом, замещение человека техническими средствами должно рассматриваться не только в качественном аспекте - освобождение от функций, но и в количественном - высвобождение людей; но точно так же следует подходить и к обратному процессу - возникновение новых функций человека в системе техники означает втягивание в нее дополнительного числа людей. А в целом качественно и количественно определенному совокупному субстрату техники соответствует столь же определенный совокупный субстрат рабочей силы, народонаселение, относительная избыточность или недостаточность которого обусловлены главным образом особенностями системы социальной дифференциации как внутри общности, так и в ее взаимодействии с другими общностями. Следовательно, расширение субстрата техники, необходимое для увеличения производства средств жизни, закономерно приводит к расширению количества людей, обеспечивающих требуемый уровень материально-технического развития. Поэтому было бы неправильным полагать, будто уменьшение народонаселения приведет к увеличению среднедушевого потребления, поскольку такое уменьшение одновременно сокращает материальнотехническую сферу. Сохранение субстратных функций человека в системе техники, независимо от уровня ее развития, получило отражение в виде известного вывода о неизбежности сохранения физического труда, детерминация которого техническим прогрессом ограничивается изменением его содержания, но не изменением степени значимости в процессе труда вообще и по отношению к умственному в частности. Умственный труд создает идеальные формы функциональности техники, а физический воплощает в конкретном субстрате. Их противопоставление по значимости просто бессмысленно. Противоположность физического и умственного труда определяется тем, что их историческое разделение существует в форме общественного разделения труда и социальной дифференциации, образующих в своем единстве устойчивую структуру общества. Различия физического и умственного труда по содержанию, характеру и условиям определяются конкретными историческими обстоятельствами и исторически относительны, поэтому не следует смешивать соотношение видов труда и соотношение их представителей, участников труда. Физический и умственный труд не имеют каких-либо преимуществ друг перед другом, их сближение осуществляется в обоих направлениях по пути взаимного обогащения. Видимо, такой вывод должен быть более четко выражен и конкретизирован представлением физического труда как ручного, который не следует истолковывать только как поднятие тяжестей, утомительную, монотонную работу на конвейере. То есть это такой труд, освобождение от которого считается одной из главных задач современного технического прогресса исходя из гуманистических и экономических соображений одновременно. Таким образом, если признать, что субстратное функционирование человека в системе техники имеет общеисторический характер и в ходе материально-технического развития меняются лишь формы этого функционирования, то следует признать и то, что вместе с техническим прогрессом и под его влиянием осуществляется и развитие человека, в том числе и за счет отбора, селекции необходимых качеств. Современное, поистине глобальное распространение тестирования служит весомым тому подтверждением. Ручной труд в определенном смысле равен физическому, значит, не является его разновидностью наряду с другими видами труда, основанными на использовании помимо руки каких-либо других органов человека, потому что в конечном счете эти органы играют вспомогательную роль. Рука остается главным инструментом поддержания субстратной взаимосвязи человека и техники на всех этапах технического прогресса, и ручной труд никогда не перестанет быть основной формой воздействия человека на технические средства. Энгельс, который в научной форме создал гимн руке, не случайно показал самую тонкую связь ее развития с развитием мозга и мышления. Именно мозг и рука, как бы ни видоизменялся человек биологически, останутся его главными субстратными признаками, символизирующими его отличие от природы; только их взаимосвязанное, взаимозависимое развитие обеспечивает придание труду творческих черт; их единство воплощает в себе единство субстратного и функционального в человеческой деятельности, а в конечном счете и в технике. Как в предшествующей истории не было никакого золотого века, якобы основанного на естественных богатствах природы средствами труда и жизни, так его не будет и впереди в виде мифической кнопочной цивилизации. В процессе материально-технического развития требования к физическим характеристикам человека повышаются в целом, а не только в плане его непосредственного функционирования в системе техники. Не случайно передовые в технологическом отношении страны, как правило, лидируют и по общим спортивным показателям. Субстратное единство человека и техники конкретизируется в исторических формах структурно-материального единства системы человек-техника в виде их взаимного соответствия друг другу. Изменение одного элемента необходимо вызывает изменение другого. С одной стороны, разнообразные отклонения от нормы в организме человека требуют перестройки технических средств (типичным примером является автомобиль с ручным управлением), с другой стороны, появление новых видов техники обусловливает необходимость субстратной переподготовки человека. Так, в настоящее время основное ограничение продолжительности работы человека в космосе накладывают не технические возможности, а его способность приспособиться к невесомости и реадаптироваться к земной тяжести. В настоящее время эта проблема решается главным образом по пути подготовки человека и развитие технических средств направлено именно на увеличение его адаптируемости (тренажеры, нагрузочные костюмы). Не исключено, что радикальное решение будет найдено при создании искусственной гравитации, но одно другому не противоречит. (Вообще, данный пример наглядно иллюстрирует противоречивость технического прогресса - человек на протяжении всей своей истории боролся с тяжестью всеми возможными способами, и вот, наконец вырвавшись из ее плена, он угодил под пресс невесомости.) Действие фактора субстратной ограниченности человека в развитии техники основывается не только на взаимодействии человека с собственно техническими средствами, но и на воздействии материальной среды их общего функционирования. В будущем человеку предстоит жить в различных, возможно, непредсказуемых сейчас экстремальных условиях, особенно в случаях длительной автономной жизнедеятельности. Развитие системы человек-техника характеризуется единством исчерпаемости и неисчерпаемости, которое относится главным образом к человеку, потому что развитие техники как процесс его замещения, компенсации субстратной ограниченности сдерживается этой ограниченностью. В каждой конкретной форме субстратного взаимодействия человека с техническими средствами он обладает исчерпаемым комплексом свойств, определенным потенциалом в физическом, психическом, логическом отношении. Но если бы его исчерпаемость была абсолютной, то человек не смог бы совершенствовать технику, да и вообще создать ее, потому что изготовление и использование даже примитивных ручных орудий связано с определенным субстратным изменением предчеловека, с выходом за пределы субстратной ограниченности животного. Появление и развитие человека - это появление и развитие его новых свойств, обусловленное изменением предметной деятельности и всей общественной жизни. Исчерпаемость свойств человека одновременно относительна, и в общеисторическом плане можно говорить об их неисчерпаемости. Неисчерпаемость свойств человека выражается, с одной стороны, в более эффективном использовании уже имеющегося известного потенциала и обнаружении скрытых резервов, с другой - в формировании новых свойств на основе установления новых субстратных связей и отношений с техникой. Подобно тому как новые свойства субстрата техники создаются трудом человека, его собственные свойства не существуют сами по себе, от природы, пассивно используясь, но являются результатом активной, преобразующей деятельности. Создавая технику, человек одновременно творит самого себя, что представляет собой частный случай более общего отношения - решающей роли труда в возникновении и развитии человека. Созданный природой органический субстрат человека неуниверсален, следовательно, не может быть универсальной и техника, потому что она не в состоянии выйти за пределы сферы субстратного взаимодействия с человеком. Лишь развиваясь сам, человек совершенствует технику, и наоборот. Создавая новые технические средства, человек формирует свои новые функции и вырабатывает новые свойства, потребность в замещении этих новых функций обусловливает создание новых технических средств. Абсолютная исчерпаемость свойств человека сделала бы невозможным появление и развитие техники, но их абсолютная неисчерпаемость сделала бы ее просто ненужной. Только единство того и другого определяет безграничную поступательность технического прогресса. Ориентация на открытие дополнительных источников уже известных и используемых свойств человека подобна ориентации на открытие новых источников традиционного сырья и носителей энергии - она отодвигает рубеж полного исчерпания резервов, но не решает проблему безграничности развития в принципе, которое требует обязательных качественных переходов. Таким образом, было бы неверно ограничивать материальнотехническое развитие процессом изменения предметов и не включать в него развитие человека, не сводимое к его естественной биологической эволюции и обладающее всеми чертами развития социального предметного бытия. При этом проблема развития человека в соотнесении с развитием технических средств обостряется в связи с ускорением темпов материально-технического развития, когда при одном поколении людей происходит смена нескольких поколений техники. По мере качественного и количественного расширения субстрата техники происходит углубление и расширение сферы ее взаимодействия с человеком, начиная с отдельных технических средств и кончая их комплексом, который можно определить как техническую среду существования человека. Поэтому процесс дифференциации в развитии техники осуществляется не только на основе изменения предмета деятельности, но и в соответствии с меняющимся содержанием субстратной связи человека с техническими средствами. Решающим фактором здесь является то, что технические средства остаются проводником деятельности, обеспечивают опосредованное присутствие и участие человека в вызванных им процессах, без чего было бы невозможно придать этим процессам необходимую форму. В ходе усложнения деятельности, когда ее предмет становится менее доступным для непосредственного восприятия человеком и содержание деятельности включает в себя все больше опасных для его здоровья и жизни элементов, возникают технические средства, главная функция которых состоит уже не в преобразующем воздействии на предмет, а в обеспечении необходимых условий для поддержания связи человека с предметом. Так формируются относительно самостоятельные отрасли, определенным образом отличающиеся от собственно производительной техники. Во-первых, это технические средства для перевода содержания недоступных для непосредственного наблюдения, контроля и управления процессов на язык органов чувств человека. Сюда относятся главным образом контрольно-измерительные и другие приборы. В настоящее время в своей совокупности они составляют особую отрасль, которая занимает важное место в общей классификационной системе техники и оказывает значительное влияние на темпы научно-технического прогресса в целом. Во-вторых, это технические средства, призванные обеспечить защиту людей от вредных воздействий со стороны самих технологических процессов или естественной окружающей среды функционирования системы человек-техника. В комплексе они составляют технику безопасности, взятую в самом широком смысле и составляющую вещный элемент охраны труда, куда кроме нее входит комплекс социальных мероприятий. Уже безвозвратно прошло то время, когда на предприятии инженер по технике безопасности был инженером только по должности, в настоящее время он необходимо является таковым по существу. Изменение субстрата техники закономерно сопровождается накоплением качественного и количественного разнообразия вредности для здоровья и опасности для жизни человека. Это связано и с устоявшимися технологическими производственными процессами, и с освоением новых пространственных структур, включая микромир, космос, глубины океана и земные недра. Технический прогресс приводит к увеличению степени риска, в том числе к увеличению рискованности принимаемых решений в области материально-технического развития, причем риск имеет тенденцию к накоплению и достигает критических значений в виде интегрального риска (например, один день жизни человека в любом крупном городе). Каждое техническое устройство обладает определенной степенью надежности, которая может быть равной 100 % только абстрактно. Однако это не означает, что увеличение масштабов отрицательного воздействия при нарушении процесса их функционирования приводит к увеличению риска как такового, так как одновременно увеличиваются масштабы предупреждения подобных нарушений. Например, вместе с увеличением скорости поездов растет и материально-техническое обеспечение их надежности. Развитие всей системы техники в этом направлении характеризуется определенным динамичным равновесием, и степень риска у современного человека не больше, чем у первобытного. Следовательно, всякого рода события, связанные с материальным ущербом и гибелью людей, не являются необходимостью и достаточно четко квалифицируются понятием несчастного случая. В данном случае, наверное, было бы неуместным упоминание о том, что случайность есть форма проявления необходимости, когда ограничиваются сугубо технической стороной дела, потому что фатальной неизбежности несчастного случая техника сама в себе не содержит. Проблема безопасности техники имеет ярко выраженную социальную окраску и, прежде всего, характеризует комплексную форму технической целостности, в ней отчетливо проявляется функциональность второго порядка и ее роль в техническом прогрессе. Определяемость развития техники человеком сохраняет свою силу и в этом случае, начиная от правил уличного движения и кончая социально-экономической направленностью научно-технических программ. Комплекс мер по охране труда, в центре которого находится техника безопасности, является одним из важных показателей уровня социально-экономического развития. Технические средства все больше различаются по их конкретной функциональной специализации, в которой на первое место может выходить либо непосредственное усиление деятельностных возможностей человека, либо обеспечение необходимых условий его жизни. Условно их можно обозначить как орудийные и сервисные. Соотношение этих видов технических средств в различных системах не одинаково. Так, в пилотируемых космических средствах, обитаемых глубоководных лабораториях доля сервисного содержания больше по сравнению с орудийным. Данные стороны техники в той или иной мере всегда были свойственны ей. На определенном этапе сервисное содержание техники воплощается в специальных средствах, совершенствующихся в соответствии с общими закономерностями ее развития, - они проходят стадии орудийного, машинного и автоматического функционирования, характеризуются качественно-количественной определенностью субстрата (техника безопасности не ограничивается уже совокупностью правил и приемов обращения с техническими средствами, сооружением простейших навесов и ограждений, в современных технических системах она все больше основывается на использовании автоматики). Однако различные устройства сервисного назначения обычно не существуют самостоятельно, они включаются в технические средства и подчинены их основному функционированию. Эти устройства тоже выполняют функцию замещения человека и усиления его мощи. Но их развитие основано главным образом на расширении и углублении сферы субстратного единства человека и техники, которое вызывает необходимость замещения человека в воздействии уже не на предмет деятельности, а на ее средство. При этом не следует смешивать различие орудийного и сервисного содержания в технике с различием технических средств по степени опосредования потребностей, удовлетворяемых человеком с помощью таких средств. Сервисные элементы технических систем выполняют функцию поддержания субстратной связи человека с данными системами (заземление и изоляция позволяют использовать электротехнику, гидро-, пневмоприводы и др., умножают усилия человека при управлении машинами), причем они, как правило, субстратно связаны с человеком непосредственно в отличие от рабочих элементов систем. Относительно самостоятельную группу среди сервисных технических средств составляют различные тренажеры, нагрузочные устройства и прочие средства выработки у человека качеств, необходимых для его субстанциального функционирования в системе техники. Различие технических средств по степени опосредования удовлетворяемых ими потребностей основано на функциональной связи человека и техники. Так, применение бытовых приборов направлено на удовлетворение непосредственных жизненных потребностей, а действие промышленной техники преимущественно связано с удовлетворением опосредованных потребностей. Анализ развития системы человек-техника показывает, что его решающим условием является развитие человека - главного элемента этой системы, точки отсчета комплексной и системной целостности техники и одновременно ее основного материального носителя. Особенность субстратной организации технических средств, соединение в них предметов и процессов, не соединяемых в естественно-природном состоянии, - все, что выражает социальность техники, обусловлено необходимостью ее соответствия человеку (функционально - его потребностям, субстратно - биологической организации) и становится возможным лишь при условии воздействия самого человека в результате его труда, то есть человек выступает носителем социальности техники вообще. Ориентация развития техники на человека во всей совокупности его социальных и естественно-биологических свойств, состоящая в переустройстве природных предметов и процессов в соответствии с этими свойствами, есть выражение гуманистической сущности техники, понимание которой ни в коей мере не связано с ее мистификацией, наделением техники гуманностью или антигуманностью - чертами, присущими исключительно человеку. Данный вопрос может рассматриваться в разных аспектах, из которых можно выделить два основных: • во-первых, соотношение абсолютности и относительности технического прогресса, в ходе которого возрастание гуманистического содержания техники в определенном смысле уравновешивается его уменьшением (вместе с замещением человека техническими средствами расширяется сфера его функций в системе техники, наряду с появлением новых возможностей в преобразовании природы возникает ряд отрицательных следствий). Но развитие техники, несмотря на известную относительность положительных и отрицательных следствий, выражает переход человека на более высокую ступень в процессе его выделения из природы, в более полном раскрытии собственно человеческой сущности. С точки зрения развития человека как вида абсолютность технического прогресса доминирует над его относительностью, в противном случае он был бы просто бессмысленным; • во-вторых, социально-экономическое выражение гуманистической сущности техники, когда технический прогресс, с одной стороны, способствует прогрессу общества в целом, а с другой стороны, дает простор развитию одних людей и сужает возможности других. Общественный характер системы человек-техника обусловливает взаимное соответствие технологической роли человека в системе техники и его места в системе социально-экономических отношений. Разделение людей по их функционированию в производстве и социальному положению в обществе обозначено одинаково - разделением классов и другими формами социальной дифференциации. Соответственно перед одними людьми широко раскрывается гуманистическая сущность техники, на долю других остаются неизбежные издержки ее развития. Так, создание паровой машины вызвало к жизни функции кочегара, исполнение которых досталось именно пролетарию, лишенному не только собственности, но даже солнечного света, ставшему живой тенью посюстороннего ада - кочегарки. Маркс очень точно уподобил прогресс, в том числе технический, «тому отвратительному языческому идолу, который не желал пить нектар иначе, как из черепов убитых»145. Здесь технический прогресс обнаруживает лишь свою относительность, а система человек- техника определяется системой человек-человек. Маркс пришел к выводу о том, что «развитие способностей рода “человек”, хотя оно вначале совершается за счет большинства человеческих индивидов и даже целых человеческих классов, в конце концов, разрушит этот антагонизм и совпадет с развитием каждого отдельного индивида»146. Но это означало бы исключение одной из указанных социальных сущностей техники и сведение ее развития исключительно к сущности гуманистической в конкретном историческом процессе материальнотехнического и социального развития общества. Однако у такого вывода не оказалось ни теоретических, ни практических оснований. Технократические рассуждения о порабощенности человека техникой, о превращении его в технологическую функцию, придаток машины, которая не позволяет человеку увидеть целостность бытия и делает его существование частичным, а потому бессмысленным, широко представлены в разных формах общественного сознания. Однако человека делает частичным не техника, а его включенность в систему социальной дифференциации, где одни люди являются целью технического прогресса, а другие его средством и где всегда кто-то оказывается лишним. Объективная противоречивость материально-технического развития общества, выражающаяся в единстве положительного и отрицательного содержания его результатов, благоприятности и неблагоприятности новых условий существования человека, находит свое разрешение в социальной дифференциации общества, когда положительное содержание материально-технического развития реализуется одной частью общества, а связанные с ним отрицательные издержки выпадают на долю другой части общества. Это является предметным выражением социальной дифференциации как движущей силы общественного развития, его общеисторической закономерности. Решение вопроса о сущности техники - гуманистической или негативно-демонической - должен рассматриваться с учетом различения родового человека и в отношении социальной дифференцированности конкретно-исторического общества. В процессе развития цивилизации как таковой, при увеличении познавательно-преобразовательных возможностей человечества, техника является символом цивилизационного развития - это взгляд со стороны, инопланетная точка зрения. Однако в реальной действительности не существует ни человека, ни человечества вообще, а есть социально дифференцированное общество, реальные индивиды, место которых в системе техники и проявление по отношению к ним ее сущности определяются их местом в системе социальной дифференциации. Следовательно, самораздвоение человека в качестве цели и средства своего бытия, опредмеченное в материально-техническом развитии таким образом, что, с одной стороны, техника является средством человеческой деятельности, а с другой - человек функционирует в системе техники как элемент, будучи ее средством, приводящим технику в движение, на самом деле есть просто социальное раздвоение людей, для одних из которых техника служит средством их жизнедеятельности, а другие - сами средства ее функционирования в вышеуказанном качестве, что в освобожденном от опосредования виде обозначает бытие одних людей в качестве средства других. Таким образом, техника имеет как бы две социальные сущности, гуманистическую и негативно-демоническую, и дана человеку в форме, соответствующей форме проявления его собственной социальной сущности.