Все течет, все изменяется. Данное высказывание является предметом дискуссий с самого начала существования философии. Однако оно многоаспектно, и на каждом историческом этапе на первый план выступают его разные стороны. Во времена древних греков речь шла о признании или отрицании самого факта движения мира, в более поздние исторические периоды и в настоящее время центральным является вопрос о его источнике и направленности. Движение, рассматриваемое не только как просто изменение, переход от одного состояния к другому, Но и определенно направленное, упорядоченное, закономерное движение, получило название развития, представленного двумя формами, или ветвями (название условно), - прогрессом и регрессом. Первая форма выражает восходящую поступательность развития (от низшего к высшему, от простого к сложному, от менее совершенного к более совершенному), а вторая - противоположную, нисходящую поступательность. При этом следует учитывать, что движение, как изменение, необратимо и, соответственно, в определенном смысле однонаправленно, и поэтому регресс не является обратнопоступательным движением вспять. Прогресс и регресс не есть самостоятельные циклы развития, они различаются относительно, и следовательно, любое изменение предмета в одном отношении прогрессивно, а в другом регрессивно. Таким образом, общие положения о прогрессе в той же мере распространяются и на регресс. Принципиальным является вопрос о понимании направленности развития вообще, то есть о признании или отрицании объективного содержания таких понятий, как простое и сложное, высшее и низшее, менее и более совершенное. Обычно использование понятий прогресса и регресса относится к отдельным, конечным, объектам, существование которых сопоставимо с другими конечными объектами и имеет свою историю. Бесконечные объекты (мир, природа в целом) не характеризуются ни тем, ни другим, поэтому нет оснований ставить вопрос о какой-либо направленности их движения, они не развиваются в том смысле, что не имеют начального и конечного состояний. Несмотря на неразрывное единство понятий прогресса и регресса, собственно предметом осмысления является понятие прогресса, поскольку в общем соотношении прогрессивных и регрессивных изменений считается преобладающей восходящая поступательность развития, что делает прогресс абсолютным, а регресс относительным. Однако неограниченное, беспредельное накопление совершенства, бесконечное приближение к абсолюту не поддается моделированию даже в рамках теистического понимания бытия. Методологическое значение такого абсолютистского понимания прогресса невелико. Вместе с тем с признанием или отрицанием именно восходящей ветви развития связывают существенные мировоззренческие и методологические различия, понятие прогресса содержательно более определенно по сравнению с понятием регресса, понимание которого базируется преимущественно на формальных основаниях. В общем виде проблема понимания прогресса состоит в признании или отрицании его объективных критериев, например в виде повышения уровня организации материи. Наиболее типичная и широко признаваемая модель (схема) прогресса выражается в восходящей последовательности: от неживой природы к живой, от живой природы к обществу, а в обществе - от одной цивилизации (культуры, формации) к другой (культуре, формации) цивилизации. Менее очевидным представляется вопрос о наличии линии прогрессивного восхождения по отдельности в неживой и живой природе безотносительно к их переходам к следующим ступеням развития - от неживой природы к живой и от живой природы к обществу. Изменения неживых образований не складываются в определенно направленную линию переходов от одного состояния к другому, поскольку для выстраивания разных состояний неживых предметов в линию восходящей или нисходящей последовательности нет объективных критериев. Ставить вопрос о прогрессивных изменениях в неживой природе можно лишь под углом зрения возникновения жизни. Критерием сопоставимости разных состояний живых систем является степень устойчивости их существования. Однако в данном случае для характеристики изменений более конкретны понятия благоприятности и неблагоприятности, чем прогрессивности и регрессивности. Только признание прогрессивной поступательности в общественном развитии позволяет говорить о прогрессивной направленности в биологической эволюции, рассматриваемой как закономерное движение к становлению человека. В живой природе наблюдается естественное различие благоприятных и неблагоприятных условий существования тех или иных ее видов. Слабые представители вида вытесняются на периферию жизненного пространства или вообще за его пределы. Но в каждых конкретных условиях происходит адаптация (видоизменение), в результате чего условия существования видоизмененной жизни становятся благоприятными. И вновь происходит вытеснение слабых на периферию. В конечном счете вся Земля оказывается охваченной (покрытой) биосферой. Таким образом, условия жизни на Земле изначально и всегда дифференцированы, а соответственно, и формы жизни. Образуется сложная система взаимодействия, переплетений, идет непрерывный процесс видообразования, вытеснение и расселение живого по второму, третьему и далее слоям. Понятие благоприятных условий жизни оказывается относительным в определенном интервале показателей. То же было и с людьми в период их жизни в условиях естественноприродного равновесия: на юге и севере, морском побережье и в горах, в лесу и пустыне. Благоприятность условий жизни в данном случае также относительна в определенном интервале показателей, здесь тоже происходит вытеснение слабых на периферию жизненного пространства, но для адаптации путем видоизменения возможностей уже нет. Расовыми различиями тут можно пренебречь, да и механизм этих различий не установлен. Поскольку при наличии интеллекта использование ресурсов среды интенсифицируется, а среда остается исчерпаемой и ограниченной в качестве жизненного пространства, постольку по мере интенсификации получения ресурсов обостряется конкуренция. Логическим завершением этого процесса является переход к производящему способу жизни на основе новой технологии (техники) и новой организации (социальной дифференциации, превращения одного человека в средство другого человека). В условиях производственно-природного равновесия фактор благоприятности природных условий остается, но он определяется трудом, научно-техническим прогрессом, а не самой природой. Соответственно более развитые общности подчиняют себе менее развитые общности исторически меняющимися способами - внеэкономическое, экономическое, постэкономическое (информационно-технологическое) принуждение. Конечно, за основу социальной дифференциации всегда принимают отношение собственности, однако ее субстратное (материально-предметное) содержание и социальное оформление исторически изменчивы. На смену имущественному разделению приходит сословное, на смену сословному - классовое, на смену классовому - стратификационное (на информационно-технологической основе). Переход к созданию техники и социальной организации совместной жизни, в основе которой лежит отношение цель-средство, можно обозначить как переход к техносоциальному способу жизни. Он позволил человеку выйти за пределы естественно-природного равновесия и обеспечить большую выживаемость, то есть большую плотность населения по сравнению с той, которая возможна в естественных условиях. Одновременно качественное изменение содержания жизнедеятельности привело к определенным изменениям условий существования, возникновению новых потребностей, связанных с материально-технической деятельностью. Соответственно меняется предметное выражение социальной дифференциации, но ее суть остается неизменной - проживание одной жизни за счет другой, хотя речь здесь идет уже не столько о жизни в буквальном, организмическом смысле, сколько об условиях существования в качестве человека. Вместе с тем это не означает перехода социальной дифференциации в разряд относительных различий в рамках общеисторического повышения уровня жизни, когда, например, условия существования современного рабочего признаются лучшими, чем условия существования короля более ранних эпох. Действительно, общая продолжительность жизни людей под влиянием научно-технического прогресса увеличивается, однако отношение цель-средство остается абсолютным в той мере, в какой жизнь одних людей полностью вбирает в себя достижения цивилизации, а другие проживают ее так и столько, как и сколько они могут функционировать в качестве средства. С позиций всеобщности бытия жизнь представляет собой период радости как состояния самого бытия, а именно как удовольствия. Бытие вне ощущения жизни пусто. В этом смысле общественный прогресс выражается в нарастании ощущения радости жизни и понимании жизни как ценности. Следовательно, призыв к жертвенности или смирению служит всего лишь средством подчинения одних людей другим Свойственный абсолютистской модели общества модернизм предполагает исторический подход к общественной жизни, различение прошлого, настоящего и будущего с позиций прогрессивизма, в ценностном аспекте, то есть как движение от неосознаваемого несовершенства жизни (прошлое) через ее осознанное недостаточное совершенство (настоящее) к достижению полного совершенства (будущее). Надежды на лучшее связывают с будущим, вера в него поддерживает, позволяет терпеть трудности настоящего, с будущим связан оптимизм. Современность нашего времени рождает страх перед будущим, экстраполируя в него негативные изменения жизни, обусловливаемые цивилизационным развитием общества, светская модель Апокалипсиса все сильней затемняет горизонт будущего. Осознание техносоциальной формулы лишает человека будущего в том плане, что устраняет его ценностно-прогрессивистское наполнение, лишает человека надежды и веры в лучшее, заставляет его принять настоящее и предстоящее как должное. Лучше не будет, но и хуже не станет. Люди живут один раз, причем не только в своем времени (относительно), но и во всеобщем времени (абсолютно); люди как люди одинаковы, будь то древние греки или современные французы; и то, как они проживают - например, возможность пользоваться достижениями цивилизации, - определяется не принадлежностью к эпохе (допустим, электричества или компьютеров), а местом в социальном пространстве, то есть доступностью этого самого электричества и компьютеров. Относительность социального бытия представляет собой частный случай всеобщего принципа относительности, выражающегося в отсутствии абсолютного пространства и времени как абсолютных форм существования материи и абсолютной формы движения материи как способа ее существования, то есть в отсутствии смыслоцелевой заданности, абсолютных критериев и всеобщей направленности общественного развития. Человеческая жизнь сама в себе заключает свой смысл и является самоцелью. От животной жизни она отличается производящим (технологическим) способом существования в природе и особой внутренней организацией (установлением социального отношения цель-средство). Таким образом, наибольшей определенностью в рациональном истолковании прогресса характеризуется все-таки общественное развитие, применительно к которому можно вести речь об объективно сопоставимых показателях, рассматриваемых в качестве критериев. Безотносительно к общественному развитию категория прогресса при рациональном рассмотрении лишается какого бы то ни было смысла. Только при наличии восходящей поступательности в общественном развитии можно построить модель направленности изменений бытия, поэтому признание общественного прогресса рассматривают в качестве исходного пункта для признания всеобщего, рационально понимаемого прогресса вообще. В свою очередь, общественный прогресс обычно сводится к человеку, к неким интегральным объективным показателям производственнотехнической, социально-политической и духовной жизни, к достижению неких идеалов типа всеобщего равенства, справедливости, свободы, разностороннего и гармоничного развития и т. п. Однако данные показатели и идеалы объективно не имеют каких-либо абсолютных значений и могут рассматриваться лишь в их относительном выражении. Всякая система предельна в своем прогрессировании в силу предельности окружающей среды как базы ее существования. Непрерывность материально-технического развития обеспечивается научным познанием, расширяющим сферу материального единства общества и природы, то есть расширяющим окружающую среду в качестве основы человеческой жизнедеятельности. Следовательно, материально-технический прогресс конкретно-исторически относителен, а вопрос о его абсолютной предельности или беспредельности сугубо абстрактен и в настоящее время не имеет какого-либо определенного ответа вне рамок идеологического рассмотрения. Главное здесь заключается в том, что техносоциальная формула общества остается непреодолимой и материально-технический прогресс не обеспечивает всеобщего выживания, будучи и в этом смысле всегда относительным. Для вышеуказанных и им подобных социальных идеалов содержание понятия прогресса сугубо ценностно и объективно выразимо лишь в качестве возможности всеобщего выживания, поскольку развитие одних социальных систем за счет деградации других не может быть признано общественным прогрессом. Но всеобщее выживание невозможно в соответствии с техносоциальной формулой, идеал - за ее пределами, и общественный прогресс представляет собой вечное стремление к выходу за эти недостижимые пределы. Итак, в истории философии прогресс необходимо связывают с общественным развитием, которое в одном случае является высшей ступенью всеобщего прогресса, а в другом - единственной сферой бытия, развивающейся по восходящей линии. Но в любом случае признание прогресса требует ответа на вопрос о достижении некоего конечного результата и гипотетическом переходе в новое качество - о постсоциальной форме движения, где на смену материальным показателям прогресса приходят идеальные, с чем в последнее время (особенно в свете экологических проблем) и связывают достижение высшего уровня в развитии общества. Однако здесь кроме неясности общих рассуждений о прогрессе обнаруживается и чисто логическое противоречие между отрицанием направленности движения мира в целом, что само по себе очевидно, и выстраиванием вышеуказанной последовательности прогрессирующих ступеней неживая природа - живая природа - общество, которые в своем единстве образуют именно линию всеобщего прогресса. Если для устранения противоречия подвести данную последовательность под понятие конечной системы, хотя и невообразимо большой, то надо определить, что помимо неживой природы, живой природы и общества входит в содержание мира в целом. А перехода-то в новое качество в общественном развитии как раз и нет. Ни новой ступени нет, ни достижения идеала. И вся линия прогресса рассыпается, поскольку она скреплялась именно этой направленностью. Только с осознанием техносоциальной формулы общества, методологичеки базирующейся на исходных принципах исторического материализма, понятие общественного прогресса обретает позитивную определенность в понимании своего содержания и выходит за рамки абсолютистской модели и сугубо мировоззренческой, идеологической значимости. Субъективно-идеалистическая трактовка прогресса лишена какого- либо объективного содержания и имеет сугубо антропологический характер, то есть соотносится исключительно с существованием человека. Прогресс окружающего мира состоит в том, что человеку в нем становится все лучше и лучше, а в человеческом ощущении жизни нет ни пределов, ни направленности. Объективно-идеалистическое понимание прогресса придает ему максимально возможную определенность, представляя его как беспредельное развертывание бытия в направлении недостижимой абсолютной идеи. Столь же беспределен, но никуда не направлен прогресс в интерпретации метафизического абсолютистского материализма. Отрицание прогресса базируется либо на его замене регрессом (развитие цивилизации по технологическому пути рассматривается как упадок), что по сути то же самое, но с противоположным знаком; либо на том, что признание прогресса требует признания телеологической модели бытия и поэтому не удовлетворяет требованиям научной рациональности, поскольку мистифицирует процесс развития. Понятие прогресса недостаточно разработано с точки зрения позитивной определенности его содержания, прежде всего в рамках научной рациональности. Оно остается в первую очередь мировоззренческо-идеологической категорией, содержательно видоизменяющейся в ходе социально-исторического развития. То или иное понимание прогресса является стержневым показателем понимания бытия в целом, определенной картины мира. Поэтому его изменение необходимо сопутствует переходам от одних мировоззренческих моделей, идеологических систем к другим. Признание прогресса всегда основывается на некотором допущении. Таким образом, определяемый значением техносоциальной формулы (характером графика) закон материально-технического, социального и духовного развития состоит в ускорении его темпов при непрерывном, неотвратимом увеличении объема общества. Объективно закономерным является непрерывный рост материального производства, в том числе увеличение массы и энергетической мощности всеобщей материальнотехнической системы, постоянное обновление предметного содержания материально-технического развития, то есть вовлечение все новых и новых предметов и процессов природы, разработка новых конструкций и технологий. Столь же закономерно увеличение требуемой численности народонаселения, порождающее ряд специфических проблем. Соответственно в социальной области наблюдается обновление, расширение форм конкуренции и насилия при наращивании мощности и поражающей эффективности средств социальной борьбы. Фактор случайности при внедрении новых производственных, медицинских и социальных технологий становится более значимым по мере увеличения степени целостности общества. Г оворить об абсолютном уменьшении его устойчивости было бы недиалектично, но сохранение неопределенности и следующего из нее риска представляется несомненным. В сфере материально-технического развития это: экологический риск - истощение сырьевых и энергетических ресурсов, загрязнение окружающей природной среды при увеличении масштабов непредвиденных отрицательных следствий, а в целом - возможность достижения абсолютного экологического порога в материально-техническом развитии общества; технико-экономический риск - исчерпание технологического способа жизни, выражающееся в достижении пределов положительной эффективности авансируемого труда (относительный предел материальнотехнического развития), а также достижение абсолютного предела в разработке новых средств расширенного воспроизводства ресурсов. В социальной сфере это: непрерывное накопление материальных средств социальной борьбы (увеличение их совокупной массы и мощности) при объективной невозможности ее преодоления вообще или перехода к ненасильственному решению социальных конфликтов в частности, иначе говоря, достижение того предела эффективности средств материального подавления, за которым их применение становится обоюдно опасным. В конечном счете речь идет об общем неравновесном состоянии материально-технической сферы общества, о цикличности материальнотехнического развития, связанной со сменой уровней производственноприродного равновесия, когда можно говорить, с одной стороны, об относительности положительных и отрицательных следствий материально-технической деятельности людей, а с другой - об абсолютном возрастании степени риска по мере выхода общества за пределы естественно-природного равновесия. В функционировании технических систем нет объективной неизбежности катастроф, но действует объективная случайность как форма проявления необходимости. Сбои в функционировании техники происходят в пределах статистической вероятности, определяемой состоянием технических систем (надежность конструкции, степень изношенности), свойствами среды функционирования, качеством подготовки и состоянием человека в период взаимодействия с техническим средством. Эти показатели в своем единстве определяют вероятность технологических аномалий, причины которых классифицируют как природные, техногенные и человеческие. Возрастает ли риск в общем процессе материально-технического развития? В абстрактной схеме это модель соревнования снаряда и брони. Но каково фундаментальное изменение положения техники, обеспечивает ли она неограниченное выживание и какова историческая динамика рисков: остаться без энергии, задохнуться, погибнуть от голода и пр.? Социальная дифференциация, деление на цель и средство делают все это относительным. Проблема переходит на другой уровень - неизбежны ли социальные катаклизмы? Критерий общественного прогресса, не выразимый ни в типе техники, ни в форме социальной организации, ни в объеме знаний и духовной устремленности, в конечном счете сводится к одному показателю - способности к выживанию общества, не имеющему каких-либо абсолютных значений с точки зрения пространства и времени. В свою очередь, в общественном развитии всегда сохраняется возможность утраты этой способности, что и составляет интегральное содержание социального риска. Устойчивое существование социума до настоящего времени проявлялось в трех основных вариантах: первобытный, доцивилизационный способ жизни народов тропической и арктической зон, живущих в рамках естественноприродного равновесия; восточные цивилизации, просуществовавшие тысячелетия в рамках консервативного производственно-природного равновесия; европейская цивилизация, вышедшая на путь прогрессирующего производственно-природного равновесия, поддерживаемого сейчас технологическими лидерами на основе динамичного инновационного развития. Разные цивилизации имеют в своей основе различные технологические способы производства. Объективный критерий их сопоставимости один - устойчивость существования общества. В процессе материально-технического развития, в ходе смены технологических способов производства расширяется сфера материального единства общества и природы, то есть расширяется перечень предметов и процессов природы, вовлекаемых в человеческую деятельность. В результате стираются локальные цивилизационные различия, и в перспективе по мере все ускоряющегося и уплотняющегося чередования отдельных, фиксированных способов производства формируется единый способ технологической жизни людей, обусловленный, во-первых, единством земной природы, геокосмической среды, во-вторых, глобализацией общественной жизни. Соответственно глобализация современного мира обусловливает возможность глобального исчерпания технологического способа производства и неизбежной угрозы глобального кризиса, который по причине неравномерности материально-технического развития общностей сопровождается обострением борьбы за существование, стремлением некоторых общностей разрешить кризис силовым путем за счет других общностей. Глобализация кризиса делает его постоянным и угрожающим существованию общества. Однако в глобальном материальнотехническом развитии на смену ступенчатому чередованию технологических способов производства приходит состояние непрерывного инновационного развития. Вопрос о его пределах остается открытым, но признание неисчерпаемости природы и неограниченности человеческого интеллекта в ее универсальном использовании в качестве источника ресурсов жизни позволяет отвечать на него оптимистически. В конечном счете все сводится к тому, как часто и как сильно общество будет погружаться в состояние социального коллапса.