4. Антропология о телесных н духовных основаниях личности

Буддийская практика работы с телом (изменение дыхания, специфические позы, заставляющие интенсивно работать мозг); христианская аскетика с ее постами и «укрощением» плоти свидетельствуют о том. что люди давно понимали важную роль тела в целостном человеческом облике. Во все века человека отличало от животных прежде всего наличие души, а на тело смотрели, особенно в христианской традиции, как на неизбежное зло. необходимый, но отягошаюший придаток души. И тем не менее всегда были ученые, мудрены, мистики, которые считали тело не менее таинственным и привлекательным человеческим началом, чем душа. «Человеческое тело, - писал Ф. Ниише. — в котором снова оживает и воплощается как самое отдаленное, так и ближайшее прошлое всего органического развития, через которое как бы бесшумно протекает огромный поток, далеко разливаясь за его пределы. - это тело есть идея более поразительная, чем старая "душа"»31.

Тело всегда было нашим самым достоверным бытием, нашей ближайшей собственностью. Никому не приходит в голову считать свой желудок чужим, в то время как на свои мысли часто смотрят как на чужие. например как на боговдохновенные. Подрывая Repv в тело, считал Ниише. мы подрываем п веру в дух. Тело таинственно еще и потому, что только небольшая часть среди невероятного множества процессов, протекающих в нашем теле, доходит до нашего сознания. Тело, ею биологическая энергия, дает нам силу жить, питает наш разум, обостряет наши чувства и эмоции.

Решительная позиция Ниише способствовала более глубокому изучению человеческого организма, той роли, которую он иірает в целостном духовно-природном облике человека.

В начале XX века проблему отношения тела п духа поставил В В. Розанов (1856—1919) в своей «метафизике пола». Розанов предпринял попытку показать, что творческая природа человека заложена не столько в духе, сколько в теле, что «касание иным мирам» происходит прежде всего не через разум, не через усилия іуха. но через i-e.iv. через пол. Пол у Розанова не физиологическое, і іелеено-длховпое обра іокание. Путь к открытию метафизической природы человека гора что более явственен, не-

-О

посредствен. результаты. которых мы достигаем на этом пути, не оставляют. согласно Розанову, никаких сомнении в нашем тесном родстве с трансцендентным. Нам представляется интересным в этом разделе рассмотреть концепцию В В. Розанова, который независимо от еше только начинавшего развиваться фрейдизма, задолго до постструктуралистов, поставивших проблему тела как проблему сугубо философскую, попытался разрешить ее, опираясь на свое оригинальное понимание и интерпретацию истории культуры.

Пол. по Розанову — самое изначальное основание человека, человек есть только трансформация, модификация пола - и своего, и универсального. Даже когда мы что-нибудь делаем или думаем, занимаемся чисто духовной работой, это тоже половое, но так запутанное и преображенное. что его невозможно узнать. Пол - это начинающаяся ночь в самой организации человека. Ясное и сухое анатомическое расчленение, понимание индивида теряет здесь свою ясность, сухость, свою рациональность.

Это лицо в силу своей ноуменальности является источником жизни, но оно обычно так густо застлано от наших глаз туманом, что его никогда не удается рассмотреть. Точно так же, как нельзя рассмотреть, нельзя увидеть Бога, поскольку пол и есть проявление божественного в нас. Это второе, едва просвечивающее в темноте лицо - потустороннее, не от мира сего. Через него происходит касание мирам иным. Пол вовсе не есть тело, тело клубится около него и из него, как временный фантом, в котором пол скрыт как неумирающий «по-ту-светный» ноумен этого тела. Пол. согласно Розанову, выходит за границы естественности, он вне-естественен и сверх-естественен. тут, в поле, прорывается природа, видимый физический и физиологический порядок вещей. Здесь раскрывается бездна, пропасть, ибо пол - это образ того света, единственно в этой точке выглядывающий в наш свет. Мы страшимся назвать этот образ словами и страшимся смотреть на него, кроме моментов. когда «взглядываем», и тогда в мире появляется «новый человек». И в ярком свете этого озарения, пишет Розанов, оживает намять души, память того, откуда она. оживает в ней «искра Божия». теплящаяся и освещающая стихии этого света-.

Если мы и являемся людьми, способными к трансцендированию, к творчеству, если мы и несем в себе Божью искру, то только потому, что в нас укоренено это трансцендентное, потустороннее начало — пол. Пол для Розанова — странное мистико-физиологическое явление, где поровну есть и земное, и небесное, куда равно спешат и наука, и поэзия, и священник. - каждый здесь находит свою пишу, свою тему. И. однако, нет области менее познаваемой, едва-едва освети мой в своей глубине. Сюда входят миры, и отсюда выходят миры, здесь находится утро нашего Я с бессмертной душой, хочется снова и снова заглядывать в этот колодец, сруб которого беден и прост, а воронка ухолит до цен гра Земли.

торой сказано, что «тьма его никогда не объсмлст» — тьма греха, похоти, вожделения, скверны.

Пол — что ноуменальный план человека, все мы рождаемся изтюла. приходим из ноуменального мира Мы становимся драгоценными иолу-сиетпымп существами друг для друга. И поэтому образ Божий в нас - не красивая аллегория, а точный факт. Пол же укоренен в любом человеке, любой сталкивается с тайной пола, и эти тайна живет в каждом человеке. Она наиболее соответствует его самовыражению, которое можно обозначить одной фразой: «не видь меня» или «не знай меня» Пол есть наиболее умопостигаемая вешь-'4.

Эта тайна всегда явственная, но от этого она не перестает быть тайной. и мы очень часто в течение жизни с ней сталкиваемся. Самым ярким проявлением этой тайны является младенец, только что родившийся человек, эта «выявленная мысль Божия».

Рождение — святой акт. ибо сам Бог «родился», через это став в родство и подобие человеку. Поэтому чадо-зачатие есть трансиендснтно- мистический акт. в этом акте, по Розанову, нельзя не видеть еще и сейчас продолжающегося миротворения. ибо мир в точности еше творится. вновь созидается в каждом вновь зачинаемом живом существе. Тело человека творится земными стихиями, физическими и химическими элементами, но «завитый живой душой огонек в них» точно упал с неба, словно вовсе и не принадлежит земле. Именно поэтому люди становятся друг для друга драгоценными, потусторонними существами, именно поэтому в них возникает и любовь, и совесть, и честь.

Через пол, считал Розанов, связь с Ботом тесней и непосредственней. чем через разум, пол - это окно в другой мир. половая любовь, зачатие — это продолжение творения мира Богом. Только из пола и вытекает истинная религия. Нужно пролить религию в самый пол.

Современная аналитическая антропология опирается на солидный багаж изучения человека, который был создан трудами феноменологов, экзистенциалистов, фрейдистов, постфрейдистов, постструктуралистов. Связь тела с душой и духом здесь уже не интуитивная гипотеза, а несомненный факт, подлежащий дальнейшему глубокому и детальному анализу. И только на основании этого анализа философская антропология может получить, по мнению современных мыслителей, устойчивый фундамент своего дальнейшего развития. Телесное существование, считал М. Мердо-Понтн. которое протекает во мне беї моего участия, есть только набросок подлинного присутствия в мире Оно создает лишь возможность этого присутствия, устанавливает нагие первое соыашенпе с миром. Тело выражает сушество- ванис » том же смысле, и каком слово выражает мысль. Ни тело, им су- шествование не могут считаться оригиналом человеческого бытия. так как Одно предполагает другое: тело есть существование застывшее и Обобщенное, а существование есть непрерывное воплощение. Существования нет без гела. оно непосредственно зависит от тела даже на уровне его анатомической структуры. Можно было бы возразить, что организация нашего тела несущественна, что можно представить человека без рук. бел ног. без головы, без пола, ра шножающегося черенками. Но это возможно только в случае, если мы рассматриваем руки, ноги, половые органы абстрактно, как куски материи, а самого человека — лишь как абстрактное понятие.

В аналитической антропологии выделяются «тело как объект», «образ тела», «мое тело», «феноменальное тело», «плоть» и т.п.

Тело как объект — это не живое тело: тело-мясо, тело-труп, тело-робот и т. д. Тело объективируется, становится объектом по мере того, как ограничивается автономия действия его живых сил. Это тело без внутреннего. глухая, ровная поверхность, оно не существует без внешнего ему субъекта-наблюдателя, именно он создает и расчленяет тело- объект, он своим появлением уничтожает первоначальное единство живого тела, которое становится гомогенным, иерархизированным телом- организмом. телом-машиной, не имеющим собственного языка. У такого тела есть только свойства, присущие определенным видам биологических, физиологических, химических структур, в нем нет ничего собственно телесного".

Но тело человека — не объект, мое тело не может быть объектом. Однако, чтобы добраться до собственного тела, нужно преодолеть его объектную форму. Тело-обг.ект удерживает нас. обладающих телами, в реальном пространстве и времени. Появление образа тела говорит о том. что гранимы реального присутствия нашего тела в мире начинают смешаться. Образ тела трансгрессивен по отношению к тому телу, которым мы реально наделены. Его целостность возникает за счет непризнания. даже отрицания факта реальности. «Мы обретаем близость с собой как мыслящим, сознающим существом, когда удаляемся от самих себя как «живых» существ, погруженных в неясные толшп телесных переживаний. Мы близки себе, я бы сказал абсолютно близки, только в акте трансисндирования. и нигде более»-*.

Таким образом, тело есть по существу образ те.)а, поскольку тела и некоей первичной данности не существует. Hauje чувство самих себя соизмеряет себя со своим собственным телесным образом, но всегда обладает еще одним образом - феноменальным, который не сводим к телу как объекту. Вот это феноменальное тело, образ которого человек вырабатывает в борьбе с собственной, анатомически определенной формой, и будет моим телом.

В этой связи большое (пачение для нас представляет проблема соотношения тела и органа, которая вводится через рассмотрение еше одной трактовки гела — «тела-порог а». Тело что особого рола экран. Ц.Д- 1 уоин. fc.H- Некрасов;*

на котором воспроизводятся отражения актуальных, свершающихся действии. Не существует «нешей». «материй», «объектов», а существует. отмечает В. Полорога, единое динамическое поле чувственных образов. в котором, не останавливаясь ни на мгновение, продолжаются вариации всех проявлений, действий, реакций, присущих данному виду телесности Мир в потоке становлених — это система взаимодействующих между собой образов. И тогда наше тело есть лишь один из специфических образов, который способен занять центральное место в этом мире, стать особым экраном, через который протекает река «всемирного становления».

Орган есть знак тела. Органы создаются телом, чтобы интерпретировать себя, о Орган — это своего рода продукт рефлексии жизненного потока над самим собой, над своим способом «протекания» сквозь миры вещей, событии и других тел. ... Орган —это вынужденная мера зашиты нашего тела от внешней угрозы: он образуется на пересечении телесного потока (того, что. согласно Ниише, беззвучно течет сквозь наше тело. - Авт. і и нашей способности пережить его силу и не погибнуть. Отнести угрозу избыточного напряжения чувственности можно, если создать некий орган-порог, посредством которого поток устремится далее, но уже другим путем и с другой силой и степенью интенсивности»2'.

Тело есть нечто не ставшее, а становящееся, оно лишь усмиряется устойчивыми конструкциями органов. Орган тела находится вне нас и вто же время является неким телесным ответвлением нашего Я, нашей проекцией на мир. Вот почему тело представляется очагом различных органопроекиий. Тело создает себе орган и наделяет его «полезной» функцией. Мы не имеем отдельных органов для зрения, хотя говорим, что видим глазами. Глаз — это орган, и как орган он совершенно искусственен с самого начала. Глаз, как и любой орган. — продукт феноменального тела, его образ, так же как само тело, является лишь образом, проекцией нашего представления о теле, а не телом, как оно есть в некоей первичной данности.

Таким образом, тело не ограничено органами, не сводимо к организму. феноменальное тело являеіся в одинаковой степени и телом, и душой. Это единство тела и души в философской антропологии называется плотью. Плоть — это одухотворенное тело.

Наше столетие, писал М Мерло-Понти в работе «Человек н противостоящее ему», стерло границу, разделяющую «тело» и «дух», и человеческая жизнь Й ее целостности воспринимается теперь как явление духовно-телесное, даже в самых плотских своих проявлениях причастное к межличностным связям. XX век восстановил и углубил познание «плоти», то есть одушевленного тела. И здесь, по мнению Мерло-Понти, важная роль принадлежит психоанализу, который открыл новое понимание тела. Так. произведения З.Фрейда переосмысливают старое понятие инстинкта. Сексуального инстинкта у человека нет. и ребенок осваивает сексуальное поведение, считающееся нормальным, только в нгоге сложного индивидуального развития. «Нормальная любовь» не является чем-то изначально заданным и неизменным. Связь ребенка и родителем не принадлежит к разряду инстинктивных. Это. по Фрейду, духовная снять.

Философская ;HI!l>Olll).lt>r>»l о сущности человека

Ни один вид человеческого поведения не является простым результатом какого-нибудь телесного механизма. Фрейд, полагал Мерло- Понти. пытается не столько свести суперегруктуры к инстинктивным инфраструктурам, сколько показать, что в человеческой жизни не~ места «инфернальному* и «низкому». Фрейд не столько объясняет поведение взрослых унаследованной с детства фатальностью, сколько обнаруживает в детстве неразвившуюся взрослую жизнь. Он не столько объясняет психическое через телесное, сколько показывает «психологическое» тела, его секретную или латентную логику.

Из фрейдовского психоанализа можно сделать следующий вывод: нельзя говорить о сексе в той мере, в какой это совокупность органов и функций, и о теле, в какой это масса вещества, как о какой-нибудь конечной причине. «Ни одного из разработанных философией понятий — причины, следствия, средства, цели, материи, формы — недостаточно для осмысления отношений между телом и целостной жизнью, его соединения с личностной жизнью и связи личностной жизни с ним. Тело загадочно: это. без сомнения, часть мира, но странным образом, это и средоточие желания сблизиться с другим, добраться до него в его теле, таком же одушевленном и одушевляющем, таком же естественном образе духа. В психоанализе дух наполняет тело, как и. наоборот, тело проникает в душу»'".

Фрейд, по мнению Мерло-Понти. ввел понятие бессознательного, чтобы описать взаимопроникновение анонимной жизни тела и официальной жизни личности. Ибо телесное существование протекает в человеке без его участия, и есть лишь набросок его подлинного присутствия в мире. Тело лишь выражает существование, экзистенцию человека. Но ни тело, ни экзистенция не могут, по мнению Мерло-ГІонти, считаться оригиналом человеческого бытия. Одно предполагает другое: тело - существование застывшее и обособленное, а существование - непрерывное воплощение. «Без сомнения следует признать, что целомудрие. желание, любовь вообще имеют метафизическое значение. Их невозможно понять, если трактовать человека как машину, управляемую природными законами или инстинктами. Они причастны лишь человеку, понятому как сознание и свобода»41.

Последующее развитие идей психоанализа в работах К Юнга отчетливо выявляет тот факт, что в человеческом организме нет резках переходов между телом и сознанием, телом и душой. «Различение тела и разума. — писал Юнг. — это искусственная дихотомия, дискриминация, которая, несомненно, в большей степени основывается на своеобразии познающего интеллекта, чем на природе зешей. В действительности же взаимное проникновение телесных и психических признаков столь глубоко, что по свойствам тела мы не только можем сделать далеко идущие выводы о качествах психического, но и по психической специфике мы можем судить о соответствующих телесных формах» -. Юнг описывал основные характеристики психики, архетипы, которые невозможно отнести однозначно к телесному или тушенному началу, например. Длима. Персона Гень Это архетипы коллективного бессознательного. которые управляют нашей психикой, определяют сознание поиедение. культуру в целом. Это мифы и одновре- 1І.Л I учти, к.II. ІІекрасопа

менно стандарты, упорядочивающие работу нашей психики, символы нашей души и символы окружающего нас мира. Эти архетипы существовали с незапамятных времен и на протяжении всей человеческой истории сопровождали человека. Ното коллективное бессознательное. каким мы знаем ею сегодня, считал Юнг. ранее вообще никогда не было психологическим. До христианских мифов и ритуалов существовали античные мистерии, а они восходят к седой древности неолита. «У человечества никогда не было недостатка в могущественных образах, которые были магической защитной стеной против жуткой жизненности, таящейся в глубинах души. Бессознательные формы всегда получали выражение в защитных и целительных образах и тем самым выносились в лежащее за пределами души космическое пространство»".

Например. Анима - это бессознательное женское начало в психике мужчины и мужское (Анимус) в психике женшины. Обычно «Анимой» называют душу, т.е. нечто божественное и бессмертное. Но это очень позднее культурное понимание. Анима - это природный архетип. Она сводит воедино все проявления бессознательного, примитивных духов, историю языка и религии. Она есть основа настроений, реакций, импульсов, всего того, что психически спонтанно. Она живет из самой себя и делает нас живущими. Это жизнь под или в глубине сознания, которую сознание не может интегрировать в себя, наоборот, само сознание возникает из этой жизни. Для сына в первые голы жизни Анима сливается с всесильной матерью, что затем накладывает отпечаток на всю его судьбу. Эта сентиментальная связь сохраняется на протяжении всей жизни и либо препятствует человеку, либо дает ему мужество для самых смелых деяний. Античному человеку Анима являлась или как богиня, или как ведьма. Средневековый человек заменил богиню церковью. Анима предстает то как демоническое начало, то как ангел света. Обычно мужчине вменяется в обязанность в максимальной степени вытеснять из себя женские черты, но будучи вытесненными, они скапливаются в бессознательном и во многом предопределяют поступки мужчины, тот идеал женщины. который он ищет, и тл. Все относящееся к Аниме. считал Юні. безусловно значимо, опасно, табуироваио. магично. Желая жизни. Анима желает и добра, и зла. Проникновение в ее природу и благотворно, и устрашающе.

Персона - это маска, которую человек бессознательно надевает на себя, чтобы производить впечатление на других и скрывать свою истинную природу. Этот архетип также имеет длительную, обусловленную природным бытием человека историю: человек должен был в страхе перед демонами скрывать свое літо, свое имя. свой характер, чтобы не стать игрушкой в руках внешних сил. В наше время человек строит внешнюю искусственную личность, чтобы оправдать то поведение, которого от неї о ожидают. Но часто происходит так. что человек сливается со своей маской, со своей социальной ролью, маска как бы прикипает к его лицу, и он уже не в силах ее снять. Человек рад бы показать, что он добрый и милый, по не может и с каменным строгим лицом изрекает что-нибудь важное и иіачптельнос. У человека возникает то. что Андрей І їла тонов называл «мордой шил»

Философская ;>ні |)i>nn.ifii ия u сииносін человека

Line один структурным элемент психики, архетип «Тень». Тень это псе мер «кое. і разное, неприятное, что живет ннутрп нас и что мы Прячем гле-го глубоко в себе. Тень - что древнейший псичоприроднып архетип, корни которого теряются но тьме животного или полуживотного существования человека. Мало кто может посмотреть честно и обьективно на себя, обычно мы все нехорошее, что есть в пас. проецируем на других, на внешний мир. Пели человек в состоянии увидеть собственную Тень, то это уже крупный шаг вперед в самопознании. Устранить Тень с помошью доказательств или рассуждений невозможно, да и не бывает человека без Тени, это необходимая составная часть его психики. Но Тень это не только мое личное бессознательное. В нашем сознании мы господа нал самими собой. Но стоит нам шагнуть сквозь дверь Тени, и мы обнаруживаем, что мы сами являемся игрушкой в чьих-то руках. Возникает даже повод для паники, пробуждаются опасные сомнения относительно веры в превосходство сознания. Темное море бессознательного может прорваться, все затопить, и погаснет свет сознания. «С древнейших времен наиболее рассудительные люди понимали, что любого рода внешние исторические условия - лишь повод для действительно грозных опасностей, а именно социально-политических безумий, которые не представляют каузально необходимых следствий внешних условий, но в главном были порождены бессознательным»4.

Удивительным сплавом тела и души является так называемое «экстрасенсорное восприятие», природа которого до сих пор остается загадочной и неуловимой для рационального научного описания. Экстрасенсы проявляют поистине «чудесные» способности управления собственным телом. проникновения в чужую личность, в видении прошлого и будущего. Экстрасенсорные способности, по-видимому, присущи в какой-то степени всем, но у некоторых людей достигают весьма значительного развития. Если понимать «экстрасенсорность» как сверхчувствительность, присущую также и животным, то многие факты, такие как «кожное» видение, интуитивные прозрения относительно судьбы человека, телепатические способности, явно выходят за рамки только чунстненности. предполагая и специфическое душевное, и духовное развитие.

Поскольку весь предшествующий анализ посвящен телесным основаниям человеческой природы, синтезу тела и души в человеке, то имеет смысл более подробно остановиться на понятии души. Душа, по нашему мнению, есть тот срединный пункт человеческого бытия (срединный между телом и духом), в котором кроется основная тайна и смысл человеческого существования. Душа в гораздо большей степени, чем дух, свидетельствует о том. что человек является образом и подобием Божьим. И именно наличием души человек отличается от всего окружающего его мира.

Можно выделить три стороны сознания: предметное сознание (то есть сознание, направленное на мир окружающих нас вешен, предметов. событии): самосознание (сознание, направленное на самого себя, все время осознающее самое себя как нечто другое, чем весь остальной окружающий мир), и сознание как поток непос/кчкшеиных переживанні».

Ц.Д. 1 viiiiii. I..П. Некрасива

Первые две стороны сознании относятся к тому, что в философии КСЄ- гяа называлось духам. Третья сторона в философии называется дикий

В предметном сознании и самосознании мы имеем лело с идеями, понятиями, с моделями окружающего мира, с представлениями о самом себе. В духе человек возвышается над природой, создает второй, идеальный мир. познает законы Вселенной и может на основании этих законов строить машины, возводить дома, посылать в космос ракеты.

Что касается души, то она занимается совсем другим делом. Душа, ее глубина и развитость делают человека живым. В принципе, познавать мир, развивать цивилизацию может и искусственный интеллект, мыслящая машина. И если бы человек не имел души, он и был бы такой машиной. Душа - нечто более значительное и глубокое в человеке. чем дух. Дух укоренен в душе как предметное сознание и самосознание. Они словно листья и ветви дерева, а душа - их корни.

В глубине человеческого сознания течет невидимая река, поток душевных переживании, который постоянно меняется, варьируется, расширяется. Душевная жизнь подобна мелодии, которая все время меняется от каждой новой присоединенной ноты. Каждое новое впечатление откладывается в нашей душе, изменяя весь ее строй. Сознание никогда не возвращается в прежние состояния, потому что тянет за собой все прошлое: все. что бы ни случилось с человеком, откладывается в его памяти и. попадая в точно такую же ситуацию, человек каждый раз - уже другой, у него больше опыта, больше переживаний, больше впечатлений и т.д.

Поток душевных переживаний имеет свое внутреннее пространство п время, лучше сказать - пространственные и временные горизонты, благодаря которым мы можем познавать пространство и время окружающего мира. Например, каждое переживание имеет будущий и прошлый временной горизонт, то есть каждое переживание как бы «оттеняет» себя, бросает тень в прошлое и будущее. Мы слушаем музыку, и в каждый данный момент мы слышим только одну ноту или аккорд, но на самом-то деле мы слышим мелодию, потому что прозвучавшие звуки еше звучат каким-то образом в нашей душе, а те. которые вот-вот мы должны услышать. уже каким-то образом слышны, и потому все это связывается в единую мелодию.

Точно так же обстоит дело и с речью. Когда мы слушаем кого-либо, мы в каждый настоящий момент слышим один произносимый слог, но мы слышим речь, потому что звучат еше в сознании прошлые слова, п. когда говорящий произносит первый слог, мы уже. как правило, знаем, какое слово он скажет. Иначе произносимые звуки не сливались бы в осмысленную речь.

Что касается пространственных горизонтов, то это хорошо понятно на примере того, как мы видим что-либо. Например, мы видим дом. На самом деле мы не можем видеть дом. потому что нет такой точки, с которой он весь виден: мы всегда видим только ближайшую стену и часть соседней, даже если смотреть с вертолета, то мы видим только крышу и. может быть, одну in стен. А мы видим дом. потому что наше сознание достраивает не видимые нами пространственные горизонты любой вещи. И s этих механизмов психической работы нашего сознания вырастает понимание физического времени, геометрического пространства и т.п.

В простом акте »ренйя на переднем плане сознания, в центре его стоит предмет нашего внимания, но периферия переднего плана и весь задний план заняты игрой душевной жизни. Различные образы, как и действительно воспринимаемые предметы, окружены роем воспоминаний. грез, настроений и чувств. Погружаясь в этот поток оттенков, интонаций. намеков, образов, страхов и восторгов, мы чувствуем, что живем. что это и есть подлинная жизнь.

Душевная жизнь — это великая неизмеримая бездна, особая, в своем роде бесконечная вселенная, находящаяся R каком-то совсем ином измерении бытия, чем весь объективный пространственно-временной мир и мир идеальных предметностей. О душе нельзя сказать, ни где она находится, ни когда и как долго совершаются процессы ее жизни, ибо она везде и нигде, всегда и никогда, в том смысле, что все мерки вообще к ней неприменимы, наоборот, все мерки, все ориентиры, все стереотипы восприятия мира, мышления и поведения становятся возможными благодаря этому внутреннему интимному слою нашей жизни.

Этот вечно волнующийся океан переживаний, вечно текущий и постоянно изменяющийся поток, вечно звучащая мелодия нашей души и является тем внутренним Я. о котором говорилось в предшествующей главе. Только углубление в себя, постоянное соприкосновение с внутренним Я дает ощущение силы и жизненности существования, сбрасывает автоматизм и оцепенелость повседневного бытия, открывает такие красоты мироздания, о которых «объективный» поверхностный наблюдатель даже и не подозревает.

То. что называется человеком, есть нечто неизмеримо большее, чем незначительная часть природы или общества. — это закованный внешними рамками мир великих, потенциально бесконечных, хаотических сил. Душевная жизнь уходит вглубь до бесконечности: Гераклит говорил, что границ души не отыскать, столь глубока ее мера. «Но как бытие вообще охватывает все сущее, есть основа всего сущего и вместе с тем ничто в отдельности, так и внутреннее быгие. бытие в себе и для себя, с которым мы имеем дело в лице душевной жизни. - писал замечательный русский мыслитель Семен Франк (1877—1950). - есть потенциально все и тем самым ничто в отдельности.... Пусть не смущает и не обманывает нас внешняя скромность, ничтожность облика, с которым душевная жизнь является в составе объективного предметного мира. Эта внешняя сторона, конечно, не есть иллюзия, а реальный факт, весьма существенный для характеристики исследуемой нами области. Но здесь мы имеем дело только с внутренним ее существом, и о нем мы имеем право сказать, что в себе и для себя оно есть потенциальная бесконечность. Кто может определить раз и навсегда, на что способен человек и на что он уже неспособен'.' Кто может предвидеть, какой круг быгия будет захвачен им изнутри, как достояние его жизни, его души? Кто — включая и самого носителя душевной жизни — может исчерпать ее хотя бы в данный миг? Душевная жизнь или ее субъект есть ... точка, в которой относительная реальность эмпирического содержания пашен жизни укреплена и укоре-

Ц- t. І упин. b..H. Некрасова

йена и самом абсолютном бытии, другими слонами - точка, и которой само бытие становится бытием внутренним, бытием в себе и тля себя, са- монропикнутым бытием В качестве лаковой она разделяет безфанич- иость самого бытия Признать это не значит тюжеапв'ить человека, хотя это и значит действительно до некоторой степени уяснить себе его бого- поОобие» .

Все. чем человек когда-то был или может стать, отмечал Франк, то. чем были его предки или будут его потомки. — все это потенциально есть в каждом миге душевной жизни. Она есть та потенциальная сверхвременность. без которой немыслимо сознание и знание.

Душа есть часть человеческого сознания, но та часть, благодаря которой существуют и все остальные составляющие, корень человека, из которого живут он и его сознание. Не только душа, но и сознание в целом — загадочный и чудесный феномен. Всякий человек, говорил Ницше. ценен постольку, поскольку он есть путь к сверхчеловеку, то есть к идеалу человечности, к художнику, философу и святому. Но можно добавить. что каждое сознание значимо постольку, поскольку оно есть возможность большого сознания, большого разума. А человек чаше всего живет или вообще не приходя в сознание, или живя малым сознанием. малым разумом, почти как супершимпанзе. Малый разум развивает специфические качества человека: хитрость, умение приспособиться к жизни, умение добиться относительного комфорта и достатка, не мучаясь нал проблемами бытия и смысла жизни, не страдая от несовершенства мира и общества, не отыскивая новых путей для своего самовыражения.

Никто, конечно, не может осудить человека за то. что он живет малым разумом, потому что перспектива жить большим разумом часто пугает человека. Большой разум это мудрость, которая часто представляется малому разуму как безумие. Апостол Павел говорил: •• Будьте безумными, чтобы быть .мудрыми». Это значит, что в «безумии», в отречении от малого разума у человека появляется возможность разума большого.

С помощью большого разума мы не просто воспринимаем мир как совокупность вещей и законов, для этого достаточно и малого разума. Здесь мир по-настоящему открывается нам как бездонная, бесконечная, завораживающая тайна. Большим разумом мы познаем мир изнутри, мы спиваемся с тем. что в нем есть потаенного и невыразимого, мы - больше не любопытные наблюдатели, старающиеся хитростью вырвать у мира какие-то его тайны и употребить их себе на пользу, мы сами и суть мир. это он сам познает себя через нас. Такое видение мира есть у детей, поэтов, есть V любого мудрого человека — известного ученого или простого обывателя. «Величайшим, самый проницательный и сведущий ученым. писал С.Франк. — человек, которому ведомы в мире содержания и сим їм остающиеся тайной лля других. — должен — поскольку он сохранил в себе способность вообще видеть саму реальность, как она есіь. - глядеть на мир тем же изумленным, восхищенным, полным благоговения взором, которым глядит на нее маленький ребенок-'

И такая мудрость, конечно, является безумием в глазах обладателя малого разума. Надо было действительно быть безумным, чтобы унп- философская антропология и сущности человека

деть, подобно Демокриту, что мир состоит и < атомом и пустоты, быть безумцем- чтобы услышать музыку сфер нлп увидеть искривляющуюся Вселенную.

Все. что «безумцы» говорили и писали, нельзя было вывести ни из каких опытных данных, нужно было действительно имет ь большой разум. жить большим сознанием, быть чистым и незамутненным іерка- лом Вселенной, разговаривать с ней и прислушиваться к ее невразумительному голосу, которым она доверяла им свои детские секреты. Так. знаменитый астроном И. Кеплер помимо научных изысканий занимался составлением гороскопов для важных особ и считал это основным своим занятием: он полагал, что знает особые внутренние тайны движения звезд, чувствует их подспудное влияние на себя и только в силу этого вообще может быть астрономом. И. Ньютон из этих же соображений писал алхимические трактаты, искал философский камень и уделял этому не меньше внимания, чем исследованиям по теоретической физике.

Видение мира большим сознанием — не только не менее важная вешь. чем утилитарно-практическое отношение к нему, оно аоодше делает возможным любое отношение, любую науку, любые практические действия. Вид звездного неба с загадочно-прихотливым узором светящихся и мигающих на нем точек, с таинственным молчанием темных и непроницаемых небесных бездн, с объемлющим меня благоговением и чувством моего одиночества перед літом этого неба, и моего сродства с ним — все это, взятое вместе как нераздельное единство, есть в большей мере реальность, считал Франк, чем астрономическая «действительность». преподносимая в астрономической теории.

Человек может быть лишь причастен большому разуму, «большому сознанию». Последнее время даже появилось понятие «сфера сознания». некоторые ученые всерьез полагают, что вокруг земли существует сфера сознания, куда мы иногда пробиваемся - любая интуиция, озарение, внезапная догадка. — это «пробой» (подобно электрическому разряду) в эту сферу Здесь большое сознание понимается буквально Появляются даже рассуждения о некоем «галактическом коде» сознания. о сознании как «космическом шифре» Вполне возможно, что во всех этих гипотезах и догадках есть большая доля истины.

Возможно также, что сознание, большое сознание не кончается со смертью человека н не начинается с его рождением, оно потенциально существует всегда, а человек актуально овладевает и облазает им. пока живет. Так Р. Моуди. американский врач-реаниматор, в своей книге «Жизнь после смерти» описывал показания ста больных, побывавших в состоянии клинической смерти, т.е. умерших и возвращенных к жизни через несколько минут. Их показания удивительно совпадают и говорят о том. что сознание продолжает функционировать после смерти: сначала человек видит себя со стороны, видит, как над ним склонились врачи: йогом его засасывает в какую-то темную трубх или тоннель, и он несется по нему с большой скоростью: постепенно проходит страх, и наступает чувство счастливою освобождения: йотом человек ИДЄ1 через болото или туман или реку и видит на той стороне своих умерших ранее родственников (к ним. правда, уже никто не доходил) и т.и

И-it. I yniiii. h.H. Некрасова

Конечно, возможно, что зто не настоящая смерть, мозг еше живет, никто не возвращался с того света через полчаса или через час. чтобы рассказать, что па самом леле происходит после смерти Но. тем не менее. все зги свидетельства расширяют, наше представление о сознании Совсем недавно появилось еше понятие «пренатальная память» В очень глубоких снах человек иногда видит себя яйцом. покачивающимся в теплом растворе Это память даже не до рождения, а до оплодотворения. Так что природа и сущность человеческого тела и сознания все еше представляют собой великую тайну, и человечество ждут впереди удивительные открытия.

Человек как телесно-душевное существо несет в себе все прошлое, всю человеческую и предчеловеческую историю. Отьединенность человека, его кажущаяся внешняя уникальность и непохожесть не должны, считал Нищие, вводить в заблуждение. В действительности мировая жизнь продолжает бесшумно протекать в нас и сквозь нас. То. что индивид ошушает себя отдельным, — это есть наиболее могучий стимул в его движении к самым далеким целям. «Мы — нечто большее, чем индивид: мы сверх того вся цегть. вместе с задачами всех этапов будущего этой цепи»'7.

Дополнительная литература

Арто А. Театр и его двойник. М.. 1993. Вейнингер О. Пол и характер. М.. 1991.

Волков Ю.Г . Поликарпов В С. Человек как космопланетарный феномен. Ростов-на-Дону. 1993.

Казначеев В.П., Спирин Е.А. Космопланетарный феномен человека.

Новосибирск, і 991.

Мерло-Понти М. Око и дух. М.. 1992.