Философская антропология

На уровне индивидуального религиозного опыта истинными творцами красоты, по мнению Флоренского, являются иноки — живые свидетели духовного мира. Именно поэтому аскетику святые отцы называли не наукой и даже не нравственной работой а искусством, художеством. мало того - искусством и художеством по преимуществу. Теоретическое знание — философия - есть любовь к мудрости. Созерцательное ведение, даваемое аекетикон. есть филокалия - любовь к красоте. «...Аскетика создает не «доброго» человека, а прекрасного, и отличительная особенность святых подвижников — вовсе не их «доброта», которая бывает и у плотских людей, даже у весьма грешных, а красота духовная, ослепительная красота лучезарной, свето-носнон личности. •»"'

К.Д. I упин. h.ll. Некрасова

Снятой подвижник. реально приобщаясь к житии и безусловной красоте, (фактически cine при жизни преодолевает границу между двумя мирами, выполняет акт феургии (в такой транскрипции Флоренский пишет слово «теургия», означающее «боголслание*. т.е Ьогтворит мир. и человеку присуща я некоторой степени возможность такого делания), делая из себя «нроспянную тварь».

В трактовке человечности, гуманности которую предлагала философия Нового времени, не было истинного понимания творческой природы человека, ибо оно. полагали русские мыслители, не было углублено до метафизических религиозных основ Подлинная человечность по богоподобие. божественное в человеке. Проблема человека, по Бердяеву. совершенно неразрешима, если человека рассматривать из природы и лишь в соотношении с природой. Понять его можно лишь в его отношении к Богу. Нельзя понять человека из того, что ниже его. Божественное в человеке не есть сверхъестественное и не есть специальный акт благодати, а есть духовное начало как особая реальность. И и этом ешс один парадокс человеческого бытия: для того чтобы походить на человека, нужно походить на Бога. Для того чтобы иметь образ человеческий. нужно иметь образ Божий. Человек сам по себе очень мало человечен, он даже бесчеловечен. Лишь реализуя в себе образ Божий. напрягая своп творческие силы, стремясь к максимуму человеческого. человек реализует в себе образ человеческий. В этом тайна бого- человечности, величайшая тайна человеческой жизни. Человечность и есть богочелоне ч н остъ"\

Истина о человеке находится по ту сторону догматических формул. это истина экзистенциального духовного опыта, который может быть выражен лишь в символах, а не в понятиях. Богочеловечноель - противоречие для мысли, которая склоняется к монизму или дуализму. До понимания этой парадоксальной мысли никогда не поднималась гуманистическая философия, так же как и теология, которая старалась ее рационализировать. Эта истина предполагает опыт транс- цендирования. Божественное трансцендентно, и божественное таинственно соединено с человеческим в богочеловеческом образе. Такое соединение возможно лишь в творческой, живой личности Личность становится близка к Богу только тогда, когда творит, т.е. она в определенном смысле продолжает божественное дело, участвует в миротвореиии.

С точки зрения Розанова, чувство Бога есть самое трансцендентное в человеке, наиболее от него далекое, труднее всего достижимое.

Человек — существо, постоянно себя преодолевающее, постоянно транснендирующее. без этого нет .личности. Человек ишет выход из субъективности, и "JTOг выход всегда происходит и двух вариантах или

Аніропч.пинческая проо.іематнка її і|>иаос»фни .XX яеки

это путь объективации, выход і!, общество с его оби saгельными формами, цеппостими и стандартами: на этом пути происходит отчуждение человеческой приролы. личность териет свой внутренний неповторимый мир. Другой путь - траисцендироваиие. это п\ть. лежащий, согласно Бердяеву, в глубине существования и па этом пути происходят экзистенциальные встречи с Богом, с другим человеком. В объективации человек живет в царстве безличности, в транспендировании он попадает в царство свободы, сверхличное здесь носит личный характер и не подавляет человека

Давно уже в европейской культуре основой н фундаментом жизни служат экономика и знания (науки). Но где же метафизика? — спрашивал Розанов. Ведь человек метафизичен но самому своему существу. Если он воспринимает религии, слушает проповедников, то потому именно, что он раньше услышанной проповеди есть уже исповедник. священник до оформленного священства и пророк до оформившегося пророчества. Что такое человек до рождения и что такое само рождение? Что такое человек после смерти и что есть сама смерть? Что такое грех? Всеми этими вопросами человек мучается, ищет на них ответы, и пока он это делает, он остается в своем человеческом образе.

Метафизический взгляд В.Розанова везде и во всем видел бездну, непроницаемые для глаза основания всего явленного, ноумены. Так. земля, по которой мы ходим. - это.

Точно так же и сам человек имеет первую, невидимую, метафизическую природу, скрытую и недоступную отстраненному рациональному познанию. Для человека есть две земли, но есть и два неба: внешнее, на которое мы смотрим, и внутреннее, которым мы живем. Оно тоже со звездами и с солнцем, как бы выстилает внутренность нас. соприсутствует в каждой частичке нашего организма — физической и в то же время метафизической. Так же есть два глаза — физический, который устроен определенным образом, и метафизический, который видит. «"Видит", "слушает", "живет" в нас метафизика, запутанная вся в физику. в соки, кости, мускулы, нервы. Это и оОнон не одно.... Нет крупинки в нас, ногтя, волоса, капли крови, которые не имели бы в себе "духовного начала"»1".

Розанов искал познания корней человеческого бытия уже не в Новом. а в Ветхом Завете. В библейской древности человеческая природа не была так затуманена в своей сути. Согласно философу, мы только умственно развились до великих теологических систем, тогда как Восток развился до ощущения святости. Соломон сотворил «Песнь песней». а Кант — «Критику чистого разума».

Исследуя древние религии. Роза нов говорил о том. что Бога надо искать в животном, в жизни, искать его как дающего жизнь. Постоянная перепутанность животного и человека в Боге в восточных религиях сказалась в копне концов и в Вифлееме, вето таинственных стадах.

U.J. І упин. li.H. Пскраїчна

его колонах. звезде. it Ьогочаюітке » яслях Ветхий Запет — трансиен- лентно-мировой космический. Новый - только морален, он сліпії ком слаб и одностороннії Египтяне с их обоготворением живот ных, иудеи с их ритуально-торжественным воспеванием плотской любви, эллины с их мистическим чувством гармонии Вселенной, с их любовью к прекрасному телу — все это не только далекое прошлое, все это отражает вечные свойства человеческой природы все ло живет в современном человеке, только затушевано, размыто скрыто н современным христианством.

Розанов в своей метафизике человека пытался, ни больше ни меньше. переосмыслить основы европейской христианской культуры, показать ее все более увеличивающуюся сухость, вы мороченность. искусственность. Показать вы морочен ность п искусственность человека, вырастающего из такой культуры, не чувствующего своих метафизических основ. Культура перестала быть трансцендентной, и перед человеком закрылись метафизические перспективы. Розанов своей концепцией только подтверждал тот факт, что все. что было ценного в истории мира, было трансиснлситпо. было связано с жаждой перейти грани этого мира, исе творчество было выражением недовольства, неудовлетворенности этой жизнью. «Не только искусство. — писал Бердяев о Розанове. - философия, культ, и все творчество культуры являли собой трансцендентное томление человечества но и любовь, половая любовь, столь для Розанова дорогая и близкая, стоящая в центре всего, была жаждой трансцендентного нехода, томительным желанием разбивать грани этого мира»'"1.

Человек как личность — не центр мира, не высший этап его развития. и противоречиво было бы. по Франку, искать в нем последнее единство бытия И все же в нас живет смутное и тем не менее убедительное чувство, которое подсказывает нам. что путь к этому единству ведет через непосредственное самобытие, через углубление в мир внутренней жизни. Принципиальное значение имеет указание Августина, который призывал человека идти вовнутрь, ибо истина обитает внутри, и там. где человек находит себя ограниченным, он должен выйти за пределы самого себя.

Углубляясь в себя, мы можем перейти границы нашего внутреннего Я. То. что глубочайшим образом имманентно, уже есть трансцендентное, самая сокровенная, внутренняя глубина человеческой души уже находится не внутри ее. а воине Это не субъективное внутреннее состояние, а нить, связующая нас со сверхчеловеческой, транссубъективной глубиной реальности Эта реальност ь всегда дана только изнутри, как почва, в которой мы укоренены, из которой мы произрастаем '

Когда мы говорим о познании реальности, открывающейся нам по внутреннем опыте, мы имеем в виду «живой опыт переживания», а не познавательный акт.

Эта реальность более полновесна и значительна, более реальна, чем объективная действительность. Если на последнюю еше можно в известной мере закрыть глаза, то от реальности собственного Я никуда не уйти, поскольку она есть само существо человеческого бытия. В этом смысле религия и философия всех времен учат, что собственная душа есть достояние более важное и нужное человеку, чем все богатства и царства мира. Где отсутствует сознание этой реальности, там мы имеем дело с обезличиванием личности, ее духовным умиранием.

Но эта реальность, внутренняя жизнь человека немыслима иначе, как в связи с чем-то иным, ей запредельным. Этой первичной реальности присущ момент трансценлирования. выхождеиия. как уже отмечалось выше, за пределы себя как чего-то ограниченного. «Первичная, изнутри данная реальность совсем не совпадает с «моим бытием», с моей внутренней жизнью: она есть моя жизнь на фоне бытия вообще, всеобъемлющего бытия. ...только на фоне этого бесконечного, всеобъемлющего бытия выделяется как его неотрывная часть тот ближайший его слой, который я воспринимаю как «мое собственное бытие»: последнее есть не замкнутая в себе сфера, а как бы росток, уходящий своими корнями в глубины обшей почвы бытия, из которой он произрастает»""'.

В направления внутрь, в глубину душа не только не встречает нигде своего «конца», какой-либо преграды, ограничивающей ее. но. наоборот. расширяется, незаметно переходя в то. что уже не есть она сама, и незаметно сливаясь с этим. Так. в мистическом опыте душа ощущает Бога как реальность, в которую она вливается или которая вливается в нее и живет в ней. сохраняя одновременно сознание, что это нераздельное единство есть единство двух — ее самой и запредельного ей Бога. Иметь самосознание, следовательно, означает сознавать себя соучастником бесконечного всеобъемлющего бытия и тем самым - свою связь с бытием, запредельным моему Я. Быть, согласно точке зрения Франка. - значит принадлежать к составу всеобъемлющего бытия, быть в нем укорененным.

Этим разрешается и загадка теории познания, мучающая человечество со времен Р .Декарта и Дж.Локка. Ибо. действительно, непонятно, как может быть доказана объективность нашего знания, откуда мы можем знать, что наши представления улавливают некую реальность вне ItjX. і учті. Ь.ІІ. Некрасоил

нас'.' Проблема эта. по Франку, вырастав из непонимания того что мы изначально пофужены » реальность, но сверхсменное ел и метко реальности. Сама возможность «объективной действительности» как чего-то сущего, независимого от нас. определяется ее принадлежностью к тон всеобъемлющей первичной реальности, которая пронизывает и наше собственное бытие и составляет его существо. Мы объединены, согласно Франку, с объективной действительностью как бы через подземный слой первичной реальности. «И только через посредство этой исконной онтологической связи становится возможным наше производное познавательное отношение к внешней нам объективной действительности

Путь вглубь самого себя не есть путь в какое-то темное, замкнутое подземелье, напротив, это путь, связывающий нас с необозримым простором всего сущего. Углубление в себя открывает нам нашу связь со сверхмирной основой бытия, бесконечно расширяет наш духовный горизонт. освобождая от обманчивой видимости нашей безусловной подчиненности объективной действительности. Внутренняя связь с первичной реальностью дарует нам и свободу от власти мира нал нами, и возможность быть его творческим участником.

Таким образом, из всех приведенных высказываний Франка можно сделать вывод: то. что открывается во мне через трансцендирова- иие. - это уже не мое. это могучая нечеловеческая сила, которая поддерживает меня в моем человеческом бытии, но в то же время может погубить, уничтожить. Ф.Достоевский, говорил Франк, убедительно показал, что всюду и везде, где человек пытается замкнуться от трансцендентной реальности, жить только в себе и из самого себя, силой своего субъективного произвола, он именно поэтому и гибнет, становясь рабом и игрушкой темных и губительных трансцендентных сил. Когда трансцендентность насильно врывается в замыкающийся от нее мир субъективности, она врывается как чуждая, враждебная, порабошаю- шая нас сила. Там же. где душа человека открыта для трансцендентного. последнее воспринимается как откровение глубочайшего внутреннего сродства между ними. Духовная реальность может проникать в нас в виде светлых и темных сил. и наше сердце становится, по Достоевскому. «полем битвы» между Богом и дьяволом.

Дополнительная литература

Бердяев Н.А. Теософия и антропософия в России. М.. 1991. Замалеев Д.Ф. Лекции по истории русской философии. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та. 1995.

Лосев Ф Ф. Русская философия // Страсть к диалектике- Литературные размышления философа. М.. 1990.

Марков Б.В. философская антропология после смерти человека в Рос- сип и на Западе // Вече: Альманах русской философии и культуры № 9. СПб.. 1997.

Мир русской философии. СПб.. 1996.

Новикова Л И., Снземская I I Н Введение в философскую антрополо- I и to Николая Бердяева // Человек. М . 1997 N? 3, Франк С.Л Русское мировоззрение. СПб.. 199?.