А. Г. Мысливченко О внутренней свободе человека

Социальные процессы и технические преобразования непосредственным образом влияют на жизненные интересы не только целых народов, классов, но и каждой отдельной личности. 1В то же время человек не есть просто «продукт» окружающей і среды, ибо он не только формируется ею, но и сам участвует в > ее формировании. Находясь в определенных отношениях с другими людьми, человек в процессе деятельности изменяет как внешние условия, с тем чтобы они соответствовали его делам, так и свой внутренний мир, свои потребности, т. е. изменяет самого себя. В своих устремлениях человек сегодня все чаще задает вопрос о путях достижения подлинной свободы, о границах

своих возможностей по преобразованию природы, общества и самого себя.

Понятен поэтому тот возросший интерес, который современная философская мысль проявляет к вопросу о творческих силах человека, его свободе, ответственности, активности, возможностях и т.

Многогранность общественных отношений обусловливает многообразие проявлений свободы, различные виды того, что классики марксизма-ленинизма обозначали родовым понятием «свободы вообще» Жизнедеятельность человека осуществляется в различных сферах его общественного бытия: политической, экономической, духовной, нравственной и пр., так что специфически человеческая категория свободы также имеет различные определения; она проявляется как свобода слова, свобода печати, свобода творчества, свобода личности, свобода вероиспове-^ дания и т. д. Однако можно и нужно выделить два основных диалектически взаимосвязанных аспекта свободы: субъективный и объективный, другими словами — внутренний и внешний. _i

Это деление отнюдь не означает противопоставления внутреннего внешнему, а продиктовано методологическими соображениями и вытекает из того реального факта, что в процессе це- леполагающей практической деятельности индивида его свобода развертывается в различных аспектах, проходит различные фазы — от субъективного осознания индивидом своей свободы, возможности поступить так или иначе до объективной ее реализации (если для этого есть условия). Человек имеет возможность заранее выбирать (в сознании) цели своей деятельности. Но эти цели — не результат его субъективистской прихоти или произвола (ибо в этом случае свобода носила бы не реальный, а иллюзорный характер). Они порождаются объективными условиями жизни человека, в конечном счете объективной необходимостью. Поэтому целеполагающая (субъективная, внутренняя) деятельность человека есть в конечном счете форма проявления объективных, внешних процессов в природе и обществе, хотя и скажется человеку, что его цели вне мира взяты, от мира независимы («свобода»)»71.

Индивид ощущает свою свободу прежде всего как личное чувство, как субъективное явление, заключающееся в свободе выбора — это одна ступень свободы.

В данном случае нас интересует не вся многогранная проблематика свободы человека, не все ступени реализации индивидом своей свободы, а лишь один из аспектов этой проблемы, а именно субъективно-нравственный, субъективно-деятельный аспект, свобода как внутреннее действие индивида, как сознательное стремление к осуществлению поставленной цели.

Очень важно в этой связи обратить внимание на интересное высказывание В. И. Ленина, имеющее прямое отношение к нашей теме. Конспектируя книгу Гегеля «Наука логики», Ленин записал на полях конспекта: «NB. Свобода=субъективность, («или») цель, сознание, стремление. N.B»72. В данном случае Ленина заинтересовала именно субъективная сторона свободы («субъективность»), т. е. та ступень свободы, которая проявляется в целеполагании, в сознательном стремлении человека («цель, сознание, стремление»). Эту мысль он счел настолько важной, что дважды отметил ее значком «nota bene».

Этот аспект можно назвать внутренней духовной свободой. 'Внутренняя свобода — это специфически человеческая возможность согласованной работы сознания, воли и нравственных сил человека в процессе его целенаґіравленной и целесообразной деятельности, это возможность самостоятельно осуществить выбор, принять решение и воплотить его в жизнь. Важным структурным элементом внутренней свободы является свобода выбора. Свобода творчества включает в себя свободу выбора. Выбирая между различными возможностями поступить так или иначе, человек тем самым внутренне действует, определяет сферу, направление своей теоретической и практической деятельности. Поэтому внутренняя свобода — это в известном смысле свобода выбора, хотя рамки внутренней свободы, как мы увидим і дальше, несколько шире.

В нашей философской литературе до сих пор главное внимание уделялось анализу проблемы свободы в ее обобщенно-интегральном виде — как соотношение свободы и необходимости в жизни больших масс людей, как познание закономерностей внешней действительности.

«Отдельно взятой» — отнюдь не означает изолированной, автономной, некой независимой от внешних условий личности, рассматриваемой в духе «робинзонады». Речь идет о том, что человек, будучи социально обусловленным, в своей повседневной деятельности должен постоянно делать выбор между многими возможностями. Возможность выбора далеко не однозначна. И было 'бы неверно полагать, что на каждом шагу своей жизни человек, прежде чем сделать тот или иной выбор, должен научно познать закономерности объективной действительности. Нельзя механически переносить глобально-историческое понимание свободы как познанной необходимости на все проявления свободы и конкретные поступки, ежечасно совершаемые отельными индивидами.

Исследование остававшегося до сих пор в тени субъективно- нравственного аспекта проблемы свободы человека, свободы как внутреннего действия индивида, представляется весьма важной и актуальной задачей современной философской науки. Эта проблема представляет интерес не только сама по себе, но и для решения других теоретических и практических проблем человека, таких, как свобода творчества, воспитание, самовоспитание и самоусовершенствование, соотношение личных и общественных . интересов, диалектика внутреннего и внешнего в жизнедеятельности человека.

Любая общественная деятельность складывается из действий индивидов, и экономическая основа обусловливает, детерминирует эти действия лишь «в конечном счете». Это означает, что 1 всегда существует известный простор для индивидуального решения, люди сами делают свою историю, хотя и не по своему произволу. Экономическая необходимость, законы общественного развития в итоге пробивают себе дорогу, но не в каждом отдельном случае, а через множество индивидуальных решений.

Может ли человек свободно выбирать и активно участвовать в преобразовании действительности или же он должен пассивно приспособляться к законам действительности (внешней необходимости)? Как разрешаются при этом морально-конфликтные ситуации? К решению этих вопросов современная философская мысль подходит по-разному.

Среди буржуазных философских концепций свободы наибольшее распространение в наши дни получила экзистенциалистская концепция. Понятие свободы как бы пронизывает все учение экзистенциалистов и является непосредственной теоретической основой их этики. Экзистенциалистская концепция свободы своими корнями уходит в реальные противоречия буржуазной действительности1 эпохи государственно-монополистического капитализма, который оказывает губительное воздействие на личность и ее свободу. Стандартизация и бюрократизация всех сфер жизнедеятельности человека, влияние массовых средств рекламы порождают тенденцию к обезличиванию человека. Объясняя истоки неподлинного, отчужденного существования человека, экзистенциалисты ссылаются прежде всего на отрицательное влияние организаций, «коллективов» и на противоречия, связанные с развитием науки и техники в капиталистических странах. При этом порочность буржуазных организаций экзистенциалисты неправомерно приписывают всякой организации — вне зависимости от характера социально-экономических связей, от целей, для достижения которых объединяются люди.

Изображая социальные связи и устремления людей как неподлинные и деструктивные, экзистенциалисты противопоставляют им абсолютизированную, «автономную» свободу внутреннего действия, возможность человека внутренне соотноситься с самим собой (саморефлексию), призывают доверять только голосу своей совести — без учета общественных норм и объективных критериев выбираемых индивидом ценностей.

Экзистенциалистские рецепты преодоления «кризиса человека» и достижения «подлинного» существования сводятся к дезориентирующей рекомендации «освободиться» от влияния науки и сложившихся моральных представлений, которые якобы угнетают, сковывают человека, и бежать от социально ориентированных целей и задач в иллюзорное царство индетерминиро- ванной «внутренней свободы».

Понятие свободы в экзистенциализме трактуется как свобода от всего «внешнего», как свобода «выбрать себя».

Однако проблему выбора экзистенциалисты трактуют в чрезвычайно суженном, субъективистско-иррациональном плане. Поскольку все «внешнее» (т. е. общественный труд в условиях бюрократизации бизнеса и прогресса техники, современные образование и культура), по их мнению, ведет к подавлению человеческой личности, ее самобытности, «истинным» выбором будет не выбор чего-либо, имеющего объективный характер, не выбор между добром и злом, а выбор своей самости, самого себя; только такой выбор приводит якобы к утверждению своей единственности и неповторимости.

Далее, для экзистенциалистов выбор наступает в виде «прыжка в неизвестное», т. е. в своей основе есть некий иррациональный акт. По их мнению, «свободный» выбор человека заранее предопределен внутренней необходимостью, т. е. некой фа- тнльной, мистической силой внутри человека, толкающей его на тот или иной выбор. «...Сознательное решение..,—пишет Сартр,— у большинства из нас появляется лишь после того, как человек и.) себя уже что-то сделал. Я могу захотеть 'вступить в партию, ішписать книгу, жениться, однако все это лишь проявление более первоначального, более стихийного выбора, чем то, что обычно называют волей» 73.

Сущность выбора для экзистенциалистов состоит, следовательно, в том, что индивид выбирает самого себя в «абсолютном смысле», выбирает свое абсолютное Я, свою самость. При этом Ясперс считает, что так называемый свободный выбор индивид совершает не на основе познания объективно существующей действительности, а, напротив, в отрыве от нее. Первое, к чему при- ііодит человека такой выбор,— это «полнейшее обособление его от мира». «Отныне,— пишет Ясперс,— я не связан эмпирической действительностью»74. Следовательно, согласно теории экзистенциализма, человек сам выбирает свою сущность (в сознании), независимо от окружающей его действительности и ее законов, О том, возможно ли это, мы будем говорить ниже.

Экзистенциалистская трактовка свободы сводится к призывам «освободиться» от всего общественного, «внешнего». Такое понимание свободы разделяют и многие другие буржуазные философы. Так, по мнению французского персоналиста Ж- Лакруа, «истинная» свобода заключается в том, чтобы отрешиться от нсего «общеизвестного» (например, научных и моральных представлений), сказать «нет» всему «внешнему» и объективному75^ Такова, так сказать, негативная, отрицательная программа экзистенциалистской и персоналистской концепции свободы — свободы «от» всего внешнего, способности сказать «нет», свободы как отказа. Но во имя чего? Бессодержательный, сутубо формальный акт «освобождения ог» не имеет ничего общего с деятельно- творческим проявлением человеческой сущности, с конкретным проявлением «свободы для». Как указывал Маркс, человек «свободен не вследствие отрицательной силы избегать того или другого, а вследствие положительной силы проявлять свою истинную индивидуальность...» 76

Научное понимание проблемы внутренней свободы исходит из того, что, хотя внутренняя свобода и обладает относительной самостоятельностью, ее надо рассматривать не изолированно, а в связи с теми альтернативами, которые задаются извне — определенными социальными системами, социальным окружением и природными условиями. Ибо она в конечном счете опосредуется внешними условиями и осуществляется не путем игнорирования всего «внешнего», а в процессе социально-исторической деятельности, в ходе познания, усвоения и преобразования окружающей действительности. Опосредование внутренней свободы внешними условиями не исключает, а, наоборот, предполагает созидательную, творческую деятельность человека, его свободу воли, направленную не только на приспособление к внешней среде, но и на преодоление ее отрицательных явлений.

Основная методологическая ошибка многих буржуазных концепций свободы (в том числе и экзистенциалистской) заключается в игнорировании диалектики внутреннего и внешнего, субъективного и объективного; в отрицании того, что существование индивида и его свобода опосредуются социально-культурными факторами, предметно-преобразующей, целенаправленной деятельностью человека, отражающей определенные законы развития природы и общества; в ложном предположении, что проблему внутренней свободы можно решить без учета этих опосредующих связей, путем непосредственной (чаще всего иррациональной) атаки на внутреннее ЯВ процессе трудовой деятельности осуществляется диалектика внутреннего и внешнего, взаимодействие встречно-противоположных процессов: с одной стороны, переход внутреннего, субъективных характеристик индивид? (цель, замысел, беспокойство, способности) во внешнее (воплощение в застывшие формы и свойства предмета) и, с другой стороны, переход, воплощение свойств и предназначений внешних предметов, с которыми соприкасается человек, в его внутренний мир, в содержание его активности, в «момент живого труда» (_ (Маркс).

Внешнее не всегда выступает для человека лишь как чисто внешнее, чуждое его внутренним потребностям, целям самореализации, ибо при определенных условиях это внешнее как бы овнутряется, воспринимается как свое, личное и используется как собственная сила для достижения своих целей и удовлетворения своих потребностей. В той мере, в какой человек познал внешнее и воспринял его как соответствующее его целям и интересам, как согласующееся с его идеалами и совестью, внешнее становится для него внутренним, составной частью его предметно-преобразующей деятельности. Внутреннее в своем движении опосредуется внешним. «Овнутряемое» внешнее становится важнейшим опосредующим моментом реализации внутренней свободы.

Решающее значение в этом процессе принадлежит характеру социальных отношений (производственных, классовых, национальных, культурных и др.), которые через посредство индивидуальных особенностей личности и ее повседневных общественных связей (профессиональных, семейных и др.) обусловливают формирование потребностей данной личности и возможности их удовлетворения; потребности же осознаются в форме целей, интересов и т. д. Таким образом, диалектическая взаимосвязь внут-| реннего и внешнего опосредуется определенными условиями,.' определенной социальной средой, к которой принадлежит каж-j ЧЫЙ индивид.

В условиях социально-антагонистического разделения труда, отчуждения и самоотчуждения человека «полное выявление ннутренней сущности человека выступает как полнейшее опустошение... универсальный процесс овеществления [Vergegenstand- llchung] — как полное отчуждение, а ниспровержение всех определенных односторонних целей — как принесение самоцели в жертву некоторой совершенно внешней цели»8. Лишь в условиях социалистических и коммунистических общественных отношений, когда труд превращается в жизненную потребность человека и богатство личности все более измеряется ее творческой активностью, создаются предпосылки для универсального раз- пития сил человека, гармонии личных и общественных интересов, ннутренней самоцели и внешних задач.

Никакие, однако, условия, сколь бы благоприятными они ни были для человека, не могут сами по себе, автоматически привести к реализации его самоцели, способностей, идеалов, смысла иго жизни. Для этого нужны еще личное стремление, воля, решимость, внутренняя свобода.

Внутренняя свобода — через посредство практики — объекти- «ирует смысл жизни данной личности, ибо ничто и никто, кроме данной личности, не может реализовать ее потенции и жизненные проекты.

Среди важнейших факторов, относящихся к проблеме сущности внутренней свободы человека в ее научном понимании, следует назвать четыре взаимодействующих компонента: 1) познание возможности поступить так или иначе (в конечном итоге — познание внешней необходимости), 2) сопоставление, согласование индивидом этой познанной внешней необходимости со своими внутренними убеждениями, совестью, правдивостью, личными интересами, 3) проявление воли (выбор и решение), 4) стремление к самоосуществлению, реализации себя в объективном мире.

Эти компоненты нельзя, разумеется, рассматривать как нечто изолированное. Все они теснейшим образом овязаны с человеческой деятельностью — как внутреннего порядка, так и внешнего. Расчленение этих компонентов возможно лишь в аналитическом и методологическом планах. Из перечисленных выше компонентов видно, что понятие внутренней свободы включает в себя проблему нравственной свободы (главным образом второй и третий

"К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 46, ч. I, стр. 476.

компоненты), но не сводится к ней. Компоненты внутренней слободы составляют более широкую сферу. Рассмотрим их несколько подробнее.

' Одной из решающих предпосылок свободного выбора является познание, познавательная деятельность человека, основывающаяся на его предметно-чувственной практической деятельности. Посредством практического преобразования окружающей действительности перед человеком раскрываются ее закономерности, связи и свойства. В то же время сама практическая деятельность всегда основывается на определенных знаниях, теориях, представлениях. Изменять окружающий мир, творить, проявлять свою подлинную свободу и индивидуальность человек может лишь в том случае, если он обладает необходимыми знаниями. Чем больше мы познаем окружающую действительность, чем более правильным становится наше представление о ней, тем большей свободы мы достигаем в практическом освоении этой действительности. Свобода воли заключается не в саморефлексии и воображаемой независимости от законов действительности, не в голом, невежественном, волюнтаристском «активизме», а в способности принимать решения со знанием дела.

К свободе ведет не всякое познание. Познание означает не метафизическое самосознание, а научное познание реального мира, не созерцательное познание, оторванное от общественной и индивидуальной практики, а конкретное познание человеком внешней действительности и трезвая оценка своих внутренних возможностей.

Следует, однако, сказать, что известное еще в домарксистской философии определение свободы как познанной необходимости, будучи в своей основе, бесспорно, правильным, отнюдь не исчерпывает всей сложности проблематики, особенно если рассматривать субъективно-нравственный аспект свободы, свободы как внутреннего действия индивида, f Познание внешней необходимости является необходимым условием свободы, но далеко не всегда достаточным. В самом деле, можно ли утверждать, что достаточно познать внешние условия, необходимость определенного действия, и человек получает возможность совершить свободный выбор? Или — больше того: можно ли утверждать, что сделанный человеком на основе познанной необходимости, объективных законов выбор всегда является действительно свободным? Конечно, нет. Ибо этот выбор, внешне кажущийся свободным (поскольку он совершен на основе познания и учета объективной необходимости), на самом деле при ближайшем рассмотрении может оказаться несвободным, так как он противоречит сложившимся внутренним убеждениям человека, его совести, личным интересам. Действительно свободным выбо- ром является тот, детерминированное содержание которого вместе с тем не было бы чем-то внешним, чуждым человеку. у

Эта проблема соответствия внешнего внутреннему в своей объективной основе сводится главным образом к проблеме соответствия общественных интересов личным интересам. Ясно, что в обществе, раздираемом классовыми противоречиями, не может быть и речи о гармоническом единстве личных и общественных интересов. Разделение труда и частная собственность приводят к появлению частных интересов, противопоставляемых в силу конкуренции интересам других производителей. Частная собственность отторгла интересы личности от интересов общества, привела к крайне противоречивому переплетению личных, классовых, национальных и общественных интересов.

Все более полное соответствие личных и общественных интересов может развиваться лишь на основе социалистического общества, свободного от частной собственности на средства производства. Это не исключает того, что при социализме возможны случаи несовпадения личных интересов отдельных индивидов с интересами общественными. Однако это несовпадение не носит антагонистического характера, так как, вонпервых, сами общественные интересы в социалистическом обществе служат развитию духовных и материальных интересов каждой личности; во-вторых, личность, добровольно поступаясь иногда своими интересами ради общественных, сознает, что она тем самым способствует осуществлению тех целей, которые в конечном итоге являются и ее собственными целями.

Экзистенциалисты, правильно указывая на необходимость согласования человеком своего свободного выбора, своих действий с внутренней «правдивостью», с совестью, в то же время метафизически абсолютизируют этот один из компонентов внутренней свободы, рассматривая его вне зависимости от объективного содержания внутренних убеждений и совести, превращая его в единственный критерий свободы человека.

Человек, разумеется, должен согласовывать свои поступки, свободу выбора со своей правдивостью, со своей совестью. Весь вопрос только в том, чтобы содержание этой индивидуальной правдивости не противоречило объективным критериям добра и зла. Экзистенциалисты же отвергают ссылки на объективные критерии, которые-де могут лишь нанести ущерб «правдивости». Индивидуальная правдивость истолковывается ими как нечто самодовлеющее, не зависимое от объективных нравственных норм. Следовательно, она может быть и аморальной. Человек, утверждают экзистенциалисты, сам создает себе мораль и должен «проектировать» себя против всей «массы».

Такой подход к проблеме, игнорирующий диалектику внутреннего и внешнего и объективные критерии добра и зла, ведет к аморализму. Экзистенциалистское понимание свободы исключает действительную моральную ответственность и моральный долг индивида по отношению к обществу, подменяя их субъективистскими понятиями ответственности человека только по отношению к самому себе, к своим личным побуждениям и своей внутренней свободе. Подобная свобода оказывается вне области гуманного, так как теряется моральная мера свободы — ответственность. Безответственную, объективно немотивированную свободу в экзистенциализме трудно отличить от произвола. Внутренняя свобода включает в себя честность и искренность побуждений индивида, делающего выбор. Но при оценке того или иного выбора (является ли он действительно свободным или нет, моральным или аморальным) очень важно знать характер этих побуждений, чему и кому объективно служат честность и искренность, помня в конечном итоге их классовую обусловленность.

С этой точки зрения сам факт свободного выбора, проявления свободы воли не может служить единственным принципом моральной оценки поступка человека, ибо субъективная свобода может служить основой не только положительных ценностей, но и всего того, что связано с несправедливостью, беспринципностью и аморализмом. В противоположность этическому пессимизму и фактическому отказу от ценностей в пользу абсолютизированной свободы в философии экзистенциализма марксистское учение связывает проблему внутренней свободы, свободу выбора с объективным содержанием тех ценностей (положительных или отрицательных), которые выбирает человек. Только на этой основе возможна правильная оценка поступков человека. Н. Г. Чернышевский справедливо писал: «...Одной честности мало для того, чтобы быть правым и полезным; нужна также последовательность в идеях»9. К подлинной свободе может привести, разумеется, не всякая последовательность в идеях (ибо идеи могут быть и реакционными — фашистскими, расистскими, мифологизированными и т. д.), а лишь та, которая вытекает из правильного понимания объективной действительности, основных закономерностей социальной истории.

Капитализм, постоянно порождающий противоречия между личностью и обществом, между нравственным идеалом и действительностью, не может, конечно, создать условия для проявления подлинной свободы человека, для преодоления сознательной и бессознательной «конспирации», скрытности людей, для взаимоотношений между людьми на основе нравственных принципов, являющихся в то же время и совестью каждого индивида. Это возможно лишь в бесклассовом обществе. В Программе КПСС говорится: «В процессе перехода к коммунизму все более возрастает роль нравственных начал в жизни общества, расширяется сфера действия морального фактора н соответственно уменьшается значение административного регулирования взаимоотношений между людьми»10. Это означает, что люди будут стоять друг возле друга с открытым сердцем И совершать свободные поступки не только в соответствии с «внешне» установленными правилами, подкрепленными авторитетом различных «канцелярий» и «учреждений», но и в полном соответствии со своей собственной совестью. Соблюдение нравственных норм будет обусловлено не только сознанием общественного долга и не страхом перед принуждением и наказанием, а внутренней потребностью каждого индивида.

Следующий компонент внутренной свободы—самый акт выбора как проявление воли человека. Одним из проявлений внутренней свободы человека является то, что он в своем сознании делает выбор. Этот выбор — результат внутренней, субъективно- деятельной работы. Что же именно должен человек выбирать, чтобы придать своей жизни смысл, и каким путем? Каково соотношение свободы воли и исторической необходимости? Может ли, как это утверждают немецкие экзистенциалисты, обрести свободу тот, кто, стремясь «выбрать себя», не подчиняется действию закономерностей данного общества? На последний попрос можно ответить: и да, и нет. Все зависит от того, каким путем освобождаться и с какой целью (здесь речь идет, разумеется, только об освобождении себя в сознании). Индивид, конечно, может «выбрать себя», игнорируя интересы окружающих его людей и сложившиеся общественные отношения, и даже почувствовать себя после этого в известной мере свободным. Да только надолго ли? Ведь нельзя жить в обществе и в то же время быть от него свободным.

Сказанное выше отнюдь не означает, что внутренняя свобода индивида настолько детерминирована, что он не может свободно выбирать и должен лишь пассивно приспособляться к исторической необходимости, к эмпирической действительности. Стать на такую позицию означало бы смириться с отжившим свой век частнособственническим режимом, отказаться от борьбы за лучшую жизнь под предлогом невозможности освободиться от гнета эмпирической действительности. Несмотря на зависимость людей при капитализме от стихийных сил общественного развития, постоянно ограничивающих свободный выбор человека, все же всегда существует возможность сознательного (а не иррационального) выбора определенной позиции по отношению к борющимся классам и партиям, из которой вытекает

«Программа Коммунистической партии Советского Союза». М., 1961,

стр, 120,

и ответственность индивида. Индивид, будучи социально обусловленным, вместе с тем обладает свободой творчества и свободой выбора той или иной системы ценностей, установок, взглядов. Эти взгляды объединяют его с одними и отделяют от других людей. Подлинно свободным выбором будет лишь тот, который основывается на познании объективной необходимости поступать так, а не иначе, необходимости стать на точку зрения передового класса, носителя основной закономерности социальной истории и назревших потребностей общественного развития, В этом смысле вполне возможно «выбрать себя» (но не «уйти в себя»), обрести внутреннюю свободу и вырваться (в сознании, в сфере субъективного) из-под власти капиталистических законов. Этот выбор предполагает освобождение от сознания исторически обреченного класса и переход на позиции революционного класса, т. е. предполагает выбор прогрессивной системы ценностей.

Жизнь в капиталистических странах богата примерами такого «выбора себя» в известной мере независимо от окружающей социальной действительности — в том смысле, что люди, выступающие против системы эксплуатации, за социализм и подлинную свободу, не приспособляются пассивно к стихийным закономерностям общественного развития, а, познав их, борются за коренные преобразования капиталистической действительности.

В отличие от буржуазного общества социалистическое общество создает условия для подлинного «выбора себя». При социализме служение обществу и самостоятельность в решении тех или иных вопросов в принципе соответствуют друг другу. Личная инициатива, творческий поиск, направленные на благо общества, как правило, находят поддержку у коллектива, проявляются свободно, что составляет важнейшее условие общественного прогресса.

Поскольку, однако, социалистическое общество развивается на основе вскрытия и разрешения реальных противоречий, борьбы старого и нового, было бы упрощением полагать, что в нем от личности уже не требуется активного «выбора себя». Ибо и в условиях социализма могут возникать ситуации, когда индивид должен сделать выбор между силами, борющимися за социалистический прогресс, и силами, тормозящими развитие общества.

^ Иными словами, в определенных ситуациях личность может оказаться перед дилеммой: или «выбрать себя» и вступить в конфликт с мнением и поступками окружающих, или же приспособиться к этому мнению, раствориться в нем, переложить ответственность на коллектив. Ясно, что первый выбор будет действительным «выбором себя», осуществлением подлинного единства общественного и личного, средством самореализации

человека. Второй же будет проявлением конформизма и приспособленчества, которые как раз и убивают индивидуальность и человеке. Так что и >при социализме человек, придерживающийся прогрессивной системы ценностей, должен проявлять настойчивость, спорить, отстаивать свою точку зрения — в проти- иоположность отсталым элементам общества. В данном конфликте на стороне личности, выступающей против буржуазных пережитков, конформизма, бюрократизма и тому подобных явлений, чуждых социалистическому обществу, будет общественное мнение, прямая или косвенная поддержка всего общества.

Таким образом, только активная борьба за великие идеалы, іа социально значимые ценности как в антагонистическом, капиталистическом обществе, так и в благоприятной для личного творчества атмосфере социалистического общества делает личную жизнь человека наиболее полноценной и содержательной.

Как бы в ответ некоторым экзистенциалистам, призывающим к «выбору», который на деле полностью изолировал бы человека от социальной действительности, Маркс писал: «...То, что я делаю из моей особы, я делаю из себя для общества, сознавая себя как общественное существо» п. А что означает экзистенциалистский выбор? «Выбрать себя», сознавая себя лишь индивидом, а не общественным существом, т. е. выбрать себя лишь для самого себя,— значит стать на позиции крайнего индивидуализма. Личность, замкнувшаяся в себе,— уже не личность, ибо Ч она теряет основное, определяющее качество человека как личности, а именно — быть социально полезным и нужным для об-_, щества.

Выбор (в индивидуальном сознании), который не опирается на познание внешной действительности и ее закономерностей,в котором не учтены реальные возможности его претворения в жизнь, не может быть квалифицирован иначе, как иллюзорный, фантасмагорический. Такой выбор в лучшем случае будет прекраснодушной маниловщиной, в худшем — авантюризмом. Но отсюда еще не следует, что этот тип выбора (возможность иллюзорного выбора в сознании) не достоин внимания и исследования. Внутренняя жизнь индивида является такой же реальной, как и его общественная жизнь. Иллюзорный тип выбора обу- ' словливается в конечном счете не прихотью или капризами индивида, а определенными социально-антагонистическими условиями 77, которые сплошь и рядом ограничивают внутренний мир, свободу человека узкими рамками его саморефлексии и иллюзий на свой собственный счет: человек чувствует себя как бы действительно свободным в отличие от его реального положения в обществе, где его личность не имеет возможности для самовыражения.

В сфере этой саморефлексии и фантасмагорических мечтаний социально неразвитый индивид пытается найти доказательства своих творческих возможностей, своей мощи. В результате мы находим ограниченную и копающуюся в себе и столь же несчастную, сколь жалкую личность, которая отличает себя от своего реального положения лишь в сознании, наслаждается мыслью о своей внутренней свободе, поисками своего Я внутри самого себя. Моральная заповедь искания самого себя, пи сали Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии», «определяется таким образом, что человек должен стать чем-то таким, что он еще не есть, а именно эгоистом, эгоист же этот определяется как «всемогущее Я», в котором своеобразная мощь превратилась из действительной мощи в Я, во всемогущество, в фантастическое представление мощи. Стало быть, искать самого себя — значит стать иным, в сравнении с тем, что ты есть, и притом стать всемогущим, т. е. стать ничем, небылицей, фантасмагорией»13.

Таким образом, в своем развитии индивид рано или поздно сталкивается с необходимостью сделать выбор определенных общественных, нравственных, эстетических и иных идеалов, которым он решает следовать и которыми он (если его поведение последовательно) руководствуется в своей повседневной жизни.

Система ценностей личности, ее мировоззрение (в широком смысле слова) формируется социальным окружением, воспитанием, самовоспитанием и индивидуализирующими факторами, свойственными данной конкретной личности, компонентами ее биосоциальной структуры. Человек, разумеется, не пассивно усваивает ту или иную систему, а творчески, он сам участвует в ее выработке.

Выбор системы ценностей, мировоззрения является одним из важнейших качеств личности. Он в значительной мере предопределяет направление и характер всех последующих социально значимых решений и акций человека; но и в рамках данной системы ценностей возможность того или иного выбора, свободы действий довольно широка, не однозначна (кроме того, возможны ситуации, когда определенный выбор не согласуется с выбранной системой ценностей, вступает с ней в конфликт).

Следующим важным вопросом является вопрос о связи внутренней свободы, свободы выбора человека с его разумом и чувствами, эмоциями. Для экзистенциалистов выбор, индивидуальное решение в своей основе есть некий мистический акт, воля без разума. Решение, по Ясперсу, осуществляется не на основе знания и не посредством «рациональной воли», оно вообще не

К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 3, стр. 258. 282

имеет отношения к рациональному и вытекает из таинственного «хотения».

Однако правильный выбор, правильное решение человека является не иррациональным, а сознательным актом, осно- пинным на разумном осмыслении и верной оценке объективного положения. Ибо свобода и разум взаимосвязаны. Такой выбор мсдет не к обособлению индивида, а к деятельности в соответствии с познаваемыми объективными закономерностями. Только такой выбор, основанный на правильном мышлении и знании конкретной ситуации и объективных законов (а не на мистическом «хотении»), ведет человека к действительной свободе. Это положение, разумеется, не исключает того, что поступки чело- нека, его выбор могут и не основываться на разумном осмыслении объективной ситуации, они могут быть и интуитивными. Не исключает это также и того, что ввиду недостаточного знания объективных и субъективных факторов человек, хотя и осмысливал создавшееся положение, все же принял неправильное решение. Однако во всех этих случаях выбор не может быть назван иррациональным и заранее предопределенным.

Свобода воли предполагает господство человека над самим гобой. «Свобода, следовательно,— писал Ф. Энгельс,— состоит и основанном на познании необходимостей природы (Naturnot- wendigkeiten] господстве над нами самими и над внешней природой...» 14 Выражение «господство над нами самими» нередко истолковывается односторонне, в духе Спинозы, т. е. как господство разума над чувствами, как способность подавлять свои чувства и страсти. Однако Маркс неоднократно указывал, что і/ідача заключается не в подавлении чувств, а в том, как сделать чувства человека подлинно человеческими, все более соответствующими его социальной природе, чтобы человек обрел «положительную силу проявлять свою истинную индивидуаль-^ ность» и тем самым свою свободу. Для этого нужно прежде всего условия существования человека сделать человеческими. Лишь бесклассовое общество открывает в этом смысле широкие перспективы, ибо «упразднение частной собственности означает полную эмансипацию всех человеческих чувств и свойств...» 15

Речь идет, следовательно, о том, чтобы стимулировать и воспитывать в себе положительные способности, эмоции и нравст- пенные силы, стремясь к полноте и красоте жизни, чтобы путем поспитания и самовоспитания уметь «укрощать» свои негативные привычки и побуждения, препятствующие достижению пели. Так что свобода воли человека выражается в том, что человек как мыслящее существо играет непосредственную актив-

u К-Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 20, стр. 116.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 592.

ную роль в направлении своей воли и воспитании в себе положительных способностей и чувств.

' Наконец, завершающим компонентом внутренней свободы человека является стремление к самоосуществлению, реализации себя в объективном мире, стремление осуществить свое решение, воплотить его в жизнь. Находясь под воздействием внутренней потребности реализовать свой выбор, самого себя, человек действует, творит и тем самым преодоле- . вает себя как субъективность. Осуществляется переход внутреннего действия во внешнее, субъективного в объективное. В процессе самореализации — путем труда, творческой деятельности — человек реализует не просто свои субъективные побуждения, а объективные ценности.

Одно из величайших достижений марксистской теории свободы заключается в конкретизации проблемы свободы не просто как теоретической, но и как практической проблемы. Свобода означает не только познание закономерностей, но и практическое овладение ими, подчинение их своим целям, т. е. проблема достижения подлинной свободы включает в себя также возможность реализации выбора. Если нет условий для реализации выбора, то свобода не может выйти за рамки простого преобразования субъектом идей в своем сознании. Посредством практической деятельности достигается свобода на деле. Свобода получает все больше возможностей для своей реализации по мере дальнейшего преобразования естественной и общественной среды, по мере все большего господства человека как над внешней природой, так и над самим собой, т. е. в процессе исторической практики, г Выше уже отмечалось, что было бы неверно, определяя свободу, ограничиться формулой «свобода — это познанная необходимость», поскольку эта формула, хотя и включает в себя обязательный принцип «осознания необходимости» как предпосылку свободы, все же не фиксирует два других важнейших момента, относящихся к сущности свободы, а именно принцип практической деятельности, реализации познанной необходимости и принцип соответствия сделанного выбора внутренним убеждениям человека, его личным интересам. Без учета этих принципов определение свободы может быть истолковано в духе созерцательной концепции и даже примирения с действительностью, что, разумеется, абсолютно не соответствует действительному марксистско-ленинскому пониманию свободы человека 78. И-бо, как указывал В. И. Ленин, «у Энгельса вся живая человеческая практика врывается в самое теорию познания...» 17. И в самом деле, определяя свободу, Ф. Энгельс отмечал, что <>иа заключается, во-первых в познании законов, управляющих инешней природой и телесным и духовным бытием самого человека, и, во-вторых, «в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей» 18, т. е. в практической реализации познанной необходимости. «Господство над нами самими и над инешней природой» понимается Энгельсом не как созерцание и подавление, а как практическое освоение и преобразование, как «господство над природой, проявляющее себя в практике человечества» 1э.

Важнейшим проявлением свободы человека является как раз творческая деятельность, основанная на познании необходимости. «...Мир,— писал В. И. Ленин,— не удовлетворяет человека, и человек своим действием решает изменить его»20.

Лишь в рамках практической деятельности, освобожденной от частнособственнических пут, открывается возможность для реализации истинной природы человека, его сущностных сил, его свободы. Путь к свободе личности — это путь всестороннего"! развития его духовных и физических способностей, направленных на достижение полноценной, достойной человека жизни. ( Творческий труд в условиях гармонии личных и общественных^ интересов, увеличение свободного времени для индивидуального развития, воспитание и самовоспитание — все это способствует достижению каждым индивидом все более высоких ступеней свободы, которая в свою очередь является одним из важнейших условий творческой активности, свободы и богатства всех членов общества. Внутренняя свобода — не самоцель, а средство "1 реализации смысла жизни человека. I

нить), либо фанатичная активность, которая полагает себя согласной в своем знании с необходимым ходом вещей... Ставят все на карту, ибо считают, что посредством исторической необходимости приобретут все» (К.Jaspers. Wohin treibt die Bundesrepublik? Miinchen, 1966, S. 203). " В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 18, стр. 198. " К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 20, стр. 116. "В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 18, стр. 198. м В, И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 29, стр. 195.