Отношения между предпосылками и выводами в экономической науке

Поскольку приставки «микро-» и «макро-» в экономической науке имеют весьма узкое значение, я предпочел бы их не использовать; лучше я буду вести речь о теориях экономических акторов и теориях экономических рынков. В текущем контексте релевантная теория на уровне актора может быть приблизительно изложена в виде следующих предпосылок: X — бизнесмены хотят максимизировать прибыль; Y — бизнесмены могут делать и делают расчеты, определяющие наиболее прибыльный образ действий. Теория на уровне рынка может быть суммирована так: Z — цены и количества наблюдаются на тех уровнях, которые максимизируют прибыль фирм на рынке (для простоты будем считать, что мы имеем в виду максимум теории совершенной конкуренции).

Защищая теорию, состоящую из X, Y и Z, Фридман утверждает, что неважно, ложны ли предпосылки X и F, если вывод Z соответствует истине. Профессор Нагель и профессор Самуэльсон уже доказали логическую ошибку использования истинности Z для доказательства 1и F, равно как и для доказательства последствий X и F, которые не следуют исключительно из предпосылки Z. Но мнение Фридмана ставит перед нами и другие, не менее серьезные проблемы.

Тот факт, что Хи Y выбраны в качестве предпосылок, a Z—в качестве вывода, объясняется не только предпочтениями автора теории при ее формулировке.

Логическая ущербность Фридманового принципа нереалистичности так захватила ученых—причем не только на сегодняшнем заседании,—что никто не обратил внимания на другие его ошибки. Большинство критиков приняли предпосылку Фридмана о том, что предположение Z проверяется эмпирическим путем, в то время как Хи К не поддаются непосредственному наблюдению. Это, конечно, чушь. Никто не наблюдал на практике, действительно ли фирмы ведут дела так, чтобы максимизировать свою прибыль; и никто не выдвинул метода проверки этого предположения путем непосредственного наблюдения. Я не могу представить себе такой проверки, ведь проверяющий неминуемо оказался бы так же некомпетентен в вопросах нахождения оптимальной позиции, как и сами фирмы.

Если в таких условиях Z — это состоятельная теория, то ее состоятельность должна объясняться тем, что она следует из эмпирически верных предпосылок об акторах и эмпирически верных законов композиции. Мы действительно располагаем достаточным количеством эмпирических данных о предпосылках X и У. Однако в отношении как минимум У эти данные свидетельствуют о ложности. Заявленная цель Фридманового принципа нереалистичности—сохранить классическую экономическую теорию при том, что предпосылка У очевидно несостоятельна (аргумент Алчиана о выживании фирм «выживают только те, кто максимизирует прибыль» тут бессилен, поскольку его, как и Z, нельзя подтвердить непосредственным наблюдением —мы не можем определить, кто максимизирует свою прибыль, а кто нет).

Для разрешения этой сложности имеется весьма незатейливое средство, которое, однако, может потребовать проведения большего количества эмпирических исследований на уровне отдельных акторов, чем привыкли проводить большинство экономистов, воспитанных традиционной школой. Давайте проведем наблюдения, необходимые для того, чтобы найти и проверить истинные предпосылки, назовем их X' и У' и заменим ими ложные Хи У. Затем мы сможем построить на этом более крепком основании новую рыночную теорию. Это предложение, разумеется, не является революционным. За последние двадцать лет оно достаточно заметно приблизилось к реализации.