Реализм249 Ускали Мяки

как самостоятельной научной дисциплины.

» ?

Когда экономист рассуждает о «реализме допущений», он использует понятие «реализм» вовсе не в том смысле, в каком его принято употреблять в философии. Еще одна трудность, связанная с применением этого термина, заключается в том, что он обладает множеством легитимных в философии, взаимосвязанных значений, которые тем не менее не сводятся друг к другу. «Реализм» используется как обозначение целого ряда доктрин, имеющих отношение к таким вещам, как наука, чувственное восприятие, универсалии, другой разум, прошлое, математические объекты, истина, моральные ценности, возможности и так далее. Это находит отражение в том факте, что мы не можем «наклеить» на оппонентов реалистов по названным выше вопросам общий ярлык. В зависимости от обсуждаемого вопроса, не-реалисты подписываются под такими позициями, как идеализм, феноменализм, эмпиризм, номинализм, конвенционализм, инструментализм, опе- рационализм, фикционализм, релятивизм и конструктивизм. Это многообразие —одна из причин отсутствия условного определения понятия «реализм» или его единой непротиворечивой, сколь угодно краткой или пространной дефиниции. Ниже рассматриваются не претендующие на исчерпывающую полноту онтологическая, семантическая и эпистемологическая формулировки реализма.

Как онтологическая доктрина реализм принимает общую форму заявления «X существует» или «Х'ы реальны», где Х-переменная, которая может обладать различными спецификациями.

Подставляя вместо X слово «универсалии» мы получаем такие доктрины как платоновский или аристотелевский реализм, согласно которым существуют именно общие понятия; то есть универсалии (сами по себе или вместе с чем-то еще) и образуют мир. Существуют не только (или не) различные партикулярии, вроде предметов круглой формы, коммерческих предприятий и рациональных людей, но и (или только) округлость и сущность предприятия, рациональность и сущность человека. Исходно в этом и состояло использование понятия «реализм» в связи с дебатами по поводу универсалий между реалистами и их оппонентами, номиналистами. Номинализм может выступать и как форма реализма, поскольку в этом случае на место X подставляются «партикулярии» и провозглашается, что в мире нет ничего, кроме них.

Если место X занимают «среднеразмерные материальные объекты» или «предметы чувственного восприятия», мы получаем стандартные формы онтологического реализма здравого смысла. В общем случае согласно относящимся к этой категории реалистическим теориям реальным является воспринимаемый при посредстве нашего здравого смысла мир; другими словами, такие объекты, как облака и часы, лошади и здания, горы и мармелад, считаются существующими—объекты, воспринимаемые здравым смыслом как существующие, действительно существуют в такого рода объективной форме, которую здравый смысл принимает как существующую. К оппонентам реализма в теории восприятия относятся идеалисты (для них мир состоит из «идей») и феноменалисты (пытаются истолковать мир на основе того, что они называют «чувственно воспринимаемыми объектами»).

Если место X займут «(часто ненаблюдаемые) сущности как объекты (большинства или лучших, существующих или будущих) научных теорий», такие как электроны, фотоны, кварки, электромагнитные поля, искривленное пространство-время, гены, вирусы, состояния головного мозга и так далее, мы получим онтологическую декларацию научного реализма. Теперь реальным становится мир, постулируемый в научных теориях. Оппонентами реализма по вопросу онтологии научных теорий выступают фикционалисты и (онтологические) инструменталисты. В случае радикального фи- зикалистского научного реализма, согласно которому существуют только те сущности, что постулируются естественными науками, круг его оппонентов пополняется сторонниками реализма здравого смысла. Относительно умеренные формы научного реализма могут признавать существование воспринимаемых материальных сущностей мира здравого смысла и даже ментальных сущностей (по крайней мере некоторых из них) психологии здравого смысла.

В других и более спорных вариантах (известных как модальный реализм), X замещается «возможными мирами». К числу его сторонников относится, в частности, Дэвид Льюис. Согласно модальному реализму существование не ограничивается действительным миром, поскольку он рассматривается как один из числа многих других существующих возможных миров.

Весьма важным является вопрос о квантификаторе, который мог бы использоваться в перечисленных выше формах реализма в отношении сущностей, которые, как утверждается, существуют.

Для полного понимания онтологического реализма еще недостаточно одной спецификации типов и количества сущностей, объявляемых существующими. Необходимо определить, что понимается под выражениями «существует» и «является реальным». Первое решение должно касаться того, существует ли онтологическое понятие «существования» и «реального», которое является концептуально не зависимым от эпистемологических соображений и особых концептуальных рамок, в которых появляются спецификации X; то есть существует ли в дополнение к концепту «существования в определенных рамках» понятие значимого и «независимого от рамок X» для выражения идеи существования (или не существования) X. Например, вопрос может заключаться в том, может ли значение «существования» в предложении «фотоны существуют» пониматься независимо от значения термина «фотон» и от рамок определенной теории, в которые включен «фотон», и независимо от эпистемологических утверждений, которые могут понадобиться для обоснования существования фотонов (таких как «имеющиеся свидетельства позволяют предположить существование фотонов»).

Второе решение имеет более непосредственное отношение к значениям «существования» и «реального». Традиционно используются следующие формулировки: «существует независимо от сознания» или «существует независимо от человеческого сознания». При таком подходе исключается реализм в отношении ментальных сущностей и сущностей, зависимых от сознания, вроде личностей, материальных артефактов и социальных институтов, которые рассматриваются в дуалистическом или неэлиминативном физикалистском ключе; тем самым сфера реализма ограничивается материальным или физическим миром. Следствием такого подхода становится материалистический или физикалистский реализм. Очевидно, что при такой формулировке реализм оказывается не применим к общественным наукам, постулирующим сущности, вроде намерений, ожиданий, ролей, конвенций или институтов; для материалистического реалиста экономическая наука—безнадежный случай. Однако существуют и другие спецификации «существования», позволяющие избежать описанного выше следствия. Например, можно использовать следующие формулировки: «существующий независимо от признания», или «существующий независимо от исследования» или «существующий независимо от любого отдельного акта его отображения». Они открывают возможность для дальнейшего обоснования положения, согласно которому эти ментальные и/или социальные сущности существуют в одном или более указанных выше смыслах, причем смыслы эти, вне всяких сомнений, являются реалистическими.

Кроме того, «реализмом» все чаще называют группу семантических воззрений, связанных с такими вещами, как референция и истина.

В некоторых случаях эти идеи дополняются другими представлениями, приписываемыми реалистическому подходу к науке, согласно которым большинство современных научных теорий являются истинными (по крайней мере, в первом приближении) и/или по мере развития науки они постепенно приближаются к истине. Однако, если исходить из наиболее базисных и простых реалистических тезисов, эти идеи не являются необходимыми; реализм может быть вполне верным, даже если большая часть достижений современной науки является ложной, а наука не приближается к истине. То же можно утверждать и в случае с популярной нормативной идеей, приписываемой реализму относительно науки; речь идет о положении, согласно которому наука должна стремиться к истинному объяснению мира.

«Реализм» используется и в связи с особой точкой зрения на то, чем является истина. Имеется в виду теория соответствия истине. Известно множество разновидностей этой теории, но общей для них является идея, согласно которой, предложения (утверждения, убеждения или высказывания) каким-то образом, отчасти вследствие способа существования мира, являются истинными или ложными, что в этом смысле истина является объективной и что она равнозначна соответствию между тем, что, как утверждается, представляет собой мир, и тем, каков он есть. Коррес- пондентные теории отличаются друг от друга своими взглядами на отношение соответствия и связываемые этим отношением два полюса. Многие реалисты хотели бы связать этот подход к истине с самим понятием реализма. Многие другие оспаривают существование этой связи. Некоторые из них рассматривают кор- респондентную теорию истины как самостоятельную идею, никак не следующую из реализма. Другие вновь пытаются игнорировать корреспондентную теорию истины, отдавая предпочтение дефляционным или минималистским теориям истины; эти теории предполагают, грубо говоря, что утверждение «представляется истинным, что свободная торговля ведет к выравниванию цен факторов производства» ничего не добавляет к словам «свободная торговля ведет к выравниванию цен факторов производства».

Онтологическое значение «реализма» традиционно рассматривается в качестве основного. В то же время оно может быть допол- нено эпистемологическом точкой зрения, согласно которой объявленные существующими X являются также и познаваемыми. Различные формы эпистемологического реализма предполагают некоторые варианты онтологического и семантического реализма, дополненные идеей уже полученных знаний или познаваемости. По поводу некоторых уже существующих X эпистемологический реализм говорит, что факты об этих X известны или могут быть узнаны, то есть что субъекты познания имеют эпистемологический доступ к X, что не существует «завесы», разделяющей познающего субъекта и существующий объект. В зависимости от подходов к самой идее знания, к средствам их приобретения и к релевантным X возможно большое количество различных форм эпистемологического реализма. Можно быть сторонником научного эпистемологического реализма, полагаясь на то, что наука в настоящее время объявляет существующим, или на потенциальную способность науки устанавливать факты о мире. В любом случае они опираются на когнитивные возможности теоретических и эмпирических процедур (а также институциональной организации), используемых в науке.

Подобным образом можно быть реалистом, полагающимся в вопросе воспринимаемых знаний на здравый смысл. Традиционно главенствующую роль в реалистических эпистемологиях играли теории восприятия. Обычно реалистические доктрины восприятия подразделяются на две основные категории — прямой и косвенный реализм. Прямой реализм утверждает, что восприятие непосредственно относится к существующим материальным объектам (является прямым осознанием их), и никаких промежуточных звеньев между восприятием и воспринимаемыми объектами не существует. Не пользующийся сколько-нибудь заметной философской поддержкой, но постулируемый, прежде всего, в качестве объекта критики наивный реализм представляет собой вариант прямого реализма и основывается на утверждении, согласно которому мы воспринимаем объекты такими, какие они есть в действительности; это означает, что чувственные данные или воспринимаемые качества рассматриваются как свойства, внутренне присущие материальным объектам, и что все эти объекты обладают всеми воспринимаемыми качествами. Кроме того, все эти свойства не могут быть изменены ни теми, кто их воспринимает, ни условиями восприятия. Непрямой реализм утверждает, что восприятие напрямую связано с ментальными отображениями (такими как телесные ощущения и последовательными образами) и лишь косвенно — с внешним миром и что существуют прямые и непрямые объекты. Различные варианты непрямого реализма включают в себя репре- зентационистский реализм Локка и получившее известность в первые десятилетия XX в. в США движение критического реализма (Лавджой, Сантаяна, Р. В. Селларс и другие). Вообще говоря, ярлык «критический реализм» был принят философами для того, чтобы обозначить позицию, проводящую различие между тем, что дано в опыте, и тем, что существует независимо от этого опыта. Если говорить еще более абстрактно, сторонники подобных философских воззрений стремились подчеркнуть возможность искажения процесса познания благодаря самому познающему субъекту.

Данное положение непосредственно связано с идеей подверженности ошибкам. Фаллибилизм как философское направление основывается на положении, согласно которому все утверждения о тех или иных знаниях принципиально неокончательны (что открывает возможность их корректировки, пересмотра в свете новых свидетельств и доводов). Следовательно, мы никогда не можем быть полностью уверенными в своих знаниях. Как правило, реалисты являются фаллибилистами, противостоя как догматизму, так и радикальному скептицизму. Более того, реализм часто определяется таким образом, что он изначально предполагает фаллибилизм. Имеется в виду упоминавшаяся выше идея, согласно которой ошибочными могут быть даже эпистемически безупречные теория или утверждение.

В кругу философов-реалистов широкое распространение получило представление о том, что разрешение или по крайней мере приближение к решению вопросов, связанных со многими упоминавшимися выше темами, такими как «из чего состоит мир» или чему эквивалентны референция, истина и знание, необходимо оставить науке будущего. Другими словами, спецификации понимаются как апостериорные по отношению к прогрессу отдельных наук, вроде биологии, когнитивной науки и —осмелюсь предположить—экономической науки. С этой точки зрения, задача философии состоит не в том, чтобы принимать априорные решения о существовании тех или иных видов сущностей, о структуре мира, об отношениях языка и нелингвистической реальности, о том, что может быть познано и воспринято и так далее. Как апостериорное занятие, философия продуцирует утверждения, которые могут быть подвержены ошибкам в том же самом смысле, в каком неверными могут быть любые другие утверждения.

Совместимы ли друг с другом реализм и экономическая наука? Этот вопрос представляет интерес и для экономистов, и для специалистов по экономической методологии, и для философов науки, и для политиков, и для широкой общественности. Ответ на вопрос зависит от того, что мы понимаем под «экономической наукой» и «реализмом». Например, говоря об «экономической науке», мы можем иметь в виду любую ее форму, или такую экономическую науку, как мы хотели бы ее видеть или какой она могла бы быть. Соответ- ственно будет изменяться и ответ на вопрос. Что касается реализма, то приведенный нами выше перечень отнюдь не является исчерпывающим. В любом случае нам приходится иметь дело с самыми разными его формами, и ответ, очевидно, будет зависеть от того, какую из них мы выберем. Например, если мы остановим выбор на радикальном естественнонаучном реализме, то в настоящее время экономическая наука не отвечает его требованиям. Аналогичный ответ мы получим и в том случае, если избранная форма реализма будет требовать истинности всех компонентов экономических теорий.

В то же время ряд экономистов «подписались» или могли бы «подписаться» под той или иной формой реализма. В их число входят И. Г. фон Тюнен, Дж.С. Милль, Карл Маркс, Дж.Э. Кэрнс, Карл Менгер, Лайонел Роббинс, Николас Калдор, Милтон Фридман, Рональд Коуз, Джордж Ричардсон, Оливер Уильямсон и другие. Несмотря на существенные различия между ними, все эти исследователи едины во мнении о том, что экономическая реальность является объективно (хотя в определенной степени она зависит от сознания) существующей структурой, а экономические теории, даже частично незавершенные и включающие в себя ложные элементы, способны верно отображать некоторые важнейшие аспекты реальности. Наиболее выраженной чертой реализма в экономической науке можно назвать реализм здравого смысла. Дело в том, что в большинстве случаев в экономических теориях рассматриваются те же самые объекты, которые находятся в центре внимания нашего обыденного понимания экономики: домохозяйства и коммерческие фирмы, деньги и цены, покупки и продажи, желания и ожидания. Еще одной, очень важной в эпистемологическом отношении чертой является то, что упрощенные и изолированные условия, теоретически описываемые экономистами, как правило, не могут быть воспроизведены эмпирически, что делает эмпирическую проверку истинности утверждений особенно непростым занятием. Поэтому исключительно важную роль в экономической науке должен играть фаллибилизм.

Как особый исследовательский проект, реализм лишь недавно стал изучаться экономической методологией. Двумя важнейшими реалистическими проектами стали исследования, проводившиеся под руководством Ускали Мяки (первое сообщение в печати датируется 1982 г.) и Тони Лоусона (например, проект 1997 г.). Между этими проектами имеется множество различий, но среди них можно выделить два особенно важных «метаметодологических» отличия. Первое состоит в том, что проект Лоусона в значительной степени является приложением одной философской системы (Роя Бхаскара), в то время как Мяки опирался на различные философские источники, а также пытался разработать новые концепту- альные инструменты, позволяющие отразить некоторые особенности экономической науки. Другое отличие заключается в том, что проект Лоусона изначально предполагал наличие более или менее прямых критических выводов относительно бедности того, что принято называть магистральным направлением экономической науки, в то время как проект Мяки носил более нейтральный характер: ожидалось, что нормативные выводы будут более косвенными и потребуют множества фактических допущений, выходящих за рамки реализма как философской доктрины. Описание и критика этих двух проектов содержится в работе Бойлана и О'Гормана (Boylan and O'Gorman, 1995). Конечно, изучение реализма в контексте экономической науки отнюдь не исчерпывается этими двумя проектами. Большой вклад в осуществление реалистического проекта внесли многие другие специалисты по экономической методологии и философы экономики (такие как Алекс Розенберг, Алан Нельсон, Дэниел Хаусман, Дон Росс, Нэнси Картрайт и другие). Заметим, что, покоряя научные вершины, эти исследователи далеко не всегда водружали на них знамя «реализма».