Критика религии и теологии органически связывалась Фейербахом с критикой идеалистической (спекулятивной) философии. Он исходил при этом из родства и общности идеализма и религии. Идеализм, по его мнению, вырастает из религии: "Только Бог есть родоначальник идеализма". С другой стороны, идеализм служит теоретическим обоснованием религии, является ее логическим, рациональным выражением. "Идеализм есть просто рациональный или рационализированный теизм".
В центре фейербаховской критики идеализма -.философия Гегеля. Она, полагал Фейербах, есть завершение идеалистической философии и вместе с тем последнее прибежище и опора теологии. Критика гегелевской философии служит поэтому необходимым условием для перехода к "новой философии", отвергающей и теологию и идеализм.
Отход Фейербаха от философии Гегеля наметился, как уже говорилось, в 1838-1839 гг. В начале 40-х годов Фейербах пишет ряд работ, в которых продолжает и углубляет критику идеализма Гегеля и всей спекулятивной философии. Это - "Необходимость реформы философии", "Предварительные тезисы к реформе философии", "Основные положения философии будущего". Фейербах критикует отношение гегелевской философии, во-первых, к религии и теологии, во-вторых, к проблеме бытия и мышления. Рассмотрим эти два аспекта фейербаховской критики идеализма Гегеля.
Тайна гегелевской спекулятивной философии заключается, по Фейербаху, в теологии. Философия Гегеля - это вывернутый наизнанку теологический идеализм. Она превратила мышление как таковое, взятое без субъекта, в божественное, абсолютное существо: "...Божественная сущность для Гегеля фактически не что иное, как сущность мышления, или мышление, абстрагированное от Я, от мыслящего". С этой точки зрения, спекулятивная философия Гегеля есть утверждение Бога и одновременно его устранение. Обожествляя безличный человеческий разум, Гегель отрицает Бога в теологическом смысле как личное самостоятельное существо, отличное от человеческого существа и существа природы, и прокладывает тем самым путь к пантеизму. С другой стороны, возводя Бога к мышлению, отождествляя его с общечеловеческим разумом, гегелевская философия делает, согласно Фейербаху, необходимый шаг к тому, чтобы божественное существо было реализовано и представлено в качестве сущности разума, причем именно "в этой необходимости коренится великое историческое значение спекулятивной философии!".
Философия Гегеля, подчеркивает Фейербах, есть в конечном счете последняя рациональная опора теологии. Так, учение Гегеля о том, что природа является "отчуждением" абсолютной идеи, есть лишь рациональное выражение теологического учения о сотворении природы Богом. Логика Гегеля - это превращенная в логику теология. Абсолютный дух Гегеля есть отрешенный дух богословия, который в виде призрака бродит в гегелевской философии. Тайна же диалектики Гегеля сводится, согласно Фейербаху, к тому, что отрицание теологии в философии приводит снова к отрицанию философии теологией. Теология выступает как отрицание отрицания. Философия Гегеля предстает как "последняя грандиозная попытка восстановить утраченное, погибшее христианство с помощью философии".
Обратимся теперь ко второму, не менее важному аспекту фейербаховской критики гегелевской философии. Уже в работе "К критике философии Гегеля" критиковалось гегелевское понятие "чистое бытие" как абстракция, противостоящая реальному, чувственному бытию. В последующих своих сочинениях Фейербах выявляет полную несостоятельность провозглашенного Гегелем тождества бытия и мышления. У Гегеля, указывает Фейербах, мысль - это бытие, т.е. мысль - субъект, бытие - предикат. Таким образом, предметы, объекты выступают в гегелевской философии как "предикаты самомыслящей мысли". Но бытие, не отличенное от мышления, составляющее лишь его предикат, есть только мысленное бытие. Именно поэтому Гегель и не дошел до бытия как такового, до реального, действительного бытия, так как "тождество мышления и бытия выражает только тождество мыиыения с самим собою". Бытие же остается чем-то потусторонним, выступает в спекулятивной философии Гегеля как голый призрак, который находится в полном противоречии с действительным бытием.
В противоположность гегелевскому, идеалистическому решению проблемы мышления и бытия Фейербах формулирует свой материалистический тезис: "Действительное отношение мышления к бытию только таково: бытие - субъект, мыишение - предикат. Мышление исходит из бытия, а не бытие из мышления"244. Основа бытия в нем самом, оно дано из себя и через себя, а не выводится из мышления. "Сущность бытия как бытия есть сущность природы"4**.
Фейербах глубоко разработал категорию бытия с позиций материализма. Философ исходил при этом не только из первичности бытия и вторичности сознания, мышления, но и из единства бытия и мышления. Однако это единство достигается не путем отождествления мышления и бытия, как полагал Гегель. Напротив, философия Гегеля разрушает подлинное единство мышления и бытия, поскольку превращает мышление в субъект самого себя. Единство бытия и мышления имеет смысл лишь там, где мышление выступает предикатом действительного, реального существа, когда в качестве основателя, субъекта этого единства выступает человек.
Рассматривая систему Гегеля как "завершение прежней философии", Фейербах основательно критикует и таких крупнейших представителей немецкого идеализма, как И. Кант, И.Г. Фихте и Ф.В.Й. Шеллинг. В центре этой критики было опять-таки выявление родства и внутренней связи философского идеализма ("идеализма разума") с религией ("небесным идеализмом"). Так, идеализм Канта, в котором, замечает Фейербах, вещи следуют рассудку, а не рассудок - вещам, есть не что иное, как реализация теологического представления о божественном уме, который не вещами определяется, а, наоборот, - определяет вещи. Согласно же Фихте, отличный от нас и пребывающий вне нас Бог существует только с эмпирической точки зрения. С точки зрения фихтевского идеализма, поясняет Фейербах, Бог, поскольку и он выступает как "вещь в себе", есть только Я в себе: вне Я нет Бога. Таким образом, идеализм Фихте есть отрицание и реализация только абстрактного и формального, а не религиозного, содержательного теизма: Фихте - это теистический идеализм.
Что касается Щеллиига, точнее, его "философии откровения", то отношение к ней Фейербаха было сугубо отрицательным. Особой резкостью отличались фейербаховские оценки лекций Шеллинга, читавшихся в 1841-1842 гг. в Берлинском университете. Философия Шеллинга, писал Фейербах, - это "изуродованное гегельянство". Все, что имело смысл у Гегеля, превратилось у Шеллинга в бессмыслицу. "Произвол выдается за свободу, нелепость - за ум, болезненный нарост лжи - за здоровое тело истины, осенний лист отжившего мистицизма - за весенний цвет будущего и новой жизни"245.
Противопоставляя Гегеля Шеллингу, Фейербах отмечал, что гегелевская философия рационалистична, тогда как "философия откровения" иррационалистична. "Гегель из неразумия созидает разум; Шеллинг, наоборот, разум превращает в неразумное"246. Острота фейербаховской критики позднего Шеллинга объяснялась тем, что, по мнению Фейербаха, он тянет немецкую философию назад, к иррационализму и мистике. Отличительной же особенностью "подлинной философии" является устремление в будущее, способность к развитию.
Критический анализ спекулятивной философии, идеализма в целом Фейербах рассматривал как предварительное условие назревшей реформы философии. Результатом этой реформы и стала та новая форма материалистической философии, разработанная Фейербахом, которая получила наименование антропологического материализма.