О "СУЩНОСТИ ХРИСТИАНСТВА"204 В СВЯЗИ С "ЕДИНСТВЕННЫМ И ЕГО ДОСТОЯНИЕМ"
"Фейербах, - говорит "Единственный", - дает нам лишь богословское освобождение от богословия и религии, он упраздняет Бога, субъект, но сохраняет божественное, оставляет в неприкосновенности предикаты Бога". Бесспорно, он их сохраняет, но он и должен их сохранить, так как иначе он не мог бы даже сохранить природу и человека; ибо Бог есть существо, составленное из всех реальностей, т.е. из предикатов природы и человека: Бог есть свет, жизнь, сила, красота, сущность, ум, сознание, любовь - словом, все. Что же останется, если упразднить и предикаты Бога? Но нужно ли вообще, чтобы что-нибудь осталось? Ведь в том-то и заключается признак религиозности, "связанности" Фейербаха, что он еще устремлен к какому-то "предмету", что он еще него-то хочет, нто-то любит - з этом признак, что он еще не вознесся к абсолютному идеализму "эгоизма". "Все в мире для меня ничто", - поет "Единственный". Но не есть ли и ничто предикат Бога, не есть ли и положение: Бог есть ничто, одно из выражений религиозного сознания? Значит, выходит, что и "эгоист" строит все на Боге. Значит, и он принадлежит еще к числу "благочестивых атеистов".
В каком виде сохраняет Ф. означенные предикаты? В этом все дело. В таком ли, как он существуют в Боге? Нет! В таком, как они существуют в природе и человечестве - в виде естественных человеческих свойств. Будучи перенесены из Бога в человека, они теряют именно характер божественности, который принадлежит им в удалении от человека - в абстракции, в фантазии; это перенесение из мистического мрака религиозной души на солнечный свет человеческого сознания делает их доступными,"обыкновенными","мирскими". На чем основан ореол величия земных владык? Исключительно на том ложном мнении, будто носитель власти есть совсем особенное существо. Стоит мне поставить - в мыслях или, еще лучше, в наглядном представлении - личность владыки на одну доску с самим собой, стоит мне понять, что он такой же человек, как всякий другой, и все его величие тотчас исчезнет. Так же обстоит дело и с величием небесным. Только Бог, как субъект, есть status quo2 всех религиозных предикатов; только как предикат высочайшего, т.е. вознесенного сверх всякой меры, существа, и, стало быть, только как усиленные до. последнего предела, чрезмерные, гиперболические предикаты, отличаются они от моих собственных, возвышаются надо мною, т.е. над человеком. И поэтому тот, кто упраздняет субъект, упраздняет ео ipso3 и его предикаты, ибо субъект есть на самом деле не что иное, как мыслимый в форме субъекта предикат.
"Но Ф. сам говорит, что он занят уничтожением только одной иллюзии". Да, но такой, вместе с которой отпадают все иллюзии, все предрассудки, все (неестественные) ограничения человека, хотя это и не сразу заметно; ибо основной иллюзией, основным предрассудком, основным ограничением человека является Бог как субъект. Но кто все свое время и силы отдает разрушению основной иллюзии и основного ограничения, от того нельзя требовать, чтобы он еще попутно разрушал и производные иллюзии и ограничения.