Вера есть свобода и блаженство души в себе самой. Душа, осуществляющая и объективирующая себя в этой свободе, иначе - реакция души против природы проявляется в произволе фантазии. Поэтому предметы веры необходимо противоречат природе и разуму, поскольку он представляет природу вещей.
"Что больше противоречит вере, чем нежелание верить в то, чего нельзя постичь разумом? Вера в Бога, говорит блаженный папа Григорий, не имеет никакой заслуги, если ее подтверждает человеческий разум" (Бернард, Addom. Рараш Innocentium). "Что девственница может родить, этого нельзя постичь разумом и доказать опытом. Если б мож- но было постичь это разумом, то нечему было бы удивляться" (Concil. Toletan. XI, Art. IV, Карранца, Summa). "Есть ли что невероятное в том, что вопреки природному обыкновению Мария родила и осталась девственницей, раз, с другой стороны, море расступилось вопреки естественному ходу природы, а река Иордан потекла обратно к своему истоку? Поэтому нет ничего невероятного в том, что дева родила, если мы читаем в писании, что скала исторгла воду, а волна морская остановилась, как гора" (Амвросий, Epist., lib. X, Ер. 81). "Братия, удивления достойно то, что говорится об этом таинстве. Оно необходимо требует веры, ибо исключает всякий разум" (Бернард, De coena Dom). "Почему ты желаешь естественного порядка в теле Христовом, если сам он вопреки этому порядку родился от девы"? (Петр Ломб., Lib. IV, dist. 10, с. 2). "Веру красит то, что она верует в вещи, стоящие выше разума, ибо здесь человек отрицает свой разум и все свои чувства" (Там же, Addit. Henrici de Vurmaria, dist. 12, с. 5). "Все члены нашего символа веры кажутся для разума глупыми и смехотворными... Пусть будем мы, христиане, для мира великими глупцами, так как мы веруем, что Мария была истинной матерью Иисуса и все же осталась пречистой девой, ибо это противоречит не только всякому разуму, но и сотворению мира Богом, который сказал Адаму и Еве: плодитесь и размножайтесь". "Поэтому не следует домогаться, возможна ли данная вещь; но следует так говорить: Бог повелел так, и потому случится даже то, что кажется невозможным. Ибо хотя я не могу ни увидеть, ни уразуметь этого, но ведь господь может невозможное сделать возможным и из ничего создать все" (Лютер, ч. XVI, стр. 570, 148, 149). "Что чудеснее того, что Бог и человек - одно лицо? Что он сын Бога и Марии и все-таки лишь один сын? Кто постигнет когда-нибудь тайну, что Бог есть человек, что тварь есть творец, а творец есть тварь?" (Он же, ч. VII, стр. 128).
Поэтому существенным предметом веры является чудо, но не чувственное чудо вообще, которое служит объектом даже для дерзких глаз любопытства и неверия, вообще не явление, а сущность чуда, не факт, а чудотворная сила, то существо, которое творит чудо и в чуде свидетельствует о себе и открывает себя. И эта чудодейственная сила всегда присутствует в вере; даже протестанты верят в непрерывность действия чудотворной силы, но они лишь отрицают необходимость, чтобы она и ныне проявлялась в особых чувственных знамениях в помощь догматическим целям. "Иные говорят, что знамения были откровением духа в начале христианства, а теперь прекратились. Это неверно, ибо и до сих пор они сохраняют свою силу; если теперь они не употребляются, то это не важно. Ибо мы все еще властны творить эти знамения". "Но так как Евангелие теперь очень распространено и весь мир его знает, то теперь нет необходимости в знамениях, как во времена апостольские. Но если будет надобность и Евангелие подвергнется преследованию, нам придется опять прибегать к знамениям" (Лютер, ч. XIII, стр. 642, 648).
Чудо столь существенно и столь естественно для веры, что ей и естественные явления кажутся чудесами, хотя и не в физическом, а в теологическом, супранатуралистическом смысле. "Бог сказал в начале: да произрастит земля зелень и траву и т.д. То же самое слово, сказанное творцом, создает и вишни на сухом суку, и вишневое дерево из мелкой косточки. Всемогущество Бога творит и то, что из яиц выходят и цыплята и гуси. Итак, Бог ежедневно возвещает нам о воскресении мертвых и показывает нам столько же примеров этого события, сколько есть творений на земле" (Лютер, ч. X, стр. 432. См. также ч. III, стр. 586, 592, и у Августина, например, ..Епагт. in Ps. 90, serm. II, с. 6). Поэтому если вера не требует и не применяет особых чудес, то только потому, что ей все в основе своей представляется чудом, действием божественной чудотворной силы. Религиозная вера не содержит созерцания природы. Природа, как она сама существует по себе для нас, для нее не существует. Для нее воля божия является единственным основанием, связью, необходимостью вещей. "Бог... мог бы, конечно, сотворить нас людьми так, как сотворил он Адама и Еву, сам, без помощи отца и матери; равным образом он мог бы управлять без князей; точно так же он мог бы давать нам свет без. солнца и звезд, а хлеб - без плуга, пашни и других работ. Но он не желает этого делать" (Лютер, ч. XVI, стр. 614). Правда, "Бог пользуется для своих чудес известными средствами и орудиями природы". Поэтому мы не должны - по весьма естественным основаниям - "отвергать средства и орудия природы". "Так, мы должны пользоваться лекарствами, ибо они суть средства, созданные для поддержания здоровья" (Лютер, ч. I, стр. 508). Но - и это весьма существенно - нет необходимости употреблять естественные средства, чтобы выздороветь, я могу выздороветь и непосредственно с помощью Бога. То, что Бог делает обыкновенно с помощью природы, он может делать и без нее, даже вопреки природе, и он действительно так поступает в исключительных случаях, когда он пожелает. "Бог, - говорит Лютер там же, - мог бы также легко поддержать Ноя и животных целый год без пищи, как в течение сорока дней он сохранял без всякой пищи Моисея, Илию и Христа". Безразлично, делает ли он это часто или редко; достаточно, если он это сделал даже один раз; что случилось однажды, может повториться бесчисленное число раз. Единичное чудо имеет всеобщее значение, значение примера. "Такой факт, как переход через Чермное море, совершился для примера, чтобы показать нам, что и с нами может случиться то же" (Лютер, ч. Ш, стр. 596). "Эти чудеса записаны для нас, избранных" (он же, ч. IX, стр. 142).
Естественные средства, которыми пользуется Бог, когда он не творит чудес, имеют не большее значение, чем те естественные средства, которые он применяет, когда совершает чудеса. Если животные, когда захочет Бог, могут так же хорошо прожить без пищи, как и с пищей, то, стало быть, пища столь же не нужна, безразлична, произвольна и несущественна для сохранения жизни, как и тот помет, с помощью которого Христос исцелял слепых, как и тот жезл, которым Моисей разделил море, ибо "Бог мог бы это сделать и без жезла". "Вера сильнее неба и земли и всех творений". "Вера превращает воду в камень, из огня делает воду, а из воды - опять огонь" (Лютер, ч. III, стр. 564, 565). Это значит: для веры не существует ни границ, ни закона, ни необходимости, ни даже природы, для нее существует лишь воля божия, против которой все силы и вещи суть ничто. Поэтому если верующий в нужде и бедствии все же прибегает к помощи естественных средств, то в этих случаях он лишь следует голосу своего естественного разулш.'Единст- венным целебным средством от всяких зол и бед, присущим вере, ей не противоречащим и не навязанным ей извне с умыслом или без умысла, является молитва, ибо "молитва всемогуща" (Лютер, ч. IX, стр. 27). К чему же естественное средство? Ведь даже в случае его применения его действие никоим образом не является его собственным действием, а действием сверхъестественной воли божией или, лучше, действием веры и молитвы, ибо молитва и вера определяют волю бога. "Вера твоя спасла тебя".
Так естественное средство, которое вера признает на практике, она в теории сводит на нет, приписывая его действие действию бога, т.е. такому действию, которое могло бы совершиться с равным успехом и помимо этого средства. Поэтому естественное действие есть не что иное, как случайное, аллегорическое, скрытое чудо - чудо, не имеющее вида чуда и потому представляющееся чудом не взору природы, а только взору веры. Только на словах, а не на деле существует различие между непосредственным или посредственным, чудесным или естественным действием Бога. Пользуясь естественным средством, Бог, или вера, говорит иначе, чем думает; а пользуясь чудом, вера говорит так, как думает; но в обоих случаях она думает одно и то же. При опосредованном действии божием вера как бы раздвояется в себе, ибо чувства отрицают здесь то, что утверждает вера, наоборот, при чуде вера находится в согласии с собой, ибо здесь совпадают явление и сущность, чувство и вера, слово и дело. Чудо есть terminus technicus веры.
Еще по теме Вера есть свобода и блаженство души в себе самой. Душа, осуществляющая и объективирующая себя в этой свободе, иначе - реакция души против природы проявляется в произволе фантазии. Поэтому предметы веры необходимо противоречат природе и разуму, поскольку он представляет природу вещей.: