Структура оснований Исследование фундаментальных оснований науки привело к изменениям в понимании структуры научного знания, а также к более глубокому пониманию взаимодействия науки с культурой. Основаниями науки являются; (1) фундаментальные принципы; (2) концептуальный аппарат; (3) идеалы, нормы и стандарты научного исследования; (4) научная картина мира. В современной западной философии основаниями науки считаются различные теоретические модели; личностное знание М. Полани, конвенциализм А. Пуанкаре, парадигма Т. Куна, научно-исследовательская программа И. Лакатоса, эволюционная эпистемология С. Тулмина, анархический плюрализм П. Фейрабенда и др. В.С. Стёпин выделяет три главных компонента научной деятельности; идеалы и нормы исследования, научную картину мира и философские основания науки, подчеркивая, что каждый из этих компонентов, в свою очередь, внутренне структурирован. Идеалы и нормы Научная деятельность, как и любой другой вид деятельности, регулируется определенными идеалами и нормами, выражающими представления о целях научной деятельности и способах их достижения. Идеалы и нормы науки имеют конкретно-исторический характер, отражая два аспекта функционирования науки; как познавательной деятельности и как социального института. Идеалы и нормы — это определенная схема метода исследовательской деятельности. В различные исторические периоды наука создает разные типы схем метода, разные научные идеалы и нормы. Методологи выделяют три типа идеалов и норм: (1) идеалы и нормы объяснения и описания; (2) идеалы и нормы доказательности и обоснованности знания; (3) идеалы и нормы организации знания. Все научные знания включают в себя идеалы и нормы конкретной исторической эпохи и конкретной научной дисциплины. В разные исторические эпохи природа науки понималась по- разному, но всегда существовало понимание того, что научное -TQ7 знание должно быть доказано, что наука должна раскрывать сущность явлений. В то же время идеалы организации знания были разными в Древнем Вавилоне, например, и в Древнем Египте, с одной стороны, и в Древней Греции, с другой. Идеал изложения знаний как набора рецептов решения задач, принятый в математике Древнего Востока, в греческой математике заменяется идеалом организации знания как дедуктивно развертываемой системы, в которой из исходных посылок-аксиом выводятся следствия. Наиболее яркой реализацией этою идеала была первая теоретическая система в истории науки — евклидова геометрия1. В рамках телеологической парадигмы Средневековья развитие науки было практически невозможным. Поиск знания был ориентирован исключительно практически. Новые идеалы и нормы научного познания утверждаются в Новое время, в условиях первой научной революции — изучаются природные свойства предметов, открываются законы природы, выдвигается требование экспериментальной проверки знаний, эксперимент приобретает характер критерия истины. Новое понимание идеалов и норм исследования — отражение нового типа научной рациональности. Идеалы и нормы науки, связанные с эпохой и ее социокультурной ситуацией, трансформируются применительно к каждой научной дисциплине. Например, обязательный для опытных наук идеал экспериментирования, неприменим к математике. Для биологии научной нормой является включение идеи эволюционизма в систему ее познавательных установок, а в физике на данный момент этот идеал не применяется. В фундаменте культуры каждой исторической эпохи присутствуют мировоззренческие структуры, в той или иной степени влияющие на научные идеалы. Достаточно вспомнить, как идеология Средневековья ориентировала научный поиск в этот исторический период: во всем ментальном оснащении Средневековья большую роль играло мышление символами. Каждый материальный предмет рассматривался как изображение чего-то ему соответствующего в сфере более высокого, тем самым становившегося его символом. Скрытый мир был священен, а мышление символами было лишь разработкой и прояснением учеными людьми мышления магическими образами, присущего ментальности людей непросвещенных... приворотные зелья, амулеты, магические заклинания, столь широко распространенные и так хорошо продававшиеся, были не более чем грубым проявлением все тех же верований и обычаев. А мощи, таинства и молитвы были для массы их разрешенными эквивалентами. И там, и тут речь шла о поиске ключей от дверей в скрытый мир, мир истинный и вечный, который был спасением. Акты благочестия носили символический характер, они должны были заставить Бога признать человека и соблюдать заключенный с ним договор. Этот магический торг хорошо виден в формулах дарений, содержащих намеки на желание дарителей спасти таким образом свою душу. Бога обязывали, вынуждали даровать спасение. А мысль точно так же должна была найти ключи от дверей в мир идей157. Из приведенного положения видно, что идеалы и нормы слабой науки Средневековья напрямую определялись господствовавшим религиозным мировоззрением и «корректировались» невежественным населением, ментальность которого определялась магией и предрассудками. Природа в Средневековье виделась как огромное хранилище символов. Письменное слово и обозначаемый им предмет понимались практически как одно. Особое место занимала символика чисел. Как и слово, число «смыкалось» с реальностью. Такое «наслоение» конкретного на абстрактное, составлявшее основу ментальности средневековых людей имело два важных последствия. О первом из них пишет В.С. Стёпин, отмечая, что перестройка идеалов и норм средневековой науки была длительной: На первых порах новое содержание облекалось в старую форму, а новые идеи и методы соседствовали со старыми. Поэтому в науке Возрождения мы встречаем наряду с принципиально новыми познавательными установками (требование экспериментального подтверждения теоретических построений, установка на математическое описание природы) и довольно распространенные приемы описания и объяснения, заимствованные из прошлой эпохи. Показательно, что вначале математический идеал описания природы утверждался в эпоху Возрождения, исходя из традиционных для средневековой культуры представлений о природе как книге, написанной «божьими письменами». Затем эта традиционная мировоззренческая конструкция была наполнена новым содержанием и получила новую интерпретацию: «Бог написал книгу природы языком математики158. С другой стороны, средневековая ментальность населения формировала в сознании европейцев механизмы и структуры логической деятельности, воспитывала способность к абстрактному мышлению. И потому не удивительно, что уже с самых первых «шагов» Нового времени мы имеем завершенные с логической и структурной точек зрения философские системы. Умение и способность мыслить теоретически европейцы приобрели в эпоху Средневековья, что определило и теоретический характер европейских философских систем, и парадигмальный характер научно-исследовательских программ. Средневековье, при всей его ущербности в научном отношении, сформировало некоторые виды предпосшочного знания европейской науки Нового времени. Научная картина мира Вопрос о научной картине мира, на наш взгляд, является одной из наиболее спорных проблем современной методологии и философии науки. Достаточно отметить, что даже среди современных отечественных представителей данной дисциплины нет единого взгляда на этот вопрос. Например, встречается фактическое отождествление понятий «научное мировоззрение» и «научная картина мира». И происходит это по причине отождествления значения слова «мир» в первом словосочетании и во втором, В слове «мировоззрение» корень «мир» означает всю реальность, весь «белый свет», тогда как современное понимание слова «мир» в словосочетании «научная картина мира» — это «обозначение некоторой сферы действительности, изучаемой в данной науке («мир физики», «мир биологии» и т,п. Во избежание «терминологических дискуссий» и путаницы В.С. Стёпин предложил пользоваться понятием «картина исследуемой реальности», ставя в качестве образца физическую картину мира. Термин «мировоззрение» появился в конце XVIII в. и вскоре приобрел широкое распространение. Понятие «научная картина мира» — более позднего происхождения, и, как пишет Л.А. Микешина, оно существует в науке главным образом неявно в текстах и подтекстах, в разнообразных несистематизированных высказываниях ученых о предпосылках теории и нужны специальные методологические усилия для ее выявления1. «Время картины мира» М, Хайдеггера Понятие «картина мира» в XX столетии широко использовалось в работах таких европейских ученых и философов, как П, Дирак, М. Планк, М. Хайдеггер и др. Так, в работе «Время и бытие» специальный раздел «Время картины мира» М. Хайдеггер посвящает данной проблеме. Относя науку к «сущностным явлениям Нового времени», Хайдеггер выделил ее сущностные характеристики, такие, как «исследование». «Существо того, что теперь называют наукой, в исследовании»159. Строгость научного исследования обеспечивается: определяется конкретная сфера исследований, на нее «набрасывается определенная всеобъемлющая схема природных явлений», «схема» обеспечивает «строгость» научных исследований. Внутри этой общей схемы природы, считает Хайдеггер, должен найти себе место всякий природный процесс, который попадает в поле зрения только в горизонте общей схемы. Хайдеггер выделяет процедуры и характеристики исследовательского процесса, такие, как «точность», «измерение», «проект», «научный метод», «факт», «развертывание проекта», «многообразие его уровней и переплетений», «устойчивость фактов и постоянство их изменений», «закон», «объяснение», «эксперимент», «наблюдение», «гипотеза», «критика источников» в историко-гуманитарных науках как соответствие естественно-научному эксперименту и др. В этой работе Хайдеггер практически представил значительную часть понятийного аппарата современной философии науки160. Хайдеггер формулирует далеко идущий принцип о том, что каждая наука является только частной наукой, поскольку «каждая наука в качестве исследовании опирается на проект той или иной ограниченной предметной сферы». Хайдеггер доказывает, что современная узкая специализация наук является «основой прогресса всякого исследования», а гарантию того, что исследования в своем движении не распадутся на произвольные отрасли, чтобы в них затеряться, мыслитель видит в двух новых характеристиках научных исследований: (1) наука становится производством и (2) наука становится институтом. И Хайдеггер описывает поразительные результаты этих изменений. Исследовательская работа расширяется и разветвляется. Создаются учреждения, «облегчающие планомерную смычку различных методик, способствующие взаимной перепроверке и информированию о результатах, регулирующие обмен рабочей силой». Большую роль в такой ситуации играет метод, с помощью которого наука овладевает отдельными предметными сферами. Происходит не простое «нагромождение полученных результатов», с помощью полученных результатов метод каждый раз перестраивается для нового подхода. «В ускорителе, пишет Хайдеггер, который нужен физике для расщепления атома, спрессована вся прежняя физика». Благодаря своему производственному характеру науки достигают необходимой взаимосвязи и единства. Хайдеггер — экзистенциалист и наука его интересует не как процесс без субъекта. У него исследование замыкается на человеке. Он подчеркивает, что решительное развитие новоевропейского производственного характера науки создает соответственно и новую породу людей. Ученый- эрудит исчезает. Его сменяет исследователь, состоящий в штате исследовательского предприятия. Это, а не культивирование учености придает его работе острую злободневность161. Такой исследователь проводит время в дискуссиях на конференциях, получая информацию на конгрессах, он связан заказами издателей, вместе с которыми определяет, какие книги должны быть написаны. Создается новая система науки, преимущество которой Хайдеггер видит в том, что она «опирается на планомерно и конкретно налаживаемое соответствие своей методики и установки на опредмечивание сущего». Это позволяет «подключать» исследование на решение ведущих в данный момент задач. Словом, наука работает на результат. Выдающееся слово Хайдеггера о науке предвосхитило происходящие в науке конца XX и начала XXI в. процессы и вербализовало эти процессы. Он пишет о трезвом практицизме исследовательского процесса: чем больше специализация и «обособление» науки, тем полнее развертывается ее исследовательский потенциал, чем больше становится специальных исследовательских учреждений, тем «неудержимее науки движутся к полноте своего отвечающего Новому времени существа». Создается новый образ этого «существа», в котором Хайдеггер выделяет две стороны: (1) понимая этот новый образ науки, исследователи смогут легче «предоставлять сами себя для общей пользы» и (2) тем «безусловное» исследователи «должны будут отступать в социальную неприметность (курсив мой — Авт.) всякого общеполезного труда»162. Так Хайдеггер показывает превращение науки в исследование благодаря проекту, строгости, методике и производству. Именно осмысление Нового времени и того факта, что человек в Новое время становится точкой отсчета, считает Хайдеггер, поставило вопрос о новоевропейской картине мира. Он спрашивает, почему при истолковании определенной исторической эпохи встает вопрос о картине мира, и поясняет сам термин «мир». Мир — это «обозначение сущего в целом». Это космос, природа, история, основа мира. В пошлин «картина мира» мыслитель видит то, что составляет мир как систему, а в понятии «составить картину» — «компетентность, оснащенность, целенаправленность». «Картина исследуемой реальности» В.С. Стёпина Подводя итог многолетним терминологическим дискуссиям по этой проблеме, В.С. Стёпин предложил новое понятие — «картина исследуемой реальности», а в качестве образца — физическую картину мира. Обобщенная характеристика предмета получается благодаря представлениям о фундаментальных объектах, из которых построены все другие объекты данной науки (о типологии изучаемых объектов, об общих закономерностях их взаимодействия, о пространственно-временной структуре реальности). Указанные представления описываются с помощью онтологических принципов. Как пример автор приводит описание механической картины мира, сложившееся во второй половине XVII в. Мир состоит из неделимых корпускул; их взаимодействие осуществляется как мгновенная передача сил по прямой; корпускулы и образованные из них тела перемещаются в абсолютном пространстве с течением абсолютного времени163. Переход к новым физическим картинам мира, сначала к электродинамической (в последней трети XIX в.), а затем к квантово-релятивистской (первая половина XX в.), сопровождался пересмотром системы онтологических принципов физики. Так, в период становления квантово-релятивистской картины были пересмотрены принцип неделимости атомов, принцип существования абсолютного пространства-времени, принцип механистического детерминизма. Существуют картины реальности и в других науках (например, в астрономии). Картина мира той или иной науки с течением времени не только заменяется радикально новой картиной мира, она допускает модификации в границах прежней картины мира, но с изменениями, отражающими основные этапы развития научных знаний. Например, развитие Эйлером ньютоновских представлений о физическом мире, развитие Фарадеем, Герцем, Лоренцем, Максвеллом электродинамической картины мира (каждый из них вводил в эту картину новые элементы). Вместе С тем, возможна ситуация, когда один и тот же тип картины реализуется в альтернативных концепциях, конкурирующих между собой. В конечном счете одна из них признается «истинной», дру- гие — побежденными. Исторические примеры подобных конкуренций: ньютоновская и картезианская концепции природы — альтернативные варианты механистической картины мира, и конкуренция концепций Ампера—Вебера и Фарадея—Максвелла, с другой, в электродинамической картине мира. Значение научных картин реальности в том, что они систематизируют знания соответствующей науки. Научная картина реальности также работает как исследовательская программа, осуществляющая постановку задач и выбор средств их решения. В.С. Стёпин рассматривает научную картину мира как теоретическую модель реальности, специфика которой, в отличие от моделей конкретных теорий, в степени общности; в разнице между их идеальными объектами. Например, в механистической картине мира приняты такие абстракции, как «неделимая корпускула», «тело», «абсолютное пространство» и «абсолютное время», а в теоретической схеме сущность механических процессов отражают понятия «сила», «материальная точка», «инерциальная пространственно-временная система отсчета». Разница между идеальными объектами состоит в следующем; идеальные объекты теоретической схемы нетождественны реальным, они — результат мысленного процесса идеализации. Любой физик понимает, что «материальной точки» в природе нет, потому что в природе нет тел, не имеющих размеров. Сторонники же механистической картины мира считали неделимые атомы реально существующими в структуре материи. Научные картины мира не изолированы друг от друга, они взаимодействуют между собой. И уже существует общая научная картина мира, являющаяся особой формой теоретического знания. Она интегрирует наиболее важные достижения естественных, гуманитарных и технических наук — это достижения типа представлений о нестационарной Вселенной и Большом взрыве, о кварках и синергетических процессах, о генах, экосистемах и биосфере, об обществе как целостной системе, о формациях и цивилизациях и тд. Вначале они развиваются как фундаментальные идеи и представления соответствующих дисциплинарных онтологий, а затем включаются в общую научную картину мира1. Философские основания науки Для включения науки в культуру необходимо ее философское обоснование. Философски обоснованы должны быть идеалы, нормы и онтологические постулаты науки. Примером является обоснование Фарадеем материально- Экспериментальные исследования Фарадея подтверждали идею, что электрические и магнитные силы передаются в пространстве не мгновенно по прямой, а по линиям различной конфигурации от точки к точке. Эти линии, заполняя пространство вокруг зарядов и источников магнетизма, воздействовали на заряженные тела, магниты и проводники. Но силы не могут существовать в отрыве от материи. Поэтому линии сил нужно связать с материей и рассматривать их как особую субстанцию1. Как правило, фундаментальная наука на каждом этапе своего состояния имеет дело с объектами, непонятными обыденному сознанию. Ни научная картина мира, ни идеалы и нормы науки ему, как правило, непонятны и недоступны. Требуется адаптация фундаментальной науки, ее идей в существующие понятия культуры, «стыковка» между фундаментальной наукой и господствующим мировоззрением. Такую адаптацию и осуществляют философские основания науки, совместно разрабатываемые философами и учеными данной конкретной науки и обозначаемые сегодня как философия и методология науки. Эта проблема имеет свою историю. Достаточно вспомнить, что авторами философских оснований науки в эпоху первой научной революции были выдающиеся ученые, профессионально занимавшиеся философией: Декарт, Лейбниц, Ньютон. В.С. Стёпин в философских основаниях науки выделяет две подсистемы: онтологическую и эпистемологическую. Онтологическая — это сумма категорий, помогающих понять и пожать исследуемые объекты — такие категории, как «вещь», «свойство», «отношение», «процесс», «состояние», «причинность», «необходимость», случайность», «пространство», «время» и др. Эпистемологическая — сумма категорий, характеризующих познавательные процедуры и их результат. К ним относятся такие понятия, как «истина», «метод», «знание», «доказательство», «факт», и др.