Философия науки как анализ языка науки.

Для Кондильяка несомненно, что успехи наук зависят от конструирования и распростр нения языковых знаков. "С языками дело обстоит так же, как с цифрами для геометров: чем совершеннее они, тем больше они рождают новые взгляды и расширяют ум... Успех гениев, обладающих от природы лучшей организацией, целиком зависит от достижений языка в том веке, в каком они живут, ибо слова играют ту же роль, что знаки в геометрии, а способ их употребления - ту же роль, что методы исчисления"65.

Точный и ясный анализ языка знаков, используемого в каждой науке, позволяет уЧеным усматривать то, что "есть наиболее тонкого в каждом предмете" (С. 267), "дает уму точность, которая незаметно стала для него привычной и которая во многом подготовила успехи анализа" (С. 268). Философия должна сделать предметом своего исследования язык науки, освободить мысль "от вычурных противопоставлений, блестящих парадоксов, фривольных оборотов, изысканных выражений, слов, созданных без необходимости, короче говоря, жаргона остроумцев, испорченных дурной метафизикой" (С.

Кондильяк подчеркивал, что "происхождение и успехи наших знаний целиком зависят от того, как мы пользуемся знаками" (С. 299). Знаки, используемые в науках, в том числе и естественный язык, - это инструменты познания, а их изучение - единственный путь исследования науки. Одной из причин заблуждений является неправильный способ обучения языку, когда на самую реальность переносятся те обозначения, которые возникают в результате соглашения между людьми. Другой причиной заблуждений является злоупотребление расплывчатостью и двусмысленностью значений, неточность словоупотребления, связанная с расширением или сужением смысла слов. Кроме того, заблуждения возникают из-за неправильного определения простых идей и их связи в сложных идеях, из-за некорректной связи идей со знаками. Философия языка призвала осуществить гносеологический анализ идей, выраженных в языке, провести различие между простыми и сложными идеями. Метод философии языка - анализ не просто идейно-ментальной стороны в отрыве от языкового выражения (это характерно для картезианского дуализма), а единства идеи и ее языкового, знакового выражения.

Анализ, по словам Кондильяка, представляет собой единственный метод приобретения знаний. Причем научное знание анализируется так же, как и внешние предметы. Анализ - "единственный путь к открытиям" (С. 292), это метод как открытия, так и изложения истин. Позволяя выявить первые, простые и достоверные основания наук, этот метод раскрывает генезис и структуру научного знания. Для Кондильяка "всякий язык есть аналитический метод, и всякий аналитический метод есть язык", "анализ же достигает тем больше точности, чем лучше построены языки"66. Примером наилучшей организации языка для него является язык алгебры. Это единственно точный язык, построенный с помощью аналогии. В работе "Язык исчислений" Кондильяк приходит к выводу, что "„.хорошо изложенная наука есть лишь хорошо построенный язык. Математика -

это хорошо изложенная наука, языком которой служит алгебра"67.

Анализ научного языка приводит Кондильяка к выявлению простых идей. Развитие науки связано с упрощением метода, а "всю простоту метч да создает выбор знаков"68. Необходимо уяснить то, что мы знаем, понять сложные идеи как связь простых. Этот путь позволяет не только изложить всю сумму знаний, но и достичь новых операций со знаками и новых открытий -

ведь к неизвестному путь лежит через известное. Изучая различные математические операции (возведение в степень, дроби, измерение и др.) и понятия (пропорция, прогрессия), Кондильяк особо подчеркивает роль аналитического метода в познании: "Нужно ли удивляться, что с помощью телескопов были открыты спутники Юпитера? Ведь хороший метод - это телескоп, с помощью которого видят то, что ускользает от невооруженного взгляда. Вот чему обязаны все изобретатели; собственно говоря, именно метод изобретает, так же как именно телескопы открывают"1*. Он непосредственно сопоставляет математический анализ с метафизическим анализо'м языка науки. Подобно тому как математика анализирует условия задачи и переводит ее в наиболее простое выражение, а лишь затем переходит к поиску решений, так и метафизика дает анализ условий и переводит их в наиболее простое выражение, а позднее переходит от одного высказывания к другому вплоть до решения проблемы. В метафизике, по словам Кондильяка, анализ гораздо более сложен, чем в математике.

Итак, для Кондильяка наука о знаках, о языке в широком смысле слова была основой учения о мышлении. Он развивает сенсуалистическую теорию знаков, подчеркивая конструктивное значение языка для мышления. Философия научного знания совпадает у него с метафизическим анализом языка, его генезиса и развития.

Важное место в философии науки просветителей занимает исследование злоупотребления языком. Ш. де Бросс (1709-1777) обратил внимание на то, что злоупотребление языком является источником ложных мнений, становящихся предрассудками и ученых, и всего народа69. УБорбсртен в 1744 г. издал книгу о иероглифическом языке как средстве господства касты жрецов в Египте. Кондильяк развивает учение о необходимости привести в соответствие слова и вещи, знаки и предметы, выявляя различные пути злоупотребления словами и знаками. Г.Б.Мабли (1709-1785) видит в смешении идей исток злоупотребления словами. КА.Гельвеций (1715-1771) отмечал злоупотребление словом "свобода" в истории. Ж.-ЖРуссо видит в языке один из источников неравенства между людьми, оружие власти одного человека над другим. Правда, Руссо исходит уже не из взаимосвязи "слова-вещи", наиболее фун- даменталыюй для просветителей, а из оппозиции "быть- казаться". Мопертюи издает в 1748 г. работу о происхождении языка, где проводит мысль о том, что язык есть средство сравнительного анализа восприятий, различая слово от идеи и продолжая тем самым картезианское противопоставление врожденных идей и языковых знаков. Идеи Кондильяка, позволившие преодолеть картезианский дуализм, оказали большое воздействие на поиск адекватного языка в различных науках. АЛавуазье в своей кардинальной программе реформы языка химии и номенклатуры химических элементов исходил из идей Кондильяка и прямо утверждал, что адекватная система знаков является выражением точного анализа предмета познания и позволяет осуществить адекватную комбинацию его элементов.

об идеях (идеологии), в анализе роли знаков в искусстве мыслить, проведенном Ж.МДежерандо (1772-1842), в построении ИЛамбертом (1728-1777) семиотики - учения о знаках как части нового органона70.

Упор просветителей на язык математики как язык науки послужил одним из источников утопических проектов создания универсального языка. Таков проект пазиграфии, выдвинутый Ж.Меймье71. Правда, эти утопические проекты шли вразрез с идеями Кондильяка о том, что язык выражает характер народа, и попали под огонь критики идеологов, в частности Дестюта де Траси.

Необходимо отметить, что анализ Кондильяком языка, и научного языка в частности, его идея о том,что язык играет конститутивную роль в познании, что язык неразрывен от мысли, были встречены критически абба- foM Ж.-М. де Прадом (1720-1782), а также консервативными мыслителями (АЛЦРоше, Ж.-Б.Орби и др.).

Полемика вокруг философии науки Кондильяка, сГо концепции анализа научного языка, в которой приняли участие, с одной стороны, просветители и идеологи, возглавляемые Деспот де Траси, а с другой противники философии Просвещения (Ж.ФЛагарп, jl.K-Сен-Мартен, Л-М.Шоден, Мен де Биран и др.) выбрила принципиальное различие в позиции сенсуали- ^ов и спиритуалистов. Как заметил Сен-Мартен в дис- ^ссии a “Ecole Normale", «...может существовать лишь дРе партии, к одной из них принадлежат те, кто полагает, что материя есть единственная движущая сила, - Умение, которое я не могу отличить от материализма, а к другой - те, кто признает, что мы обладаем духовной Природой и мы, следовательно, обладаем движущей си- д0й, которая соответствует тому, что я называю моральным чувством“»72. Мировоззренческие различия g интерпретации языка, его генезиса и роли в познании .^явлены Сен-Мартеном весьма убедительно.

В философии Просвещения впервые на базе аналитической методологии развивается концепция анализа я;,ь1ка науки.

этим дискурсом и достижение власти над ним. проникновение в сущность языка оказывается вместе с тСц4 и средством постижения самих вещей, поскольку 0,000 адекватно вещи, а язык - реальности. Научный дискурс - это дискурс языка. Власть над языком - один из путей утверждения власти научного Разума.

Философия языка, развитая просветителями, была далека от христианской онтологии языка, где слово было нагружено сакральным смыслом и божественной энергией, где имя было тождественно вещи. Язык начал мыслиться семиотически. Его действенность - действенность Разума, постигающего язык Природы, разоблачающего двусмысленность обыденной речи и создающего универсальный и однозначный язык - язык математики и механики. Поэтому просветительская философия языка была критикой злоупотребления языком (отождествлений и мифологических замещений, присущих и естественному языку, и религиозному сознанию) и одновременно утопическим конструированием нового универсального языка (новой номенклатуры научных дисциплин и проекта будущего всемирного языка).

Язык мыслится здесь как один из истоков власти и как одно из важнейших средств ее осуществления. Поэтому выработка нового языка и его путь распространение - это путь просвещения и утверждения науки, путь социального признания научных инноваций. Философия науки находит свое практическое применение и приложение в философии образования. Это характерно для всей истории философии, и тем более для той философии, ядром которой было именно просвещение. То, что дискурс рациональности был дискурсом власти, а одним из истоков и гарантом ее был язык, можно проследить на различных концепциях философии образования и различных проектах перестройки обучения во Франции.

Уже в проекте Талейрана (1784-1838) образование рассматривается как "власть, ибо оно охватывает целую систему различных функций, неизменно направленных к совершенствованию политического строя и к общему благу"24. Разум, "вооруженный всем могуществом образования и просвещения, должен постоянно предупреждать и подавлять индивидуальные узурпации общей воли". Образование, построенное на принципах Разума, делает человека "счастливым и полезным"2^.

В проекте МЛепелетье, доложенном МРобеспьером 13 июля 1793 г., цели образования определялись следующим образом: "произвести полное возрождение и создать новый народ", "формировать человека". Для этого предлагалось воспитывать детей с 5 летнего возраста в общественных учебных учреждениях - интернатах, полностью оторвав их от семьи. Даже Кондорсэ, отстаивавший свободу слова и автономность образовательных учреждений от государственной власти видел цель образования в том, чтобы "открыть всему человечеству способы удовлетворить свои потребности, обеспечить свое благосостояние, познать и использовать свои права, понять и выполнить свои обязанности"26.

Такое определение целей просвещения совершенно элиминировало и предпочтения, и установки, и выбор как со стороны родителей, так и со стороны учащегося. Законодатели определяли и цели образования, и его содержание, и учебные планы. Так понятое образование вело лишь к усилению диктатуры Разума и деспотии той группы лиц, которые, находясь у кормила власти, говорили от имени Всеобщего Разума.

^Педагогические идеи Великой французской революции. Мп 1926,