<<
>>

Методология «исследовательских программ» И. Лакатоса

Философия науки без истории науки пуста; история науки без философии науки слепа.

И. Лакатос

В результате постпозитивистской критики, особенно истори- цистской критики Куна и Фейерабенда, «рационалисты»[LXXXIV] получили существенный удар.

«Раньше, — отмечает В. Ньютон-Смит, — очень мало говорилось о нерационалистических моделях объяснения перемен в науке...» [Печенкин, 1994, с. 168], ибо царили рационалисты. Теперь ситуация кардинально изменилась. «Как себя чувствует наш рационалист? — спрашивает он. — Затравленный, поверженный и побитый за то, что он едва ли может принять, он тем не менее выжил» [Там же, с. 193]. Это выживание В. Ньютон-Смит связывает с программой «умеренного рационализма» Поппера, продолженной Лакатосом, с отступлением от классического понимания истины в сторону «приближения к истине», «возрастания правдоподобия», роста «предсказательной мощи».

Так, Лакатос неоднократно утверждает, что теории изобретаются, а его критерий «прогрессивного сдвига проблем», по сути, вводит конструктивистский критерий эффективности при отборе исследовательских программ. Однако вслед за Поппером он провозглашает веру в то, что истина существует и научные теории к ней приближаются, опираясь на опыт, хотя у нас нет критериев, с помощью которых мы могли бы утверждать, что данная последовательность теорий движется к истине.

Основной единицей модели науки Имре Лакатоса (1922—1974) является «исследовательская программа», состоящая из «жесткого ядра» и «защитного пояса». Модель науки И. Лакатоса (как и модель Т. Куна) имеет два уровня: уровень конкретных теорий, образующих меняющийся «защитный пояс» «исследовательской программы», и уровень неизменного «жесткого ядра», которое определяет лицо «исследовательской программы». Разные исследовательские программы имеют разные «жесткие ядра», т. е. между ними имеется взаимнооднозначное соответствие.

Появление этой модели обусловлено тем, что Лакатоса, с одной стороны, не удовлетворяет куновское «сведение философии науки к психологии науки». «С точки зрения Куна, — говорит он, — изменение научного знания — от одной «парадигмы» к Другой — мистическое преображение, у которого нет и не может быть правил. Это предмет психологии (возможно, социальной Психологии) открытия. [Такое] изменение научного знания подобно перемене религиозной веры» [Лакатос, 2001, с. 274—275]. Поэтому позицию Куна он относит к иррационализму.

С другой стороны, Лакатос поддерживает тезис Куна и Фей- еРабенда об отсутствии «решающих экспериментов» как крите

рия выбора между теориями1. «Нет ничего такого, — говорит он, — что можно было бы назвать решающими экспериментами, по крайней мере, если понимать под ними такие эксперименты, которые способны немедленно опрокидывать исследовательскую программу (или куновскую парадигму. — А.Л.). На самом деле, когда одна исследовательская программа терпит поражение и ее вытесняет другая, можно — внимательно вглядевшись в прошлое — назвать эксперимент решающим, если удастся увидеть в нем эффектный подтверждающий пример в пользу победившей программы и очевидное доказательство провала той программы, которая уже побеждена» (здесь и далее полужирный шрифт — выделение Лакатоса; курсив — мое. — А.Л.) [Там же, с. 368] «Решающие эксперименты признаются таковыми лишь десятилетия спустя (задним числом)» [Там же, с. 352] «Статус «решающего» эксперимента зависит от характера теоретической конкуренции, в которую он вовлечен» [Там же, с. 367]. Лакатос показывает это на примере эксперимента Май- кельсона—Морли[LXXXV] [LXXXVI] и ряде других [Там же, с. 353—359]. Ему близок и куновский тезис о том, что «отказ от какой-либо парадигмы без замены ее другой означает отказ от науки вообще» [Кун, 2001, с. 107]. «Не может быть никакой фальсификации прежде, чем появится лучшая теория», — говорит Лакатос [Лакатос, 2001, с. 307].

Поэтому Лакатос ставит своей целью развить тезис поппе- ровского «критического рационализма» о рациональности изменений научного знания, «выйти из-под обстрела куновской критики и рассматривать научные революции как рационально конструируемый прогресс знания, а не как обращение в новую веру» [Там же, с.

275]. Для этого он разрабатывает свою методологию «исследовательских программ» (ИП).

Каждая «исследовательская программа» содержит «твердое ядро» и «защитный пояо. Утверждения, включенные в «твердое ядро», защищаются от изменений «отрицательной эвристикой». Вместо изменения элементов «твердого ядра» «мы должны... — говорит Лакатос, — развивать «вспомогательные гипотезы», которые образуют защитный пояс вокруг этого ядра... Защитный пояс должен выдержать главный удар со стороны проверок; ...он должен приспосабливаться, переделываться или даже полностью заменяться, если того требуют интересы обороны. Если все это дает прогрессивный сдвиг проблем, исследовательская программа может считаться успешной (классический пример успешной исследовательской программы — теория тяготения Ньютона)... Если исследовательская программа прогрессивно объясняет больше, нежели конкурирующая, то она «вытесняет» ее, и эта конкурирующая программа может быть устранена» [Там же, с. 323, 473][LXXXVII].

В «исследовательскую программу» Лакатоса входят «методологические правила», руководящие изменениями «защитного пояса». Эти правила делятся на две части: часть из них — это правила, указывающие на то, каких путей исследования нужно избегать (отрицательная эвристика); другая часть — это правила, указывающие на то, какие пути надо избирать и как по ним идти (положительная эвристика) [Там же, с. 322].

«Идея «отрицательной эвристики» научной исследовательской программы в значительной степени придает рациональный смысл классическому конвенционализму... Но наш подход отличается от джастификационистского конвенционализма Пуанкаре тем, что мы предлагаем отказаться от твердого ядра в том случае, если программа больше не позволяет предсказывать Ранее неизвестные факты... (но если Дюгем видел только эстетические причины (простота. — А.Л.)... разрушения ядра, то наша оценка зависит главным образом от логических и эмпирических критериев)» [Там же, с. 325].

«Положительная эвристика складывается из ряда доводов, более или менее ясных, и предположений, более или менее вероятных, направленных на то...

как модифицировать, уточнять «опровержимый» защитный пояс... Внимание ученого сосредоточено на конструировании моделей, соответствующих тем инструкциям, какие изложены в позитивной части его программы» [Там же, с. 326]. «Наши рассуждения показывают, — говорит Лакатос, — что положительная эвристика играет первую скрипку в развитии исследовательской программы при почти полном игнорировании «опровержений»... Таким образом, методология исследовательских программ объясняет относительную автономию теоретической науки... То, какие проблемы подлежат рациональному выбору ученых, работающих в-рамках мощных исследовательских программ, зависит в большей степени от положительной эвристики программы, чем от психологически неприятных, но технически неизбежных аномалий» [ Там же, с. 329].

В более поздней работе Лакатос вообще отождествляет положительную эвристику с защитным поясом. «В соответствии с моей концепцией, — говорит он, — фундаментальной единицей оценки должна быть не изолированная теория или совокупность теорий, а «исследовательская программа». Последняя включает в себя конвенционально принятое (и поэтому неопровержимое) «жесткое ядро» и «позитивную эвристику», которая определяет проблемы для исследования, выделяет защитный пояс вспомогательных гипотез, предвидит аномалии и победоносно превращает их в подтверждающие примеры, — все это в соответствии с заранее разработанным планом... Не аномалии, а позитивная эвристика его (ученого) программы — вот что в первую очередь диктует ему выбор проблем. И лишь тогда, когда активная сила позитивной эвристики ослабевает, аномалиям может быть уделено большее внимание. В результате методология исследовательских программ может объяснить высокую степень автономности теоретической науки, чего не может сделать несвязная цепь предположений и опровержений... В результате исчезают великие негативные решающие эксперименты Поппера: «решающий эксперимент» — это лишь почетный титул, который... может быть пожалован определенной аномалии, но только спустя долгое время после того, как одна программа будет вытеснена другой...

Природа может крикнуть: «Нет!», но че-

ловеческая изобретательность — в противоположность мнению... Поппера — всегда способна крикнуть еще громче. При достаточной находчивости и некоторой удаче можно на протяжении длительного времени «прогрессивно» защищать любую теорию, даже если эта теория ложна. Таким образом, следует отказаться от попперовской модели «предположений и опровержений», т. е. модели, в которой за выдвижением пробной гипотезы следует эксперимент, показывающий ее ошибочность: ни один эксперимент не является решающим в то время... когда он провалится» [Там же, с. 471—472].

«Таким образом, научный прогресс выражается скорее в осуществлении верификации дополнительного содержания теории, чем в обнаружении фальсифицирующих примеров. Эмпирическая «фальсификация» и реальный «отказ» от теории становятся независимыми событиями» [Там же, с. 474].

«Непрерывность в науке, упорство в борьбе за выживание некоторых теорий, оправданность некоторого догматизма — все это можно объяснить только в том случае, если наука понимается как поле борьбы исследовательских программ, а не отдельных теорий... Мой подход, — утверждает Лакатос, — предполагает новый критерий демаркации между «зрелой наукой», состоящей из исследовательских программ, и «незрелой наукой», работающей по затасканному образцу проб и ошибок... Зрелая наука в отличие от скучной последовательности проб и ошибок (Поппера. — А.Л.) обладает «эвристической силой»... [которая] порождает автономию теоретической науки» [Там же, с. 370]. 

<< | >>
Источник: Под ред. д-ра филос. наук А.И. Липкина. Философия науки: учеб, пособие. 2007

Еще по теме Методология «исследовательских программ» И. Лакатоса:

  1. Понимание К. Поппером места и роли проблемы
  2. Научно-исследовательская программа, ее структура и функции
  3. СЛОВАРЬ
  4. 89. ПОСТПОЗИТИВИЗМ
  5. Оценка и демаркация
  6. Введение
  7. Исследовательские программы
  8. Системное моделирование научной рациональности
  9. Постпозитивизм
  10. Эволюция фальсификационизма по И. Лакатосу
  11. Методология «исследовательских программ» И. Лакатоса
  12. «Внутренняя» и «внешняя» истории
  13. Анализ понятий «несоизмеримость» и «некумулятивность»
  14. Предсказательная сила