Проблемы, трудности и дальнейшая судьба эмпиризма и рационализма
В предыдущей главе речь шла о противостоянии эмпиризма и рационализма в философии XVII—XVIII вв. Какая судьба ожидала это противостояние в дальнейшем? Исчерпало ли оно себя познавательной ситуацией XVII—XVIII вв.? И да и нет.
Что касается эмпиризма, то его знамя было подхвачено позитивизмом. Поэтому данное направление сохранило жизнеспособность практически до конца XX в. Распространение постпозитивизма положило конец его влиянию в сфере философии науки, хотя нельзя исключить, что в судьбе эмпиризма еще будут новые взлеты. Однако широкие слои работающих ученых, не интересующихся философией, ничего не знают о постпозитивизме и его критике позитивизма и эмпиризма; они зачастую остаются приверженцами классического философского эмпиризма, даже не подозревая об этом, подобно тому как Журден в комедии Мольера не подозревал, что Говорит прозой.
Что касается рационализма, то его дальнейшая судьба неразрывно связана с судьбой картезианского учения. Последнее включало не только метафизику (учение о двух субстанциях) и учение о рациональном методе, но и базирующиеся на них физику и космологию[IV]. Поскольку Декарт сделал протяженность основным атрибутом материи, его физика, естественно, отрицала существование пустоты. Все заполнено различными частицами материи, которые пребывают в беспрестанном движении в результате взаимных соударений. Декарт не приписывал мате-
рии никаких особых сил, считая, что понятия, подобные понятию силы, не являются ни ясными, ни отчетливыми, а представляют собой наследие схоластического мышления, с готовностью допускавшего для объяснения любого явления особые скрытые «силы» и «потенции». А падение тяжелых тел на Землю и движение планет вокруг Солнца Декарт и его последователи объясняли действием вихрей материальных частиц, заполняющих все пространство.
Признание механики Ньютона на континенте, прежде всего во Франции, бывшей в ту эпоху лидером науки, произошло только в результате длительной и упорной борьбы ныотониан- цев и картезианцев.
С точки зрения последних, ньютонова теория всемирного тяготения была нарушением требований ясного и отчетливого мышления, потому что понятие силы тяготения как внутреннего свойства материи не ясно и не отчетливо. Победа, одержанная физикой, ознаменовала собой и поражение декартовского учения о рациональном методе. Сама история познания продемонстрировала, что понятия, не являющиеся ни ясными, ни отчетливыми, могут быть чрезвычайно плодотворными для развития науки и что попытка усмотреть истину в чистом разуме, и только в нем одном, может приводить к произвольным теоретическим построениям, разным у разных мыслителей.Следует отметить также, что рассуждения рационалистов опирались на очень сильную метафизическую и даже теологическую предпосылку. Ее явно сформулировал Лейбниц как принцип предустановленной гармонии, но она присутствует и у Декарта, и у Спинозы. Речь идет о том, что существует установленная Богом гармония между априорными принципами разума и устройством самой реальности. То есть Бог сотворил мир по точным и гармоничным математическим принципам, а потом вложил эти принципы в умы людей, чтобы они могли адекватно познать Вселенную и прочесть в фактах реальности Его план. Для мыслителей XVII в. человек самим Богом предназначен для того, чтобы достичь полного и истинного знания о мире. Допущение Далеко не самоочевидное.
В то же время уже в полемике рационалистов и эмпиристов была указана принципиальная трудность, стоящая перед эмпи- ристскими объяснениями научного познания. Она заключается в том, что опыт, наблюдение, эксперимент дают знание единич-
ного факта. Индуктивные выводы из наблюдаемых единичных фактов позволяют делать общие утверждения. Но с ними связана проблема, которую Кант формулирует в таких словах: «Опыт никогда не дает своим суждениям истинной или строгой всеобщности, он сообщает им только условную и сравнительную всеобщность (посредством индукции), так что это должно, собственно, означать следующее: насколько нам до сих пор известно, исключений из того или иного правила не встречается» [Кант, 1964, т. 3, с. 107]. Таким образом, оказывается, что эмпиризм не может объяснить необходимый (или строго всеобщий) характер законов науки. Более того, как показал Юм, оставаясь на почве строгого эмпиризма, невозможно вообще утверждать существование необходимых причинных связей; приходится считать их всего лишь привычкой разума.
К тому же эмпиризм не мог объяснить, почему математические выводы, делающиеся без опоры на опыт, применимы и весьма плодотворны при описании явлений природы. Необходимый характер сформулированных математически законов природы мог объяснить рационализм, но, как уже было сказано, последний опирался при этом на сильное допущение метафизи- чески-теологического характера.
Еще по теме Проблемы, трудности и дальнейшая судьба эмпиризма и рационализма:
- 5. ВНЕШНИЙ И ВНУТРЕННИЙ ОПЫТ. ПРОСТЫЕ ИДЕИ
- Б. Т. Григорьян На путях философского познания человека
- § 2. Познание сознания
- СУДЬБЫ ЗАПАДНОЙ ФИЛОСОФИИ НА РУБЕЖЕ III ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
- АЛЕКСАНДР ГЕРЦЕН И ЕГО ФИЛОСОФСКИЕ ИСКАНИЯ
- «НАУКА ЛОГИКИ» ГЕГЕЛЯ И МАРКСИСТСКАЯ НАУКА ЛОГИКИ
- ДВЕ КОНЦЕПЦИИ СИМВОЛА: БЕРГСОН-КАССИРЕР
- Примечания
- Проблемы, трудности и дальнейшая судьба эмпиризма и рационализма