Психологизм видения реальности

Можно предположить, что в глубинах нашего сознания есть один трудно расшатываемый шаблон, от которого зависит наше видение. Этот шаблон определяется:              К. Юнгом как архетип,

В.В. Иалимоным как динамика семантического поля, а по гипотезе I*. Шслдрсйка морфогенетическими полями. Разные гипотезы, но речь идет о том, что наше первичное восприятие определенным образом структурируется. Этот шаблон не осознается нами, но он есть. Косвенным проявлением последнего В.В. Налимов считает изоморфизм форм. Свастики, разные виды крестов, пяти-, шестиугольные звезды, чаши - одни и те же формы повторяются в разных культурах, у разных народов, в разных племенах и в разное время. В природном мире также фиксируются спиралеобразные, сетчатые, вытянутые, палочкообразные структуры. Рассмотрим подробней названные гипотезы.

Гипотеза Р. Шелдрейка также сформирована в контексте холистического мировидения. В ней Вселенная подобна живому организму, а ее закономерные характеристики связаны с устойчивыми моделями поведения, механические явления рассматриваются как частный случай. В гипотезе формационной причинности Р.

зе, развитие организмов направляется и канализируется посредством воздействия морфогенетических полей. Последние не являются вещественными образованиями, но наряду с ДНК, кодирующими последовательность аминокислот в протеинах, участвуют в «программировании» развития организма, определяя форму и организацию клеток, тканей, организма как целостности. Морфогенетические поля не наследуются химически, но непосредственно присутствуют в морфорезонансе всей истории вида. Влияние ранее существовавших систем на настоящее не менее значительно, чем существующих одновременно. Морфорезонанс не зависит от пространственно-временных характеристик, а детерминирован сходством форм.

Чтобы облегчить восприятие своей гипотезы, Р. Шелдрейк предложил следующий мысленный эксперимент. Представьте человека, впервые увидевшего телевизор. Его восприятие этого явления будет подобно эволюции западно-европейского мышления: от наивного натурализма к механицизму и затем к новому мышлению, ставящему во главу угла реальность взаимосвязей. Итак, человек, ничего не знающий об электричестве и электромагнетизме, впервые увидев изображение на экране телевизора, подумает сначала, что увиденное находится внутри телевизора - уменьшенные копии людей, машин и т.д. Такое восприятие базируется на созерцательной установке познания - как вижу, так и есть на самом деле. Если бы он заглянул за экран, разобрав телевизор, то нашел бы там лампочки и полупроводники, но не уменьшенные копии изображений.

Вторым предположением была бы мысль, что изображение есть результат взаимодействия этих лампочек и полупроводников. Он еще более убедился бы в этом, заметив, что изображение нарушается, гаснет, если какой-нибудь из компонентов телевизора удалить. Если бы ему сказали, что изображение возникает из-за воздействия на приборы и детали телевизора невидимого излучения, он бы этому не поверил.

Итак, гипотетические объекты типа морфогенетических полей, семантических полей, архетипа, ноосферы... - могут ли они быть восприняты как реальность? Теоретическое мышление тем и отличается от первоначального наивно-натуралистического восприятия мира, что в контексте теоретического видения реальность не совпадает с видимостью. Однако теоретические конструкты являются схемами, образованными в результате абстрагирования от каких- либо конкретных свойств, они не бытийствуют, не имеют онтологического статуса. Для их видения достаточно умозрения. Другое дело, феномены, рассмотренные выше. Например архетипы, они даны не только умозрительно, но и в чувственном восприятии (сны, переживания) и сверхчувственном (информация...).

Рассматривая вопрос о реальности семантических полей, авторы книги «Реальность нереального» отмечают, что в западноевропейской культуре «нереальным был объявлен тот трансперсональный семантический континуум, которому человек сопричастен в своей бытийности» [22]. Сущность такого рода образований не может быть выявлена в шкале объективное - субъективное, так как они в равной степени объективны и субъективны.

В контексте холистического мировоззрения, в связи с новым пониманием реальности таких явлений, можно ли ожидать их эмпирической данности? Каков модус существования этих объектов? Известно, что кроме эмпирического критерия существования - существовать, значит быть данным в опыте, «работает» еще теоретический критерий существования - существует то, что не противоречит теории.

Обобщим все выше выделенные факторы, обуславливающие видение реальности: то, что мы видим, определяется, во-первых, состоянием нашего сознания, его настройкой на окружающее, во- вторых, физическими параметрами наблюдателя, в-третьих, нашей разумностью, причем разумностью как индивидуальной, включающей личностные установки, убеждения, знания, так и коллективной, связанной с культурной размерностью сознания, в-четвертых, разумностью не только сознательной, но и бессознательной, или подсознательной. Разумность сознательная - это, так сказать, тот контекст, который задается системой образования, обычаями, тем, что прочитали, всем, что сформировано в горизонте культуры. От индивидуальной подготовленности сознания зависит диапазон восприятия, этим определяется сознательная разумность.

Под разумностью подсознательной имеют в виду обусловленность восприятия устройством психики, предзаданными формами восприятия, то, что К.А. Свасьян назвал «геометризмом созерцания». Мы видим в четырехмерном пространстве-времени, это обусловлено устройством человеческого сознания, мышления, наконец, тем, как человек встроен в мир. «Геометризм созерцания определяет собственно “видимость” вещи... Созерцание покоится на некоем бессознательном геометризме взгляда» [23]. Все это в совокупности задает определенный формат восприятия, который позволяет из всего многообразия окружающей нас реальности выделять то, что доступно нашим органам чувств. Этот диапазон восприятия определяется факторами, которые не фиксируются сознательно. Они обозначены К. Юнгом как архетипы. К. Юнг полагал, что существуют всеобщие духовные предрасположенности, под которыми следует понимать своего рода формы (платоновские эйдосы), служащие образцами, когда в психическом процессе организуется содержание.

Гипотезу, проливающую свет на структурирование восприятия, высказывают В.В. Налимов и Ж.А. Дрогалина, привлекая для этого понятие «семантическое поле». В соответствии с их концепцией психика каждого человека погружена в более общую и целостную коллективную психику - в континуальные потоки сознания. Авторы описывают модель мира, возникающую в современном естествознании и физике, которая радикально отличается от механистической картины мира, наиболее распространенной, и которая воспроизводится через систему образования.

В новой физике формируется представление о реальности, не столь привычное для нашего ума: мир - как организм, и сознание является неотъемлемой составляющей этого организма, сознание как аспект природы, необходимый для самосогласования Целого [24]. К новой физике относится и бутстрепная теория Дж. Чу («bootstrap» - зашнурованная Вселенная), которая находится за пределами традиционной научности. Бутстрепная теория совместима с голографической парадигмой Д. Бома и концепцией глобального эволюционизма Э. Янча. В этих концепциях мир есть организмиче- ская целостность, мир - всеохватывающий процесс, участником и компонентом которого является сознание.

Эта точка зрения радикально отличается от механистической: в холистической модели человек - участник процесса, и познавательное отношение к миру - это всегда диалоговое отношение, где смысл раскрывается в процессе диалога, он не предзадан. В науке Галилея и Ньютона познание истины подобно поиску клада, задача науки трактовалась как поиск истины, открытие неизменных законов природы. В концепции целостности мира не существует реальности самой по себе, без человека, а если так, то и познавательное отношение к ней, соответственно, уже другое: познавательный процесс - это процесс диалога, смысл не предзадан, а рождается. Он, собственно, не принадлежит ни человеку, ни самой реальности, но формируется в процессе их взаимодействия.

Гадамер, один из основоположников герменевтики, оценивает естествознание как знание, опирающееся на установку субъективизма (истина от субъекта). Он убежден, что античная наука мудрее, поскольку мышление в ней - момент бытия, а не образ действий субъекта. Греки мыслили, исходя не из понятия субъекта, самого по себе и для себя сущего и превращающего все иное в объекты. В этом мышлении и речи нет о том, что некий изолированный от мира дух, который достоверен только самому себе, вынужден был бы искать путь к присущему миру бытию. Напротив, здесь и то и другое изначально принадлежит друг другу (Гадамер). Разрыв бытия и мышления привел к полной подмене «движения самой вещи» движением мысли о ней.

Чтобы мышление было скоррелировано с бытием, было целостным, а не субъективным, герменевтика предлагает язык в качестве соединяющего контекста. Язык не как инструментальное средство говорения, а как процесс диалога, который ведут между собой бытие и мышление. Правильнее бы считать, утверждает Гадамер, что язык говорит нами, чем полагать, что мы изъясняемся языком. Способ самоорганизации языкового пространства - это игра. Игра становится у Гадамера субъектом игрового движения, в котором играет не субъект, а игра сама втягивает в себя игроков. Метафорой такой игры является свет, который все освещает, кроме себя самого. Тогда целое - это то, что освещает части.

Согласно гипотезе лингвистической относительности Сепира - Уорфа, каждый язык имеет свою собственную онтологию. Через холистический подход осуществляется формирование нового миропонимания.

Описание мира в стандартах классической научности - это «видение» его посредством физических приборов. Объективация в классической науке - это понимание мира не через человека, а через объективно существующую логику. «Современная физика подошла к представлению о небытии (состояние ненаблюдаемости) как потенциальной основе реальности» [25]. Поэтому, когда В.В. Налимов и Ж.А. Дрогалина утверждают, что бытие мира раскрывается через изучение психологии человека, - в этом также проявляется холистическое мировоззрение. Один из аспектов его В. Гейзенберг выразил, заметив, что чем глубже мы вглядываемся во Вселенную, тем чаще встречаем там Человека. Холистическое мировидение присутствует в голографической парадигме, включающей сознание в голодвижение. Изучая сознание человека, можно понять, как устроена Вселенная. «Если человек хочет прийти к самому себе, его путь лежит через мир» (В. Франки).

Не случайно во второй половине XX в. из сокровищниц философской мысли была извлечена философия Г.В. Лейбница. В лейб- ницевской метафизике мир состоит из монад - мельчайших частиц, но, в отличие от атома, монада одухотворена и подчинена гармонии целого. Каждая монада - самостоятельный мир, однако она отражает в себе весь мировой порядок. Единственное отношение, которое между монадами существует, это гармония. Монада как комната, окно которой открыто только вовнутрь. Каждая монада - не просто целостность, а развивающаяся целостность.

В западно-европейском мировидении Г.В. Лейбниц одним из первых выступил и против субстанциальной концепции пространст-

ва-времени. Отмечая эти новаторства Г.В. Лейбница, В.В. Налимов и Ж.А. Дрогалина вопрошают, не привнес ли Лейбниц, будучи секретарем по науке ордена розенкрейцеров (розенкрейцеры - тайное мистическое общество, знак которого был роза и крест), в европейскую культуру идеи, почерпнутые из древнего эзотеризма? Поскольку идеи предустановленной гармонии, единства психического и физического, субъективности времени... скорее были по ведомству эзотеризма, чем науки той эпохи.

В XVI в. господствовало представление о времени и пространстве как о некоем фоне, на котором происходят события, пространство и время - сцена. Лейбниц одним из первых предположил, что время связано с субъектом. Но какова эта связь, чем конституируется? По мнению В.В. Налимова, семантическое поле, так же как и поле физическое, играет роль той среды, через которую происходит взаимодействие [26].

В контексте поисков новой научности отмечается не просто «послабление» жестких норм научности, заданных позитивизмом, но гуманизация, «очеловечивание» науки. Социогуманитарная ориентированность науки возрастает. Также отмечается близость современной физической картины мира и восточного мировидения, наличие скользящей границы между научными и вненаучными формами мышления. Современная наука, наряду с вопросом «как», ставит вопросы «почему» и «зачем». По мнению космолога А.Д. Линде, на примере происхождения барионной асимметрии Вселенной продемонстрировано, что вопросы, которые многим казались бессмысленными или, в лучшем случае, метафизическими (почему Вселенная устроена так, а не иначе?), могут иметь реальный физический ответ. Ставя вопросы «почему?» и «зачем?», современная наука обращается к «причинам», «первоначалам» и «смыслам», она сближается с метафизическим.

Отмечая такие тенденции развития науки, ученые все же не склонны сдавать бастион научности. Нужен не синтез научного и метафизического, а взаимодополняющее взаимодействие. Мнение психолога, размышляющего над формой холизма, созвучно приведенному выше мнению представителей «от науки». Один из ведущих отечественных психологов В.П. Зинченко высказал гипотезу о духовном слое сознания, существующем наряду с выделенными ранее бытийным (экзистенциальным) и рефлексивным слоями сознания. По-видимому, это попытка осознать единство мира и человека (в его троичности) через психологическую теорию.

Как соритмичные идее духовного слоя сознания автором упоминаются идея А.Г. Гурвича о биополе и понятие о динамически- преформированной морфе, хронотопе, введенное физиологом

А.А. Ухтомским. Хронотоп вводится как метафора, описывающая пространственно-временной континуум, в котором протекает развитие человека как микрокосма, т.е. в единстве с развитием космоса. Динамически-преформированной морфой А.Г. Гурвич назвал виртуальную форму, определяющую результат процесса развития в некоторый его момент. Обобщающее мнение автора таково: «В каком бы из полей ни материализовалась мысль о роли идеальной формы в процессе развития человека, она от этого не тускнеет. Это может быть поле культуры, поле духовности, поле сознания, поле хронотопа, семантическая Вселенная, семиосфера, ноосфера, наконец. Важно, чтобы между полем и человеческим существом был двухсторонний обмен, двухсторонняя духопроводность» [27]. Действительно, сегодня обнаруживается движение навстречу друг другу науки, философии, психологии, религии. Сближение разных типов знания возможно, но сближение толкуется не как синтез, а как взаимодополняющее взаимодействие, как нахождение общего горизонта при сохранении различий.

Большая роль в становлении этого общего горизонта принадлежит современным образовательным стратегиям, образовательным концепциям. Известный американский психолог Дж. Гибсон предложил новую теорию восприятия, которую он назвал экологическим подходом. Согласно этой теории, восприятие не является процессом, происходящим только внутри субъекта, а есть способ действия субъекта в мире. И тогда имеет место не наложение на мир объектов, результатов деятельности сознания, а как бы прямое извлечение информации из реального окружения. Сам процесс восприятия - это не чисто субъективное, а это есть деятельность субъекта в мире.

По теории восприятия Гибсона, воспринимаемый мир - не физический, а окружающий мир, что намного шире. Как уже говорилось, окружающий мир или окружающая среда - это не только мир телесных объектов, но и энергий, и семантическое поле. Дж. Гибсон утверждает, что глаз человека получает о предмете всю необходимую информацию. Визуальный стимул на входе, по выражению психолога, содержит все, что имеется в визуальном образе. Другое дело, что в одних случаях глаз способен освоить всю сенсорную информацию, а в других - теряет ее значительную часть. Противоположный подход был намечен Гельмгольцем в XIX в., а затем углублен психологами. Согласно такой позиции, только часть визуальной информации приходит от предмета, другая - привносится самим человеком. Но в том и другом случаях видимый мир - это не просто то, что видится, но и то, что в видении определяется общей смысловой картиной мира человека, видимый мир всегда осмыслен и опредмечен.

Как видим, современные представления далеки от наивного натурализма, полагавшего, что видимое определяется объектом, но и от субъективизма, абсолютизировавшего творческую активность сознания. Если первые два мнения рассматривать как тезис и антитезис, то их снятием будет формируемое в рамках холистического подхода утверждение, что видимое определяется нашей разумностью, но не только сознательной, но и подсознательной и сверхсознательной, природа которых столь же субъективна, сколь и объективна. Психологические образования также некоторым образом независимы от субъекта, упорядочиваются в области, называемой подсознанием. Именно это имел в виду К. Юнг, утверждая, что наука покоится на психологизме восприятия, она вышла из человека и является симптомом его психики.

Современная наука в стремлении видеть скрытые взаимосвязи отказывается не только от наивного натурализма, но и от научного фундаментализма. Включив в контекст рассмотрения «человекоразмерные объекты», явления синергийности, синхронистичности..., наука не просто открывает реальность иного типа, так называемую актуальную реальность, вместе с тем происходит открытие человека, способного воспринимать мир как Целое.

Что касается формирования нового видения, видения мира не через «очки» разума, раздваивающего действительность, то это, пожалуй, и есть самое сложное, оно и обуславливает остальное: и новую картину мира, и новое отношение человека к миру. Осуществить этот переход, посмотреть на все иначе, для человека означает - осуществить эволюционный скачок, обрести новый опыт бытия.