<<
>>

Техника и социальность

В XVI—XVII вв. техника концептуализируется как условие социальности культуры Нового времени; наиболее четко это выразили Г. Галилей и Ф. Бэкон, утверждая, что новые науки и искусства — необходимое условие могущества, благосостояния и гражданского общества.

В «Новом органоне», обсуждая, в чем заключается различие между развитыми и «дикими» народами, Ф. Бэкон пишет, что оно происходит «не от почвы и не от климата, а прежде всего от наук» и искусств [Бэкон, 1935, с. 191—192]. Социальная жизнь все больше стала пониматься как изучение законов природы (при этом и сам человек рассматривался как принадлежащий природе), обнаружение ее практических эффектов, создание в инженерии механизмов и машин, реализующих законы природы, удовлетворение на основе достижений естественных наук и инженерии растущих потребностей человека. Просвещение не только развивает это новое мировоззрение, но и создает условия для его распространения. Известно, что объединенные вокруг «Энциклопедии» передовые мыслители хотели осуществить начертанный Ф. Бэконом план «великого восстановления наук», связывающий социальный прогресс с прогрессом научным; исходными идеями для всех просветителей стали понятия природы и воспитания; последнее должно было подготовить нового просвещенного, а по сути естественно-научно и технически ориентированного человека [Дпугач, 2001].

«Прогресс наук (пишет Кондорсэ в книге «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума». — В.Р.) обеспечивает прогресс промышленности, который сам затем ускоряет научные успехи, и это взаимное влияние, действие которого беспрестанно возобновляется, должно быть причислено к более деятельным, наиболее могущественным причинам совершенствования человеческого рода». С прогрессом наук Кондорсэ связывает увеличение массы продуктов, уменьшение сырьевых и материальных затрат при выпуске продуктов промышленности, уменьшение доли тяжелого труда, повышение целесообразности и рациональности потребления, рост народонаселения и в конечном итоге устранение вредных воздействий работ, привычек и климата, удлинение продолжительности человеческой жизни.

В последней главе, посвященной десятой эпохе, Кондорсэ намечает основные линии будущего прогресса человеческого разума и основанного на нем прогресса в социальной жизни: уничтожение неравенства между нациями, прогресс равенства между различными классами того же народа, социального равенства между людьми, наконец, действительное совершенствование человека [Огурцов, 1993, с. 149, 151—152].

Для нашего современного уха и сознания все эти декларации и утверждения привычны, но они не были столь привычными для людей того времени. К тому же я хочу обратить внимание на момент вовсе не очевидный, а именно, что наше понимание социальности — благополучия, счастья, безопасности, свободы и пр. — в эпоху Просвещения было тесно связано с прогрессом естественных наук и основанной на них технике и промышленности.

Однако известно, что развитие техники не только способствует прогрессу и благополучию, но и изменяет деятельность, а затем и образ жизни человека. Спрашивается, почему? В силу сдвига на средства и условия. Так, для запуска ракет необходимо было создать специальные пусковые установки, двигатели, конструкции, материалы, топливо. В свою очередь для их создания нужно было разработать другие конструкции и технические компоненты. Необходимое условие и того и другого — осуществление исследований, инженерных разработок, проведение экспериментов, лабораторных испытаний, строительство различных сооружений, организация служб и т. д. и т. п. В результате создание ракет привело к развертыванию системы деятельностей, а также сложнейшей инфраструктуры (были построены ракетодромы, где происходил запуск ракет и действовали различные службы обеспечения). Другой пример — становление и развитие электротехники. Изучение этой области человеческой деятельности позволяет понять, как «техническое порождает техническое», показать, что становление электротехники (так же как и других областей современной техники) предполагает исследование не только обычных природных процессов, но и процессов, управляемых человеком, наконец, в общих чертах уяснить, каким образом формируется «сфера электротехники».

Вообще говоря, техническое порождает техническое практически всегда. Действительно, изобретение лука и копья потребовало в качестве защиты создать щит и шлем; изобретение железа привело к быстрому вытеснению бронзы и т. д. и т. п. При этом здесь нужно различать два разных момента. Во-первых, к созданию новой техники ведут новые функциональные требования, возникшие в связи с новыми изобретениями. Например, изобретение паровоза привело к изобретению рельс, рельсы — шпал, шпалы — насыпи. Во-вторых, необходимость новой техники обусловливается взаимодействием и конкуренцией технических

устройств, когда более эффективные, удобные и экономичные вытесняют менее эффективные и дешевые. Но стоит обратить внимание на то, что последнее решение все же принимает не сама техника, а человек и, так сказать, социум. То есть техническое порождает техническое в рамках социального и культурного контекстов; одни контексты способствуют такому порождению, а другие нет; одни способствуют таким-то определенным порождениям, а другие — иным.

Известно, что одни электротехнические изобретения влекли за собой другие: изобретение источников тока потребовало изобретения проводников, изобретение генераторов тока и динамо-машин позволило создать электрические лампы и электрохимию, развитие и того и другого сделало необходимым изобретение приборов для измерения величины тока и напряжения и пр. Не менее показательно, как шла конкуренция электрических устройств, работающих на постоянном и переменном токе. В этом соревновании, как известно, победил переменный ток, что, в свою очередь, сделало необходимым и позволило разработать системы передачи электрической энергии на большие расстояния.

Понятно, что процессы «порождения электричества электричеством» на самом деле обусловлены множеством факторов: действием тендема «изучение электрических явлений — создание новых электрических изделий», расширением области применения электричества, формированием сферы потребления электрической энергии, быстрым расширением этой сферы, политикой государства и др.

Начиная со второй половины XX столетия, при наличии устойчивых условий (сформировавшейся сферы потребления, массового производства электрических изделий, системы доку- gt; ментов — проектных и эксплутационных, нормирующих производство и использование электрических изделий, ограниченных ресурсах), складываются и электроценозы, т. е. своеобразные популяции электротехнических изделий, ведущих себя сходно с биологическими популяциями (см. подробнее исследования и разработки школы Б. Кудрина). В рамках электроценозов электрическое порождает электрическое по законам технетики. Однако понятно, что изменение социально-экономических условий, происходившее, например, в нашей стране в период перестройки, губительно для техноценозов: технические изделия перестают вести себя как популяции со всеми вытекающими из этого последствиями.

Если учесть, что социум представляет собой особую форму социальной жизни, что отдельные культуры напоминают собой организмы (имеют подсистемы жизнеобеспечения — это сфера хозяйства и различные социальные институты; своеобразное сознание и генетический код — это семиозис и картины мира, сферы образования и культуры), то помимо понятия «техноценоз» необходимо ввести понятие «техногенная основа» социума. В качестве таковой выступают различные инфраструктуры и сети, в частности электрические. Подобно тому как кровь и нервная система являются органическими подсистемами биологического организма, техногенная основа выступает в качестве органической основы социума (о чем, правда, еще в конце XIX в. писал создатель философии техники Э. Капп).

Но это означает, в частности, что электричество подчиняется не столько законам второй природы, т. е. законам технетики, сколько третьей, что оно является не только техническим и технологическим феноменом, но и социальным. На мой взгляд, и технетика пытается рассмотреть электричество именно в этом плане, но недостаточно радикально. Нужно учесть, что документы и технологические условия, определяющие природу техноценозов, обусловлены социокультурными факторами, поэтому техника и технология в значительной мере живут по социальным законам.

Изучение техники и технологии как социального явления должно стать в нашем столетии основным.

Становление электротехники показывает, что в число главных ее объектов изучения входят электрические процессы и феномены, связанные с функционированием электротехнических устройств и их управлением (включением, выключением, перераспределением нагрузок и пр.). Другими словами, наряду с другими приходится исследовать, так сказать, искусственно-естественные (природно-деятельностные) феномены.

Быстрое развитие электротехнической науки и промышленности уже в начале XX столетия приводит к формированию сферы электротехники, включающей не только собственно науку, инженерию и промышленность, но и такие моменты, как формирование электротехнического сообщества, электротехнического образования, коммуникации и других структур, необходимых для воспроизводства и развития этой области человеческой деятельности. Уже в конце XIX в., отмечает О.Д. Симоненко в книге «Электротехническая наука в первой половине XX века» (1988), на повестку дня встал вопрос о создании разветвленной системы электротехнического образования; в конце 1870-х — начале 1880-х гг. специализированные электротехнические журналы появились почти одновременно в Англии, Франции, России, Германии; в это же время возникают первые электротехнические общества: «Берлинский электротехнический союз», 1879 г.; (электротехнический) отдел Русского технического общества, 1880 г.; «Американское общество инженеров-электри- ков», 1884 г.; английское «Общество телеграфных электриков» меняет название на «Общество телеграфных инженеров и электриков»; важными каналами коммуникации в электротехнике XIX в. стали международные электрические выставки и приуроченные к ним электротехнические съезды, первый из которых состоялся в 1881 г. в Париже, во время первой Международной электрической выставки.

И это не все: в XX столетии происходит формирование замкнутой планетарной технической среды. Цепи изменений параметров природной среды, деятельности, инфраструктур и условий жизни человека замыкаются друг на друга, а также на природные материалы и человека.

В рамках современной технологии сложились и основные «демиургические комплексы», включая и «планетарный», т. е. воздействующий на природу нашей планеты. Именно в рамках технологии техника все больше становится стихийной, неконтролируемой и во многом деструктивной силой и фактором. Постановка технических задач определяется теперь не столько необходимостью удовлетворить ближайшие человеческие желания и потребности (в энергии, механизмах, машинах, сооружениях), сколько имманентными возможностями становления техносферы и технологии, которые через социальные механизмы «формируют» соответствующие этим возможностям потребности, а затем и «техногенные» качества и ценности самих людей.

В техногенной цивилизации и технических системах одни параметры природной среды, деятельности и инфраструктур выступают как условия (или средства) для других. При этом кажется, что единственными нетехническими элементами остаются природные сырьевые материалы (земля, минералы, уголь, нефть, газ, воздух, вода и т. д.), а также человек. Но разве в рамках современной техники и технологии человек и природа не превратились в «постав», сами не стали ресурсами новой техники и производства? Но если это так, то неконтролируемое развитие техники и технологии действительно ведет к непредсказуемой и опасной трансформации как нашей планеты, так и самого человека.

В целом сегодня приходится различать: «физическую реальность», законы которой описывают естественные науки (это то, что всегда называлось «первой природой»); «экологическую реальность», элементом которой является биологическая жизнь и человек, и «социальную реальность», к которой принадлежит человеческая деятельность, социальные системы, инфраструктуры и т. п. (обычно именно это относят ко «второй и третьей природе»). В рамках так понимаемой «планетарной природы» уже не действует формула, «природа написана на языке математики». «Необходимым здесь, — пишет Д. Ефременко, — становится понимание технического развития как процесса изменения техники, сопряженного с изменениями в природе и обществе. Суть этого понимания лаконично сформулирована Ж. Бодрийяром: «Люди и техника, потребности и вещи взаимно структурируют друг друга — к лучшему или худшему» [Ефременко, 2002, с. 72].

Можно обратить внимание еще на одно обстоятельство. Инженер все чаще берется за разработку процессов, не описанных в естественных и технических науках и, следовательно, не подлежащих расчету. Проектный фетишизм («все, что задумано в проекте, можно реализовать») разделяется сегодня не только проектировщиками, но и многими инженерами. Проектный подход в инженерии привел к резкому расширению области процессов и изменений, не подлежащих расчету, не описанных в естественной или технической науке. Еще более значительное влияние на неконтролируемое развитие инженерии, а также расширение области ее потенциальных «ошибок», т. е. негативных последствий, оказывает технология.

Заметим, что вплоть до XX столетия все основные влияния и воздействия, которые создавала техника и которые становились все более обширными и значимыми, не связывались с понятием техники. И почему, спрашивается, проектируя какую-либо машину, инженер должен отвечать за качество воздушной среды, потребности человека, дороги и т. п., ведь он не специалист в этих областях? И не отвечал, и не анализировал последствия сво

ей более широкой научно-технической деятельности. Но в настоящее время уже невозможно не учитывать и не анализировать, в связи с чем приходится все основные влияния и воздействия техники и технологии на природу, человека и окружающую человека искусственную среду включать в понимание и техники, и технологии. Для философа здесь несколько вопросов: как техника и технология влияют на существование и сущность человека (его свободу, безопасность, образ жизни, реальности сознания, возможности) и что собой представляет наш техногенный тип цивилизации, какова ее судьба, возможен ли другой, более безопасный, тип цивилизации и что для этого нужно делать.

Но не забудем, что главное все же не сама техника, а тот особый тип цивилизации, который стал складываться, начиная с XVII в., как условие реализации нового социального проекта, связавшего социальную жизнь и благополучие с успехами техники. Финальный вклад в реализацию столь многообещающего социального проекта был сделан во второй половине XIX — первой половине XX в., когда научная и инженерная практика, достигшие к тому времени эффективности, и основанное на них индустриальное производство были повернуты на реализацию следующего социального проекта — создание общества благосостояния и обеспечение в связи с этим растущих потребностей населения. Успешное осуществление в развитых странах обоих указанных проектов и знаменует собой рождение «техногенной цивилизации». Стоит отметить, что мечты новоевропейского человека никогда не удалось бы осуществить, если бы параллельно (начиная с XVII столетия, завершился этот процесс только в XX в.) не были созданы и новые социальные институты. В абсурде нашей цивилизации часто упрекают технику, хотя дело не в ней, а именно в социальных институтах и культуре Нового времени.

Судя по всему, традиционная концептуализация техники, прежде всего как идея инженерии, исчерпала себя. Сегодня приходится формулировать идею инженерии заново. Основной вопрос здесь следующий: как реализовать силы природы (и «первой», и «второй»), как использовать их для человека и общества, согласуя это использование с целями и идеалами человечества? Последнее, например, предполагает снижение деструктивных процессов, безопасное развитие цивилизации, высвобождение человека из-под власти техники, улучшение качества жизни и др. Возникает, однако, проблема: совместимо ли это с необходимостью обеспечивать приемлемый и достойный уровень существования для миллиардов людей на планете и восстанавливать природу планеты?

Другая проблема: как контролировать изменения, вызванные современной инженерной деятельностью, проектированием и технологией? Дело в том, что большинство таких изменений (изменение природных процессов, трансформация человека, неконтролируемые изменения «второй» и «третьей» природы) поддаются расчету только в ближайшей зоне. Например, уже на региональном, а тем более планетарном уровне трудно или невозможно просчитать и контролировать выбросы тепла, вредных веществ и отходов, изменение грунтовых и подземных вод и т. д. Не менее трудно получить адекватную картину региональных и планетарных изменений техники, инфраструктур, деятельности или организаций. Трансформация образа жизни и потребностей человека, происходящая под воздействием техники, также плохо поддается описанию и тем более точному прогнозированию. Как же действовать в этой ситуации неопределенности?

Однозначного ответа здесь нет, можно лишь наметить один из возможных сценариев. Все, что можно рассчитать и прогнозировать, нужно считать и прогнозировать. Нужно стремиться сводить к минимуму отрицательные последствия технической деятельности. Необходимо работать над минимизацией потребностей и их разумным развитием. Нужно отказаться от инженерных действий (проектов), эффект и последствия которых невозможно точно определить, но которые, однако, могут вести к экономическим или антропологическим катастрофам. Важно сменить традиционную научно-инженерную картину мира, заменив ее новыми представлениями о природе, технике, способах решения задач, достойном существовании человека, науке.

Безусловно, должно измениться и само понимание техники. Прежде всего необходимо преодолеть натуралистическое, инструменталистское представление техники. Ему на смену должно прийти понимание техники, с одной стороны, как проявления сложных интеллектуальных и социокультурных процессов (познания и исследования, инженерной и проектировочной деятельности, развития технологий, сферы экономических и политических решений и т. д.), с другой — как особой среды обитания человека, • навязывающей ему средовые архетипы, ритмы функционирования, эстетические образы и т. п.

Новые инженерия и техника предполагают иную научно-инженерную картину мира. Такая картина уже не может строиться на идее свободного использования сил, энергий и материалов природы, идее творения. Плодотворные для своего времени (эпохи Возрождения и XVI—XVII столетий), эти идеи помогли сформулировать замысел и образы инженерии. Но сегодня они уже не отвечают ситуации. Новые инженерия и техника — это умение работать с разными природами («первой» и «второй» природой и культурой), это внимательное выслушивание и себя, и культуры. Выслушать — значит понять, с какой техникой мы согласны, на какое ограничение своей свободы пойдем ради развития техники и технической цивилизации, какие ценности технического развития нам органичны, а какие несовместимы с нашим пониманием человека и его достоинства, с нашим пониманием культуры, истории и будущего.

Идея новой инженерии и техники чем-то напоминает современную идею психики и телесности человека. Последние десятилетия в этой области принесли понимание того, что наше психическое и телесное развитие не просто происходит на основе идей обучения и питания (эквивалент идей использования), а предполагает работу по самосовершенствованию человека, осмысление им ценностей и жизненного пути, выслушивание себя, своей природы и в то же время конституирование своей природы в диалоге и общении с другими. Не таковы ли должны быть новые инженеру и техника? Не просто обособившиеся виды практики, а органы человеческого развития, не имманентные источники развития (науки, инженерии, техники), а осмысленный выбор и разумные ограничения, не созерцание и объективное изучение научно-технического прогресса, а выслушивание и конституирование основных сил и условий, определяющих характер такого прогресса. Но, конечно, все это — лишь образ и замысел новых инженерии и техники. Будут ли они реализованы и в каком виде, вопрос будущего и дальнейших размышлений, исследований и практических действий.

Если вернуться к нашей концепции сущности техники, то станет понятным, что отказаться от техники и технического развития просто невозможно. По сути техническую основу имеет сама деятельность человека и культура. Нет в технике и какой-то особой тайны. Наконец, сама по себе техника не теологична, и приписывать ей, например, демонизм или зло не имеет смысла. В то же время развитие индустриальной деятельности, технической среды и технологии в XX столетии приняло угрожающий для жизни человека характер. С этим человек уже не может не считаться, несмотря на все блага, которые техника обещает. Во- обще-то понятен и выход из создавшейся ситуации, хотя он, конечно, не прост.

Необходимо осознать как природу техники, так и последствия технического развития и включить оба этих момента в саму идею и концепции техники. В свою очередь, это означает, что будет дана оценка этих последствий. «В своей книге «Германский социализм» (1934) Зомбарт писал: «Процесс внедрения того или иного вида техники должен сопровождаться всесторонним анализом тех ценностей, которые техника затрагивает. При этом ведущей точкой зрения должно быть понимание того, что техника играет служебную роль и ее применение должно способствовать достижению определенных целей».

Спустя без малого 40 лет, уже на волне обеспокоенности проблемами исчерпания ресурсов, тенденциями и последствиями технического развития, А. Тоффлер пришел к выводу о том, что при введении новых технологий необходимо обязательно принимать во внимание вторичные социальные и культурные эффекты. «Мы должны попытаться заранее предвидеть, оценить по мере возможности их природу, силу и длительность. Там, где такие эффекты, по всей вероятности, сопряжены с серьезным ущербом, мы должны быть готовы блокировать новые технологии» [Ефременко, 2002, с. 127; Toffler, 1971, р. 396].

На указанном пути пересмотра отношения к технике человечеству придется решать непростые задачи. Например, понять, с какими особенностями и характеристиками современной техники и последствиями ее развития человек уже не может согласиться; можно ли от них отказаться; можно ли изменить характер развития технико-производственной деятельности, технической среды и технологии; если можно, то что для этого нужно сделать? Кстати, может оказаться, что изменение характера развития техники потребует от человека столь больших изменений (в области его ценностей, образа жизни, в самих практиках), что это, по сути, будет означать постепенный уход от существующего типа цивилизации и создание новой. Впрочем, подобные по-

пытки уже предпринимаются, другое дело — как оценивать их результаты. Эта новая будущая цивилизация, конечно, тоже будет основана на технике, но иной, может быть, с меньшими возможностями, но, что важнее, новая техника будет более безопасной для жизни и развития человечества. Вряд ли у человечества есть другой путь, например ничего не менять или просто гуманизировать существующую технику. Ситуация слишком серьезна и быстро меняется, чтобы можно было надеяться обойтись малой кровью.

Итак, в каком направлении должны меняться наши представления и наше вйдение, чтобы началось движение к новому пониманию техники? Важно, чтобы все, от кого это зависит (философы, ученые, инженеры, политики, журналисты и т. д.), уяснили, что дело не в технике, а в том типе социальности, который сложился в последние два-три столетия. До тех пор пока мы будем думать, что техника — это главное, что основные социальные проблемы решаются на ее основе, что благополучие человечества непосредственным образом связано с развитием современных технологий, мы будем и дальше способствовать углублению кризиса нашей цивилизации. Вероятно, нужно работать над тем, чтобы развести понимание социальности и техники. Хотя в нашей техногенной цивилизации именно техника играет колоссальную роль, с точки зрения перспектив развития нужно способствовать пониманию того, что это вещи разные. Сложившийся тип социальности нас больше не может удовлетворять, убеждение, что основные социальные проблемы можно решать на основе техники, все больше становится деструктивным. Любой социум и культура предполагают технику, но не определяются последней. В настоящее время мы вступили в период активного обсуждения новых возможных типов социальности.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Аристотель. Метафизика. М.; JI., 1934.

Бержель Ж. Общая теория права. М., 2000.

Бондарь А.В. Основоположения и главные проблемы социальной философии техники инженериата. Хабаровск, 2001.

Бэкон Ф. Новый органон. Л., 1935.

Дильс Г. Античная техника. М.; Л., 1934.

Длугач Т.Б. Просвещение // Новая философская энциклопедия. М., 2001.

Ефременко Д.В. Введение в оценку техники. М., 2002.

Капп Э., Кунов L, Нуаре Л., Эспинас А. Роль орудия в развитии человека. Л., 1925.

Кастельс Э. Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология. М., 1999.

Малиновский Б. Научная теория культуры. М., 1998.

Маркс К, Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. М, 1960.

Начала Евклида. Кн. I—VI. М.; Л., 1950.

Неретина С. С. Марионетка из рая // Традиционная и современная технология. М.: ИФ РАН, 1999.

Огурцов А.П. Философия науки эпохи Просвещения. М.: ИФРАН, 1993.

Платон. Государство // Платон. Сочинения. Т. 3. М., 1994.

Розин В.М. Философия техники. М., 2001.

Розин. В.М. Теория культуры. М., 2004.

Розин В.М. Право, власть, гражданское общество. Алматы, 2004.

Философский словарь. М., 1991.

Фичино М. Комментарий на пир Платона // История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. Т. 1. М., 1962.

Фролов К.В. Роль Леонардо да Винчи в развитии механики // Творческое наследие Леонардо да Винчи: Международная научная конференция 18—21 ноября 2002 г.: Избранные научные доклады. М., 2003.

Щадов М.И., Чернегов Ю.А., Чернегов Н.Ю. Методология инженерного творчества в минерально-сырьевом комплексе. Т. 1. М., 1995.

Morison R. Illusions // Technology and the Future. N.Y., 1986.

Toffler A. Future Shock. London: Pan Books, 1971.

ВОПРОСЫ Является ли философия техники разделом философии или междисциплинарной областью исследования? Назовите основные подходы к изучению техники. Техника как артефакт, концептуализация, опосредование, а также механизм и условия социальности. Охарактеризуйте различие техники и технологии. Опытная техника, инженерия и технология.

РЕКОМЕНДОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

Розин В.М. Философия техники. М., 2001.

Розин В.М. Понятие и современные концепции техники. М.: ИФРАН, 2006.

<< | >>
Источник: Под ред. д-ра филос. наук А.И. Липкина. Философия науки: учеб, пособие. 2007

Еще по теме Техника и социальность:

  1. Техника как специфически инженерный способ использования сил и энергий природы.
  2. Глава 2м ivtr • /., „ СОЦИАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В КРЕСТЬЯНСКОЙ ' ? И ПОМЕЩИЧЬЕЙ СРЕДЕ
  3. ТЕХНИКА И ЕЕ МЕСТО В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
  4. Мегатехника как феномен
  5. Техника как феномен
  6. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОЛОГИЯ ТЕХНИКА КАК ГЛОБАЛЬНЫЙ СОЦИАЛЬНО-СТРУКТУРИРУЮЩИЙ ФАКТОР
  7. 5.2. Темы докторских диссертаций Тема 1. Социально-психологические методы и технологии управления персоналом организации1
  8. Социальная модернизация, гибридизация, конвергенция Социальная модернизация
  9. ПРОБЛЕМНОЕ ПОЛЕ И ЗАДАЧИ ФИЛОСОФИИ ТЕХНИКИ
  10. Философия техники как дисциплина и концепция
  11. Сущность техники
  12. Техника и социальность
  13. § 1. Природное и социальное в технике
  14. § 2. Субстратное и функциональное содержание техники
  15. § 2. Человек в системе техники
  16. Глава 4 ОБРАЗЫ ТЕХНИКИ В КУЛЬТУРЕ