Накопление эмпирического материала.

Следует отметить, что философские предпосылки возникновения религиоведения, о которых шла речь выше, вряд ли могли быть сформулированы и превратились бы в дальнейшем в оторванные от жизни абстракции, если бы они не были подкреплены солидным эмпирическим материалом и теоретическими выводами других отраслей знания.

Первопроходцами в этом деле можно считать иезуитских миссионеров Маттео Рикки (1552 - 1610), Жозефа Лафито А.Н. Красников

(1681 - 1746), а также французского ученого и государственного деятеля Шарля де Бросса (1709 - 1777). Первый из них проповедовал в Китае и, знакомясь с религиями этой страны, обнаружил, что учение Конфуция (551 - 479 до н.э.) о природе божества очень близко к христианскому. Он утверждал, что Конфуций учил своих последователей поклоняться не Небу, а невидимому Богу, находящемуся на небесах. Такая, мягко говоря, не совсем адекватная интерпретация конфуцианства вызвала неподдельный интерес в европейских научных кругах и породила огромный массив литературы, посвященной Китаю и китайским религиям, включивший в себя переводы классических китайских текстов с обширными комментариями к ним. Отзвуки этого интереса можно обнаружить у Франсуа Мари Аруэ Вольтера (1694 - 1778) и Иоганна Вольфганга Гете (1749 - 1832), которые восхищались Конфуцием и считали конфуцианство чуть ли не образцом «естественной религии».

Не меньший интерес у научной общественности вызвала книга Ж. Лафито «Нравы диких американцев, сравненные с нравами первобытных времен» (1723). При написании этой книги автор опирался не только на собственные наблюдения, но и на свидетельства иезуитских миссионеров о жизни ирокезов и алгонкинов, которые были собраны в 71 томе под общим названием «Jesuit Relations».

Наконец, Ш. де Бросс предоставил научному сообществу данные о фетишистских верованиях народов Западной Африки. В своем «Трактате о богах фетишах» (1760) он выдвинул положение о том, что фетишизм является изначальной формой религии, и указал на существование модификаций фетишизма в религиях Египта и Греции. Эта мысль была подхвачена и развита Христофом Мейнерсом (1747 - 1810), Огюстом Кон- том (1798 - 1857) и многими другими исследователями рели-

19

Глава 1. Формирование религиоведческой парадигмы

гии. Тезис о том, что поклонение фетишам является основой всех религий, господствовал в европейском сознании вплоть до выхода в свет сочинения Эдуарда Бернетта Тайлора (1832 - 1917) «Первобытная культура» (1871), в котором была сформулирована знаменитая теория анимизма.

Бесценные материалы о религиозных верованиях и обрядах отсталых народов были собраны миссионерами, путешественниками, антропологами и этнологами в XIX в. Со всех концов света до европейских ученых кругов доходили сведения о существовании диких племен, которые одухотворяли грозные силы природы, верили в таинственную связь между людьми и животными, поклонялись умершим предкам, совершали магические обряды и т.п. Другими словами, в XVIII - XIX вв. европейцы открыли полный чудес и загадок мир примитивного человека, что оказало огромное влияние на их представления о происхождении религии и ее сущности.

Успехи в области лингвистики и филологии. Еще одной предпосылкой возникновения религиоведения следует считать изучение восточных языков, и прежде всего санскрита. Здесь важно упомянуть англичанина Уильяма Джонса (1746 - 1794), который, сравнивая санскрит с классическими европейскими языками, обнаружил у них структурное сходство и сделал вывод, что они принадлежат к одной языковой семье.

Сенсацию в европейских научных кругах вызвала расшифровка египетских иероглифов, осуществленная в 1822 г. Жа-

20 А.Н. Красников

ном Франсуа Шампольоном (1790 - 1832). Проникновение в тайну египетского письма открыло широкие перспективы для изучения древнеегипетской религии и для проверки некоторых фактов, изложенных в Библии. Однако наибольшее влияние на библеистику Х1Х в. оказали археологические раскопки в Месопотамии, знакомство европейских ученых с ассиро-вавилонской культурой и успехи в изучении клинописи. Все это дало возможность по-новому взглянуть на библейские тексты и проследить их органическую связь с более древними религиозно-мифологическими пластами.

Бурное развитие филологии, в ходе которого были получены вполне достоверные переводы священных текстов народов Индии, Среднего и Ближнего Востока, а также проведен сравнительный анализ языков, позволивший сделать вывод о существовании нескольких языковых семейств, шло рука об руку с развитием сравнительной мифологии. Одним из наиболее известных исследователей в этой области был Георг Фридрих Крейцер (1771 - 1858). Изучая греческую мифологию, Г.Ф. Крейцер пришел к выводу, что в ее основе лежит «изначальная мудрость», которая была принесена жрецами и магами с Востока, а затем ассимилирована исконным населением Греции. Эта мудрость может быть постигнута только опосредованно, через знаки, содержащиеся в мифах, а следовательно, ключом к ее раскрытию является изучение древнего символизма.

Оппонентами этой школы сравнительной мифологии выступали Кристиан Готлоб Гейне (1729 - 1812) и Карл Отфрид Мюллер (1797 - 1840). К.Г. Гейне подчеркивал, что мифы из-

21

Глава 1. Формирование религиоведческой парадигмы

менялись во времени и что они неоднократно подвергались поэтической обработке. Следовательно, нельзя с уверенностью говорить об их изначальной форме, а тем более об «изначальном разуме», содержащемся в них. Согласно К.Г. Гейне, главная задача ученого состоит не в том, чтобы заниматься поисками сокрытого в мифах разума, а в том, чтобы реконструировать процесс формирования мифов, проследить их развитие в истории человеческого общества, выявить в них не только общие элементы, но и различия, которые во многом определяются различиями социокультурных условий их функционирования. Такой же точки зрения придерживался К.О. Мюллер, считавший, что все известные нам мифы имели длительное историческое развитие и дошли до нас значительно видоизмененными. Поэтому предпочтение нужно отдать историческому изучению разных мифологических традиций, а не интуитивному выявлению базовых идей, присущих любому мифу. Он также утверждал, что мифология не есть творение жреческого класса, а продукт деятельности народных масс, выражение их отношений к общественной жизни и к природе. Наконец, К.О. Мюллер отрицал тезис о том, что все мифы имеют религиозную природу, и это было новым словом в сравнительной мифологии .

Среди многочисленных исследователей древних мифов необходимо выделить Адальберта Куна (1812 - 1881), Вильгельма Шварца (1821 - 1899) и Фридриха Уэлкера (1784 - 1868).

их деяниях. Она понималась по-разному - либо как проявление надмирного разума, либо как своеобразное отражение в сознании людей природных явлений и исторических событий, либо как выражение человеком своего внутреннего мира, - однако вышеупомянутые ученые сходились в том, что этим не исчерпывается структура мифа. Во-вторых, ими был выделен уровень «низшей мифологии», содержащий верования и обычаи народных масс, которые понимались либо как вырождение «высшей мифологии», либо как ее базис. При этом подчеркивалось, что «низшая мифология» заслуживает такого же внимания, как и «высшая мифология», несмотря на то, что проблема их взаимоотношений остается открытой для дискуссий.

Вывод о существовании «низшей мифологии» и исследование этого уровня дали толчок для развития фольклористики, в связи с чем следует упомянуть братьев Якоба (1785 - 1863) и Вильгельма (1786 - 1859) Гримм. Под влиянием романтического движения в Европе братья Гримм считали, что в устном народном творчестве, в волшебных сказках и сагах можно обнаружить следы древних мифов и представлений о языческих богах. Они собрали богатейший фольклорный материал и, изучая его, обнаружили множество параллелей в устных традициях разных народов. Это относилось прежде всего к индоевропейским народам, в силу чего братья Гримм вынуждены были признать общий источник этих традиций.

Еще одним выдающимся исследователем фольклора был Вильгельм Маннхардт (1831 - 1880). Сначала этот мало известный в научных кругах библиотекарь-архивист занимался так называемой «аристократической мифологией» германских народов. Однако после многочисленных бесед и опросов, проведенных им среди военнопленных из разных стран Европы, которые были интернированы в его родной город Данциг, В.

23

Глава 1. Формирование религиоведческой парадигмы

ми и культурными растениями. Исследуя происхождение охотничьих и аграрных культов, В. Маннхардт пошел гораздо дальше своих предшественников, которые ограничивались сравнением современных им верований с мифологией индоевропейских народов. Он выдвинул предположение, что некоторые мифы, обряды и обычаи имеют более древний источник, чем считалось раннее. Они, по мнению В. Маннхард- та, уходят корнями в так называемую «поэзию природы», которая возникла в первобытную эпоху и аналоги которой можно обнаружить у отсталых народов, не имеющих письменности. Значение В. Маннхардта состояло не только в том, что он заложил основы для изучения охотничьих и аграрных культов, но и в том, что он подчеркнул важность фольклористики для решения сложнейших вопросов истории религии. В этом плане он оказал влияние на многих ученых, и прежде всего на Джеймса Джорджа Фрэзера (1854 - 1941) .

Собранный в XVIII - первой половине XIX в. фактический материал и поставленные исследователями теоретические проблемы способствовали формированию новой отрасли знания, которая в англоязычной литературе получила название «The Science of Religion», во франкоязычной - «La Science de Religion», в немецкоязычной - «Religionswissens- chaft». Возникнув в 60 годы XIX в. на стыке философии, антропологии, этнологии, археологии, языкознания, сравнительной мифологии, фольклористики и других наук, рели- А.Н. Красников

гиоведение с самого начала поставило своей задачей не апологию тех или иных религиозных догматов, а беспристрастное исследование религий мира.

Религиоведение и христианская теология. Становление религиоведческих исследований в Европе и Америке. Попытка создания науки о религии вызвала отрицательную реакцию в теологических и клерикальных кругах. «Теологи, как правило, не выказывали дружественного отношения к новой науке, напротив, официальные представители религии - это можно сказать о представителях всех религий - были самыми непримиримыми оппонентами данной отрасли знания. Укрепившись в традиционных мнениях и достигнув высоких постов благодаря защите своих вероучений, они считали само собой разумеющимся, что должны находиться в оппозиции к новой науке» .

Можно привести массу высказываний теологов и церковных деятелей конца Х1Х - начала ХХ в., демонстрирующих их негативное отношение к религиоведению, однако картина, нарисованная одним цветом, всегда обедняет действительность. Реакция на возникновение новой науки в целом была отрицательной, но она имела множество оттенков, которые зависели от целого ряда факторов: от религиозной ситуации, сложившейся в той или иной стране, от теологических поисков, характерных для католицизма и многочисленных течений протестантизма, от уровня развития философии, естественных и гуманитарных наук и т.п.

Известно, например, что традиционно католические страны, такие как Испания и Португалия, не восприняли новую науку и не выдвинули ни одного крупного религиоведа в конце Х1Х - начале ХХ в., хотя эмпирические предпосылки (записки путешественников и католических миссионеров) для этого существовали. Виднейшие католические теологи и философы Италии, Франции, Германии, Бельгии были заняты в конце Х1Х в. возрождением томизма, а следовательно, их уст-

Глава 1. Формирование религиоведческой парадигмы

ремления были прямо противоположны устремлениям религиоведов. Если последние желали расширить сферу исследования и настаивали на сравнительном изучении религий, то сторонники возрождения томизма ограничивали себя не только рамками католицизма, но и рамками более узкой традиции, восходящей к Фоме Аквинскому (1225/1226 - 1274). Существовали коренные различия и в методологии зарождающихся почти одновременно неотомизма и религиоведения. Католические теологи и философы ориентировались на схоластически интерпретированную логику Аристотеля, религиоведы же были сторонниками «Нового органона», а самые радикальные из них отдавали предпочтение позитивистской методологии. Наконец, католическая теология и религиоведение различались по целям, которые они ставили перед собой. Для христианской теологии (в любой ее форме) главной целью считается обоснование бытия Бога и истинности Откровения, а религиоведы категорически отказывались от рассмотрения этих вопросов. Например, Эрнест Ренан (1823 - 1892) в своей работе «Очерки по истории религии» писал: «Фундаментального вопроса, вокруг которого должна вращаться религиозная дискуссия - вопроса об Откровении и сверхъестественном - я не затрагиваю никогда; не потому, что этот вопрос не был решен мною вполне определенно, но потому, что обсуждение такого вопроса ненаучно или, точнее говоря, потому, что занятие независимой наукой предполагает предварительное решение этого вопроса» . Такой же позиции придерживалось подавляющее большинство ученых на первом этапе развития религиоведения.

Эти теоретические разногласия привели к тому, что католические теологи и философы либо игнорировали, либо третировали науку о религии и дольше других оставались в оппозиции к ней. Лишь через четыре десятилетия после возникновения религиоведения некоторые католические авторы, стремясь поставить новую науку на службу теологии, смогли позволить себе следующие рассуждения: «Мы мо- А.Н. Красников

жем с уверенностью ожидать, что честное исследование, даже если оно проведено только при помощи рациональных методов, превратит сравнительную историю религий в очень эффективное оружие для защиты Откровения» . В дальнейшем католические теологи и философы стали более лояльными по отношению к религиоведению и даже смогли выдвинуть из своей среды крупнейших специалистов в этой области, но в целом римско-католическая церковь вплоть до второго Ватиканского собора (1962 - 1965) весьма подозрительно относилась к любым новшествам, в том числе к сравнительному изучению религий.

Англия и Шотландия. Столь же жесткой позиции по отношению к религиоведению придерживались официальные представители англиканской и шотландской пресвитерианской церквей. Например, епископ Глостерский, о котором упоминает в своей работе «Введение в науку о религии» Фридрих Макс Мюллер (1823 - 1900), считал, что «так называемая современная наука о религии, с ее попытками сопоставить священные книги Индии с Библией, заслуживает самого резкого осуждения» . Известны также случаи административных гонений на религиоведов. Шотландский исследователь Библии и семитских религий Уильям Робертсон Смит (1846 - 1894) был обвинен в ереси и в 1880 г. уволен из колледжа Свободной Церкви в Абердине за то, что в своих лекциях и публикациях излагал результаты историко-критического анализа библейских текстов.

Приведенные выше единичные факты отражают общую ситуацию. Во всех государственных университетах и колледжах Англии и Шотландии имелись теологические факультеты, на которых преподавались, соответственно, англиканская или

Глава 1. Формирование религиоведческой парадигмы

пресвитерианская теологии. Любое отклонение от этих теологических парадигм рассматривалось как подозрительное вольнодумство, способное подорвать моральные и политические устои общества. В то же время государственные структуры, англиканская и шотландская пресвитерианская церкви всячески препятствовали превращению науки о религии в официально признанную академическую дисциплину. Религиоведческая проблематика разрабатывалась либо на факультетах и отделениях филологии, антропологии, социологии, истории, либо в негосударственных учебных и научных учреждениях, либо независимыми учеными, такими, например, как Герберт Спенсер (1820 - 1903) или Эндрю Лэнг (1844 - 1912). Так продолжалось вплоть до середины 60-х годов XX в., после чего в Объединенном Королевстве было разрешено открыть несколько отделений религиоведения. Но уже в 80-е годы они стали испытывать серьезные финансовые затруднения, некоторые из них оказались на грани закрытия, и главной причиной этого можно считать государственно-церковную и образовательную политику британского истеблишмента .

Столь резкое неприятие науки о религии имело весьма неожиданные последствия. Несмотря на сопротивление церковных и теологических кругов, религиоведение в Англии и Шотландии нашло благоприятную почву и развивалось бурными темпами. Но благодаря сопротивлению церковных и теологических кругов религиоведение носило светский, а порой антиклерикальный и антитеологический характер. Многие английские и шотландские исследователи религии придерживались взглядов, которые Томас Xаксли (1825 - 1895) обозначил термином «агностицизм», а те, кто принадлежал к той или иной христианской конфессии, «заключали в скобки» свои религиозные убеждения и ориентировались не на церковные и теологические авторитеты, а на высшие достижения европейской философии и науки. Для подтверждения вышесказанного А.Н. Красников

достаточно упомянуть имена Г. Спенсера, М. Мюллера, Э. Тайлора, Дж. Фрэзера, У. Робертсона-Смита.

Франция. Аналогичная картина наблюдалась во Франции, где начиная с ХVШ в. получают широкое распространение антиклерикальные идеи, а в Х1Х в. возникает философия позитивизма, главные представители которой выступали против теологии и метафизики, считая их пройденными этапами интеллектуального развития человечества. Основатели французского религиоведения - О. Конт (1798 - 1857), Нюма Дени Фюстель де Куланж (1830 - 1889), Э. Ренан (1823 - 1892), Эмиль Дюркгейм (1858 - 1917) - демонстрировали в своих работах строго научный подход к изучению религии и независимость от каких-либо теологических идей. Правда, во Франции разработкой религиоведческих проблем занимались и теологи либерального толка, среди которых наиболее видной фигурой был Огюст Сабатье (1839 - 1901), но их влияние на французское религиоведение было незначительным.

Германия. Гораздо большее влияние на европейское религиоведение оказала немецкая протестантская теология, которая, по словам Альберта Швейцера (1875 - 1965), в Х1Х в. достигла гармоничного сочетания «философской мысли, критической проницательности, исторической интуиции и религиозных чувств» . Следует отметить, что иногда первые три компонента почти полностью вытесняли четвертый, и модернистская протестантская теология становилась почти тождественной науке о религии. Такая ситуация складывалась в области историко-критического анализа библейских текстов, в изучении истории христианства, в сфере философского осмысления религиозной догматики и т.п. Крупнейшие немецкие протестантские теологи - Давид Штраус (1808 - 1874), Альберт Ритчль (1822 - 1889), Отто Пфлейдерер (1839 - 1908), Адольф Гарнак (1851 - 1930), Эрнст Трельч (1865 - 1923) и др. - внесли немалый вклад в развитие религиоведения. С другой стороны, они стремились обогатить христианскую теологию

Глава 1. Формирование религиоведческой парадигмы

новыми категориями, понятиями, методами, которые предоставляла им наука о религии.

Такое, на первый взгляд тесное, взаимодействие либеральной теологии и религиоведения в Германии не устранило противоречия между ними. Это противоречие проявлялось не только в институциональной сфере, оно было перенесено в сами теологические доктрины. Когда немецкие теологи желали быть беспристрастными исследователями религии, они переставали быть теологами в прямом смысле этого слова, если же они оставались на позициях христианской теологии, то переставали быть объективными учеными. Пытаясь разрешить это имманентное противоречие, протестантские теологи вынуждены были прибегать к смягчению теологических и научных идеалов, к размыванию границ между ними, что стало одной из причин кризиса либеральной теологии.

Религиоведческая проблематика разрабатывалась в Германии не только протестантскими теологами. В этой стране в XIX - начале XX в. наблюдался небывалый подъем гуманитарных наук. Выше уже говорилось о развитии в Германии сравнительной мифологии, языкознания и фольклористики. Не менее впечатляющими были успехи немецких востоковедов, историков, психологов, социологов, философов, и многие из них либо непосредственно занимались изучением религии, либо работали на стыке с религиоведением. Не имея возможности дать хотя бы краткий обзор развития гуманитарных наук в Германии, приведем имена немецких ученых, стоявших у истоков науки о религии.

По свидетельствам современников , впервые курс лекций по истории религий в Германии прочел известный санскритолог, профессор Тюбингенского университета Рудольф фон Рот (1821 - 1895). Выдающимся историком религий, исследователем буддизма и переводчиком священных текстов Индии был Герман Ольденберг (1856 - 1920). Его работы вошли А.Н. Красников

в «золотой фонд» мировой буддологии и до сих пор вызывают интерес у языковедов, историков, культурологов, религиоведов. Семитология и ассириология развивались в основном на теологических факультетах немецких университетов, однако большинство специалистов, работавших в рамках этих дисциплин, пользовалось строго научными методами исследования. Одним из лидеров немецкой семитологии Х1Х в. считается Георг Генрих Август фон Эвальд (1803 - 1875). Им написано первое современное введение к Ветхому Завету, в котором изложена эволюционистская гипотеза происхождения ветхозаветных книг. Его учеником был Юлиус Велльгау- зен (1844 - 1918), занимавшийся историей Древнего Израиля и внесший большой вклад в библеистику. Основателем асси- риологической школы в Германии стал Эберхард Шредер (1836 - 1908). Под его руководством изучал аккадские языки Фридрих Конрад Герхард Делич (1850 - 1922), известный тем, что провел сравнительный анализ Ветхого Завета и ассиро-вавилонской мифологии и пришел к выводу, «что в будущем Вавилон и Библия навсегда останутся тесно связанными друг с другом» . Наконец, говоря о немецком востоковедении, нельзя не упомянуть Алоиза Шпренгера (1813 - 1893) и Теодора Нельдеке (1836 - 1930). Первый из них занимался историей ислама и написал трехтомный труд «Жизнь и учение Мухаммеда» (1869), а второй, являясь автором многочисленных работ по семитологии, арабистике, иранистике и тюркологии, сумел научно обосновать проблему происхождения Корана и хронологии написания его основных частей.

Немалый вклад в развитие религиоведения внесли немецкие психологи. Во второй половине Х1Х в. в Германии складывается так называемая «экспериментальная психология», основателем которой был Вильгельм Вундт (1832 - 1920). Стремясь сделать психологию «объективной наукой», В. Вундт предлагал подвергать результаты, полученные при помощи традици-

Глава 1. Формирование религиоведческой парадигмы

онных методов изучения психики (прежде всего при помощи метода интроспекции), экспериментальной проверке. Для этого в 1879 г. им была создана в Лейпциге психологическая лаборатория, где изучались ощущения, реакции, ассоциации, простейшие чувства. Однако интерес В. Вундта к высшим психическим процессам (воля, мышление, речь) вывел его за рамки конкретных психологических исследований в область истории и культурологии. На стыке с религиоведением проводили свои исследования и представители Вюрцбургской психологической школы. Ее основатель Освальд Кюльпе (1862 - 1915) использовал для изучения религиозных переживаний разнообразные вопросники, интервью, автобиографические источники, что в дальнейшем стало одним из главных методов психологии религии.

У истоков социологии религии, наряду с О. Контом и Э. Дюркгеймом, стояли немецкие мыслители Карл Маркс (1818 - 1883) и Макс Вебер (1864 - 1920). Эти ученые зачастую представляются антиподами, хотя гораздо плодотворнее рассматривать их подходы к религии как дополняющие друг друга. Если К. Маркс подчеркивал социальный характер религии и делал акцент на ее обусловленности, в конечном счете, уровнем развития производительных сил и производственных отношений, то М. Вебер рассматривал религию как формирующий и движущий фактор, в том числе в сфере экономики. При этом следует отметить, что К. Маркс не отрицал обратного воздействия религии на все стороны общественной жизни, а М. Вебер осознавал, что «не существовало хозяйственной этики, которая была бы только религиозно детерминирована... Однако, несомненно, что одним из детер- А.Н. Красников

минантов хозяйственной этики - именно только одним - является религиозная обусловленность жизненного поведения. Она, в свою очередь, также, конечно, испытывает в данных географических, политических, социальных, национальных условиях большое влияние экономических и политических моментов» . Несмотря на различия подходов и расстановки акцентов при изучении религии, К. Маркс и М. Вебер развивали свои идеи в рамках рационалистической научной традиции, весьма далекой от христианской теологии, а зачастую и открыто противостоящей ей.

Эта традиция уверенно пробивала себе дорогу и в немецкой философии, особенно в послегегелевской философии религии. Известно, что Г.В.Ф. Гегель представлял религию как этап самосознания «Мирового Духа», предваряющий «абсолютное знание», то есть философию, нашедшую свое завершение в системе самого Гегеля. В то же время Гегель утверждал, что он является верующим лютеранином. «Поэтому самые ранние дискуссии в среде учеников и последователей Гегеля были посвящены прежде всего вопросу о том, означает ли, по Гегелю, что философия, которую он сам считал окончательной и абсолютной, преодолела религию, оставив ее тем самым позади, или гегельянец все-таки может быть приверженцем некоторой религии, не ставя в то же время под сомнение свою причастность к философии. Разделение гегельянцев на правых, левых и центр совершилось задолго до того, как речь зашла о политике; если правогегельянцы, представители преимущественно старшего поколения, видели в гегелевской философии, в этом якобы заключительном этапе философии, новый образ теологии, то молодые радикалы из рядов левоге- гельянцев становились критиками религии и атеистами» . Наиболее ярко это проявилось у Бруно Бауэра (1809 - 1882),

Глава 1. Формирование религиоведческой парадигмы

Людвига Фейербаха (1804 - 1872) и Фридриха Энгельса (1820 - 1895), которые стояли на передовых позициях в изучении христианства и внесли существенный вклад в европейскую философию религии.

Голландия. Еще одной страной, где религиоведение сразу пустило глубокие корни, была Голландия. Здесь в Лейденском (1877) и Амстердамском (1878) университетах были основаны религиоведческие кафедры , одну из которых занял Корнелис Петер Тиле (1830 - 1902), а другую - Пьер Даниель Шантепи де ла Соссе (1848 - 1920). Эти ученые получили теологическое образование и были пасторами Голландской реформатской церкви, однако они четко разграничивали теологию и религиоведение. Так, П. Д. Шанте- пи де ла Соссе считал, что «наука о религии и наука о христианской религии (то есть теология. - А.К.) идут своими собственными путями и преследуют свои собственные цели, хотя, конечно, они должны взаимно содействовать друг другу» . В более пространной форме схожую мысль выразил К. Тиле. В своей работе «Основные принципы религиоведения» он писал: «Философия религии, понимаемая как наука о религии, не заменяет собой догматики, будь то церковная или индивидуальная, но стоит рядом с ней и охватывает более широкую сферу. Ее цель, в отличие от обеих форм догматики, состоит не в том, чтобы систематически описать истинную религию, показать путь спасения и оправдать это учение перед мышлением, но в том, чтобы изучить религию во всех ее формах, а затем понять ее сущность и выявить ее истоки в человеческой душе» . Таким образом, А.Н. Красников

голландские религиоведы придерживались одного из вариантов теории «двойственной истины». Согласно их взглядам, теология и наука о религии имеют частично совпадающие, но все же существенно различающиеся предметы исследования, разные цели и методы их достижения. Поэтому истины теологии и истины науки о религии могут не совпадать между собой, а иногда даже вступать в противоречие. Например, выводы, к которым пришел голландский исследователь Ветхого Завета Абрахам Кюэнен (1828 - 1891), вступали в явное противоречие с традиционной теологической трактовкой Священного Писания, но религиоведы, даже если они были одновременно теологами, предпочитали обращаться к работам А. Кюэнена.

Примеру Англии, Франции, Германии и Голландии последовали и другие страны. Несмотря на сопротивление теологических и консервативных научных кругов, интерес европейской общественности к религиоведению постоянно возрастал. К концу Х1Х в. лекции по истории и философии религии читаются во многих университетах Европы. В целях более эффективного сотрудничества религиоведов начинают издаваться научные журналы, публикуются большими по тем временам тиражами монографии наиболее выдающихся ученых, созываются международные конгрессы и конференции. Менее чем за тридцать лет своего существования европейское религиоведение превращается в официально признанную науку, которая в дальнейшем переживала периоды подъемов и кризисов, совершала беспрецедентные прорывы в сферу непознанного и заходила в теоретические тупики, обогащалась за счет смежных отраслей знания и щедро делилась с ними своими идеями.

США. Одновременно с европейским религиоведением делало свои первые шаги религиоведение американское. В США достаточно рано получили развитие антропологические исследования религии, компаративистика, философия религии, но, пожалуй, наибольшей популярностью в Америке пользовалась

35

Глава 1. Формирование религиоведческой парадигмы

психология религии. «Если в Европе психология религии получила начальный импульс для своего развития, то в Соединенных Штатах она сформировалась как самостоятельная дисциплина. Дж. Стэнли Холл (1844 - 1924), который учился вместе с Вундтом в Лейпциге, основал психологическую лабораторию в Соединенных Штатах, где он впервые предпринял эмпирическое исследование в области психологии религии» . Среди его учеников выделялись Джемс Леуба (1868 - 1946) и Эдвин Старбэк (1866 - 1947). Перу последнего принадлежит работа «Психология религии» (1899), в которой были сформулированы основные принципы новой дисциплины, определены ее предмет и метод исследования, поставлены первоочередные проблемы. Завершил становление психологии религии Уильям Джемс (1842 - 1910), опубликовавший Джиффордские лекции, прочитанные им в 1901 - 1902 гг. в Эдинбургском университете под названием «Многообразие религиозного опыта».

Попытки истолковать религию как личностное переживание, выявить ее психологические корни, проследить связи между психическими отклонениями и «религиозной гениальностью», душевными переломами юношеского возраста и религиозным обращением, алкогольным или наркотическим опьянением и мистическими переживаниями и т.п. вызвали возмущение у теологического сообщества. В свою очередь, подавляющее большинство американских психологов придерживалось не теологической, а научной ориентации, хотя и признавало ценность религии. Таким образом, конфликт между теологией и зарождающимся религиоведением прослеживался и в Соединенных Штатах.

Постоянные напоминания о том, что теология в XIX в. весьма неприязненно относилась к науке о религии, а религиоведение формировалось путем критического размежевания с теологией, весьма актуальны в наше время. Современные теологи и религиозные деятели, вынужденные признать, что религиоведение, достигшее значительных успехов, преврати- А.Н. Красников

лось в самостоятельную отрасль научного знания, стремятся затушевать изначальный конфликт. Более того, они стремятся показать, что наука о религии возникла на основе христианской теологии. «Не случайно религиоведение и философия религии, - пишет один из них, - возникли не где-то за пределами иудео-христианской культуры, это обстоятельство повлекло за собой то, что эти дисциплины с большей или меньшей отчетливостью восприняли христианскую перспективу (это проявляется даже у тех авторов, которые были атеистами)... Поэтому, в конце концов, приходится спросить себя: не является ли истинным сердцем религиоведения некая теология (почти неизбежно христианская)?» . Другой современный теолог, рассматривая проблему взаимоотношений христианства, теологии и религиоведения, утверждает, что «герменевтическое движение осуществляется не от религии к христианству, а от христианства к религии и от теологии к религиоведению» .

Подобные утверждения не только игнорируют реальную историю взаимоотношений теологии и религиоведения, но и не учитывают того, что одним из главных мотивов сравнительного изучения религий стала неудовлетворенность господствующей в Европе религиозной традицией, перерастающая иногда в ее открытое неприятие. Религиоведение уходит своими корнями в эпоху Просвещения. «Критика традиций, присутствующая в Просвещении и определившая, в числе прочего, его сущность, включала критику религии, то есть в первую очередь критику христианских церквей. Это осуществлялось с помощью известных утверждений о священниках- обманщиках и с позиций естественной для человека «врожденной религии». Более того, критика религии была существенным движущим моментом Просвещения» .

Глава 1. Формирование религиоведческой парадигмы А.Н. Красников