7.2. Итоговый прогноз, основанный на взаимодействии различных ритмов и циклов мирового развития

Из анализа различных тенденций мирового и внутристра-нового развития вытекает, что ближайшие десятилетия не обещают спокойной жизни ни Америке, ни Азии, ни Европе, ни тем более России.

на Ближнем Востоке), будут непосредственно влиять на политические и экономические процессы в самых разных уголках планеты. Одним из многочисленных примеров такого рода является оккупация Соединенными Штатами Афганистана и Ирака и последовавшие вслед за этим события, в том числе глобальное распространение международного терроризма, процессы свертывания демократии во многих странах, включая сами США, рост мировых цен на нефть и т. п. Как уже отмечалось выше, в настоящее время различие между внутренней и внешней политикой становится весьма относительным: с одной стороны, сферой «национальных интересов» США является весь мир, происходит экспорт демократии, насильственное насаждение проамериканских и прозападных режимов по всему миру, а с другой — «внутренние» кризисы в США, странах Европы или крупных странах Азии до основания потрясают всю международную политику и мировую экономику.

Исчезновение прежних различий между внутренней и внешней политикой связано и с тем обстоятельством, что в эпоху современной глобализации Соединенные Штаты во многом решают свои внутренние противоречия, конфликты за счет экспансии в другие страны.

воду Ирака (включая фактический развал международной коалиции по насаждению «демократии» в Ираке) была организована и поддержана «оранжевая революция» в Украине, на время позволившая забыть о противоречиях между самими западными странами. Можно прогнозировать, что и далее, особенно в 2005-2008 гг., Соединенные Штаты будут решать возникающие внутренние противоречия и кризисные ситуации путем внешней военной, политической и экономической экспансии, за счет интересов других стран и народов. Вслед за украинской вполне возможны «оранжевые революции» (организованные и профинансированные по той же технологии) в Молдове, Казахстане, Киргизии и других бывших республиках СССР, а также «демократические» перевороты на Кубе, в Сирии, Иране, Северной Корее и других странах. Основной вопрос, однако, заключается в том, к чему в итоге приведет эта безграничная глобальная экспансия США и Европы, удастся ли таким образом смягчить последствия надвигающегося на западные страны глубокого экономического и политического кризиса или, напротив, эта экспансия в итоге лишь усугубит его последствия.

2033, 2041 гг. (точность датировки составляет 1—2 года). В этих точках будут происходить крупные сдвиги и переломы в развитии международной экономической и политической системы, в связи с чем особенно возрастет вероятность крупных экономических и политических потрясений, кризисов, военных конфликтов. Обилие и, если можно так выразиться, высокая плотность критических точек в период с 2009 по 2017 г. связаны как с общим ускорением общественного развития в начале XXI в., так и с вступлением мира в короткую, но бурную и богатую событиями фазу великих потрясений, последствия которой будут ощущаться в течение многих лет после ее завершения. Среди всех предстоящих событий и сдвигов, связанных с прохождением мировой системой целого ряда критических точек, особенно значимыми и глубокими являются вероятные экономические потрясения 2009—2011 гг., соответствующие критической точке 2009 г. Аналогом этих потрясений служат мировые кризисы 1825 г. и 1929 г. Специфика подобных кризисов состоит в том, что в них кризис перепроизводства в ведущих странах мира совмещается с биржевым и финансовым кризисом, охватывающим все регионы и государства, втянутые в мировой рынок (в начале XXI в.

Важно отметить также две другие чрезвычайно значимые критические точки грядущего кризиса, обозначающие ключе- 412

вые повороты в его развитии. Это, во-первых, период около 2011 г. Соответствующие критические точки в предшествующих фазах великих потрясений датируются 1831—1832 гг. в первом эволюционном цикле (экономический кризис 1831 г. и парламентская реформа в Великобритании 1832 г., обозначившая политическую победу либерализма, а также окончательное формирование социального пространства для экспансии промышленного капитализма) и 1933 г. во втором эволюционном цикле (это — переломный момент великой депрессии 1930-х гг., когда на фоне распада прежнего миропорядка и всей прежде эффективной системы мирохозяйственных связей в каждой из великих держав, испытавших первые сокрушительные удары кризиса, формируется своя особая стратегия его преодоления. В Германии рейхсканцлером становится Гитлер, символом политики которого является имперский реванш; в США Рузвельт провозглашает «Новый курс»; в СССР дело идет к большой политической чистке, формирующей новое, скорее имперское, нежели революционно-большевистское, лицо режима и т.д.). И, во-вторых, это период около 2013 г. Его следует сопоставить с 1937— 1938 гг.,когдапослеМюнхена(1938 г.) стал очевиден окончательный крах претензий Великобритании на мировое лидерство.

Если же вернуться к более близким нам и более злободневным сюжетам 2005—2009 гг., то следует признать, что конкрет- 413

ные пути и формы развития экономического кризиса в данном случае не столь уж важны. Возможно, что мировой кризис начнется с кризиса в странах Юго-Восточной Азии, а затем перекинется на США и парализует мировую экономику. Однако возможно, что источником кризиса станут сами Соединенные Штаты. Ясно, что ключевым его элементом станет крах (или, по крайней мере, частичное разрушение) глобальной финансовой пирамиды США, условием существования которой является то обстоятельство, что весь мир финансирует живущие в долг Соединенные Штаты, поддерживает на плаву американский доллар в качестве основы (своего рода краеугольного камня) мировой финансовой системы — и в итоге живет, трудится и накапливает деньги в интересах США [Тодд 2004. С. 95—117]. Разумеется, Соединенные Штаты сделают всё возможное и невозможное, чтобы все страны мира и дальше их финансировали, чтобы Америка и дальше потребляла гораздо больше, чем она реально производит. Поэтому период 2005—2009 гг. заведомо будет насыщен различными акциями, демонстрирующими современные возможности «принуждения к демократии» (грубыми, насильственными способами, как, например, в Ираке, или «мирными», «высокотехнологичными», как, например, в Грузии или Украине), насаждения нужных США политических режимов в самых разных точках земного шара, усиления военно- политического давления западных стран на Россию, Китай и Индию, различного рода провокациями, переворотами и экономическими диверсиями.

смотря на все усилия и рекламно-пропагандистские акции, США уже не смогут выглядеть столь привлекательно в глазах всего мира. Это создаст условия для формирования различных политических, экономических и военных союзов, направленных против безудержной экспансии США, прекращение или хотя бы приостановка которой пойдет на пользу не только всему миру, но и самим Соединенным Штатам.

Исходя из сказанного, можно наметить следующий наиболее вероятный сценарий развития событий. В ближайшие годы (2005-2006 гг.), как можно полагать, будут ощущаться последствия кризисных явлений 2004—2005 гг. (значительные колебания цен на нефть, колебания курса доллара, стагнация в Европе, последствия цунами в странах Южной и Юго- Восточной Азии и др.), являющихся аналогом кризисных явлений в международной экономике и политике соответствующих фаз предыдущих циклов эволюции международной экономической и политической системы, а именно кризисных потрясений 1812—1814 гг. и! 920— 1921 гг. Вместе с тем следует подчеркнуть, что эти кризисные явления, подобно своим аналогам, не будут долговременными и глубокими и, скорее всего, будут сравнительно быстро преодолены. Но причины и движущие силы, породившие эти кризисные явления, не только не будут до конца устранены, но станут более масштабными и глубокими. После этого в период 2006—2009 гг. в наиболее развитых странах вполне вероятен неустойчивый экономический рост, инициированный экономическим подъемом в США, Японии, Китае и Индии. Этот период неустойчивого экономического роста и кажущейся внутренней и внешней стабилизации в развитых и наиболее динамично развивающихся странах является аналогом соответствующих периодов 1815—1825 гг. и 1921-1929 гг. Опасность этого периода состоит в том, что он создает иллюзию выхода из кризиса и преодоления наиболее глубоких конфликтов и противоречий, на время ушедших вглубь и потому не слишком заметных. Если говорить о конкретных противоречиях и причинах неустойчивости грядущего экономического и политического развития в период 2006—2009 гг., 415

то они сводятся к следующим факторам. Во-первых, это деградация мировой финансовой пирамиды, позволяющей США потреблять значительно больше, чем они производят; во-вторых, дальнейшее обострение отношений США с исламским миром, Россией и рядом других стран в результате политики «экспорта демократии»; в-третьих, резкие колебания цен на нефть и другие энергоносители; в-четвертых, реальная ограниченность внутреннего рынка стран Юго-Восточной Азии, России, стран Европейского Союза и относительное перепроизводство продукции высокотехнологичных отраслей; в-пятых, демографические процессы в США и странах Европы, порождающие внутренние межэтнические и социальные конфликты; в-шестых, перенаселение в Китае и странах Южной и Юго-Восточной Азии, порождающее опасные глобальные эпидемии и чреватое не менее опасными межэтническими и социальными конфликтами; в-седьмых, новые природные катаклизмы, связанные с изменением климата на планете; в-восьмых, новые акции террористов и новые неэффективные военно-политические операции США; в-девятых, разнообразные экономические, политические и военные провокации США в отношении России, стран Европы, исламского мира, Китая для разрешения своих внутренних экономических и социальных противоречий. В силу этого неустойчивый экономический подъем вместо того, чтобы разрешить существующие конфликты и противоречия, лишь отодвинет их на задний план, создаст иллюзию их преодоления и в итоге сделает их еще более острыми, всеобъемлющими, разрушительными. Поэтому к критически важному периоду наиболее глубоких потрясений 2009—2017 гг. весь мир скорее всего (если не произойдет чего-то экстраординарного и непредвиденного) подойдет неподготовленным, внутренне разъединенным, а развитые страны — погрязшими в самодовольстве и лицемерной политической риторике. По-видимому, лишь ничтожное меньшинство интеллектуалов, политиков и представителей других слоев общества окажутся готовыми к обрушившемуся стихийному потоку событий и сумеют извлечь из происходящего уроки. В этой связи можно полагать, что великие потря- 416

сения в экономике и политике будут стимулировать поиски выхода из сложившейся кризисной ситуации лишь в самой тяжелой своей фазе (около 2013—2017 гг.). Только когда человечество, по словам К. Ясперса, обнаружит, что оно стоит на краю пропасти, ход событий побудит, наконец, Японию, страны Юго-Восточной Азии и, возможно, США и Европу к подлинным экономическим, социальным и политическим реформам, к выработке новой (не неолиберальной, а социально-либеральной) модели экономического и социального развития, которая пока что отсутствует где бы то ни было даже в виде предварительного наброска. Историческим (но не содержательным) аналогом этих будущих реформ могут служить реформы Ф.Д. Рузвельта в США в 1930-е гг., его политика «Нового курса». Пик социальных, экономических, политических и военных потрясений и конфликтов, скорее всего, придется на период 2013—2017 гг. Именно в этот период наиболее вероятны масштабные политические и военные конфликты на межэтнической, межгосударственной и межцивилизационной основе. Поэтому начало становления новой модели экономического и социального развития в отдельных наиболее развитых странах, по-видимому, как и в предыдущем цикле эволюции международной экономической и политической системы, придется на период бурных столкновений и конфликтов во многих регионах мира. В то же время есть основания полагать, что, в отличие от соответствующего периода 1938—1945 гг. в предыдущем эволюционном цикле, на сей раз мировая война не разразится. Одной из важных предпосылок этого является отсутствие полноценного аналога Первой мировой войны в те- кущем эволюционном цикле в период 1998—2005 гг. и ее «замещение» чередой военно- политических конфликтов в Югославии, Афганистане, Ираке. Другой, возможно, еще более важной предпосылкой служит отсутствие в современном глобализированном мире соизмеримого мировому лидеру (по сконцентрированной им ресурсной мощи) противоцентра. Поэтому механизм разрешения дисфункций мирового развития на сей раз может быть несколько иным. Действительно, имен- 417

но этот пресловутый «однополярный» перекос в мировой экономике и политике, наметившийся и получивший гигантское развитие в 1990-е — 2000-е гг., стал сегодня главным препятствием и главной угрозой мировому развитию. Именно стратегия современных США — монополистическая по своему экономическому и имперская по своему политическому содержанию — объединяет против себя усилия всего остального мира и определяет существо основного конфликта грядущей фазы великих потрясений: битву за новые альтернативы демократии и свободы, приемлемые не только для Запада, но и для незападных обществ.

В итоге в 2013—2017 гг., скорее всего, разразится не мировая («глобальная») война, а целый ряд крупных международных конфликтов, масштабы которых, однако, будут гораздо большими, а последствия — гораздо более тяжелыми, чем в период 1998—2005 гг. В результате этих конфликтов, вероятнее всего, будет нанесен серьезный (как потом выяснится, во многом решающий) удар по имперскому могуществу США, а геополитическое положение России может резко ухудшиться вплоть до значительного уменьшения ее территории. В то же время дадут о себе знать и постепенно назревающие внутренние кризисы и потрясения в Китае и в Индии, хотя возможно, что в период 2013—2017 гг. они еще не достигнут своего апогея. В перспективе эти внутренние потрясения неизбежно выльются в потрясения внешние, а учитывая, что и Китай, и Индия обладают ядерным оружием, подобные процессы сулят мало хорошего для всего мира. Однако, скорее всего, это произойдет уже в фазе революции международного рынка (2017—2041 гг.), когда начнется масштабная геоэкономическая и геополитическая перестройка, которая затронет не только Китай и Индию, но и Россию, Юго-Восточную Азию, а также, скорее всего, Латинскую Америку и Африку. Ключевой вопрос состоит в том, смогут ли Япония, «тигры» Юго- Восточной Азии, США и Европа к этому времени (2017-2025 гг.) выработать новую, более работоспособную в современных условиях модель экономического, социального и политического развития, на основе которой может возникнуть 418

новый мировой порядок. Если да, то крупные потрясения и конфликты в мире хотя и будут продолжаться, но постепенно перестанут быть столь разрушительными и опасными, как в период 2009—2017 гг. Если нет, если выработка новой, более эффективной модели затянется, то весь период 2017—2025 гг. и следующий за ним период 2025—2033 гг. будут наполнены серьезными внутренними и внешними конфликтами, которые будут вспыхивать в различных регионах мира.

Тем не менее, на основании использованных нами прогностических моделей можно прогнозировать, что 2030-е — 2040-е гг., скорее всего, станут периодом относительной глобальной стабилизации. В этот период скажутся результаты внедрения новых, более эффективных технологий в экономике, а не только (как это происходит сейчас) в сфере манипулирования массовым сознанием, начнет стабилизироваться общая численность населения Земли. В то же время глобальный экологический кризис (который будет включать глобальные эпидемии и стихийные бедствия) в этот период, скорее всего, только обострится. Быть может, очередная и беспрецедентная по своим масштабам глобальная угроза заставит, наконец, большую часть человечества перейти к новому этапу своего развития — этапу, который, как следует из разрабатываемой нами модели, наступит после 2041 г. и будет характеризоваться массовым использованием гораздо более совершенных, чем прежде, «закрывающих» технологий, более экофильных производств и более эффективных экономических, социальных и политических институтов. Возникнет новая, более совершенная модель глобализации, которая, в отличие от современной «неолиберальной» модели, будет сочетать процессы глобальной дифференциации и интеграции (см. главу 4) и в целом будет характеризоваться более сбалансированным, чем сейчас, взаимодействием различных культур и цивилизаций. Однако это будет вовсе не «золотой век», а, скорее, некоторый просвет в царстве сгущающихся проблем и угроз. Применение новых, более эффективных технологий и формирование новых институтов неизбежно породит новые трудно разрешимые проблемы, которые дадут о себе знать во второй половине XXI в. Од- 419

1

нако теоретическая парадигма, позволяющая осуществлять анализ этих проблем будущего, лежит за рамками данной работы и является предметом особого рассмотрения. Для нас же важно прежде всего пережить сложнейшую фазу великих потрясений 2005—2017 гг. и ее последствия, не потеряв самое главное в человеке — сложную и противоречивую человеческую природу, не соблазниться «простыми» решениями вроде превращения человека в биосоциального робота, легко манипулируемого, бездумного, потерявшего стремление к истине, добру и красоте и воспроизводящего себя посредством стандартного набора био- и социотехнологий. Если в ближайшие десятилетия окончательно восторжествуют унификация, растление и нивелировка человека, уничтожение его духовного мира, всеобъемлющее манипулирование человеческим сознанием и поведением, то эволюция человека и общества сменится их деградацией. Третья фихтевская эпоха «безусловного равнодушия ко всякой истине и совершенной разнузданности» станет последней и завершающей в истории человечества, а эпохи «разумной науки» и «разумного искусства» так и останутся недостижимой мечтой.