5.1. Концепция Кондратьева и прогнозы мир-системного подхода. Отличие концепции эволюционных циклов международной экономической и политической системы
Большие циклы мировой конъюнктуры (кондратьевские циклы, длинные волны Кондратьева, названные так, поскольку в их изучение большой вклад внес выдающийся русский ученый Н.Д. Кондратьев) представляют собой чередующиеся длительные периоды повышения и понижения конъюнктуры мирового хозяйства.
Эти циклы занимают совершенно особое место среди других известных ритмов общественного развития. Во-первых, они описывают экономическое и политическое развитие не одной страны, а международного рыночного сообщества в целом, т. е. большого числа стран с более или менее развитой рыночной экономикой или хотя бы втянутых в мировой рынок. Это обстоятельство дает возможность анализировать и предсказывать не только изолированное развитие отдельных обществ, но и развитие их более сложных образований, например, интегрального сообщества взаимодействующих друг с другом государств. Во-вторых, продолжительность кондратьевских циклов не слишком мала и не слишком вели- 280ка; в среднем она составляет около 40—60 лет, что позволяет исследовать и прогнозировать процессы экономического, социального и политического развития в масштабе десятилетий. Заметим в этой связи, что если ритм общественного развития слишком мал, значительно меньше среднеисторического периода одного поколения (около 25 лет), то он подобен микроскопу, позволяющему хорошо разглядеть мелкие детали, но не дающему возможности увидеть картину в целом. Если же ритм слишком велик, то он больше похож на телескоп — с его помощью видны глобальные процессы и тектонические сдвиги, но пропадают из виду менее масштабные процессы и явления, которые в итоге привели к этим сдвигам. В-третьих, весьма важно, что кондратьевские циклы описывают не только одну сторону развития человеческого общества (например, экономическую), но и целый ряд других сторон — технологическую, политическую, социальную, культурную и т.д.
[Room 1984. Р. 237-244].Многосторонний характер кондратьевских циклов связан с тем, что долговременные изменения мировой конъюнктуры, описываемые этими циклами, не могут не оказывать значительного влияния на многие социально-политические процессы. Сам Н.Д. Кондратьев так описывал связь общественных конфликтов и политических изменений с процессами технологического и экономического развития: «Бурный рост новых производительных сил, повышая активность заинтересованных в нем классов и групп, внутри создает предпосылки для обострения борьбы против устарелых и тормозящих развитие социально-экономических отношений, создает предпосылки для внутренних крупных переворотов. Вот почему, как мы видим, в действительности период длительного повышения конъюнктуры связан с радикальными изменениями в области производства, с полосой частых войн и революционных потрясений» [Кондратьев 1989. С. 219-220]. Структура кондратьевских циклов достаточно проста. Каждый цикл (его продолжительность, согласно Н.Д. Кондратьеву, составляет 40—60 лет) состоит из двух примерно равных по длительности частей, или волн: повышательной волны и по- 281
нижательной. Повышательная волна — это период длительного преобладания высокой хозяйственной конъюнктуры в международной рыночной (капиталистической) экономике, когда эта экономика развивается и растет особенно бурно, сравнительно легко и без длительных депрессий преодолевая относительно кратковременные кризисы. Понижательная волна — это период длительного преобладания низкой хозяйственной конъюнктуры, когда, несмотря на временные подъемы, доминируют депрессия и вялая деловая активность, в результате чего мировая рыночная экономика развивается неустойчиво. Кондратьевский цикл начинается с повышательной волны, которая, однако, не может продолжаться неограниченное время и неизбежно сменяется понижательной волной, в ходе которой мировое рыночное хозяйство как бы накапливает силы и ресурсы для нового рывка, нового цикла эволюции. Согласно другой, более общей трактовке, наблюдается закономерная смена повышательных и понижательных волн, чередование без отнесения их к началу или к концу очередного цикла — подобно тому, как происходит чередование морских приливов и отливов без начала и без конца.
Во избежание возможных недоразумений, еще раз подчеркнем, что повышательная волна не означает отсутствия кризисов и экономических спадов, точно так же, как понижательная волна не означает отсутствия экономических подъемов.
В таких сложных системах, как международный рынок, этого просто не может быть. Речь идет именно о результирующей тенденции многих кратковременных подъемов и спадов, которая для повышательной волны означает экономический подъем и рост в существенно большей степени, чем для волны понижательной. Это происходит вследствие того, что кризисы в период повышательной волны не имеют таких разрушительных и долговременных последствий в виде депрессий, как в период понижательной волны. Поэтому все возражения против существования кондратьевских циклов (длинных волн), основанные на указании, что кризисы-де существуют в периоды как повышательных, так и понижательных волн, не являются убедительными. Как говорится, есть кризисы и кризисы. 282Зимой бывают оттепели и даже краткие периоды теплой погоды, а летом бывают похолодания, но это не отменяет существенных различий между зимой и летом, которые можно зафиксировать, например, с помощью значительной разницы между среднелетней и сред незимней температурами.
Какова же датировка повышательных и понижательных волн кондратьевских циклов? Несмотря на некоторые различия в определении границ повышательных и понижательных волн, большинство исследователей придерживаются датировки (таблица 3), близкой к приведенной самим Кондратьевым (разумеется, за исключением IV цикла, который Кондратьев, погибший в 1938 г., описать не мог) [Кондратьев 1993. С. 24—83]. Цикл Повышательная волна Понижательная волна 1 с конца 1780-х гг. до 1810-1817 гг. с 1810-1817 гг. до конца 1840- х - начала 1850-х гг. II с конца 1840-х — начала 1850-х гг. до начала 1870-х гг. с начала 1870-х гг. до середины 1890-х гг. III с середины 1890-х гг. до 1914— 1921 гг. с 1914— 1921 гг. до середины 1940-х гг.
IV с середины 1940-х гг. до конца с конца 1960-х — начала 1960-х - начала 1970-х гг. 1970-х гг. до (?..) Вопросительный знак в конце таблицы связан с тем обстоятельством, что в конце XX в. - начале XXI в. многие западные, а вслед за ними и многие российские экономисты, политологи, социологи стали довольно скептически относиться к пригодности кондратьевских циклов (длинных волн) для описания экономического, политического и социального развития международного сообщества в современную эпоху.
Подобный скептицизм во многом объясняется неожиданно возникшим несоответствием прежней (классической) концепции 283
Кондратьева реальному мировому экономическому и политическому развитию. При этом существование больших циклов мировой конъюнктуры и их влияние на различные стороны социально-политической жизни в предшествующую эпоху (конец XVIII в. — первая половина XX в.) большинством объективных исследователей не отрицается, поскольку статистический материал, собранный Н.Д. Кондратьевым и другими авторами, трудно опровергнуть. Однако многочисленные попытки использовать для анализа мирового экономического и политического развития кондратьевские циклы с равными по продолжительности повышательной и понижательной волнами по 25—30 лет каждая, начиная с 70-х годов XX в., оканчиваются неудачей. Действительно, после повышательной волны, начавшейся в середине 1940-х гг. и закончившейся в конце 1960-х гг., последовала понижательная волна, которая, согласно классической концепции Кондратьева, должна была продолжаться также около четверти века и завершиться в середине 1990-х гг. Однако в действительности наблюдалось нечто иное. Кризисы и депрессии, регулярно сменявшие друг друга на протяжении 1970-х и начала 1980-х годов (мировой финансовый кризис 1969—1971 гг., «энергетический кризис» 1973—1975 гг., вялый экономический рост в 1978-1980 гг., кризис 1981—1982гг.) после 1982г. сменились бурным экономическим ростом большинства развитых и развивающихся стран мира вплоть до 2000г. (кроме небольшого кризиса 1991-1992 гг.), компьютерной и информационной революцией, беспрецедентным обогащением США в период 1992—2000 гг. Иными словами, мировая конъюнктура в 1983—2000 гг. в целом была высокая, а не низкая, как это следовало из классической теории кондратьевских циклов. Точно так же бурные политические события этого периода (массовое крушение авторитарных политических режимов в Латинской Америке и Юго-Восточной Азии, крах «социалистической» системы в Восточной Европе, распад СССР и Югославии, глубокие реформы в большинстве стран мира) скорее соответствовали приведенному выше описанию Н.Д.
Кондратьевым событий повышательной, а не понижательной волны («бурный рост новых 284
производительных сил, повышая активность заинтересованных в нем классов и групп, внутри создает предпосылки для обострения борьбы против устарелых и тормозящих развитие социально-экономических отношений, создает предпосылки для внутренних крупных переворотов»). В то же время, согласно классической концепции кондратьевских циклов, с конца 1990-х — начала 2000-х гг. должна была начаться новая повышательная волна, однако вместо этого конец 1990-х — начало 2000-х гг. ознаменовались чередой кризисов в экономике развитых и наиболее динамично развивающихся стран, сменяемых весьма вялым экономическим ростом и общим преобладанием низкой конъюнктуры. Интересно отметить, что последовательными сторонниками классической концепции кондратьевских циклов являются И. Валлерстайн и некоторые другие представители мир-системного подхода. Несмотря на очевидные расхождения между теорией и практикой, Валлерстайн на протяжении целого ряда лет упорно говорит и пишет о понижательной волне (в терминологии мир-системного подхода — о «В-цикле») кондратьевского цикла, которая якобы охватывает весь период 1970-х — начала 2000-х гг., а также о том, что ее скоро сменит очередная повышательная волна (в терминологии мир-системного подхода — «А-цикл»). Вот одно из многочисленных утверждений подобного рода: «Период 1970—2000 гг. был одним долгим кондратьевским В-циклом. За это время прибыли от производственной деятельности сократились, что привело к двум основным результатам: а) возникла острая борьба за про- изводственные прибыли в триаде, государства которой стремились экспортировать друг другу последствия спада, особенно безработицу; б) наметился сдвиг от накопления капитала через производственные прибыли к накоплению капитала путем финансовых манипуляций, в которых США сохранили преимущество благодаря роли доллара как резервной валюты. Этот В-цикл еще не закончился... Возможно, последует новый А-цикл, в котором инновации в ведущих отраслях промышленности (информатика, биотехнология, новые источники энергии) будут монополизироваться и станут весьма прибыль- 285
ными.
Борьба в триаде за главное место в этих отраслях будет по-прежнему острой. Возможно, в начале XXI в. Япония и Европейский союз преуспеют больше, чем США. В итоге Америка и Япония объединят свои экономические усилия, чтобы успешно противостоять европейской угрозе» [Валлерстайн 2001].Итак, согласно Валлерстайну, понижательная волна («В-цикл»), начавшаяся с 1970-х гг., не кончилась и в начале 2000-х гг. Мимо Валлерстайна как будто прошла технологическая — на сей раз компьютерная и информационная — революция, которая всегда соответствует повышательной, а не понижательной волне кондратьевского цикла. Такие радикальные технологические революции (технологические перевороты) были характерны для повышательной волны первого кондратьевского цикла — технологическая революция парового двигателя и паровых машин (рубеж XVIII и XIX вв.), а также для повышательной волны третьего кондратьевского цикла — технологическая революция электричества, двигателя внутреннего сгорания и нефтехимии (рубеж XIX и XX вв.); очередной радикальный технологический (компьютерно- информационный) переворот произошел на рубеже XX и XXI вв. Что же касается рассуждений Валлерстайна о том, что сдвиг в сторону накопления капитала путем финансовых манипуляций соответствует понижательной волне («В-фазе») кондратьевского цикла, то в данном случае они представляются не слишком обоснованными. Именно в конце XIX — начале XX в., когда бесспорно наблюдалась повышательная волна мировой конъюнктуры, больше всего говорили и писали о господстве финансового капитала, о биржевых и финансовых спекуляциях и т.п. (достаточно хотя бы вспомнить о книге Р. Гильфердинга «Финансовый капитал», идеи которой произвели огромное впечатление на В.И. Ленина и стали краеугольным камнем ленинской «теории империализма»). Точно так же бурный рост финансовых спекуляций и махинаций наблюдался в Западной Европе в конце XVIII — начале XIX в., т.е. также в эпоху повышательной волны кондратьевского цикла (достаточно вспомнить неслыханные финансовые спекуляции во Франции в эпоху революции и наполеоновских 286
войн). Более того, именно перечисленные эпохи повышательных волн рубежа веков, для которых характерным является очередной технологический переворот и развитие новых отраслей производства, сопровождаются одновременным резким ростом финансового капитала: влияние и роль финансового капитала временно усиливаются на гребне происходящего технологического переворота. Затем, однако, неизбежно следует сокрушительный финансовый крах, связанный с чрезмерным раздуванием финансовых спекуляций, но следует он уже в период понижательной волны (как это произошло, например, в 1929 г.). В период же 1980-х — 1990-х гг. такого сокрушительного финансового краха не было, что дополнительно свидетельствует о том, что в этот период наблюдалась повышательная волна мировой конъюнктуры. Финансовый крах еще впереди, и наступит он в разгар новой понижательной волны.
По Валлерстайну получается, что в ближайшее время (в начале XXI в.) должна начаться повышательная волна, а вместе с ней — бурный экономический рост западных стран, очередное усиление их экономического и политического доминирования в мире, стабильность глобальной экономики и политики. Этот вывод противоречит не только реально наблюдаемым тенденциям мирового развития, он противоречит также многим положениям концепции самого Валлерстайна — в частности, его выводу о нарастании глубокого кризиса капиталистической мир-системы и др. [Валлерстайн 2003]. К сожалению, приходится констатировать, что приверженность догме о неизменной продолжительности кондратьевских циклов толкает на сомнительные и весьма противоречивые выводы даже таких крупных ученых, как И. Валлерстайн. В то же время, в отличие от Валлерстайна и мир-системного подхода в целом, большинство западных экономистов и политологов предпочитают вообще игнорировать кондратьевские циклы, поскольку они якобы не описывают реальное экономическое и политическое развитие в современную эпоху. Наблюдается странная ситуация: концепция Кондратьева во многом работала на протяжении почти 200 лет, а затем неожиданно «перестала работать». Многие авторы поспешили объяс- 287
нить это обстоятельство вступлением наиболее развитых стран и мирового рыночного сообщества в целом в принципиально новую стадию развития «технотронного», «постиндустриального», «информационного» и т.п. общества. Однако такое объяснение является не слишком убедительным: в истории, в том числе в экономической, крупные изменения происходят далеко не одномоментно, а растягиваются на целые переходные периоды. Кроме того, как показывает анализ современной реальности, несмотря на существенные технологические и социальные сдвиги в конце XX — начале XXI в., основные механизмы и принципы функционирования экономической и политической системы в целом остаются теми же, что и в XIX-XX вв. Более того, многие исследователи в начале XXI в. отмечают «возвращение» или «возрождение» целого ряда важных тенденций и особенностей развития, которые были присущи мировому капитализму в XIX—XX вв.: здесь и новое усиление монополий на внутреннем и мировом рынке, и доминирование антисоциального либерализма (теперь в виде «неолиберализма») в экономике, и отчетливое возрождение имперских тенденций (в США, Китае и некоторых других странах), и резкое расслоение общества в развитых и развивающихся странах, и формирование нового «внутреннего пролетариата» в лице иммигрантов, гастарбайтеров, представителей этнических и культурных меньшинств, и многое другое. Что же касается, например, глобализации, то достаточно заглянуть в «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, чтобы увидеть почти полную тождественность тамошнего описания всемирных тенденций развития буржуазного мира современным глобализационным процессам и самой идеологии глобализма. Сказанное отнюдь не означает, что со времен К. Маркса или Н. Д. Кондратьева ничего существенно не изменилось; изменилось многое, но эти изменения генетически связаны с эпохой конца XVIII — середины XX в. и являются прямым ее продолжением. Поэтому слухи о смерти индустриального капиталистического общества и связанный с этим вывод о смерти теории кондратьевских циклов представляются сильно преувеличенными. 288
Однако структура и природа кондратьевских циклов действительно требуют существенного пересмотра. Прежде всего нуждается в критической переоценке представление о неизменной продолжительности этих циклов в эпоху стремительного ускорения социально-экономических и политических процессов. Такая переоценка, разумеется, должна быть основана на анализе реальных экономических и политических процессов и соответствовать основным фактам, в том числе важным поворотным моментам и переломным точкам в развитии мировой экономики и политики. Наши исследования показывают, что в действительности наблюдается постепенное (точнее, пошаговое) сокращение понижательных волн кондратьевских циклов, но это сокращение во второй половине XVIII — первой половине XX в. происходило незаметно, и лишь со второй половины XX в., когда само это сокращение стало соизмеримым с длительностью понижательной волны, обнаружилось со всей очевидностью. С этим обстоятельством и связан тот факт, что кондратьевские циклы, принимавшиеся за примерно постоянные по свой продолжительности, хорошо описывали мировое экономическое и политическое развитие вплоть до второй половины XX в., а затем «перестали» ему соответствовать.
Более того, выяснилось, что в начале XXI в. мы живем уже не в четвертом, а в пятом (если считать с конца XVIII в.) кондратьевском цикле, причем в период перехода от завершившейся повышательной к начинающейся понижательной волне. Подробнее об этом речь будет идти чуть ниже, там же приведена и уточненная в соответствии с пошаговой моделью сокращения понижательных волн датировка кондратьевских циклов и циклов эволюции международной экономической и политической системы. Но самое главное состоит в переосмыслении самого характера и значения кондратьевских циклов. В концепции самого Кондратьева и в трактовке многих других авторов чередование длинных волн мировой конъюнктуры предстает как некое закономерное, но не вполне понятное явление, как некая игра множества факторов, из которых ни один как следует не объясняет механизма возникновения кондратьевских циклов и их роли в развитии мировой экономики. Между тем, как мы уже 289
показывали в наших предшествующих работах [Умов (Пан-тин), Лапкин 1992; Пантин 1996], кондратьевские циклы не только тесно связаны со сменой технологических укладов и технико-экономических парадигм, с эволюцией экономических, социальных и политических институтов, но и представляют собой форму временной (хроноэкономической и хроно-политической) организации этого эволюционного процесса. Иными словами, кондратьевский цикл с его повышательной и понижательной волнами всякий раз составляет лишь часть (точнее, половину) полного эволюционного цикла международной (рыночной) экономической и политической системы, в ходе которого происходит полное обновление доминирующего технологического уклада (технико-экономической парадигмы), доминирующих в мире политических, социальных и финансовых институтов. Полный эволюционный цикл международной экономической и политической системы (или, что то же самое, полный цикл эволюции международного рынка) включает два следующих друг за другом кондратьевских цикла или, что то же самое, две повышательных и две понижательных волны мировой конъюнктуры. Необходимость же использования для анализа мирового развития не двух-, а четырехфазных эволюционных циклов («сдвоенных кондратьевских циклов») определяется тем, что, как отмечали некоторые исследователи, кондратьевские циклы, при всем сходстве друг с другом, подразделяются на два типа. Кондратьевские циклы первого типа, которые условно можно назвать «циклами рубежа веков» (сюда относятся первый цикл, выделенный Н. Д. Кондратьевым, длившийся с конца XVIII до середины XIX в., третий цикл Кондратьева, длившийся с конца XIX до середины XX в., и пятый (выделенный нами) кондратьевский цикл, начавшийся с конца XX в.), отличаются рядом особенностей от кондратьевских циклов второго типа, которые условно можно назвать «циклами середины века» (к этому типу относятся второй цикл Кондратьева, длившийся с середины XIX до конца XIX в., и четвертый цикл Кондратьева, длившийся с середины XX до конца XX в.) [Корольков 1991; Умов (Пантин), Лапкин 1992. С. 91-92]. Кондратьевские циклы первого типа начинаются с радикальной про-мышленно- технологической революции (фазы технологического переворота), создающей принципиально новые технологии и отрасли массового производства, основанные на новых способах использования, передачи и преобразования энергии или информации; поэтому, в частности, рубежХУШ—XIX вв., XIX— XX вв. и XX—XXI вв. — это время глубокого технологического переворота, сопровождающегося радикальными социальными изменениями и политическими революциями. Однако после бурного периода технологического переворота, соответствующего повышательной волне кондратьевского цикла первого типа («рубежа веков»), рост новых отраслей наталкивается на различного рода ограничения, связанные с устаревшими отношениями, препятствующими развитию нового формирующегося технологического уклада и связанных с ним экономических, социальных, политических институтов. Наступает период неустойчивого экономического роста и следующей за ним глубокой депрессии, который соответствует понижательной волне — фазе великих потрясений в мировой экономике и политике. Именно этой фазой — во многих отношениях тяжелой, сопровождающейся разрушениями в экономике, политике и социальной сфере, но в итоге создающей условия для нового подъема - завершается кондратьевский цикл рубежа веков. Вслед за фазой великих потрясений начинается новый кондратьевский цикл второго типа («середины века»), который открывается повышательной волной — геополитической и геоэкономической революцией (революцией международного рынка), создающей благоприятные геополитические и геоэкономические условия для распространения новых технологий и отраслей производства, нового сформировавшегося в предшествующем кондратьевском цикле технологического уклада и соответствующих экономических, социальных, политических институтов. При этом распространяющиеся по всему миру новые технологии и отрасли промышленности, новые институты развиваются вплоть до исчерпания своих возможностей служить двигателем мирового экономического, социального и политического развития. В итоге в связи с этим исчерпани- 290
291
ем повышательная волна завершается, и начинается понижательная волна — фаза структурного кризиса (кризиса всей отраслевой и технологической структуры мирового хозяйства, социальной и политической структуры общества, его институтов и форм государственно-политической организации). Этот структурный кризис в итоге инициирует новую промыш-ленно-технологическую революцию, новый технологический переворот, внедрение новых технологических и социальных нововведений, которые ранее по тем или иным причинам не использовались и которые «созревают» для их использования на протяжении фазы структурного кризиса. Тем самым полный цикл эволюции международной экономической и политической системы замыкается, и начинается новый эволюционный цикл (виток) мирового технологического, экономического, политического, социального развития. Иными словами, повышательные кондратьевские волны в действительности имеют существенно различную природу и бывают двух типов: первый тип — это кондратьевские волны, которые мы называем фазами технологического переворота, второй тип — это кондратьевские волны, которые условно можно назвать фазами революции международного рынка. Аналогично понижательные волны также бывают двух типов: первый тип — это кондратьевские волны, которые мы называем фазами великих потрясений в мировой экономике и политике, и второй тип — кондратьевские волны, соответствующие фазам структурного кризиса. Для фаз технологического переворота характерно появление и бурное первоначальное развитие целого ряда новых отраслей крупной промышленности при постепенной дестабилизации прежней системы международных отношений, в то время как отличительными чертами фаз революции международного рынка являются крупные геополитические и геоэкономические сдвиги, облегчающие глобальное распространение возникших ранее (в фазе технологического переворота данного цикла) технологий, отраслей промышленности, социальных и политических институтов. Для фаз структурного кризиса характерным является исчерпание возможностей дальнейшего развития и распространения тех- 292
нологий, отраслей и институтов, возникших в фазе технологического переворота и получивших широкое распространение в фазе революции международного рынка, а также начало формирования предпосылок для возникновения нового технологического уклада и новых социальных и политических институтов; для фаз же великих потрясений характерна полная дестабилизация мировой экономики и политики, связанная с наличием серьезных внутренних и внешних препятствий для развития технологий, отраслей и институтов, возникших в предшествующей фазе технологического переворота. Однако, когда эти препятствия преодолеваются в результате очередной геополитической и геоэкономической революции, возникшие технологический уклад и институты продолжают развиваться и распространяться. Обобщая, можно сказать, что содержание, результаты и степень дестабилизации в случае фазы структурного кризиса и фазы великих потрясений в мировой экономике и политике существенно разнятся, хотя обе эти фазы соответствуют понижательным волнам кондратьевских циклов; точно так же существенно разнятся содержание, результаты и характер геополитических и геоэкономических сдвигов в случае фаз технологического переворота и революции международного рынка, хотя и та, и другая фаза формально соответствуют повышательной волне кондратьевского цикла. Таким образом, полный цикл эволюции международной системы соответствует двум кондратьевским циклам, следующим друг за другом, и включает четыре основные фазы: фазу технологического переворота, фазу великих потрясений в мировой экономике и политике, фазу революции международного рынка и фазу структурного кризиса. Очевидно, что за начальную фазу полного цикла эволюции международной экономической и политической системы (цикла эволюции международного рынка) в принципе можно выбирать любую из перечисленных четырех фаз — цикл при этом всегда будет состоять из четырех различных фаз и иметь определенную повторяющуюся структуру. Однако, с точки зрения логики дальнейшего изложения, наиболее целесообразно в качестве начала (первой фазы) выбрать фазу структурного кризиса, во 293
время которой происходит исчерпание прежней и зарождение новой системы технологий и социальных институтов, т.е. нового технологического и социального уклада. Хотя циклы эволюции международной экономической и политической системы описывают мировое развитие с VI в. н.э. [Пантин 1996. С. 71—83] и, более того, есть основания предполагать, что в несколько видоизмененном виде они позволяют анализировать мировое развитие даже в более ранние эпохи, в данной работе мы ограничимся эволюционными циклами эпохи индустриально-капиталистического общества, т.е. периодом середины XVIII — середины XXI в. Существование этих циклов находит эмпирическое подтверждение. Первый эволюционный цикл индустриальной эпохи начался в середине XVIII в., когда в Англии происходило зарождение крупной промышленности и связанных с ней укладов. Этот цикл начался с фазы структурного кризиса, соответствующей понижательной волне последнего кондратьевского цикла доиндустриальной эпохи и продолжавшейся примерно с начала 1750-х до конца 1780-х гг., когда в Англии оказались исчерпанными возможности доминировавшего прежде мануфактурного производства и начали возникать предпосылки для нового технологического уклада, основанного на использовании энергии пара (в 1771 г. в Англии была основана первая фабрика, в 1781 г. Джеймс Уатт получил патент на усовершенствованную паровую машину) и развитии хлопчатобумажной промышленности (дешевый хлопок из Индии стал поступать в Англию после 1757 г., когда английская Ост-Индская компания захватила Бенгалию); в Европе в этот период разразилась Семилетняя война (1756—1763 гг.), которая привела к ослаблению основного соперника Англии — Франции и способствовала вытеснению англичанами французов из Индии и Канады. Следующая, вторая фаза—фаза технологического переворота, соответствующая повышательной волне первого цикла, выделенного Н.Д. Кондратьевым (конец 1780-х — 1810-1817 гг.), совпала с промышленной революцией (промышленным переворотом) в Англии. Этот промышленный переворот означал формирование новых отраслей промышленного — фабричного и заводского — производства, использовавших меха- 294
нические паровые машины и паровой двигатель, — хлопчатобумажной промышленности, текстильного машиностроения, выплавки чугуна и др.
Третья фаза первого эволюционного цикла индустриальной эпохи - фаза великих потрясений в мировой экономике и политике — соответствует понижательной волне первого кондратьевского цикла (период с 1810—1817 гг. до конца 1840-х — начала 1850-х гг.). Она характеризовалась неустойчивым экономическим развитием Англии, США, стран континентальной Европы, резким обострением социальных противоречий в этих странах в связи с глубокой и продолжительной депрессией 1830-х - 1840-х гг. Не случайно именно на этот период пришлось усиление социальной напряженности и обострение политической борьбы в Англии, Франции, Германии, Австрии (подъем чартизма в Англии, приведший к одному из самых серьезных социальных кризисов во всей британской истории, революция 1830 г. во Франции, распространение социалистических и коммунистических идей по всей Европе, возникновение марксизма в Германии, наконец, революции 1848-1849 гг. во Франции, Германии, Австрии, Италии). Четвертая, заключительная фаза рассматриваемого полного эволюционного цикла — фаза революции международного рынка — соответствует повышательной волне второго кондратьевского цикла (с конца 1840-х — начала 1850-х гг. до начала 1870-х гг.). Эта революция международного рынка (К. Маркс назвал ее «новым XVI веком», имея в виду масштабную экспансию европейцев по всему миру и расширение емкости мирового рынка) означала глубокие сдвиги в структуре мирового хозяйства, его значительное расширение за счет подключения периферийных прежде областей и регионов мира (массовая эмиграция из Европы в США и в Австралию в 1850-е гг. в связи с открытием там золотых приисков; поражение России в Крымской войне и великие реформы 1860-х гг.; победа Севера над Югом в США в гражданской войне 1861—1866 гг.; насильственное — под дулами пушек — нарушение изоляции Китая и Японии, приведшее к восстанию тайпинов в Китае и к революции (реставрации) Мэйдзи в Японии; объединение Германии и 295
Италии в 1860-е гг.). Таким образом, первый полный цикл эволюции международной экономической и политической системы, длившийся более века (с 1750-х до начала 1870-х гг.) и означавший полное развитие технологического и социального уклада на основе паровой машины, хлопчатобумажной промышленности, паровозе- и пароходостроения, выплавки чугуна и т. п., привел весь мир в принципиально новое состояние по сравнению с серединой XVIII в. Этот цикл характеризовался экономическим и политическим доминированием Великобритании в мире, преобладанием свободной конкуренции, появлением рабочего движения в странах Европы, взлетом национальной культуры во многих странах мира, оптимистически-рационалистической (с эпохи Просвещения) верой в прогресс. Глубокий перелом, наступивший в 1870-х - 1880-х гг., был связан с началом второго цикла эволюции международной экономической и политической системы. Этот второй цикл начался, как и первый, с фазы структурного кризиса, соответствующей понижательной волне второго кондратьевского цикла (начало 1870-х — середина 1890-х гг.). Структурный кризис доминировавших прежде отраслей экономики (железнодорожного строительства, хлопчатобумажной промышленности и машиностроения на основе парового двигателя), а также прежних форм и институтов социально-политической и экономической организации (сословной монархии, аристократии и дворянства, относительно свободной конкуренции, раздельного существования финансового и промышленного капитала и др.) привел к началу внедрения новых изобретений, зарождению новых отраслей промышленности на основе электрического двигателя и двигателя внутреннего сгорания, а также к изменению форм социально-политической и экономической организации общества. Вторая фаза этого цикла — фаза технологического переворота, соответствующая повышательной волне третьего кондратьевского цикла (середина 1890-х -1914—1921 гг.), означала новую промышленно- технологиче-скую революцию, связанную с появлением электротехнической промышленности, автомобилестроения, нефтехимии, 296
производства легированных сталей, тракторостроения и авиастроения. Как и в первом эволюционном цикле, фаза технологического переворота сопровождалась масштабными войнами и великими революциями (в первом цикле это были Великая французская революция и наполеоновские войны, во втором цикле — Первая мировая война и Октябрьская революция в России.
Третья фаза этого эволюционного цикла - фаза великих потрясений в мировой экономике и политике, соответствующая понижательной волне третьего кондратьевского цикла (1914— 1921 — середина 1940-х гг.), ознаменовалась резким возрастанием неустойчивости экономического и политического развития большинства стран мира в 1920-е — 1930-е гг. Уже в 1920-е гг. в большинстве стран Европы и Азии существовали авторитарные или тоталитарные политические режимы, утверждение которых было связано с общей дестабилизацией экономики, политики и социальной сферы после Первой мировой войны. Мировой экономический кризис 1929 г. и последовавшая за ним великая депрессия 1930-х гг.
привели к тому, что в Германии к власти пришел Гитлер, а Соединенные Штаты пережили самый глубокий в своей истории социально-экономический кризис. В итоге общая дестабилизация привела ко Второй мировой войне, которая радикально изменила геополитическую ситуацию в мире. Наконец, четвертая фаза второго эволюционного цикла, соответствующая повышательной волне четвертого кондратьевского цикла (середина 1940-х — конец 1960-х гг.), представляла собой фазу революции международного рынка с ее глобальными геоэкономическими и геополитическими сдвигами. Именно в этот период распались необъятная британская колониальная империя, существование которой стало препятствовать дальнейшему мировому экономическому и политическому развитию, а также французская, итальянская и японская колониальные империи. С падением «третьего рейха» в Германии США стали единоличным центром-лидером, а СССР занял место «противоцентра», насаждавшего в целом ряде стран альтернативный по отношению к западноевропейскому и североамериканскому путь мо- 297
дернизации. Наконец, именно в этой фазе в Западной Европе возник «Общий рынок», в дальнейшем превратившийся в Европейский Союз. Вновь, как и в случае первого цикла, в итоге прохождения всех четырех фаз второй эволюционный цикл, также длившийся около века (с 1870-х до 1970-х гг.) привел к полному развитию определенного технологического и социального уклада: этот уклад был основан на использовании уже не парового, а электрического двигателя и двигателя внутреннего сгорания, развитии автомобилестроения, нефтехимии и т. п. В ходе этого цикла были разрушены все сословные монархии, распались почти все прежние колониальные системы, распространилось всеобщее избирательное право, в большинстве стран произошел переход к индустриальному обществу с его «массовым человеком» и «массовой культурой». Новый перелом, произошедший в 1970-е - 1980-е гг., был связан с началом третьего эволюционного цикла. Первая фаза — фаза структурного кризиса, соответствующая понижательной волне четвертого кондратьевского цикла (конец 1960-х — начало 1980-х гг.), означала исчерпание возможностей развития доминировавшего прежде технологического уклада с его энер-го- и ресурсоемкими отраслями и зарождение нового уклада, основанного на наукоемких производствах и информационных технологиях. В этой фазе, для которой были характерны начало технологической перестройки в западных странах и экономический «застой» в СССР, возникли предпосылки для будущего технологического рывка Запада и стран Юго-Восточной Азии; в эти же 1970-е гг., когда внешне Советский Союз достиг наибольшего влияния в мире, наделе происходила эрозия коммунистической идеологии, за которой стоял глубокий кризис всей советской модели модернизации. Вторая фаза — фаза технологического переворота (начало 1980-х гг. — около 2005 г.) ознаменовалась появлением персональных компьютеров, использованием микропроцессоров в различных отраслях, развитием микроэлектроники, биотехнологии, телекоммуникации и созданием Интернета. Новый технологический переворот, как и соответствующие фазы в первом и втором циклах, резко обострил социально- экономическую и полити- 298
ческую ситуацию в странах с незавершенной модернизацией: он привел к распаду СССР и Югославии, к обострению социальных противоречий в исламском мире, к возникновению международного терроризма и т. п. Если в первом цикле в этой фазе произошла Великая французская революция, а во втором цикле — Великая русская революция, то в третьем цикле произошел целый ряд «бархатных» революций и переворотов. При этом аналогом наполеоновских войн в первом цикле и Первой мировой войны во втором цикле являются крупные международные конфликты 1999-2005 гг., включающие операцию НАТО против Югославии, взрывы 11 сентября 2001 г. в США, войну США в Афганистане и в Ираке. В этой связи следует отметить, что с переходом от одного цикла к другому меняются формы глобальных конфликтов, но сами конфликты продолжают обостряться именно в определенных фазах.
Несмотря на то что третий цикл эволюции международной экономической и политической системы еще далеко не завершен (пройдена лишь его половина), можно выделить некоторые его важные особенности, существенные для прогнозирования дальнейшего развития. Растущая «информатизация» общества вызывает и будет вызывать значительные сдвиги в образе жизни и в культуре, причем эти сдвиги нередко ведут к разрушению культуры и унификации на более примитивном уровне. Упадок профсоюзов и рабочего движения, возникновение антиглобализма, подъем и распространение терроризма, «демографическая революция», обострение противоречий между развитыми странами и «третьим миром», массовая миграция из неблагополучных стран в развитые, рост цивилиза-ционного самосознания и угрозы «столкновения цивилизаций» и т. п. - всё это также приметы третьего эволюционного цикла.
Более детальный и комплексный анализ продолжительности фаз описанных эволюционных циклов, учитывающий не только изменения мировой экономической конъюнктуры, но также изменения в политике и социальной сфере, показывает, что точная датировка этих фаз выглядит следующим образом (таблица 4). Датировка последних двух фаз третьего эво- 299
люционного цикла — фазы великих потрясений (2005-2017 гг.) и фазы революции международного рынка (2017—2041 гг.) была получена путем экстраполяции закономерной смены фаз циклов с учетом происходящего при переходе от одного цикла к другому сокращения длительности фаз структурного кризиса и великих потрясений.
Таблица 4 1 Фаза полного эволюционного цикла международной системы Примерная датировка Длительность I 1. Структурный кризис 1753-1789 гг. Около 36 лет 2. Технологический переворот 1789-1813 гг. Около 24 лет 3. Великие потрясения 1813-1849 гг. Около 36 лет 4. Революция международного рынка 1849- 1873 гг. Около 24 лет II 1. Структурный кризис 1873- 1897 гг. Около 24 лет 2. Технологический переворот 1897-1921 гг. Около 24 лет 3. Великие потрясения 1921-1945 гг. Около 24 лет 4. Революция международного рынка 1945- 1969 гг. Около 24 лет III 1. Структурный кризис 1969-1981 гг. Около 12 лет 2. Технологический переворот 1981-2005 гг. Около 24 лет 3. Великие потрясения 2005-2017 гг. Около 12 лет 4. Революция международного рынка 2017-2041 гг. Около 24 лет Таким образом, продолжительность фаз структурного кризиса и великих потрясений при переходе от одного полного эволюционного цикла к другому уменьшается в среднем примерно на 12 лет, в то время как продолжительность фаз технологического переворота и революции международного рынка сохраняется приблизительно постоянной (около 24 лет). Если общая продолжительность первого эволюционного цикла (около 1753—1873 гг.) составляет примерно 120 лет, то второй 300
эволюционный цикл (около 1873—1969 гг.) длился уже примерно 96 лет, а третий цикл (около 1969—2041 гг.) продлится только примерно 72 года. Но продолжительность кондратьевских циклов, как видно из таблицы, сокращается менее заметно: первый кондратьевский цикл длился с 1789 по 1849 г. (около 60 лет), второй кондратьевский цикл -
с 1849 по 1897 г. (около 48 лет), третий кондратьевский цикл — с 1897 по 1945 г. (около 48 лет). Отсюда становятся понятными широко распространенные представления о примерно постоянной продолжительности кондратьевских циклов, составляющей 50—60 лет. Существование же четвертого кондратьевского цикла — с 1945 по 1981 г. (около 36 лет) и пятого кондратьевского цикла — с 1981 по 2017 г. (также около 36 лет), сокращение которых становится уже явным, многими экономистами и политологами игнорируется по инерции и из-за нежелания учесть изменения в формах воздействия больших циклов (длинных волн) мировой конъюнктуры на международную экономику и политику после начала 1970-х гг.
Здесь мы вплотную сталкиваемся с прочно утвердившейся догмой о том, что длительность любых ритмов и циклов обязательно должна быть постоянной. Несмотря на явно наблюдаемое ускорение процессов социального, экономического и политического развития, эта догма, которая ничем не обоснована, по-прежнему продолжает господствовать. Ее преодоление представляет прежде всего психологическую трудность, поскольку требует изменения сложившихся представлений. Между тем понятие «эволюционный цикл» предполагает возможность ускорения эволюции и, значит, сокращения ритмов или «шагов» эволюционного процесса. В действительности ничего абсолютно постоянного и неизменного в историческом развитии нет, включая и ритмы (циклы) этого развития. Достаточно вспомнить, например, периоды и эры геологической и связанной с ней биологической эволюции (геологические периоды и эры). Так, в рамках более позднего фанерозойско-го зона продолжительность геологических периодов существенно изменяется, имея тенденцию сокращаться по мере приближения к современной эпохе (длительность последних че- 301
тырех геологических периодов составляет: меловой период — 70 млн лет, палеоген — 42 млн лет, неоген — 23,5 млн лет, ант-ропоген (четвертичный период) — 1,5 млн лет). Сокращение продолжительности геологических эр еще более заметно: более древняя палеозойская эра продолжалась около 340 млн лет, менее древняя мезозойская эра — около 165 млн лет и современная кайнозойская эра — всего около 67 млн лет. В общем случае величина периодов, ритмов, циклов или волн эволюции может более или менее закономерно изменяться, и в этом смысле постоянство величины ритмов и циклов —
это только частный случай. Очевидно, что скорость биологической и социальной эволюции увеличивается, и это ускорение не может не сказываться на продолжительности эволюционных ритмов и циклов. При этом «внутреннее время» в каждом периоде или цикле эволюции свое, оно определяется внутренней динамикой развития системы на данном этапе ее эволюции. Поэтому изменение продолжительности циклов и волн эволюции международной экономической и политической системы, если рассматривать его с общих позиций, не должно вызывать удивления. Напротив, неизменная продолжительность циклов международного экономического и политического развития при закономерном ускорении технологического, экономического, информационного, социального и политического развития есть нечто искусственное и непонятное — ситуация, в которую неизбежно попадают сторонники «неизменности» экономических, социальных, политических циклов. Другое дело, что продолжительность выделенных ритмов или циклов эволюции не должна изменяться хаотически и произвольно, иначе понятие ритма или цикла вообще потеряет свою эвристическую ценность и станет неудобным для употребления. Но в рассматриваемом нами случае циклов эволюции международной экономической и политической системы налицо четкая закономерность, позволяющая анализировать и сопоставлять фазы развития, удаленные друг от друга на десятки и сотни лет, находя при этом их сходные черты (например, фазы технологического переворота конца XVIII — начала XIX в., конца XIX — начала XX в. и конца XX - начала XXI в. 302
или фазы великих потрясений первой половины XIX в., первой половины XX в. и первой половины XXI в.). Анализ и сопоставление этих фаз имеет, как будет очевидно из последующего изложения, значительный прогностический потенциал. Кроме того, очевидной является связь полных циклов эволюции международной экономической и политической системы с кондратьевскими циклами, а также, как будет показано ниже, со многими другими циклами исторического развития (в частности, с циклами российских реформ — контрреформ, циклами внешней политики США и др.). Это дает основания утверждать, что рассмотренная система циклов эволюции международной экономической и политической системы является закономерно организованной и достаточно общей. Итак, одно из существенных, во многом принципиальных отличий рассматриваемой концепции эволюционных циклов международной экономической и политической системы от других циклических и волновых концепций развития общества (в том числе от классической концепции Кондратьева, от мир-системного подхода и др.) состоит в допущении возможности постепенного и закономерного («последовательно-ступенчатого») сокращения продолжительности эволюционных циклов мирового развития, связанного с общим ускорением общественного развития. Это допущение является отнюдь не тривиальным; более того, чтобы принять идею сокращения эволюционных циклов (периодов), необходимо преодолеть своеобразный (и достаточно высокий) психологический барьер. Действительно, что же это за «ритмы» или «циклы», если они сокращаются, т.е. меняют свою длительность? Однако специфика рассматриваемой системы эволюционных циклов заключается в том, что одни их составляющие («повышательные волны» — фазы технологического переворота и революции международного рынка) сохраняют свою продолжительность (она неизменно составляет около четверти века), а другие («понижательные волны» — фазы структурного кризиса и великих потрясений в мировой экономике и политике) закономерно (сокращение при переходе от предыдущего к последующему эволюционному циклу всякий раз составляет около 303
12 лет) уменьшают свою длительность. Иными словами, эволюционные циклы, о которых идет речь, имеют достаточно сложную и гибкую структуру, отличаясь от упрощенных схем и конструкций, с помощью которых обычно хотят описать развитие таких сверхсложных эволюционирующих систем, как мировой рынок и международная политическая система.
Описанная система эволюционных циклов, учитывающая последовательно-ступенчатое сокращение «понижательных» фаз, позволяет по-новому рассматривать многие, в том числе, казалось бы, не связанные с этими циклами, процессы и явления. Так, существует очевидная и вполне объяснимая корреляция между этими эволюционными циклами и циклами внешней политики США, описанными Ф. Клингбергом. Согласно Клингбергу, в американской внешней политике периоды «экстраверсии», т. е. внешнеполитической экспансии, готовности использовать прямое дипломатическое, военное или экономическое давление на другие страны, закономерно чередуются с периодами «интроверсии», т. е. преобладания политики более или менее явного изоляционизма, сосредоточенности на внутренних проблемах американского общества и относительно неохотного воздействия на другие страны [KHngberg 1983]. Экстравертные фазы, по Клингбергу, соответствуют периодам 1798-1824 гг., 1844-1871 гг., 1891-1918 гг., 1940— 1960-х гг., с начала 1980-х гг., а интровертные фазы — периодам 1776-1798 гг., 1824-1844 гг., 1871-1891 гг., 1918-1940гг., конца 1960-х - начала 1980-х гг. [Шлезингер 1992. С. 71— 72]. Если сопоставить эти фазы с фазами эволюционных циклов международной экономической и политической системы, то оказывается, что «экстравертные» фазы в основном приходятся на повышательные волны (фазы технологического переворота и революции международного рынка), а «интровертные» фазы — в основном на понижательные волны (фазы структурного кризиса и великих потрясений). При этом
наиболее экспансионистские периоды внешней политики США приходятся на фазы технологического переворота, а наименее экспансионистские — на фазы великих потрясений. Некоторое отклонение от этой тенденции (небольшой сдвиг по от- 304
ношению к началу новой волны) характерно только для первой интровертной и первой экстравертной фазы, что можно объяснить тем, что Соединенные Штаты в этот период еще только формировались как государство и играли относительно малую роль в мировой политике и экономике. Благодаря этому их внешняя политика еще была не полностью синхронизирована с циклами мировой конъюнктуры и эволюционными циклами международной экономической и политической системы. В дальнейшем эта синхронизация стала гораздо более ярко выраженной.
Обнаруженной нами взаимосвязи между международными эволюционными циклами и циклами внешней политики США можно дать простое и весьма существенное для понимания развития мирового рыночного сообщества объяснение. Помимо прочего, это объяснение проливает свет на функционирование американской внешней политики и — шире — американской политической системы. На протяжении XIX и XX вв. Соединенные Штаты Америки являлись одним из главных центров мирового рынка, а затем центром- лидером, внутренняя и внешняя политика которого весьма чувствительна к изменениям мировой конъюнктуры и смене фаз мирового развития. В периоды повышательных волн, когда преобладает высокая хозяйственная конъюнктура и происходит быстрое экономическое развитие стран с рыночной экономикой, внешнеполитическая и военная активность США резко возрастает, поскольку быстро растущий экономический и военный потенциал способствует усилению американского политического влияния в мире. Дополнительным фактором, способствующим усилению внешнеполитической и военной активности США, является возрастающая в периоды повышательных волн (особенно в фазах технологического переворота) потребность США и их союзников в сырьевых, энергетических и иных ресурсах из различных регионов мира. Сферой американских «национальных интересов» в эти периоды становится почти весь мир. При этом агрессивность внешней политики Соединенных Штатов максимальна в фазах технологического переворота, когда США, наиболее успешно внедрившие новейшие техно- 305
логии, ощущают свое технологическое и военное превосходство над остальным миром. В периоды же понижательных волн, когда преобладают низкая конъюнктура и неустойчивое экономическое развитие, прерываемое тяжелыми кризисами и депрессиями, заинтересованность США в проведении активной внешней политики уменьшается. В эти периоды всё мировое рыночное хозяйство переживает трудные времена, прежние экономические и политические союзы испытывают потрясения; в таких условиях Соединенные Штаты озабочены прежде всего внутренними экономическими и социальными проблемами, обновлением и перестройкой технологий, созданием условий для выгодного вложения капиталов, умиротворением возникающих в американском обществе протестных социальных движений. При этом наиболее тяжелыми для США являются фазы великих потрясений, когда американское общество раскалывается (в 1830-е -1850-е гг. на сторонников и противников рабства, в 1930-е гг. на сторонников и противников «Нового курса» Ф.Д. Рузвельта, а также на «изоляционистов» и сторонников вступления США в войну против Японии и Германии). Именно в фазах великих потрясений США временно «уходят» из внешней политики, и создается ощущение торжества политики изоляционизма. Однако к концу понижательной волны, когда США наконец справляются со своими внутренними проблемами, отношение Америки к активной внешней политике и военному вмешательству резко меняется, и она начинает очередной цикл международной экспансии. Таков ключ к объяснению синхронизации циклов внешней политики США - самого рыночного из всех государств - с циклами эволюции международной экономической и политической системы, циклами эволюции мирового рынка. И это обстоятельство открывает новые возможности для про- гнозирования внешней политики США в будущем.
Еще одним важным аспектом концепции эволюционных циклов международной экономической и политической системы является корреляция с этими циклами описанных в главе 2 (п. 2.5) российских циклов реформ - контрреформ. Существует показанная нами ранее [Пантин, Лапкин 1991; Умов 306
(Пантин), Лапкин 1992] общая корреляция российских либеральных реформ с повышательными волнами кондратьевских циклов и антилиберальных контрреформ — с понижательными волнами кондратьевских циклов (см. таблицу 5). 1 Волны кондратьевских циклов Реформы и контрреформы в России I Повышательная волна: с конца 1780-х до 18101817гг. Реформы Александра I: Реформы 1802— 1803гг., проекты реформ Сперанского 1809— 1810гг. Понижательная волна: с 1810-1817 гг. до конца 1840-х - начала 1850-х гг. Контрреформы Николая I: с 1825 до 1855 г. II Повышательная волна: с конца 1840-х — начала 1850-х гг. до начала 1870-х гг. Реформы Александра II: «Великие реформы» 1860-х — начала 1870-х гг. Понижательная волна: с начала 1870-х гг. до середины 1890-х гг. Контрреформы Александра III: с 1881 до 1894 г. III Повышательная волна: с середины 1890-х гг. до 1914-1921 гг. Реформы Витте— Столыпина: с 1897 до 1910 г. Понижательная волна: с 1914-1921 гг. до середины 1940-х гг. Утверждение тоталитаризма: с 19 17 до начала 1950-х гг. IV Повышательная волна: с середины 1940-х гг. до конца 1960-х — начала 1970- х гг. Реформы Хрущева— Косыгина: с 1956 до 1965 г. Понижательная волна: с конца 1960-х - начала 1970- х гг. до начала 1980-х гг. «Застой» Брежнева— Суслова: с 1968 до 1984 г. 307
Однако в рамках этой общей корреляции существует и более тонкая взаимосвязь политических и социально-экономических преобразований в России с рассмотренными выше фазами циклов эволюции международной системы. Если присмотреться внимательнее, то можно обнаружить, что наиболее радикальные либеральные реформы в России каждый раз приходятся на фазы технологического переворота, а более умеренные с либеральной точки зрения, но более важные по своим социально-экономическим последствиям - на фазы революции международного рынка. Что же касается контрреформ, то наиболее радикальные антилиберальные контрреформы, связанные с появлением в России жесткого авторитарного или тоталитарного политического режима, каждый раз приходятся на фазы великих потрясений, а более умеренные «охранительные» контрреформы - на фазы структурного кризиса.
Такое соответствие между формами политических и социально-экономических преобразований в России, с одной стороны, и фазами эволюции международной рыночной системы, с другой, обусловлено особым характером взаимодействия России с мировым рынком и имеет далеко идущие последствия для ее развития. Прогностическое значение этого соответствия очевидно: на смену достаточно радикальным либеральным реформам в России, характерным для завершившейся фазы технологического переворота, в ближайшем будущем должны прийти не менее радикальные контрреформы, характерные для фазы великих потрясений. Этот переход будет происходить через ряд промежуточных стадий, описанных в главе 2, когда либеральные реформы и антилиберальные контрреформы как бы сосуществуют. Однако более подробно об этом речь будет идти ниже, в п. 5.2.
Еще по теме 5.1. Концепция Кондратьева и прогнозы мир-системного подхода. Отличие концепции эволюционных циклов международной экономической и политической системы:
- Глава 11 НОВЫЕ МЕТОДОЛОГИИ: КОМПЬЮТЕРИЗАЦИЯ, СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД, СИНЕРГЕТИКА
- Триумф позитивизма и системного подхода
- ПРОГНОЗЫ ГЛОБАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ НА I ПОЛОВИНУ XXI ВЕКА
- 15.3. ПРОГНОЗ ДЛЯ РОССИИ НА I ПОЛОВИНУ XXI ВЕКА
- 5.1. Концепция Кондратьева и прогнозы мир-системного подхода. Отличие концепции эволюционных циклов международной экономической и политической системы
- 5.2. Прогностическое значение эволюционных циклов международной экономической и политической системы: прогнозы, которые уже подтвердились
- 5.3. Прогноз мирового развития в первой половине XXI века, основанный на эволюционных циклах международной экономической и политической системы
- 7.2. Итоговый прогноз, основанный на взаимодействии различных ритмов и циклов мирового развития
- СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД К АНАЛИЗУ ПРОБЛЕМЫ АДАПТАЦИИ ДЕТЕЙ ИЗ ЗАКРЫТЫХ ВОСПИТАТЕЛЬНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ Иванова Е.М.
- Часть 1 КОМПЛЕСНЫЙ И СИСТЕМНЫЙ ПОДХОДЫ В ИССЛЕДОВАНИЯХ ПСИХОЛОГИИ ЧЕЛОВЕКА
- Использование системного подхода в исследовании уверенности личности З. В. Бойко (Москва)
- Развитие системного подхода к исследованию индивидуальности человека в пермской психологической школе Е. Ю. Воронова (Пермь)
- Системный подход в исследовании возрастной сензитивности М. Б. Калашникова (Великий Новгород
- Комплексный и системный подходы в концепциях С. Л. Рубинштейна, Б. Г. Ананьева, Б. Ф. Ломова И. А. Юров (Сочи)
- 1.5. Системный подход
- Система обучения и системный подход
- § 3. Междисциплинарные принципы в формировании естественнонаучной картины мира (системность и самоорганизация)
- Концепция личности Б. Ф. Ломова. Системный подход
- 3.1. Системный подход и его возможности в социальном познании