2.4. Основные подходы к историческому прогнозированию: нелинейная экстраполяция, основанная на ритмах и циклах истории

Поскольку историческое развитие в целом носит нелинейный характер («история не тротуар Невского проспекта»), для адекватного прогнозирования необходима нелинейная экстраполяция выявленных исторических тенденций.

циально-исторических систем влияют природные колебания, ритмы и циклы, а с другой стороны, социально-историческая система порождает собственные ритмы развития за счет периодического исчерпания и возобновления своих ресурсов. В случае выявления подобных ритмов и циклов число вариантов нелинейной экстраполяции резко уменьшается, и появляется возможность структурирования исторического развития. Хотя такое допущение является лишь одним из возможных способов нелинейной экстраполяции исторических тенденций, оно играет важную роль в историческом прогнозировании.

Мы не будем здесь показывать и доказывать само наличие ритмов, циклов и волн исторического развития, так как этой проблеме посвящено множество работ (см., например: [Schum-peter 1939; Long Waves 1984; Бродель 1992; Шлезингер 1992; Волновые процессы 1992; Пантин 1996; Волны и циклы 2002; Пантин 2004]). Отметим лишь, что ритмы и циклы в развитии общества не имеют такого строго регулярного характера, как это свойственно природным ритмам и циклам, их периодичность может меняться по мере эволюционного усложнения общественной системы.

Более того, сам этот подход к историческому прогнозированию исходит из четкого структурирования анализируемых процессов во времени, благодаря 164

чему результирующие прогнозы имеют достаточно конкретную и точную датировку. Поскольку использование колебаний, ритмов и циклов исторического развития в прогнозировании будущего является чрезвычайно важной, фундаментальной и в то же время не слишком изученной проблемой, на ней стоит остановиться подробнее. Сделать это тем более необходимо, что на этот счет существует множество предрассудков и неверных толкований самой природы колебаний, ритмов, волн и циклов исторического развития. Большинство этих толкований так или иначе связаны с упрощенным, механистическим пониманием ритмов развития человека и общества, с отделением колебательной составляющей исторического развития от его поступательной (или регрессивной) составляющей, а также с превращением колебаний, ритмов, циклов социальной эволюции в некие жесткие конструкции, которые якобы однозначно определяют, жестко детерминируют ход истории. При этом нередко наблюдается ситуация, когда авторы подобных упрощенных толкований, превратив в своем сознании ритмы исторического развития в жестко детерминирующие конструкции, затем отважно борются против самой идеи существования любых ритмов, волн и циклов в развитии общества и человека, а также возможности что-либо прогнозировать на основании этих ритмов, волн или циклов.

го детерминизма вульгаризированного марксизма, а ей уже готовятся не менее жесткие оковы циклического детерминизма. Прежде прогноз будущего предопределялся непреодолимыми законами общественного развития, теперь эта функция возлагается на неотвратимые циклы. Прежде люди творили историю, но только в строгих рамках объективных законов, теперь они свободны в выборе форм и направлений своей деятельности, но лишь в заданном пространстве циклов, неумолимо влекущих их в заранее уготованную колею истории» [Красин 2003. С. 125].

Итак, сначала ритмы, волны и циклы общественного развития превращаются автором «опровержения» в роковые, жестко детерминирующие всё и вся конструкции, а затем они разоблачаются как не соответствующие реальной сложности исторического развития, как игнорирующие осознанную субъективную деятельность людей (отметим, что в свое время то же самое проделывалось с марксизмом). Но если так поступать с любым научным понятием или методом исследования, доводя их до абсурда, то окажется, что невозможны не только какой-либо научный прогноз, но и само познание реальности, — поскольку все доведенные до абсурда понятия и методы «не работают» и дают невероятно искаженную, принципиально неверную картину происходящего. Нам уже приходилось писать о том, что представления о ритмах и циклах истории не являются фатально детерминистскими, что они не исключают, а, напротив, предполагают вероятностную природу будущего и свободу человека.

И далее автор «опровержения» рассуждает уже вовсе любопытным образом: «Сказанное выше не означает, что цикличность и стадиальность не имеют отношения к теории международного прогнозирования. Важно другое: определить границы их применимости в прогностике, не ставить их выше анализа реальных тенденций развития. Иначе возможны необоснованные предсказания неизбежной полосы "великих потрясений" с 2005 по 2017 гг., а затем "революции международного рынка"... и неубедительные утверждения, будто США уже втягиваются "в полосу циклического структурного кризиса". Конечно, не исключено, что в первой декаде наступившего столетия в мире действительно начнутся " великие потрясения".

Здесь всё перевернуто с ног на голову и, как следствие, полно противоречий. Прогнозы, вытекающие из циклически-волновых моделей, возможно, верны, поскольку реально происходящие события подтверждают их, но они же и не верны только потому, что основаны на представлениях о ритмах и циклах общественного развития. Однако речь идет вовсе не о причинно-следственных связях между представлениями о циклах общественного развития и наступлением каких-либо реальных событий; напротив, именно реальные события, их взаимосвязи и порождают представления о ритмах и циклах общественного развития. На деле ритмы и циклы общественного развития являются не причиной будущего наступления великих потрясений или структурного кризиса, а способом описания реальных тенденций исторического развития, аналитической конструкцией, позволяющей описывать и прогнозировать это развитие. Представлять же ритмы и циклы в виде причины каких-либо событий или сдвигов — значит трактовать их сугубо механистически и детерминистски, как в свое время трактовался марксизм с его общественно-экономическими формациями и т.п.

В свое время такой крупный исследователь, как И. Валлер-стайн, в частности, отмечал по этому поводу: «Почему, в конце концов, мы интересуемся циклами? Конечно, циклы — это аналитическая конструкция. По-видимому, некоторые статистики считают, что сказать это — значит вынести приговор циклам как чему-то нереальному. Но все наши понятия являются аналитическими конструкциями, способами рассмотрения и интерпретации реального мира.

циклам и волнам исторического развития. Один из этих факторов — сложность совмещения в сознании человека различных временных интервалов, т. е. удерживания в сознании «временной развертки» исторического процесса. Человеку свойственно жить настоящим и воспринимать каждый данный момент времени отдельно от других моментов, не связывая их друг с другом воедино. Поэтому, в отличие от таких «аналитических конструкций», как общество, государство, власть, политическая система и т.п., каждую из которых можно представить как структуру, существующую вне времени, такие «аналитические конструкции», как ритмы, циклы, волны и т.п., требуют совмещения разных моментов времени и «временной развертки» протекающих процессов, — подобно тому, как это происходит на экране осциллографа. С этим обстоятельством и связано встречающееся у некоторых исследователей упорное неприятие на бессознательном уровне ритмов, циклов и волн исторического развития.

Особо следует остановиться на том принципиально важном обстоятельстве, что любые, в том числе циклически-волновые или колебательные, тенденции социально-исторического развития во многом являются не продуктом единой осознанной воли всего общества или какого-то лидера, а результатом стихийного столкновения и взаимодействия множества разнонаправленных индивидуальных, групповых, общенациональных и глобальных процессов. Это обстоятельство упорно игнорируется теми исследователями (не говоря уже о публицистах, журналистах и деятелях массовой культуры), которые всё сложное и противоречивое развитие общества сводят к субъективной деятельности отдельных людей или социальных групп, а в пределе — к единой направляющей воле одного государственного лидера или нескольких мировых лидеров. Так, автору процитированного выше фрагмента не приходит в голову, что «у нынешних государственных лидеров не хватит разума для проведения адекватной существующим реальностям политики» не потому, что они изначально «обделены разумом», а прежде всего потому, что они находятся в сетях частных, корпоративных, олигархических и тому подобных интересов мно- 169

жества индивидов, принадлежащих к власть имущим, а сами эти интересы возникают и борются между собой достаточно стихийным образом, хотя и по определенным «правилам игры». Точно так же у человечества не хватает «понимания масштаба надвигающихся угроз и воли для активных действий» не потому, что человечество просто глупо или безвольно, а прежде всего потому, что человечество внутренне разъединено, и индивиды действуют прежде всего в соответствии со своими ближайшими кратковременными интересами и целями, не в силах справиться со стихийно и неизбежно возникающими глобальными и локальными проблемами, являющимися следствием этого глубокого разъединения человечества и отчуждения людей друг от друга, от нормального общения, от власти и собственности, от труда, от высокой культуры и многого другого. Между тем о стихийно возникающем и господствующем в обществе отчуждении писали не только Карл Маркс и марксисты, но и Герберт Маркузе, Эрих Фромм, Теодор Адорно, а также многие другие крупные мыслители. Благодаря этим формирующимся в обществе силам отчуждения историческое развитие носит стихийный характер, подчиняющийся определенным тенденциям и закономерностям, в том числе «пульсирующим», колебательным, циклическим, волнообразным.

Вместе с тем основная сложность прогнозирования, основанного на ритмах и циклах истории, заключается в том, чтобы правильно оценить значение тех или иных выявленных ритмических, колебательных или циклически-волновых тенденций развития. Дело в том, что, как уже неоднократно отмечалось выше, колебательная составляющая общественного развития существует не отдельно, а лишь вместе с поступательной его составляющей, в связи с чем верно оценить роль и значение этой колебательной составляющей бывает довольно сложно. Именно это обстоятельство и порождает скептицизм в отношении существования колебаний, ритмов, волн и циклов исторического развития. Однако в общем случае этот скептицизм совершенно не оправдан: можно сомневаться по поводу существования или значения какой-либо конкретной колебательной или циклически- волновой тенденции, но непродуктивно вообще иг- 170

норировать работоспособность многих моделей, основанных на существовании такого рода тенденций.

То, что циклы и волны в развитии социально-исторических систем — это не метафоры, а реально существующие явления, видно, в частности, из следующего. Существует целый ряд циклов и волн, наличие которых трудно оспаривать даже самым заядлым скептикам. Это, например, эмпирически наблюдаемые деловые циклы (бизнес-циклы), циклы изменения конъюнктуры, циклы оборота капитала, циклы воспроизводства, месячные или полумесячные циклы оплаты труда, электоральные и другие политические циклы, циклы циркуляции элит, циклы реформ — контрреформ и др. Это также четко фиксируемые демографические волны, волны изменений моды, волны преступности, волны демократизации, волны модернизации, волны терроризма и т.п. Существование перечисленных циклов и волн хорошо известно специалистам, работающим в соответствующих областях; с этими феноменами приходится считаться и использовать их на практике. Приведем лишь один пример такого рода, который связан с анализом и прогнозированием политических рисков, имеющим не только теоретическое, но и важное практическое значение: «Крайне перспективным подходом к анализу политических рисков в условиях переходных процессов является теория политических циклов деловой активности — изучение эффектов взаимодействия электоральных циклов (как наиболее четко фиксируемых политических циклов) и внутристрановой конъюнктуры» [Джус 2002. С. 8].

Между прочим, обоснование возможности использования ритмов и циклов общественно- исторического развития для прогнозирования будущего содержится в работах А. Дж. Тойн-би, у себя на родине столь поспешно объявленного «старомодным»: «Думается, напрашивается вывод, что история человечества действительно временами повторялась, в значительной мере даже в тех сферах человеческой деятельности, где желание и воля человека были ближе всего к овладению ситуацией и менее всего зависели от влияния природных циклов. Должны ли мы теперь заключить, что детерминисты в кон- 171

це концов правы и то, что выглядит как свобода воли, есть лишь иллюзия? По мнению автора статьи, правильный вывод как раз противоположен этому. С его точки зрения, эта тенденция к повторению, утвердительно проявляющаяся в деятельности человека, есть выражение хорошо известного механизма творческой способности... Если история человечества повторяется, то лишь в соответствии с общим ритмом Вселенной; но значение этой модели повторений заключается в том, какой масштаб она определяет для движения вперед процесса творения. В этом свете повторяющийся элемент в истории проявляется как инструмент творческой свободы и не означает, что Бог или человек является рабом судьбы» [Тойнби 1996. С. 39].

Во введении к настоящей книге уже приводились два фрагмента из книги крупного американского историка и политолога А.М. Шлезингера-младшего «Циклы американской истории»; в этих фрагментах говорилось о верных, осуществившихся прогнозах, сделанных именно на основании определенных ритмов и циклов исторического развития. Напомним, что в первом фрагменте речь шла о прогнозах, сделанных отцом автора — Шлезингером-старшим на основании циклов чередования периодов либеральных реформ и периодов консервативной реакции во внутренней политике США. Прогнозы Шлезингера-старшего о наступлении в США эры либеральных реформ после 1932 г., о начале периода консервативной реакции после 1947 г. и о начале нового периода либеральных реформ с начала 1960-х гг. полностью подтвердились.

Во втором фрагменте говорилось о прогнозах относительно внешней политики Соединенных Штатов, сделанных Ф.Л. Клингбергом на основании циклов чередования фаз активной внешней экспансии США (фаз «экстраверсии») и фаз ослабления американской внешней экспансии в связи с обострением внутренних социальных и экономических проблем (фаз «интроверсии»). В частности, Клингберг еще в 1978 г. предсказал, что очередной период активной внешней политики США начнется примерно с 1983 г., что и произошло при Рейгане и его преемниках. Подробнее об этих последних, весьма важных для всего мира циклах и об их корреляции с конд- 172

ратьевскими циклами будет идти речь в главе 5 (п. 5.1). Здесь же лишь отметим, что знание ритмов и циклов внутри- и внешнеполитического развития США дало американским аналитикам возможность не только успешно прогнозировать определенные периоды в политическом развитии своей страны, но и использовать эти ритмы и циклы на практике. Стоит ли после этого отрицать их существование и возможность прогнозирования на их основе?

Однако еще до Шлезингера-старшего и Клингберга верный прогноз, основанный на знании циклов экономического развития, сделал выдающийся русский социолог и экономист Н. Д. Кондратьев. В середине 1920-х гг. он опубликовал работу о «больших циклах мировой конъюнктуры» (позже названных кондратьевскими циклами или кондратьевскими длинными волнами), из которой следовало, что в конце 1920-х — начале 1930-х гг. мировая рыночная экономика переживет глубокий кризис с последующим периодом низкой конъюнктуры. Уже после наступления кризиса 1929 г. и «великой депрессии» 1930-х гг. концепция кондратьевских циклов привлекла к себе большое внимание на Западе. Еще раз концепция кондратьевских циклов («длинных волн») позволила спрогнозировать период экономических кризисов конца 1960-х — начала 1980- х гг. Как будет показано в главе 5, эта концепция при некоторой модификации дает возможность также прогнозировать важные события и процессы будущего. Существуют и другие многочисленные примеры успешного прогнозирования на основании ритмов, циклов и волн экономического, социального, политического и культурного развития — бизнес-циклов, демографических волн, волн преступности, циклов политического развития и т.п. В то же время реальные ритмы и циклы общественного развития, как правило, представляют собой не полностью повторяющиеся колебания, они вписаны в эволюцию данного социума и, более того, являются формой и внутренним механизмом его эволюционных изменений. Поэтому целесообразно перейти к рассмотрению понятия «эволюционный цикл» и его использования в историческом прогнозировании. 173