1.1 Проблемы изучения и актуальные направления исследований этнической идентичности

Первые предпосылки изучения всей природы этнических явлений лежат в трудах философов древности. Ученые, жившие до нашей эры - Геродот, Демокрит, Гиппократ, Тацит, - оставили интересные описания нравов, обычаев и привычек многих народов, наблюдения за жизнью людей разных регионов.

Современная исследовательская традиция изучения психологической природы этнических явлений в отечественной науке берет свое начало в XIX веке в работах этнографов и историков: С.П. Крашенинникова, К.Д. Кавелина, Д.С. Лихачева, М.В. Ломоносова, В.В. Мавродина, Н.Д. Надеждина, В.Н. Татищева и др. Ученые впервые в своих трудах обращались к историческому сознанию и памяти народов, сделав первые шаги в определении истоков этнического самосознания и форм его проявления [9; 233; 277].

Следующий этап изучения этнических явлений начался в России в XX веке в связи с бурным расцветом философской мысли и связан с именами: Н.А. Бердяева, Ю.В. Бромлея, Л.Н. Гумилёва, И.А. Ильина, О.В. Ключевского, Н.О. Лосского, В.В. Розанова, B.C. Соловьева, П.А. Флоренского и С.Л. Франка. Этническая идентичность в качестве психологического феномена все еще не выделялась учеными в самостоятельный предмет изучения, а раскрывалась в таких понятиях, как «психология народов», «национальный характер», «национальный дух» и др. [там же].

Только в 90-е годы пальму первенства в изучении вопросов этнических явлений и этнической идентичности как самостоятельного предмета изучения справедливо можно присудить психологии. Подтверждением этому служит большой интерес к данной теме в научной среде, выражающийся в проведении множества специализированных конференций и семинаров (например, ежегодная Международная научно-практическая конференция «Этническая психология и общество», организованная секцией этнической психологии при Российском психологическом обществе; ставшая уже традиционной Международная конференция «Теоретические проблемы этнической и кросс­культурной психологии» в Смоленске и ряд других), существовании специальных разделов в научных периодических изданиях (например, в «Психологическом журнале»).

Анализируя новейшие исследования, М.В. Верещагина выделяет следующие основания классификаций этнической идентичности: по степени осознанности (Т.Г. Грушевицкая, А.П. Садохин), уровню целостности (Ю.П. Платонов), степени опосредованности и уровню определенности (Н.М. Лебедева, Т.Г. Стефаненко), функциям (Н.М. Лебедева, Т.Г. Стефаненко, Дж. Берри), уровню выраженности (Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, А.А. Сусоколов, Ю.П. Платонов), условиям идентификации (Т.Г. Стефаненко), характеру восприятия и отношения к собственному этносу (Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, А.А. Сусоколов) [42].

Стоит отметить, что отечественные и зарубежные исследователи приступили к изучению этнической проблематики одновременно. Однако иностранные публикации в основном выходили из под пера социологов и психологов, а не этнографов и философов, как в странах бывшего СНГ.

Сегодня наиболее часто для обозначения этнической идентичности в зарубежной психологии используется конструкт «Я-концепция». Он сформировался в рамках феноменологического направления теории К. Роджерса и представляет собой набор восприятий, отражающих роли человека в различных жизненных ситуациях, и возникает на основе взаимодействия с социальной средой.

Начиная с 70-х годов XX столетия вопрос об этнической идентичности занимает центральное место в исследованиях этнического самосознания в США, дополняя, а нередко и заменяя собой традиционные понятия: «Я» (Р. Берне, У Джеймс), «зеркальное Я» (Ч. Кули), «самость», «self», «идентичность» (Э. Эриксон, К. Ясперс), «Я-концепция» (X. Маркус, К. Роджерс, М. Розенберг) и др. [9; 175; 233]. Начало глубокого исследования идентичности связано с наиболее известным направлением психологии - психоаналитическим. Традиции этой школы нашли свое продолжение в изучении этнической идентичности, как одной из форм социальной идентичности [11].

В изучении этнической идентичности в зарубежной психологии немаловажную роль сыграли труды Э. Дюркгейма и Л. Леви-Брюля. В работах таких иностранных исследователей, как Т.

О. Тоффлера [45; 175; 233; 277].

Сегодня от классических зарубежных концепций социальной идентичности Г. Тэджфела и Дж. Тернера (групповая идентичность) и эпигенетической концепции развития личности Э. Эриксона (личностный аспект идентификации) при изучении проблемы идентичности (в том числе этнической) отталкиваются большинство не только их соотечественников, но отечественных этнопсихологов. Обе концепции в первую очередь обращают внимание на вопросы формирования идентичности и ее изменчивости [175; 277; 305].

Сопоставление представлений об историческом развитии этнической идентичности в отечественной и зарубежной этнопсихологии позволяет говорить о формировании знаний в разных научных областях, что отразилось на терминологическом аппарате, описывающем этническую идентичность [225]. С одной стороны, это обогащает данную область знаний, а с другой - накладывает ограничения, связанные с соотнесением результатов исследований и расшифровкой используемых понятий и конструкций.

В связи с этим примечателен своеобразный терминологический «бермудский треугольник», в который попадает исследователь, приступая к изучению этнической идентичности. Дело в том, что в настоящий момент существует целый ряд понятий, которые используются в научных текстах. Это термины: «этничность» (В.Ю. Хотинец, Дж.

М. Хогг, М. Хэйг, Э. Эриксон и др.), «национальная идентификация» (В.Г. Крысько), «этническая принадлежность», «этническая идентичность» (А.А. Выскочил, Н.М. Лебедева, А.Н. Татарко) и др. Анализ, сопоставление и разведение всех перечисленных понятий широко и подробно рассматривается в работах Э.Г. Александренкова, Е.В. Благовской, Е.М. Галкиной, Г.У Солдатовой, Е.О. Хабенской, В.Ю. Хотинец и др. [8; 28; 57; 213; 259]. О возможностях использования того или иного термина можно говорить только в контексте теоретико-методологической базы конкретного исследования.

В Приложение А приведены примеры результативных, атрибутивных, функциональных, процессуальных и субъективно-символических определений этнической идентичности и близких понятий.

Кроме того, Е.О. Хабенская пишет, что отечественные этнопсихологи стоят дальше всего от дискуссии о «природе этнического». Связано это, по мнению автора, с тем, что опираясь в основном на теории западных коллег- психологов, российские ученые априори рассматривают этническую идентичность в терминах конструирования, а, так как психология традиционно сосредоточена на проблемах «индивида», «личности», философский вопрос о «сущности» этнических феноменов в широком смысле интересует психологов (и этнопсихологов), занятых практическими исследованиями, в гораздо меньшей степени, чем социологов, политологов и особенно философов [259]. В свою очередь, сама направленность прикладных исследований обусловлена многими факторами, среди которых: конкретные практические запросы специализированных государственных организаций, экономические возможности страны, теоретико-методологический аппарат

этнопсихологической проблемы, имеющийся опыт проведения исследований научными сотрудниками и др.

В своей статье «Этническая идентичность: подходы к проблеме» Е.О. Хабенская также отмечает, что многообразие определений этничности (этнической идентичности) в рамках различных теоретических подходов свидетельствует не только о сложной природе изучаемого феномена, но и указывает на ограничения возможностей применяемой методологии [там же].

В свою очередь в исследовании этнической идентичности применяется обширный научный инструментарий: различные личностные и ситуационные тесты, лабораторный эксперимент, методы опроса, включая анкетирование, интервьюирование, социометрию, шкальные измерительные методики и др.

Более того, междисциплинарность подхода к исследованию этнической идентичности влечет за собой разнообразие исследовательских методов и методических наработок для изучения новых, ранее неисследованных граней этнической идентичности [93; 108; 125; 142; 259].

В одном случае, как указывает В.Н. Муха, этническую идентичность представляют в количественных, цифровых эквивалентах, говорят о ее «интенсивности», «позитивности / негативности», сравнивают показатели значимости этнической идентичности у разных этнических групп. В другом случае стараются понять «карьеру этничности», вывести «этнические коды», «прочесть» «этническую биографию». Соответственно, применяются различные исследовательские стратегии: в рамках первого направления приоритетными являются количественные методики и техники, так называемая «количественная социология», во втором случае предпочтение отдается «качественной социологии» [44; 138].

Каждая из исследовательских стратегий по «измерению» этнической идентичности имеет как преимущества, так и недостатки. Наряду с такими явными плюсами массовых опросов, как относительная простота организации, широкий охват, получение большого количества эмпирического материала, в них используются готовые представления, которые не всегда соответствуют понятийному аппарату респондентов.

Несмотря на то, что коллективные этнические представления фиксированы в языковых структурах и доступны психологическому анализу, личностный смысл их «режима употребления» [162, с. 59] как правило ускользает от исследователя в силу трудностей вербального выражения и расплывчатости представлений об этнической идентичности. Поэтому возникает проблема адекватного описания субъективного восприятия этнической идентичности. Этот аспект широко разрабатывается в работах по психосемантики отечественных психологов (А.М. Грачева, А.Я. Зарипов, М.А. Мельникова, О.В. Митина, В.Ф. Петренко, М.А. Помченко, В. С. Собкин Ф.С. Файзуллин и др.) [65; 66; 131; 133; 152; 160; 204].

Кроме имеющейся полемики вокруг универсальности терминологии, методологии, практической направленности исследований, в изучении этнической идентичности существует множество вопросов, связанных с оценкой соотношения факторов, влияющих на формирование этнической идентичности, с особенностями проявления, функционирования и др.

К самым значительным факторам, влияющим на формирование этнической идентичности, исследователи относят: особенности этнической социализации в семье, школе и ближайшем окружении, особенности этноконтактной среды, статусные отношения между этническими группами (С.А. Баклушинский, А.М. Грачева, С.Д. Гуриева, О.Ю. Гусева, А.И. Донцов, Н.Л. Иванова, К.В. Ким, Н.М. Лебедева, В.П. Левкович, Е.Е. Сапогова, Г.У. Солдатова, Т.Г. Стефаненко, Ю.В. Филиппова, М.Т. Уталиева, В.Ю. Хотинец) [21; 66; 73; 76; 82; 92; 95; 112; 116; 118; 188; 232; 255; 262]. Помимо этого, важным социально-психологическим фактором, оказывающим влияние на формирование этнической идентичности, является языковая принадлежность и языковая компетентность (М.И. Гилязова, М.Н. Губогло, А.И.Донцов, А.А. Леонтьев, Ю.А. Сорокин, Т.Г. Стефаненко, Ж.Т. Уталиева, Т.Н. Ушакова и др.) [60; 70; 71; 82; 122; 219; 250].

Оказывают влияние на формирование этнической идентичности также демографические (этническая принадлежность, возраст, уровень образования и др.) и психологические факторы (мотивационные, эмоционально-волевые, когнитивные, перцептивные, способы социальной регуляции и др.). Результаты многочисленных исследований, безусловно, подтверждают влияние каждого из перечисленных обстоятельств. Однако для этнического психолога важен не

столько перечень этих аспектов, сколько сам факт принадлежности к

этнической общности. Поэтому из-за многообразия условий и уникальной совокупности социальных, экономических и прочих факторов, свойственных каждому конкретному региону исследования и конкретной личности, нет возможности получить универсальные выводы, которые были бы применимы ко всем без исключения этническим группам и общностям, что в свою очередь требует постоянного обновления знаний.

Таким образом, эти аспекты представляют собой проблему относительности характеристик этнической идентичности и ставят вопрос изучения целого спектра факторов, влияющих на этническую идентичность.

Более того, если ранее считалось, что этническая идентичность

заканчивает свое формирование к подростковому возрасту (Ж. Пиаже), то результаты современных исследований позволяют говорить о том, что этническая идентичность не статическое, а динамическое образование и процесс ее становления не ограничен возрастными рамками, а возможна ее трансформация под влиянием событий в жизни человека (Е.П. Авдуевская, Г.М. Андреева, С.А. Баклушинский, А.В. Головнев, Т.Г. Стефаненко, В.А. Ядов, Дж. М. Ваугхман,) [4; 9; 61; 229; 280; 305]. Тем самым встает вопрос об

изменчивости этнической идентичности в течение жизни одного конкретного

человека.

Одним из ключевых вопросов в понимании этнической идентичности является соотнесение декларируемой этнической идентичности, проявляющейся в самоназвании, то есть причисление себя к определенной этнической общности, и так называемой этнической идентичности «по крови». Так, например, существует представление, что этнический ярлык, получаемый ребенком о себе от ближайшего социального окружения, изначально не соотносится с его этнической осведомленностью [21].

Однако, несмотря на имеющиеся спорные вопросы в изучении этнической психологии, в отечественной и зарубежной социальной науке имеется богатый опыт практических исследований.

В крупных научных центрах России: в Институте психологии РАН, Институте этнологии и антропологии РАН, МГУ и Российской академии государственных служащих проводятся эмпирические исследования по различным аспектам этнической идентичности. Выпускаются и переиздаются учебные пособия и монографии связанные с этно-психологической тематикой в общем и этнической идентичностью в частности. Активно поддерживаются государственными грантами актуальные этнопсихологические исследования, например, проект Н. М. Лебедевой «Новая русская диаспора» (1995 г.).

Изучение этнической идентичности в современной отечественной и зарубежной этнопсихологии проводится в масштабах многомерных эмпирических исследований на стыке культурологи, этносоциологии, политологии и социальной психологии.

Большое значение имеют исследования, посвященные особенностям осознания своей этнической принадлежности детьми из этнически-смешанных семей (А.А. Богданова, А.Г. Волков, Е.М. Галкина, К.В. Ким, П.В. Румянцева, Т.А. Титова и др.) [29; 47; 58; 88; 95; 180; 181; 182; 241], актуальный этнопсихологический статус личности (Е.И. Шлягина) [217], изучение оснований, по которым человек относит себя к той или иной этнической группе (Л.М. Дробижева) [84].

В настоящее время отечественными исследователями накоплено значительное количество информации в области изучения этнической идентичности как русской этнической группы (О.В. Булавкина, В.М. Бызова, Н.В. Виничук, В.В. Гриценко, М.А. Зверева и др.) [32; 38; 39; 46; 67; 69], так и других народов Российской Федерации: бурят (Э.Ц. Данзанова, Н.Б. Михайлова) [78; 135], коми (В.М. Бызова) [88], якутов (К.В. Ким, Л.Д. Старостина, Е. Тимофеева) [96; 227; 240], удмуртов (В.С. Воронцов) [49], башкир (А.А. Выскочил) [52; 53], татар (М.И. Гилязова, Р.Р. Додина, Г.В. Старовойтова, Т.А. Титовой) [60; 81; 224; 241], малочисленных народов Севера (А.А. Бучек, В.Мухина, С.М. Павлов, В.П. Серкин) [33; 158; 159; 194], осетин (М.В. Верещигина, С.Д. Гуриева, С.В. Гуцунаева) [42; 73; 77] и др.

В широком спектре научных публикаций, посвященных этнической идентичности, можно выделить работы, посвященные стадиям становления этнической идентичности (И.Ю. Киселев, О.Л. Романова, Т.Г. Стефаненко, А.Г. Смирнова) [202; 229]; трансформациям этнической идентичности в

постсоветский период (Р.Г. Абдулатипов, Н.М. Лебедева, Л.И. Науменко, В.Н. Павленко, М.М. Соколов, Т.Г. Стефаненко, В.А. Тишков, М. Барретт) [2; 112; 146; 156; 210; 232; 244; 284]; особенностям формирования этнической идентичности (С.А. Баклушинский, Н.Г.Орлова, В.Ю. Хотинец, П. Бергер, Т. Лукман) [4; 21; 26; 263]; соотношению этнической идентичности и установок толерантности - интолерантности (С.Д. Гуриева, Е.И. Дворникова, К.С. Добросмыслова, Р.Р. Додина, Л.М. Дробижева, Н.М. Лебедева, В.П. Левкович, Л.Г. Почебут, А.Н. Татарко, С.А. Трифонова, Л.Н. Храмова и др.) [75; 80; 81; 84; 112; 116; 117; 171; 237; 241; 247], проблемам глобализации и идентичности (В.П. Левкович, А.Н. Соловьева, Н.Н. Федотова) [118; 208; 253] и др.

Зарубежными психологами исследуются взаимные установки представителей разных этнических групп (Ж. Марсия, Г.В. Олпорт, Р. Трипафи, Ж. Тернер и др.) [282; 292; 298]; влияние тревоги и неуверенности на эффективное межличностное и межгрупповое взаимодействие (Х. Джайлс, П. Джонсон, М. Ислам, В. Г. Стефан, М. Хестон и др.) [294; 297; 307; 307]; межкультурная адаптация, «культурный шок» (Ж.В. Бери, В. Гидукунст и др.) [285; 296]; этноцентризм (Ф. Барт, П. Дерридер, р. Трипафи и др.) [23; 285; 292]; мультикультурализм (Ж.В. Бери, Дж. М. Ваугхман, М. Гордон и др.) [298; 295; 307].

Перспективными направлениями исследований также являются психологические вопросы аспектов миграции этнических групп, функции и структура этнопсихологии, этнопсихологические характеристики различных этнических групп. Было отмечено развитие экономической этнической психологии. Предметом ее исследования является проявление этнопсихологических характеристик в экономической сфере деятельности (Ф.Е.

Василюк, Г.Ф. Габдрахманова, А.Л. Журавлева, А.В. Кудрин, Т.Ф. Маслова, М.Г. Руднев, В.С. Собкин, В.В. Черноус) [41; 43; 54; 130; 207; 209; 222; 268].

Опыт указанных работ отразился на построении данного

диссертационного исследования.