6.4. Значение 36-летних циклов для прогнозирования развития России в первой половине XXI века

деляют (дифференцируют) данный период — проходящий под знаком доминирования «почвеннической элиты» (т.е. потенциально ориентированной на автаркию и самобытное, с опорой на собственные силы, развитие) — на два этапа. Начальный этап (2000(1)-2005 гг.) приходится на конец фазы технологического переворота цикла эволюции международной экономической и политической системы и характеризуется сохраняющимся умеренным реформаторским потенциалом и сдерживаемой политической активностью власти. Прежняя, характерная для 1990- х гг. органичность «космополитической» тактики российской элиты, когда национальными интересами страны считались интересы космополитического мирового капитализма, в этот период начинает разрушаться, но в силу сохраняющейся благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры разрушение это происходит весьма плавно и без катастрофических эксцессов.

вания того (худо-бедно функционирующего) рыночного экономического механизма, который был тогда создан и который поддерживал минимально необходимые параметры ресурсного обеспечения высоко урбанизированной и индустриализированной страны в переходный период. Державная мощь и способность страны к автаркическому противостоянию окружающему миру вновь могут стать приоритетами государственной политики, а стало быть, государство станет подчинять этим приоритетам интересы и само существование экономических агентов, действующих на российской территории. Единственным сдерживающим фактором такой политики российского государства в этот период будет оставаться мировое сообщество, но в силу того, что в разгар фазы великих потрясений (примерно с 2011 г.) его единство и формирующие его институты будут крайне ослаблены (если не разрушены полностью), этот сдерживающий фактор будет не столь уж значимым.

раздерганной обстоятельствами стране, не справляющейся с контролем над собственной территорией и собственными несметными ресурсами. Следует учесть, что механизмы такого глобального контроля формируются уже сегодня (см., например, Киотский протокол и порождаемые им связывающие Россию обязательства). Прогнозируя развитие событий до 2025 г., мы безусловно должны предполагать известную неоднозначность завершающего сценария. Выразить эту неоднозначность мы попытаемся следующим образом: даже в случае относительно благоприятного течения событий стратегически оптимальный для России курс на эффективное внешнеполитическое сотрудничество с лидерами мирового сообщества не сможет уберечь ее от нарастающей конфронтации и острого конфликта интересов с этими ведущими и воспрянувшими после фазы великих потрясений глобальными центрами экономической и политической силы (с Европейским Союзом, США и Японией). По-видимому, именно к 2025 г. этот конфликт обретет предельную остроту и поставит задачу любой ценой преодолеть социально-политические и ценностно-культурные барьеры, разделяющие Россию и ведущие мировые центры. Собственно, в этом и заключается существо той великой трансформации, которую предстоит пережить России в период до 2025 г. Именно это испытание либо поставит точку в ее многовековой истории, либо откроет принципиально новую ее страницу, подобно тому, как это случилось с Германией после 1945 г. или с Францией после 1871 г.