§ 1. Логико-правовая характеристика субъективных прав и обязанностей

Субъективные права и обязанности относятся к разновидности идеальных объектов правового регулирования. Это «бестелесные вещи», по выражению древнеримских юристов. Данное положение относится к правам и обязанностям, как зафиксированным в нормах права, так и конкретизированным, индивидуализированным, принадлежащим конкретным субъектам.

Права и обязанности, зафиксированные в нормах, — это содержание второй части нормы права, т.

Юридическая ответственность в науке чаще всего определяется как конкретная обязанность претерпевать неблагоприятные для нарушителя последствия. Точнее можно было бы сказать, что юридическая ответственность — это неблагоприятные для правонарушителя последствия, состоящие в том, что на него возлагаются дополнительные обязанности (тяготы — пени, штраф и т. п.) или он лишается определенных прав и свобод (личной свободы, права иметь собственность, занимать определенные должности и проч.).

Субъективные права и юридические обязанности определяются обычно как мера поведения.

Мера в основном, философском смысле этого слова, отмечает В. П. Кузьмин, «есть единство качественной и количественной определенности конкретного вида, конкретного явления. Она есть мера определения вещи, предмета, явления — его границ, его состава и структуры, его состояний, проявлений его свойства и т. п. Она не существует вне конкретного явления. Она не может быть мерой безразлично чего, как это мы имеем в случае единиц измерения (например, сантиметр может служить «мерой» длины волоса, длины радиоволны, длины стола и т.

Право и обязанность как меры нельзя сводить к единицам измерения, мерилам, но следует, пожалуй, отметить, что единицы измерения помогают определять границы права и обязанностей. Эти единицы измерения могут применяться как мерила к действиям (для определения временных, пространственных рамок действия), проделанной работе, предметам, выступающим в качестве результатов действий, для определения их количественных характеристик.

Использование для определения меры должного или возможного поведения ссылок на физические мерки (меры измерения величины) не ведет к трансформации, переводу прав и обязанностей из идеальных объектов (мерок) в объекты материальные, физические. Право и обязанность не могут рассматриваться и в качестве естественных мер поведения. Если речь идет о правах и об обязанностях, то надо помнить, что это мера не конкретного явления (поведения конкретного субъекта в конкретной ситуации), а мера всеобщая, относящаяся к бесчисленному ряду действий бесчисленных субъектов в неопределенном (большом) количестве ситуаций. Если же речь идет о субъективном праве и юридической обязанности конкретного субъекта в конкретной си- туации, то, конечно, имеется в виду мера конкретного явления (поведения). Однако и здесь мы имеем дело с мерой не в философском плане как с мерой реально существующего явления, а с мерой явления, которого еще нет.

Право и обязанность — это такие меры, которые возникают, как правило, ранее измеряемого явления. Идеальная мера в виде прав и обязанностей и возникает для того, чтобы будущее действие совершилось по этой мере. Однако то и другое как идеальные меры — это не только меры будущих действий, но и меры совершающихся и совершенных действий. Таким образом, действие из планируемого по мерке субъективного права или юридической обязанности превращается в совершаемое по этой же мерке. «Измерение», оценка уже совершенного действия посредством меры субъективного права или юридической обязанности производятся или самим субъектом совершенного действия для планирования последующих действий, или иными субъектами.

Можно сказать, что каждое действие, совершаемое в пределах меры субъективного права или юридической обязанности, как конкретное реальное явление имеет собственную меру, если его совершение социально необходимо либо оно совершается независимо от того, предусмотрено или нет нормами права. Такое действие, конечно, имеет свою меру (непосредственную, системную, реальную). Эффективность, действенность идеальной меры (субъективного права или обязанности), очевидно, «будет тем выше, чем более приближена эта идеальная мера к собственной реальной мере поведения, мере, вытекающей из его соци- альной сущности и необходимости. Субъективное право и юридическая обязанность — меры, связанные с практической, а не с теоретической деятельностью людей. Философская категория меры, как отмечает В. П. Кузьмин, может выступать как гносеологическая категория, привязанная к различным уровням познания, или как категория субъективной диалектики, отражающая разные моменты развития. Ко второму аспекту автор относит различие мер в цикле индивидуального развития явлений: соотношение и различие природных и общественных мер в явлениях общественного производства, а также «некоторые оценочные определения меры, употребляемые в практической деятельности людей»144. Из дальнейших рассуждений автора следует, что к последнему определению меры относятся «предварительные идеальные меры практической деятельности людей», в частности «моральные нормы как меры»145. Думается, что вряд ли категорию меры во втором аспекте следует рассматривать как категорию объективной диалектики.

Итак, на наш взгляд, категория меры — это категория объективной диалектики, гносеологии и праксиологии. Мера как категория праксиологии, предваряющая и сопровождающая деятельность, в реальной жизни проявляется в разных формах, но во всех случаях она идеальна, это разновидность знаний (о том, что, как, с какой целью, для чего делать и т. п.). Предваряющая идеальная мера, конечно, всегда есть разновидность опережающего отражения действительности или в общественном, или в индивидуальном сознании. К такого рода предварительным идеальным мерам относятся различные программы, технические проекты и социальные планы (от пятилетнего плана развития народного хозяйства до индивидуального плана на конкретный день конкретного деятеля). К ним относятся и разног рода правила поведения, в том числе нормы права ка обобщенные меры и индивидуализированные субъективные права и юридические обязанности, как простые идеальные меры, предваряющие поведение конкретного субъекта в конкретной ситуации.

Идеальная предварительная мера есть отражение реальной объективной меры явления. Идеальная предварительная мера — фактически субъективный образ объективной меры. «Одна из центральных задач, стоящих перед людьми в их практической деятельности, — отмечает В. П. Кузьмин, — заключается в том, чтобы в этом субъективном образе меры в максимальной степени отразить объективную меру. Эта цель разрешается на основе конкретного и всестороннего анализа всех известных фактов изучаемой действительности»146.

Данное положение подходит и для юридических норм как идеальных мер, предваряющих поведение. Нормы права должны как можно более адекватно отражать реальную меру соответствующего вида поведения, вытекающую из того, какое место оно занимает в системе общественных отношений.

Каждый индивид, поведение которого регулируется правом, прежде чем совершить то или иное действие, неизбежно предваряет данное действие своей идеальной мерой.

Оптимальной для правового регулирования является ситуация, когда реальная объективная мера конкретного поведения совпадает с идеальной мерой субъекта и мерой, вытекающей из содержания нормы права. Однако в действительности такое совпадение по самым различным причинам случается не всегда. Нередки ситуации, когда в сознании субъекта складываются минимум две идеальные меры поведения: одна — на основе анализа конкретной ситуации и учета личных потребностей и интересов, другая — на основе анализа конкретной ситуации и требований норм права. Таким образом, нередко в сознании адресата норм возникает конкуренция идеальных мер поведения и он стоит перед необходимостью выбора одной из них. В зависимости от ситуации, личных качеств адресата норм проблема выбора решается или легко и быстро (иногда даже «автоматически»), или медленно и тяжело. Но в результате одна из этих мер становится превалирующей и предваряющей будущее поведение.

Если субъект отдает предпочтение мере, которая сложилась на основе анализа конкретной ситуации и с учетом требования нормы права, распространяющейся на данную ситуацию, то за ней следует законопослушное поведение, соответствующее этой мере, т. е. индивидуализированным субъективным правам и юридическим обязанностям. И наоборот, если отдается предпочтение мере поведения, игнорирующей требование нормы права, то следует неправомерное поведение, не соответствующее мере права — субъективному праву или юридической обязанности.

Субъективное право и юридическая обязанность как индивидуальные меры поведения присутствуют, конечно, в сознании не только конкретных субъектов, но и других лиц, в частности контрагентов по правоотношению. Упра- вомоченный в правоотношении знает не только свою меру поведения, но и меру поведения (в идеальной форме) обязанного субъекта, меру требования к обязанному субъекту. В свою очередь, в сознании обязанного субъекта также на основе нормы права и знаний о соответствующей ситуации, в которой он находится, сложилась не только идеальная мера, предваряющая его собственное поведение, но и идеальная мера возможного будущего поведения управомоченно- го. Каждый участник правоотношения применяет к поведению другого участника соответствующую идеальную меру, оценивает на ее основе поведение другого, чтобы на этой основе с учетом требований права выбрать новую идеальную меру, предваряющую последующие действия второго субъекта.

Следует подчеркнуть, что субъективное право и юридическая обязанность как идеальные меры поведения существуют не только в сознании людей в виде психическо-интел- лектуальных рефлексий (мыслей). В случаях, когда такие меры относятся к наиболее значимым отношениям, они неизбежно объективизируются в материальную документально-языковую форму (юридические документы). Тогда такие меры становятся более устойчивыми, определенными и точными, а также менее подверженными психической рефлексии контрагентов. Но, очевидно, субъективные права и юридические обязанности как меры идеальные, предваряющие поведение субъектов, существуют не только в сознании их непосредственных носителей. Юридический характер этих индивидуальных мер состоит не только в том, что они формируются на основе норм права, но и в том, что поведение, которое предваряется указанными мерами, подвержено контролю государства. Такой контроль осуществляют агенты государства или иные управомоченные им субъекты как при осуществлении контроля в точном смысле этого слова, так и при рассмотрении конкретных юридических дел и вынесении индивидуальных решений. Здесь важно подчеркнуть, что осуществление контроля в этих случаях неизбежно сопровождается формированием в сознании контролирующего или применяющего норму права субъекта индивидуальной идеальной меры поведения подконтрольного индивида, в отношении которого должно быть вынесено решение. Верно, что в конечном счете норма берется как основание оценки поведения субъекта и основание выно- симого решения. Но бесспорно и то, что поведение субъекта непосредственно оценивается индивидуальной мерой, сложившейся на основе веления нормы права с учетом конкретной ситуации, конкретных юридических фактов. Говоря проще, мерой оценки поведения субъекта является его субъективное право или юридическая обязанность,,относящиеся к данному поведению.

Агент государства, контролирующий или выносящий решение, должен иметь не просто общее представление, а точное и четкое знание того, что конкретно дозволено или не дозволено соответствующему субъекту, что он обязан или не обязан делать в конкретной ситуации. У контролирующего и применяющего нормы права агента государства (должностного лица) на основе нормы права и фактов также формируется идеальная мера поведения лиц, в отношении которых осуществляется контроль или разрешается юридическое дело. Конечно, эта идеальная мера формируется не как мера, предваряющая поведение, а как мера, служащая средством измерения (оценки) уже совершившегося действия. Однако и в этом случае она не перестает быть мерой идеального характера, складывающейся в сознании агента государства и в необходимых случаях обретающей материальную форму при ее документальном оформлении.

Общепризнано, что правоотношение — разновидность социальных связей и отношений. Специфической для них является юридическая связь, которая проявляется в субъективных правах и юридических обязанностях. Именно субъективные права и юридические обязанности объединяют двух субъектов или более в одно целое — правоотношение. Как видим, эти связи в правоотношении имеют идеальный характер. Но в обществе они оказываются не менее прочными, чем материальные, вещественные факторы. Прочность подобным связям придают и сила общественного мнения, и возможность государственного принуждения в случае разрыва этих связей. В конечном счете прочность таких связей основывается на объективных закономерностях развития общества, потребностях и интересах самих субъектов данных связей.

Прочность идеальных связей в отношениях между людьми образно выразил один из героев пьесы «Бесприданница» А. Н. Островского. На вопрос Ларисы: «И у тебя тоже цепи?» купец Вожеватов отвечает: «Кандалы, Лариса Дмитриевна» и уточняет: «Честное купеческое слово». Слово (взятое добровольно обязательство), оказывается, связывает людей не менее прочно, чем кандалы. Не менее прочны и связи, выражающиеся во взаимных субъективных правах и юридических обязанностях.

Наряду с правами (дозволениями) и обязанностями (обязываниями) существуют запреты и юридически зафиксированные свободы. Запреты есть разновидность обязывай ия. Юридические свободы можно рассматривать как своеобразные субъективные права. Отметим, что в качестве разновидностей обязанностей наряду с запретами признаются позитивные обязанности (требования совершения активных действий) и обязанности претерпевания неблагоприятных воздействий за правонарушения. Субъективное право обычно сводится к трем правомочиям: 1) совершать самому юридически значимые действия; 2) требовать определенного поведения со стороны обязанного; 3) приводить в действие правоохранительный механизм для защиты нарушенного или нарушаемого права.