§ 5. Роль моделей в правоведении

В. А. Штофф отмечает, что, когда модель используется в качестве интерпретации фактов, явлений, в ней всегда имеется элемент гипотетичности в отличие от объяснения, рассматривающегося как более или менее окончательное раскрытие причинных и закономерных связей, механизмов, структур явлений. С дальнейшими уточнением и детализацией возможен переход от интерпретирующей модели к объясняющей2. Модели правоведения также выполняют интерпретаторе кую и объясняющую функции. Это можно показать на примере такой модели (юридической конструкции), как состав преступления, которая имеет уже длительную историю существования в юридической науке. До определенного времени в юридической науке было недостаточно разработано общее учение о правонарушениях, составе других, кроме преступления, правонарушений. Модель состава преступления послужила средством подхода к интерпретации других правонарушений. Естественно, что в начале такого подхода объяснение строения других правонарушений по аналогии с моделью преступления было в определенной мере гипотетическим.

По аналогии с составом правонарушения можно создать состав (модель) правомерного поведения и правового поведения вообще. По сути дела, юридическая наука уже близка к завершению создания указанного состава правового поведения как его идеальной модели. Так, В. Н. Кудрявцев при анализе правового поведения расчленял его на такие элементы, как субъект, субъективные и объективные стороны правового поведения1. В качестве четвертого элемента этой модели можно предположить юридические последствия.

Интерпретаторской и объясняющей функциями обладают не только составы (правоотношения, правонарушения правового поведения и т. д.), но и другие модели юридической науки. Например, модель механизма правового регулирования или механизма социально-психологического действия права служит инструментом интерпретации реальных процессов правового регулирования и социально- психологического воздействия права на субъектов.

Модели правоведения обладают и демонстрационной функцией. Роль моделей в процессе обучения юристов, безусловно, значительна. Упрощая изучаемые правовые явле- : ния, модели способствуют усвоению юридических знаний, позволяют за основу изучения постоянно изменяющегося содержания права брать более устойчивые явления, что обусловливает преемственность и непрерывность изучения права, дальнейшие углубление и расширение знаний о нем. Модели обладают определенной наглядностью, упорядочи- вают юридические знания, сводят их в определенную систему, служат основой, на которую наслаиваются юридически^ знания по мере их накопления. Об этом говорят и учебники по уголовному праву, где научные знания, посвященные общей характеристике преступлений, связываются с определенными элементами состава преступления. То же самое мы видим при описании конкретных видов преступлений, предусмотренных той или иной статьей Особенной части УК РФ.

Модели, особенно юридические конструкции, выполняют важную роль в процессе нормотворчества. При этом юридические конструкции выступают в качестве средств построения нормативного материала, средств юридической техники. Юридические конструкции придают нормам права логическую стройность, последовательность их изложения, предопределяют связь между нормами права, способствуют полному, беспроблемному, четкому регулированию тех или иных общественных соотношений либо их элементов. Использование юридической конструкции нацеливает законодателя на то, чтобы с достаточной полнотой регламентировать все ее элементы. Она представляет собой схему, на которую нанизывается нормативный материал. Законодатель мыслит не только нормативными высказываниями, но и юридическими конструкциями, точнее, в процессе нормотворчества вначале мыслит юридическими конструкциями как более отвлеченными, абстрактными образами построения нормативного материала, а затем уже нормами права, имеющими более конкретный характер по сравнению с юридическими конструкциями. Создание правовых норм без их использования имело бы чисто эмпирический, в определенной мере стихийный, недостаточно последовательный характер и могло бы привести к пробелам в нормативном материале и хаотическому его построению. Юридические конструкции, которые находят закреп- ление в нормах права, можно назвать нормативными юридическими конструкциями в отличие от теоретических юридических конструкций, используемых правовой наукой в качестве метода познания права.

Безусловно, между нормативной юридической конструкцией и юридической теоретической конструкцией нет грани, которая полностью отделяла бы одну от другой.

Исторически раньше возникла нормативная конструкция, выраженная в нормах права. Возникла она в силу объективной необходимости, тенденции к более полному регулированию правом общественных отношений, логического характера самих правовых норм и, как писал Ф. Энгельс, в результате того, что «право не только должно соответствовать общему экономическому положению, не только быть его выражением, но также быть его внутренне согласованным выражением, которое не опровергало бы самого себя в силу внутренних противоречий»'.

Конструктивное выражение норм только что возникшего права не было сознательным, а складывалось стихийно. Первый законодатель если и мыслил образами юридических конструкций, то не осознавал этого. Лишь с возникновением профессии юристов, правовой науки постепенно стал осмысливаться характер системного изложения норм права, начала осознаваться их конструктивная связь и наука стала вырабатывать юридические конструкции как важные ориентиры, методы познания права. Вместе с тем законодатель, опираясь на достижения науки, начал сознательно использовать юридические конструкции, созданные наукой, в качестве средств построения нормативного материала. В дальнейшем нормативные конструкции юридической науки стали взаимодействовать, влияя друг на друга, обогащая друг друга.

Правовая наука не только осмысливает те конструкции, которые выражены в праве, но и, анализируя их, выявляет их недостатки, формулирует предложения их совершенствования, а также разрабатывает новые возможные конструкции, адекватно отражающие регулируемые правом отношения, отвечающие интересам государства на том или ином этапе развития общества. Использование более совершенных юридических конструкций законодателем, в свою очередь, ведет к совершенствованию законодательства.

Таким образом, можно отметить следующие аспекты понимания юридической конструкции: во-первых, юридическая конструкция выступает в качестве метода познания права, правовых отношении, гносеологического инструмента правовой науки; во-вторых, конструкция является средством юридической техники, построения нормативного материала (выраженная в нормах права, она становится нормативной юридической конструкцией); в-третьих, в процессе реализации норм права конструкции выступают средствами толкования норм права и установления юридически значимых фактов.

При толковании норм права юридическая конструкция дает направление мыслительному процессу интерпретатора, организует его мысли. Она служит своего рода каркасом, который облекается мыслями, полученными в процессе уяснения норм права. Использование юридической конструкции неизбежно требует, чтобы интерпретатор ответил на вопрос: как регламентированы элементы юридической конструкции? Например, использование при толковании такой юридической конструкции, как состав правонарушения, требует путем уяснения смысла соответствующих норм ответить на следующие вопросы. Кто может быть субъектом правонарушения? Какова объективная сторона правонарушения? Каков характер вины и что является объектом посягательства данного деяния? Ответы на эти вопросы предопределяют полноту выяснения содержания толкуемой нормы. Итак, юридическая конструкция помогает всесторонне выявлять смысл норм права, избегать пробелов в знании содержания правовой нормы, а следовательно, юридически правильно разрешать конкретные дела.

Юридическая конструкция не только способствует полному выяснению смысла нормы права, но и служит критерием полноты всесторонности знаний интерпретатора о содержании правовой нормы, необходимых для решения конкретного юридического вопроса.

Использование в процессе толкования (наряду с общими конструкциями) конструкций относительно детальных и конкретных будет способствовать дальнейшему более уг- дубленному выяснению содержания толкуемых норм права. В нашем примере переход интерпретатора от использования конструкции общего состава правонарушения к применению конструкций материальных и формальных составов правонарушения нацелит на более детальное изучение той части содержания норм права, которая описывает объективную сторону правонарушения. Это использование в конечном счете неизбежно заставит интерпретатора определить, какой состав правонарушения определен толкуемой нормой права — материальный или формальный; ответить на вопрос, включает данное правонарушение в свой состав материальные последствия, наступающие в результате противоправного деяния, или такие последствия не являются обязательными для данного состава.

После того как будет выяснен характер объективной стороны состава правонарушения, предусмотренного толкуемой нормой, и будет установлено, что состав правонарушения является материальным, интерпретатор может перейти к детальному выяснению субъективного элемента правонарушения. При этом возможно использование моделей (конструкций) сложной вины, что нацелит интерпретатора на необходимость уяснения, не установлено ли законодателем дифференцированное психическое отношение субъекта правонарушения, с одной стороны, к своим действиям, а с другой — к последствиям.

В конечном счете использование юридических конструкций приведет к более полному, ясному и детальному выяснению содержания толкуемой нормы права. Конечно, при этом следует учитывать, что использование при толковании юридических конструкций не исключает, а необходимо предполагает применение различных приемов толкования. Юридическая конструкция, как отмечалось выше, служит своего рода каркасом, который «обрастает» знаниями о содержании правовых норм, полученных с помощью различных способов толкования. Аналогичное значение они имеют при установлении фактических обстоятельств, которые должны быть положены в основу решения конкретного дела. Использование юридической конструкции в этом слу- чае нацеливает должностное лицо, исследующее фактическую основу того или иного юридического дела, на установление всех обстоятельств, характеризующих элементы конструкции. И здесь она служит как бы каркасом, на который нанизываются сведения, полученные в результате исследования конкретных фактических обстоятельств, и определенным критерием полноты добытых фактов. Отсутствие фактических данных, характеризующих элементы юридической конструкции, сигнализирует о неполноте фактов, которые должны быть положены в основу решения конкретного дела.

При исследовании, например, фактических обстоятельств в гражданском, трудовом и другом спорах использование конструкции правоотношения нацеливает суд на выяснение всех фактических обстоятельств, характеризующих состав спорного отношения: его субъектов, объектов, фактической основы правоотношения, а также вытекающих из фактических и нормативных оснований субъективных прав и обязанностей. Использование конструкций составов юридических фактов нацеливает на более детальное исследование обстоятельств, характеризующих элементы фактической основы правоотношений (форма, содержание, субъективные аспекты состава сделки, субъект, объективная и субъективная стороны состава правонарушения и т. п.). Полному и детальному исследованию фактических обстоятельств способствует знание более конкретных видов юридических конструкций (формальных и противоправных сделок, сложной формы вины в уголовном праве, смешанной — в гражданском праве и т. д.).

Юридические конструкции как идеальные модели создаются на основе нормативно-правовой информации. В юридической науке, как отмечалось выше, модели (идеологические, нормативные, реальные модели) могут создаваться и на других основах. Следовательно, различного рода составы — это нормативные модели в указанйом смысле.

Если говорить о роли идеологических моделей, предше- ствущих нормативным и реальным, то она сводится к роли программирующей, задающей программу поведения определенных субъектов. Идеологическая модель такую роль обретает лишь тогда, когда она не просто отражает действительность и прогностически ее моделирует, но принята как руководство к действию ведущей политической силой (партией, государством). Возможности ее реализации увеличиваются, когда на определенном этапе она нормативно закрепляется и становится нормативной, обретает характер обязательной программы.