§ 2. Юридически признанные свободы, стимулы и интересы

1. Юридическая обязанность лишает субъекта возможности выбора вариантов поведения. Субъективное право дает ограниченную альтернативную свободу выбора: субъект может использовать или не использовать свое право, т. е. совершить или не совершить определенное действие. Юридически закрепленная свобода предоставляет возмож- ность совершения или несовершения различных позитивных действий. Количество вариантов поведения здесь по сравнению с субъективным правом значительно возрастает.

2. Юридическая обязанность и субъективное право основываются на позитивном праве. Свобода же не следует из позитивного права. Право, как и иные нормы, может лишь ограничивать свободы. Таким образом, в праве необходимо искать не основу, а ограничение свободы.

В постсоветской юридической литературе довольно распространена идея, что право есть мера свободы. Однако столь же правомерно противоположное направление мысли: право есть мера несвободы. Если хотя бы кратко рассмотреть историю возникновения и существования права, то можно заметить, что первоначально доправовое регулирование сводилось в основном к табу (запретам). В обычном праве также превалируют запреты и обязанности, мало говорится о правах. Очевидно, такой уклон в регулировании в сторону запретов обязанностей был вызван необходимостью ограничивать беспредельную свободу индивидов. Если мы проанализируем современные правовые системы, то увидим превалирование в них запретов и обязанностей. Мусульманское право, например, совсем не знает субъективного права. Если мы рассмотрим ГК РФ как основной нормативный акт частного права, которое основано на равенстве сторон, свободе договоров, элементах диспозитивного регулирования, то даже в нем заметим превалирование обязывающих и запрещающих норм.

Следует иметь в виду, что различие в способах регулирования в определенной мере связано с распределением обязанностей по обоснованию, доказыванию наличия обязанностей, их нарушений, субъективных прав и свобод й их нарушений в отношениях между личностью и государством:

а) если имеет место невыполнение обязанности (правонарушение), то обоснование наличия обязанности и ее нарушения возлагается на государство;

б) в случае спора о праве обязанность указать на юридическое правомочие лежит на заинтересованном субъекте;

в) если государственный орган ограничивает свободу конкретного гражданина (граждан), он обязан указать правовую основу своих действий. 3.

В ситуации правонарушения, невыполнения обязанностей необходимость обоснования наличия обязанности возлагается на государственный орган. В споре с государственным органом обязанность указать юридическое основание правомочия принадлежит заинтересованному субъекту. В случае если орган государства ограничивает свободу гражданина, он обязан указать правовую основу своих действий. 4.

В целях обеспечения соблюдения обязанностей и осуществления права органы государства обязаны применять средства, предусмотренные законом, и принимать меры для обеспечения возможности пользоваться свободой в пределах, заданных позитивным правом148. Свободы, закрепленные или не закрепленные юридически, существуют до права и могут существовать помимо него. Государство может их признавать или не признавать и в первом случае, за- крепляя их юридически, делает более реальными, защищенными от произвола других субъектов, но в то же время ограничивает их в интересах общества и других лиц.

Та или иная свобода, конституционно закрепленная, может найти воплощение в совокупности более конкретных юридических прав гражданина, и тогда она становится более реальной. Не случайно поэтому разрабатываются и принимаются законы, предусматривающие механизм реализации свобод личности (свобода печати, митингов, совести и т. д.).

Перевод свобод личности на язык более конкретных прав делает их более реальными при условии, что этим правам в законах будут корреспондировать обязанности других лиц и государственных органов. В актах, предусматривающих механизм реализации свобод гражданина, должен соблюдаться взвешенный баланс ограничений свободы, прав и обязанностей гражданина и государства. В противном случае такие акты могут превратиться в свою противоположность: фактическими ограничениями свести на нет свободы или способствовать деструктивному их использованию. Следует отметить, что принцип «все, что не запрещено, дозволено» призван закрепить и выразить именно свободы, так как в нем свободы находят предельно общее выражение.

В рецензии на первое издание настоящей работы Н. И. Матузов, А. В. Малько и В. Н. Синюков отмечают, что применительно к аспекту действия права следовало бы выделить два таких элемента, как правовые стимулы и ограниченияОднако если мы обратимся к переводу термина «стимул» («stimulus»), то узнаем, что так называлась остроконечная палка, с помощью которой подгоняли животных, или кол, вбитый в землю острым концом вверх (против конницы неприятеля).

Право, включая все его институты, существует для того, чтобы стимулировать определенное поведение членов общества.

Все так называемые средства регулирования в конечном счете сводятся к определенным совокупностям, комбинациям прав и обязанностей применительно к типовым ситуациям. Все названные способы стимулируют определенное поведение людей мягким (субъективное право) или более жестким (обязанность и запрет как пассивная обязанность) путем. В то же время эти способы выступают и как правовые ограничения. Нет сомнения в ограничительной направленности запрета (пассивной обязанности). Что касается активной обязанности, то, предписывая определенное активное действие, поведение для достижения определенной цели в конкретных условиях, обязанность исключает другие варианты поведения, следовательно, ограничивает свободу адресата. Субъективное право оказывает мягкое ограничительное действие, дозволяет только определенный вид поведения в конкретных условиях и с четко обозначенной целью. Использование права во вред другим субъектам не допускается.

Рецензенты упрекают автора и в том, что в ряду прав и обязанностей не затронут законный интерес.

Законный интерес — это интерес, выраженный так или иначе в праве, защищенный правом. Интерес, который правом не защищен, — незаконный, но это не значит, что он противозаконный. Следовательно, можно сказать, что относительно права есть интересы законные, противозаконные и незаконные. Последние — такие, к которым право относится нейтрально, безразлично. Достижение такого интереса не противоречит праву, а нарушение его не находит правовой поддержки, защиты. Законный интерес не может быть поставлен в один ряд с субъективным правом, это нечто, стоящее за субъективным правом. Субъективное право есть юридический способ выражения интереса. Интерес одного субъекта может быть юридически выражен в обязанности другого. В подобных случаях интерес обретает характер законного интереса. Если тот или иной интерес ка- ким-либо способом, в субъективном ли праве носителя интереса, в юридической ли обязанности контрагента, не выражен в законе, то он не может рассматриваться как законный, причем права и обязанности, в которых выража- ются законные интересы, могут возникать не только на основе конкретных законов, но и на основе законодательства в более широком смысле слова, когда речь идет о применении норм по аналогии закона или права.

Неотъемлемым правам и свободам посвящено много работ довольно авторитетных ученых-юристов, а также много актов, вплоть до конституций и международных пактов. Но возникает вопрос, для многих кощунственный: а неотъемлемы ли неотъемлемые права и свобода гражданина и человека? И если мы обратимся к реальной жизни и системе законодательства всех стран мира, то можем получить отрицательный ответ: неотъемлемых прав и свобод ни в одном обществе не существует. В системе права каждого государства есть правовые институты, задачей которых является определять правила отъема «неотъемлемых» прав и свобод. Для этого в системе права формируются институты и отрасли, определяющие основания и порядок такого отъема (лишения, ограничения) прав и свобод. В уголовных кодексах всех стран даются перечни фактических и юридических оснований подобного «отъема». Так, у человека могут быть отняты право на жизнь, различные свободы (личности, передвижения, слова и т. п.), право на имущество и т. д. Уголовно-процессуальные кодексы уточняют порядок (процедуру) лишения гражданина и человека прав и свобод. Институты, определяющие порядок отъема «неотъемлемых» прав граждан, имеют место и в других отраслях права: гражданском, семейном, административном, земельном и даже конституционном. Примеров тому множество.

Отметим, что в названных и других аналогичных случаях речь идет о законном отъеме прав и свобод гражданина и человека в силу монополии государства на применение принуждения, которое обосновывается необходимостью защиты основ самого общества (экономических, политических, культурных, нравственных и т. п., его основополагающих ценностей), т. е. государство легально применяет меньшее зло (принуждение, насилие) для предотвращения большего зла, причиняющего ущерб основополагающим ценностям соответствующего общества.

Очевидно, что уповать на некие химерические естественные, вечные, неотъемлемые права — дело бесперспективное. Только контроль со стороны общества, воздействие общества на государство с помощью прежде всего легальных средств, институтов демократии (представительной и непосредственной) способны поддерживать равновесие между двумя «злами». Конечно, такие институты должны быть действующими, эффективными, чтобы человек, как сказано во Всеобщей декларации прав человека, принятой 10 декабря 1948 г., «не был вынужден прибегать в качестве последнего средства к восстанию против тирании и угнетения...». Таким образом, «неотъемлемость» прав и свобод зависит в конечном счете от активности каждого отдельного -человека и общества в целом. Всегда найдутся желающие отнять права у «спящего» человека и «дремлющего» общества с помощью целого арсенала методов, изобретенных на протяжении истории человечества.

С вопросом о «неотъемлемости», неотчуждаемости прав и свобод человека тесно связан вопрос о высшей их ценности, о чем сказано в ст. 2 Конституции РФ, а также в многочисленных литературных источниках. Однако этот постулат имеет идеологическое значение, декларативный характер и противоречит самой Конституции. В ч. 3 ее ст. 55 сказано, что права человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом в целях «защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Аналогичные нормы имеются в международных пактах о правах и свободах. Та- ким образом, оказывается, что есть ценности более высокого порядка, нежели права и свободы индивида149.

С нашей точки зрения, такой порядок соотношения ценностей способствует укреплению, консолидации соответствующего общества, его сохранению и выживанию в бурлящем океане социальных проблем глобального характера, столкновений интересов, постоянных конфликтов и т. д. Это относится прежде всего к нашей стране. Как верно заметил Д. С. Львов, никогда не будет толку, если мы будем ставить индивидуальное и материальное выше общественного и духовного150. По мнению Е. Д. Свердлова, выживает то общество, где действуют центростремительные силы, где интересы индивида подчинены интересам общества, если последние не доводятся до абсурда. Каждый смертен, лишь генофонд бессмертен — он меняется, но живет. Уже только поэтому нельзя объявлять интересы личности выше интересов общества.