Статья 1195. Личный закон физического лица

Комментарий к статье 1195

1. Коллизионная норма о личном законе физического лица сформулирована в российском законодательстве впервые. В отличие от действовавших ранее Основ 1991 г., где дееспособность иностранных граждан и лиц без гражданства определялась отдельно на основании самостоятельных коллизионных привязок (ст.

Действие личного закона распространяется на гражданско - правовой статус физического лица: его право- и дееспособность (см. ст. 1196 и 1197), право на имя (см. ст. 1198), на опеку и попечительство (см. ст. 1199), признание лица безвестно отсутствующим и объявление умершим (см. ст. 1200).

Норму о личном законе физического лица содержит Модель ГК для стран СНГ (ст. 1204) и принятые в последние годы ГК ряда стран СНГ (Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Узбекистана). Обобщающее понятие личного закона (персонального статута) используется достаточно широко и в других иностранных государствах (§ 9 Закона Австрии 1978 г., ст. 20 Закона Италии 1995 г., § 10 Указа Венгрии 1979 г., законодательство Германии, Румынии, Португалии, Бразилии, Туниса и т. д.). В России попытка ввести понятие личного закона в законодательство в качестве обобщающей категории была предпринята еще при разработке в 1991 г. проекта Закона о международном частном праве <*>.

<*> Текст проекта см.: Материалы по иностранному законодательству и международному частному праву.

В коллизионных нормах иностранных государств личный закон применяется в двух его вариантах: как закон гражданства (в странах СНГ, Австрии, Венгрии, Германии, Португалии, Испании, других странах континентальной Европы, а также в Тунисе и ряде других стран) или как закон места жительства - домицилия (в Англии, США, ряде стран Латинской Америки и др.). Попытки сблизить коллизионное регулирование в этом вопросе приводят к созданию, наряду с общим правилом, еще и дополнительных коллизионных норм, основывающихся уже на другом критерии (так называемая "смешанная система" личного закона). Некоторые страны Европы, где традиционно применялась в качестве основной отсылка к праву страны гражданства, в последнее время отказываются от принципа гражданства в пользу места жительства, сохраняя, однако, при определенных ситуациях возможность применения и права страны гражданства (см., например, Закон Швейцарии 1987 г.). Учитывая различные подходы латиноамериканских стран к определению личного статуса, Кодекс Бустаманте 1928 г. предусмотрел компромиссное решение: допускается применение каждой из стран - участниц (в качестве личного закона) закона места жительства (домицилия) или закона гражданства.

Что касается международных договоров России, то здесь в качестве основного принципа при решении отдельных вопросов личного статуса, в частности дееспособности, применяется отсылка к закону гражданства лица (например, ст. 23 Минской конвенции 1993 г.; аналогичны статьи двусторонних договоров о правовой помощи). Вместе с тем используется в некоторых договорах и иная отсылка (см. комментарий к ст. 1196). 3.

Пункт 1 ст. 1195 рассматривает в качестве личного закона как общее правило закон страны гражданства лица, о личном статусе которого идет речь (lex patriae). Закон исходит из того, что этот признак определенен и отражает устойчивую правовую связь лица с государством, он менее подвержен изменениям, чем, например, место жительства. В вопросах личного статуса, где речь обычно идет о длящихся правоотношениях (правоспособность, право на имя и др.), стабильность признака, избранного для привязки коллизионной нормы, особенно важна.

В то же время рассматриваемое общее правило п. 1 ст. 1195 не исключает использования отсылки в определенных ситуациях и к месту жительства лица (см. п. 3, 4 и 5 настоящей статьи и п. 5 - 8 комментария к ней). Поэтому можно говорить о наличии в ГК элементов " смешанной системы" личного закона.

Применение закона гражданства требует точного определения, гражданином какого государства является данное лицо. В России иностранным гражданином считается лицо, не являющееся гражданином Российской Федерации и имеющее гражданство (подданство) иностранного государства (см. ст. 3 Федерального закона от 31 мая 2001 г. <*> "О гражданстве Российской Федерации"). К доказательствам принадлежности к гражданству иностранного государства относятся национальные паспорта и заменяющие их документы. Под категорию иностранных граждан подпадают и лица, обладающие подданством иностранного государства (понятие "подданство" сохранилось в некоторых странах с монархической формой правления, хотя по содержанию оно фактически равнозначно понятию "гражданство").

<*> СЗ РФ. 2002. N 22. Ст. 2031.

4. Отсылка к закону гражданства может оказаться недостаточной при наличии у лица нескольких гражданств. В силу ч. 1 ст. 62 Конституции РФ иностранное гражданство может иметь и российский гражданин (двойное гражданство) в соответствии с федеральным законом или международным договором РФ. Согласно ст. 6 Федерального закона "О гражданстве Российской Федерации" гражданин РФ, имеющий также иное гражданство, рассматривается Российской Федерацией только как гражданин РФ, за исключением случаев, предусмотренных международным договором Российской Федерации или федеральным законом.

<*> См.: БМД. 1996. N 6. Ст. 11.

<**> СЗ РФ. 1996. N 51. Ст. 5683.

Так же вопрос о двойном гражданстве трактуется применительно к определению личного закона и во многих иностранных государствах, например в Австрии (§ 9 Закона 1978 г.), Венгрии (§ 11 Указа 1979 г.), Италии (ст. 19 Закона 1995 г.), Югославии (ст. 11 Закона 1982 г.) и т.д.

Модель ГК для стран СНГ не выделяет случая, когда одним из нескольких гражданств лица является гражданство страны суда, устанавливая несколько иное и более общее правило, согласно которому личным законом лица, обладающего несколькими гражданствами, является право страны, с которой лицо наиболее тесно связано (ст. 1204). 5.

Содержащееся в п. 3 ст. 1195 специальное правило о личном законе иностранных граждан, имеющих место жительства в России, является новым. Эта норма отражает стремление увязать применение в вопросах личного статуса основного принципа гражданства с территориальным принципом (указанием на место жительства), используемым в странах англо - американского права и некоторых других (см.

Рассматриваемое правило является изъятием из общего правила, установленного в п. 1 ст. 1195. Проживание иностранного гражданина в России влечет изменение отсылки к праву, подлежащему применению в вопросах его личного статуса: вместо права страны гражданства в этом случае должно применяться право страны места его жительства.

Понятие "место жительства" определено в ст. 20 ГК: под местом жительства в России понимается "место, где лицо постоянно или преимущественно проживает" (о квалификации понятий см. ст. 1187). Как видно, оба признака - постоянное и преимущественное проживание, названы в ст. 20 альтернативно. Однако по смыслу закона признак преимущественного проживания должен привлекаться лишь при отсутствии первого признака - постоянного проживания. Иной вывод мог бы привести к такой явно неприемлемой ситуации, когда, например, в качестве личного закона французского гражданина, постоянно проживающего в Германии, но приехавшего в Россию лишь на определенный, хотя и длительный срок, должно было бы рассматриваться право России, с которой он, очевидно, связан менее тесно, чем с первыми двумя государствами. Между тем речь идет о таких связанных с самой личностью понятиях, как дееспособность, право на имя и т.п. Поэтому отсылка в п. 3 ст. 1195 к месту жительства означает отсылку прежде всего к месту постоянного проживания и лишь при отсутствии у лица места постоянного проживания - отсылку к месту преимущественного проживания.

Для применения коллизионной нормы п.

Отсылка в вопросах личного статуса к закону страны места постоянного проживания используется и в некоторых международных договорах России (см. комментарий к ст. 1196). 6.

В пункте 4 ст. 1195 рассматривается ситуация, когда лицо имеет несколько иностранных гражданств, среди которых нет российского.

Модель ГК для стран СНГ, как и гражданские кодексы ряда стран СНГ (Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Узбекистана), при наличии у лица нескольких иностранных гражданств решающим считает гражданство той страны, с которой лицо "наиболее тесно связано". Этот же принцип использован в законодательстве Австрии, Испании, Турции, Швейцарии и др. В то же время в законах других иностранных государств указываются более конкретные признаки, свидетельствующие, по существу, тоже о тесной связи лица с государством: приобретение одного из гражданств последним по времени (например,

Чехия, Таиланд) или место жительства лица (например, Венгрия, Румыния, Югославия, Китай).

В пункте 4 ст. 1195 предпочтение отдано конкретному признаку, который, с точки зрения законодателя, отражает более тесную связь лица с одним из нескольких государств гражданства, а именно - месту жительства лица.

О понятии места жительства см. выше, п. 5, а о квалификации этого понятия - комментарий к ст. 1187.

Следует заметить, что Семейный кодекс в ситуации двойного иностранного гражданства одного из лиц, вступающих в брак в России, предписывает применение в отношении условий заключения брака (следовательно, и в отношении брачной дееспособности) законодательства одного из соответствующих иностранных государств "по выбору данного лица" (ч. 3 ст. 156 СК). 7.

К лицам без гражданства, т.е., согласно Федеральному закону "О гражданстве Российской Федерации", к лицам, не являющимся гражданами Российской Федерации и не имеющим доказательств наличия гражданства иностранного государства, применение общего правила, установленного в п. 1 ст. 1195, невозможно в силу отсутствия у них гражданства. Их личным законом, согласно п. 5 ст. 1195, считается право страны, в которой лицо имеет место жительства. Этот в общем целесообразный и апробированный в мировой практике способ решения коллизионного вопроса принят во многих странах мира. Он закреплен в законодательстве Австрии, Италии, Таиланда, Турции, Чехии, Южной Кореи, Португалии, Германии, Румынии, Югославии и др. Использован он и в Модели ГК для стран СНГ (п. 2 ст. 1204), в законодательстве стран СНГ и в Минской конвенции 1993 г. применительно к дееспособности (ст. 23).

Однако в отличие от ранее действовавшего в России законодательства, Модели ГК и Минской конвенции 1993 г., где говорится о "постоянном месте жительства", в п. 5 ст. 1195 речь идет о "месте жительства". Обращение к ст. 20 ГК, раскрывающей понятие "места жительства", может привести к выводу, что ст. 1195 отсылает альтернативно к закону страны, где лицо проживает "постоянно или преимущественно". О том, как следует понимать такую альтернативу, см. также п. 5 комментария к настоящей статье. Речь должна идти прежде всего об отсылке к закону страны, с которой лицо без гражданства как личность связано почти так же тесно, как связан гражданин с государством своего гражданства, по сути дела, о "квазигражданстве апатрида", т.е. о праве государства, где он живет постоянно. Такая отсылка выражает наиболее стабильный и устойчивый признак связи с территорией того или иного государства.

Анализ соответствующего иностранного законодательства показывает, что практически во всех странах для определения личного закона лица без гражданства в первую очередь использована (при всем разнообразии терминов) отсылка к праву страны, с территорией которой лицо имеет наиболее устойчивую связь. Так, в Швейцарии, где личный закон лица без гражданства определяется на основании места его жительства (ст. 24 Закона 1987 г.), под местом жительства понимается государство, где лицо проживает с намерением жить в нем постоянно. Использование понятия, отражающего сравнительно менее устойчивую связь лица с территорией, предусматривается обычно законодательством только в том случае, когда более устойчивый признак не может быть применен из-за отсутствия постоянного места жительства, неизвестности места жительства и т.п. (ст. 32 ГК Португалии 1966 г., § 6 Закона Таиланда 1938 г., ст. 4 Закона Турции 1982 г., ст. 5 Вводного закона 1896/1986 гг. к ГГУ, ст. 12 Закона Румынии 1992 г. и др.).

По смыслу п. 5 ст. 1195 право страны, в которой лицо без гражданства проживает преимущественно, должно применяться лишь при отсутствии у этого лица постоянного места жительства. 8.

Правило, содержащееся в п. 6 ст. 1195, является для российского законодательства новым. Такая норма есть в праве некоторых иностранных государств. Необходимость особого регулирования личного статуса беженцев вызвана значительными перемещениями населения и особенностями статуса таких лиц, оказавшихся в России.

Под беженцем в ст. 1 Федерального закона РФ "О беженцах" <*> понимается лицо, не являющееся российским гражданином, которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может или не желает пользоваться защитой этой страны вследствие таких опасений; либо, не имея определенного гражданства и находясь вне страны своего прежнего обычного местожительства в результате подобных событий, не может или не желает вернуться в нее вследствие таких опасений. Лицо признается беженцем в специально установленном порядке федеральным органом исполнительной власти по миграционной службе либо его территориальным органом с выдачей удостоверения беженца. Правовое положение беженцев определяется также Конвенцией о статусе беженцев 1951 г. и Протоколом, касающимся статуса беженцев, 1967 г., в которых участвует Россия <**>.

<*> СЗ РФ. 1997. N 26. Ст. 2956; 2000. N 33. Ст. 3348; N 46. Ст. 4537.

<**> См.: БМД. 1993. N 9. С. 6.

Согласно разъяснению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ Федеральный закон "О беженцах" не распространяется на иностранных граждан и лиц без гражданства, покинувших государство своей гражданской принадлежности (своего прежнего обычного места жительства) по экономическим причинам либо вследствие голода, эпидемии или чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера (см. Обобщение судебной практики рассмотрения дел, связанных с применением законодательства о беженцах и вынужденных переселенцах <*>).

<*> См.: Бюллетень ВС РФ. 2000. N 5. С. 21.

С учетом особого статуса беженцев в п. 6 ст. 1195 предусмотрено, что их личным законом является право страны, предоставившей убежище. Общее правило п. 1 ст. 1195 о применении закона страны гражданства (если беженец является иностранным гражданином) и правило п. 5 этой статьи о применении закона страны места жительства (если беженец - лицо без гражданства) в этом случае не действуют. В случае, когда убежище беженцу предоставлено Россией, его личным законом будет российское законодательство.