Статья 1197. Право, подлежащее применению при определении гражданской дееспособности физического лица

1. Необходимость коллизионной нормы о гражданской дееспособности, т. е. способности лица своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (ст.

Правило, содержащееся в п. 1 ст. 1197, подчиняет гражданскую дееспособность физического лица его личному закону (см. ст. 1195).

Ранее действовавшее законодательство (п. 2 ст. 160 Основ 1991 г.) исходило из определения дееспособности по праву страны гражданства лица.

Привязка к личному закону, отражающая наиболее устойчивую связь лица, о дееспособности которого идет речь, с государством, выражена в п. 1 ст. 1205 Модели ГК для стран СНГ, в законодательстве этих стран, в праве других государств. Она предусмотрена и в новейшем иностранном законодательстве, например в § 12 Закона Австрии 1978 г., ст. 23 Закона Италии 1995 г., во Вводном законе 1896/1986 гг. к ГГУ, а также в ГК Египта 1948 г.

В международных договорах России обычно используется отсылка к закону страны гражданства лиц. Так сделано в Минской конвенции 1993 г. (ст. 23), во всех двусторонних договорах о правовой помощи, где есть коллизионные нормы о дееспособности. Как и в отношении правоспособности (см. комментарий к ст. 1196), определенное указание в международном договоре на применение в вопросах дееспособности только законодательства страны гражданства лица исключает применение нормы, содержащейся в п. 3 ст. 1195: к дееспособности гражданина страны, с которой Россия имеет соответствующий международный договор, должно применяться законодательство этой страны и в том случае, если данный гражданин имеет место жительства в России.

2. Правило, установленное в п. 2 ст. 1197, как и действовавший ранее п. 4 ст. 160 Основ 1991 г., равно как и п. 3 ст. 1205 Модели ГК для стран СНГ, ограничивает действие основного правила п. 1 ст. 1197 (подчинение дееспособности личному закону) в тех случаях, когда сделки совершаются лицами не в стране их гражданства. Интересы торгового оборота требуют обеспечения его стабильности, исключения возможности в некоторых случаях оспаривания сделок со ссылкой на особенности иностранного законодательства, к которому отсылает личный закон. Однако, если в действовавших ранее Основах это ограничение касалось всех сделок, совершенных иностранными гражданами в России, то ныне сфера действия этого исключения сужена - речь идет только о том случае, когда личный закон одного из участников сделки признает его недееспособным. В то же время рассматриваемое правило в определенном смысле шире нормы, которая содержалась в п. 4 ст. 160 Основ 1991 г., так как оно сформулировано как двусторонняя норма и касается совершения сделок не только в России, но и в любом другом государстве, если сделку там совершает лицо другого гражданства, в частности российский гражданин. Отсутствие в ст. 1197 нормы относительно обязательств из причинения вреда, содержащейся в п. 3 ст. 1205 Модели ГК для стран СНГ и содержавшейся в п. 4 ст. 160 Основ 1991 г., объясняется тем, что вопросы дееспособности по таким обязательствам получили разрешение в ст. 1220 и 1221.

Основная ситуация, на которую рассчитан п. 2 ст. 1197, - это случай, когда иностранный гражданин, по российскому закону дееспособный, но не являющийся дееспособным по своему личному закону (как несовершеннолетний или по другим основаниям), совершает в России сделку, а потом, ссылаясь на свой личный закон, оспаривает ее, хотя российский контрагент в момент совершения сделки не знал и не должен был знать об этом.

Надо обратить внимание на то, что, во-первых, ограничение, предусмотренное в данной норме, касается только совершения сделок, во-вторых, ссылаться на свою недееспособность лицо вправе лишь при доказанности того, что другая сторона знала или заведомо должна была знать о его недееспособности, в-третьих, ограничение не касается случаев, когда иностранный гражданин по своему личному закону дееспособен, а по российскому - недееспособен. В последнем случае действует основное правило, установленное в п. 1 ст. 1197.

В законодательстве и судебной практике иностранных государств подобные ограничения действия личного закона о дееспособности также применяются. Так, Закон Швейцарии 1987 г. содержит в ч. 1 ст. 36 норму, идентичную рассматриваемому правилу п. 2 ст. 1197 с той разницей, что она не распространяется на сделки, направленные на возникновение, изменение или прекращение правоотношений, относящихся к наследованию, и на вещные права на недвижимость. Сходное регулирование содержит ст. 12 Вводного закона 1896/1986 гг. к ГГУ.

Те или иные ограничения действия основного правила о дееспособности есть и в некоторых договорах РФ о правовой помощи, где установлено, что при заключении мелких бытовых сделок дееспособность физического лица определяется по законам государства, на территории которого заключается сделка (например, в ст. 17 Договора РФ с Болгарией). 3.

Основное правило, установленное в п. 1 ст. 1197, не исключает действия для определенных видов гражданских отношений в установленных законом пределах специальных коллизионных норм о дееспособности. Такие специальные коллизионные нормы действуют, в частности, в отношении способности лица нести ответственность за вред по обязательствам вследствие причинения вреда, способности лица к составлению и отмене завещания, в том числе в отношении недвижимого имущества.

Сказанное относится и к допустимости выбора сторонами подлежащего применению права; такой выбор возможен в установленных законом случаях и в предусмотренных законом рамках (см. ст. 1210 и др.). Поэтому, выбирая право, которое будет подлежать применению к правам и обязанностям по договору, стороны не могут выбрать право для определения своей дееспособности; она будет подчиняться личному закону каждого из них. 4.

Правило, содержащееся в п. 3 ст. 1197, по существу, повторяет ранее действовавшую норму п. 5 ст. 160 Основ 1991 г. и норму п. 3 ст. 1197 Модели ГК для стран СНГ. Это особая коллизионная норма в отношении признания лица недееспособным или ограниченно дееспособным. Имеются в виду случаи признания в России человека: 1) недееспособным на том основании, что он вследствие психического расстройства не может понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 29 ГК); 2) ограниченно дееспособным - если вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами он ставит свою семью в тяжелое материальное положение (ст. 30 ГК). Рассматриваемое коллизионное правило будет, очевидно, применяться и при признании лица дееспособным, когда основания, в силу которых оно было признано недееспособным или ограниченно дееспособным, отпали (ст.

Пункт 3 ст. 1197 предписывает применение при рассмотрении всех указанных выше дел российского права. Поскольку при этом компетентны российские суды по месту жительства данного лица (ст. 258 ГПК), применяемое российское право является одновременно и правом страны места жительства данного лица. Следует отметить, что

Модель ГК для стран СНГ (п. 5 ст. 1205), как и законодательство ряда стран СНГ (Белоруссии, Киргизии и др.), отсылает в этих случаях к праву страны суда, что по существу приводит к тем же результатам, что и рассматриваемое правило.

Иностранное законодательство не всегда выделяет случаи признания лиц недееспособными, распространяя на эти случаи общую привязку в вопросах дееспособности к личному закону. Для отношений, возникающих в связи с "лишением дееспособности", некоторые страны признают решающим личный закон "затрагиваемого" лица (например, § 15 Закона Австрии 1978 г.), другие - право страны суда (например, ст. 16 Закона Лихтенштейна 1996 г.).

Ряд двусторонних договоров России о правовой помощи, как и Минская конвенция 1993 г., специально решает коллизионные вопросы признания лица ограниченно дееспособным или недееспособным, тесно увязывая их с вопросами компетенции судов. Характерным примером таких решений могут служить правила ст. 20 - 22 Договора РФ с Польшей о правовой помощи, ратифицированного Россией 13 июля 2001 г. и вступившего в силу 18 января 2002 г., которые в связи с их сложностью и детальностью целесообразно привести дословно:

"Статья 20. Если настоящий Договор не предусматривает иного, то при признании лица ограниченно дееспособным либо недееспособным компетентен суд Договаривающейся Стороны, гражданином которой является лицо, которое должно быть признано ограниченно дееспособным либо недееспособным. Суд применяет законодательство своего государства.

Статья 21. 1. Если суд одной из Договаривающихся Сторон установит, что имеются основания для признания ограниченно дееспособным или недееспособным лица, проживающего на ее территории и являющегося гражданином другой Договаривающейся Стороны, то он уведомляет об этом соответствующий суд другой Договаривающейся Стороны, гражданином которой является это лицо.

Статья 22. Положения статей 20 и 21 настоящего Договора применяются также при отмене ограничения дееспособности лица либо признании его дееспособным". Из применения при признании лица ограниченно дееспособным или недееспособным (при "лишении дееспособности"), как общее правило, законодательства страны гражданства такого лица исходят и договоры о правовой помощи с Азербайджаном (ст. 32), Болгарией (ст. 19), Грузией (ст. 23), Кубой (ст. 18), Киргизией (ст. 23), Латвией (ст. 23), Литвой (ст. 23), Молдавией (ст. 23), Чехией и Словакией (ст. 20), Эстонией (ст. 23). Во всех этих договорах допускается при определенных условиях, как и в приведенных нормах Договора с Польшей, рассмотрение дела судом страны места жительства соответствующего лица с применением закона страны суда. В Минской конвенции 1993 г. (ст. 24) допускается рассмотрение дела судом страны места жительства гражданина другого государства, но вопрос о подлежащем при этом применению праве не решается - действует, очевидно, общее правило ст. 23 о подчинении дееспособности физического лица праву государства, гражданином которого это лицо является.

Как видно, указанные международные договоры России содержат иное по сравнению с п. 3 ст. 1197 регулирование: при признании в России физического лица - гражданина соответствующего государства недееспособным или ограниченно дееспособным применению подлежит как общее правило не российское право, а право страны гражданства данного лица; применение же российского права возможно лишь при соблюдении определенных установленных в соответствующем договоре условий. Если отношения, связанные с признанием лица недееспособным, с ограничением или восстановлением его дееспособности, подпадают под действие одного из таких договоров, в силу п. 2 ст. 7 подлежит применению не правило, содержащееся в п. 3 ст. 1197, а правило соответствующего международного договора России.