Утверждение о том, что этнические меньшинства, имеющие низкий статус, или какая-либо каста предпочитают отведенные им позиции, крайне сомнительно. Тем не менее, представители господствующей группы, полагающие, что их подчиненные счастливы и довольны своей судьбой, часто распространяют такие мифы о взаимном доверии. Любой интенсивный контакт с подчиненной группой легко рассеивает подобные представления. Однако исследователи в области социальных наук должны объяснять как социальную и психологическую адаптированность, встречающуюся в довольно стабильных системах, так и случающиеся вспышки конфликтности. Нельзя согласиться с утверждением, что внешне адаптированное поведение людей, имеющих подчи- Дж. Де-Вос. Этнический плюрализм 267 ненный статус, отражает их подлинную социальную идентичность, но нельзя также принять и обратное утверждение Гоббса, что стратифицированная система, включающая в себя этнические меньшинства, часто остается стабильной просто благодаря страху перед применением силы. У тех, кого на какой-то момент времени принудили к адаптированному поведению, можно обнаружить некоторые формы психологической интернализации. Внутренняя (психологическая) адаптированность, включающая принятие (internalization) закрепленного за этническим меньшинством более низкого статуса, может быть разной в зависимости от конкретных людей или групп. Рассмотрим различия между двумя формами адаптации к низкому статусу. С одной стороны мы видим ослабление установок в отношении себя, демонстрируемое многими представителями этнических меньшинств, с другой — способность отсрочить достижение более высокого статуса, что выступает как имеющаяся в распоряжении культуры психологическая тактика, которая не вредит самооценке, одновременно предоставляя средство адаптации к подчиненному статусу. Приобретая самосознание, говорил Джордж Герберт Мид, человек «принимает типичного другого» (Mead, 1934). Обращаясь к формированию идентичности с точки зрения этой теории, можно получить трудноуловимое, но важное по значимости психологическое различие между видами социального усвоения, которые демонстрируют люди с низким статусом, принадлежащие и не принадлежащие к этническим меньшинствам. В стратифицированном обществе люди с низким статусом не могут сопротивляться усвоению определенных негативных представлений о себе под воздействием преобладающих в обществе мнений о профессионально и социально низком положении их группы. Однако если бы человек сохранял ориентацию на оценку, возникающую в его этнической группе, ему было бы легче избежать усвоения установок в отношении себя, навязываемых ему посторонним окружением. Тем не менее, этническая идентичность сама по себе не гарантирует избегания негативной самоидентичности, если дискриминационные социальные установки продолжают усиливаться. Рассматривая этнические сообщества индивидуально, можно выяснить, как они защищают или наносят ущерб самооценке своих представителей. 268 Психология культур Приведу краткую иллюстрацию. Большинство населения западного побережья воспринимает второе поколение американцев японского происхождения с точки зрения следующего стереотипа: они стали бы идеальными слугами, садовниками и т.п., если бы следовали примеру своих родителей. В Калифорнии, где наблюдалась самая сильная социальная дискриминация, даже были попытки использовать как юридические, так и социальные средства для ограничения открытых японцам профессиональных ролей. Подобное давление со стороны общества не мешало первому поколению японцев, родившемуся в США, достичь тех образовательных и профессиональных целей, которые определялись скорее их собственными семьями и общинами, чем окружающим обществом (Caudill, De Vos, 1972). Период адаптации низкостатусных групп к социальной дискриминации в Соединенных Штатах был относительно кратким. Но еще более важно то, что японцы, иммигрировавшие в США, принесли с собой чувство собственного достоинства, а также культурные установки, полезные для преодоления сильного расизма в американском обществе. Примерно 85% японских иммигрантов прибыли из сельских районов, но не были ни крепостными, ни батраками. В Японии крестьяне представляли собой уважаемый класс, занимавший положение чуть ниже самураев и выше торговцев и ремесленников. Несмотря на то, что японским общинам в Соединенных Штатах был предоставлен очень низкий статус, члены этих общин в оценке себя не исходили из американских установок по отношению к ним как к крестьянам, или рабочим-иммигрантам, или «желтым» американцам. Более того, они принесли с собой ориентацию на будущее, готовность отсрочить удовлетворение своих желаний и терпеливо переносить неблагоприятную обстановку, ученическое положение, чтобы в процессе соревнования приобрести новый статус (в традиционном японском обществе человеку предписывалось длительное ученичество и постоянная уступчивость наставнику для достижения статуса) (Socialization for Achievement..., 1973). Преодолевая разногласия с американской системой дискриминации, японцы также избегали прямой конфронтации и прибегали к ней лишь в крайнем случае. Тогда правящая власть старалась быть патерналистской (как юридически, так и социально), но в то же время и достойной доверия: она предоставляла возможность рассматри- Дж. Де-Вос. Этнический плюрализм 269 вать себя скорее как заинтересованную в благосостоянии народа, чем как ненавистную или угрожающую эксплуатацией. Японская уступчивость была вознаграждена. Эти и другие связанные между собой культурные особенности японцев помогают объяснить относительное отсутствие конфронтации и конфликта с ними как в Соединенных Штатах (где их заключали в охраняемые лагеря), так и в Японии на протяжении нескольких лет послевоенной оккупации. Традиционный японец не воспринимает свою подчиненную позицию во время обучения как социальное или личное унижение. Его чувство целостности не разрушается неблагоприятной обстановкой. Первые японские иммигранты («иссеи») передали своим детям («нисеи») уважение к власти и мысль, что они должны стать преданными гражданами. Это не противоречило японской концепции лояльности организациям, членом которых человек однажды стал (Nakane, 1971). Детей учили подчиняться предписаниям, налагаемым на них школой. Неподобающее поведение нанесло бы ущерб и было бы позором для родителей и «японцев». Быть японцем — это предмет гордости, глубоко ощущаемой иммигрантом, с каким бы отношением извне он ни столкнулся. Следовательно, «иссеи» передали своим детям («нисеи») адаптивную, но ориентированную на будущее концепцию успеха. Эта модель менее понятна третьему поколению японской молодежи («сансеи»), нетерпимо относящемуся к «благодушию и конформности», с которыми их родители встретили социальную дискриминацию. Хорошей иллюстрацией косвенных (не конфронтацион-ных) методов, используемых лидерами японской общины в отношении расистских установок белых американцев, является инцидент, имевший место в Чикаго в 1949 году. Известный комментатор новостей Дрю Пирсон узнал, что администрация чикагских кладбищ отказывается хоронить японцев, даже если они христиане. Ему захотелось привлечь внимание общественности к этому акту социальной дискриминации, но представители японской общины попросили его воздержаться от этого, заявив, что не хотят «грязной огласки» и найдут косвенные средства разрешения этой проблемы. Нашей исследовательской команде, столкнувшейся с серьезной проблемой дислокации японских семей в Кали- 270 Психология культур форнии, не удалось даже в минимальной степени использовать общественные благотворительные организации. Японцы решали свои социальные проблемы внутри своей общины. Тот факт, что японцы успешно учились в американских школах, свидетельствует об адаптированности группы в отношении ожидаемого. Родители были способными «усилителями» строго санкционированных ценностей в отношении образования, в то время как сама община строго санкционировала конформистское поведение в школах. У группы сверстников-японцев не оставалось другого выбора, кроме как хорошо учиться. И напротив, давление со стороны родителей, направленное на изучение японского языка в специальных японских школах, было совершенно безуспешно. Давление со стороны группы сверстников осуществлялось в другом направлении — в направлении американской идентичности. Литературный японский язык не изучался. Реакция японских детей, проявившаяся в отказе изучать родной язык, ничем не отличалась от реакции детей европейских иммигрантов, отказавшихся учить родной итальянский или польский. С этнической адаптацией японцев разительно контрастирует адаптация мексиканцев. Так как Мексика прямо граничит с Соединенными Штатами, непрерывная иммиграция поддерживает постоянство мексиканской этничнос-ти, включая язык, что не характерно для тех, кто приезжает из Европы. Тем не менее, этническое меньшинство выходцев из Мексики, в противоположность японцам, демонстрирует относительное отсутствие способности к сплочению как внутри общины, так и в семейной жизни. В то время как молодые американцы мексиканского происхождения стремятся к позитивной этнической идентичности, имеющиеся в их распоряжении традиции подчас оказываются конфликтными и не способствуют экономическому и профессиональному продвижению. Мексиканские традиции сложны, но в общем среди ис-паноговорящих американцев мы сталкиваемся с сильным неравенством в статусе и чувством взаимного отчуждения. Расширение американской территории за счет Мексики включило в состав США этнические меньшинства с разнообразными внутренними классовыми и статусными конфликтами, что отразилось и на более поздних иммигрантах. Внутренние классовые, расовые и этнические подразделе- Дж. Де-Вос. Этнический плюрализм 271 ния достойны внимания: тот, кто идентифицирует себя с испанским происхождением, свысока смотрит на индейцев и их культуру. Другие понимают мексиканскую этничность как принадлежность к «la raza» — особой смеси европейцев и индейцев. Имеет место сильная эксплуатация пеонов, угнетенных крестьян, известных лишь как группа, для которой характерны две крайности — нищета и богатство. Правительственная власть на протяжении всей своей истории вызывала подозрения. Мексиканец весьма подозрительно относится к власти и постоянно находится в защитной позиции, боясь, что его «схватят», то есть посадят в тюрьму (Paz, 1961). Даже внутри своей собственной общины он должен защищаться от легко вспыхивающей зависти соседей. Социальная и личная подозрительность — часть общественной жизни. По традиции мексиканец считает, что человек, достигший экономического успеха, непременно и неизбежно обобрал других. Кстати, существует широко распространенное верование в то, что Джордж Фостер назвал «ограниченным добром» (Foster, 1967). Внутри мексиканской семьи очень распространено недоверие между супругами. В некоторых семьях с низким социальным статусом мать ожидает от ребенка, что он примет ее сторону против отца, которого характеризует как пьяницу, неверного и финансово безответственного человека (Lewis, 1959). Мать изображает себя как персону, сплачивающую семью ради своих детей и не находящую взаимопонимания с мужем. Это контрастирует с семьей японцев, где сплоченность основана на модели взаимной поддержки, которую каждый родитель передает потомкам. Разногласия внутри мексиканской семьи затрудняют возможность «сделать детям прививку» против дискриминационной практики и установок преобладающей группы. Мексиканская молодежь во многих случаях испытывает отчуждение не только от общества большинства, но и от собственных родителей, что искажает их личностное развитие. Обнаруживается, что они действуют неадекватно как в школе, так и на работе. Убежищем от напряженных отношений в семье становится группа мальчиков-подростков, ориентированная против авторитета и дисциплины, склонная к правонарушениям и остающаяся главной референтной группой вплоть до самой свадьбы, что в свою очередь ведет к несчастливой модели брака. 272 Психология культур Итак, я подчеркнул негативные аспекты мексиканской этничности, которая, по моему мнению, контрастирует с характерными чертами японской общинной и семейной жизни. Я должен заявить, что многочисленные различия в реакциях со стороны личности и общины мексиканцев и японцев как на социальную дискриминацию, так и на профессиональные возможности, в значительной степени зависят от этнической идентичности, равно как и от разницы в социализации, ожидаемом ролевом поведении и воздействии со стороны референтной группы. Эти отличия наиболее наглядно представлены в соответствующих моделях поведения в школе и различных видах правонарушений. Снятие эффектов социальной дискриминации в случае с американцами мексиканского происхождения зависит не только от изменений в социальных установках и действиях большинства, но и от усиления позитивной объединяющей функции семьи и общины. Как мы видим, этническое происхождение мексиканцев не является для них подспорьем в сохранении позитивной самоидентичности в противовес установкам англо-американского большинства. Движение чикано — попытка развить общинную гордость и сплоченность в целях придания мексиканской идентичности более позитивного значения — в настоящий момент не приносит такого успеха, как этническая ориентация, имеющая место в афро-американской общине. Многие из американцев африканского происхождения страдают от личностного истощения, вызванного расизмом. Весьма широко распространено то, что Кардинер и Овси (Kardiner, Ovesey, 1962) назвали «клеймом угнетения»: это и склонность к наркотикам, и хрупкие и неудовлетворительные гетеросексуальные отношения, и правонарушения и преступления, и госпитализация в связи с душевными расстройствами. Случаи, о которых упоминали Кардинер и Овси, а также Малькольм Экс (см. Haley, 1966), изобилуют психологическими проблемами, связанными с усвоением негативного представления о себе. Некоторым афро-американским семьям трудно обеспечить достаточную психологическую и экономическую безопасность для своего молодого поколения. Ко всему прочему расовое угнетение проникло внутрь основных отношений между родителями и детьми до такой степени, что негативное представление о себе передается от родителей детям еще даже до того, как они вступают в прямой контакт с обществом белых. Дж. Де-Вос. Этнический плюрализм 273 К сожалению тех, кто стремится уменьшить эффекты дискриминации путем изменения законов и социальных установок, личное ощущение неудачи у афро-американцев не связано только лишь с силой внешней дискриминации, оно связано с усвоением характерных черт, ослабляющих интеллектуальную деятельность и желание добиться успеха. Малькольм Экс с большой прямотой и искренностью говорит о «самодеградации» своего поколения — поколения чернокожих американцев, усвоивших концепцию физической красоты, приукрашивающую белых и унижающую черных. Очень часто сама чернокожая мать так «занижает» своего ребенка, что вызывает у него ненависть к самому себе и самонеприятие. В книге «Японская незримая раса» (De Vos, Wagatsuma, 1967) Вагатсума и я описываем схожие процессы, затрагивающие бессознательное негативное представление о себе, способствующее ослаблению бывших японских париев («eta») и приводящее их к относительному поражению в современном японском обществе с характерным для него экономическим соперничеством. Эти внутренние процессы никогда нельзя отделить от внешних форм дискриминации, которая углубляет и усиливает внутренние трудности представителей третируемых групп.