3.3. ДАЛЬНЕЙШИЕ «ВОЛЧЬЕ-СОБАЧЬИ» ПАРАЛЛЕЛИ ВДРЕВНЕГЕРМАНСКОЙ ГЕРОИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ
Прежде чем вернуться к сюжету, заявленному как основной в начале данной главы, рассмотрим ряд связанных с ним в той или иной мере персонажей и ситуаций.
Начнем со Старкада. В «Саге о Гаутреке» описывается спор, который ведут за судьбу Старкада асы, и прежде всего Тор и Один.
Само по себе непосредственное вмешательство богов в судьбу героя, та строго ритуализированная ситуация, в которой происходит агон, позволяет нам интерпретировать данный сюжет как достаточно ранний. Он непосредственно связан с исходным ритуалом и задает «равновесную» схему «песье-волчьего» существования «пожизненного» члена воинского мужского союза, который не пожелал расставаться с юношеским «щенячьим» статусом и навсегда остался маргиналом, «пограничником». В ночь накануне ритуального человеческого жертвоприношения (причем речь идет об убийстве Старкадом собственного конунга) Старкада будит его воспитатель (который в итоге оказывается не кем иным, как Одином) и приводит его на суд асов. Тор, «общенародный» бог-громовержец, враг всего хтонического и покровитель патерналистской власти, присуждает Старкада к тому, что у него никогда не будет ни сына,более полной версии, последнее слово остается за Гудмундом, если не считать «итога», подведенного Хельги, который призывает от слов перейти непосредственно к схватке (в чем, кстати, также имеет смысл видеть след ритуального действа: Хельги — «посвященный», будущая сакральная жертва, и его роль «играющего тренера», «действующего посредника» вполне закономерна).
1 Роль героической интерпретирующей традиции недооценена, на мой взгляд, и при восприятии соответствующих мифологических систем, в то время как подавляющее большинство «классических» мифологий (древнегреческая, древнегерманская, кельтская и т.д.) дошли до нас именно через ее посредство и, следовательно, подверглись весьма серьезиой переработке уже на этом уровне.
Следует воспринимать дальнейшие интерпретации древнегерманской мифологической сюжетики как попытку реконструкции вполне конкретной «дружинной» точки зрения на миф, культ и ритуал и не усматривать в ней стремления «привести к псям» все богатство контекстов и смыслов, свойственных любой развитой мифологии.414 В Михаилин Тропа звериных слов
ни дочери и что его род на нем и пресечется. Один в ответ дарует ему жизнь тройной протяженности1, после чего по разным версиям либо Тор, либо сам Один оговаривают необходимость совершить злодеяние в каждой из трех жизней. Один щедро одаривает Старкада оружием и золотом (то есть опять же воинской удачей) — Тор в ответ обещает, что Старкад никогда не будет иметь своей собственной земли и не будет удовлетворен тем, чем владеет. Один обещает, что Старкад будет в чести у «лучших людей», Тор присуждает ему ненависть «простых». Один дарует ему победу и славу в каждом бою, Тор же присовокупляет к победе и славе тяжелые раны. Один наделяет его поэтическим даром, Тор — отнимает возможность запомнить сочиненные тексты2
Итак, складывается вполне стандартная картина «волчьей судьбы». Однако необходимо скорректировать оценку Старкада по-
1 Ср с «людьми длинной судьбы» у монголов Если понятие «судьба» пе реводить, включая в него такие смыслы, как «везение», «фарт», «воинская уда ча» — и вообще «воинское существование», то смысл становится еще более внятным
2 Магическое «бесплодие» волков, таким образом, переходит и в сферу поэтического творчества, и «озарение», «вдохновение» ограничивается облас тью одинического боевого бешенства и связанного с ним таланта демонстра тивной импровизации не только боевых, но и других приемов «психологичес кого подавления» противника — «лаей», боевой песней, перебранкой — как основным активным магическим действием на первой стадии сражения Воз можно, именно с этим связаны упомянутые у Тацита (и не только у него) «ла ющие» германские «песни перед боем» «3 < >Есть у них и такие заклятия, возглашением которых, называемым ими "бардит", они распаляют боевой пыл и по его звучанию судят о том, каков будет исход предстоящей битвы, ведь они устрашают врага или, напротив, сами трепещут перед ним, смотря по тому, как звучит песнь их войска, причем принимают в расчет не столько голоса воинов, сколько показали ли они себя единодушными в доблести Стремятся же они более всего к резкости звука и к попеременному нарастанию и затуханию гула и при этом ко ртам приближают щиты, дабы голоса, отразившись от них, на бирались силы и обретали полнозвучность и мощь» Ср с принятыми практи ками - болельщиков, прежде всего футбольных, — которые «делегируют» та ким образом собственную «одержимость» реально бегающим по игровому полю, погруженным в ритуализированное игровое пространство агонистам Создаваемое самим принципом командной игры противостояние двух «бой цовских кланов» возрождает древнюю ритуальную ситуацию, что же удиви тельного в том, что «самоорганизованные стаи» болельщиков (сам термин ве ликолепен в своем семиотическом богатстве1) отличаются сугубой «волчьей» агрессивностью и что ритуальные столкновения фанов двух противоборству ющих клубов или национальных сборных часто заканчиваются трагически Причем трагедией смерть нескольких фанов является исключительно с точки зрения «гуманистически ориентированного» сообщества, с точки же зрения са мих фанов, данный факт — желанная норма, повод для героизации жертвы и для «стайной мести» противоположной партии
Архаика и современность
415
правкой на раннюю стадию формирования данного сюжета, когда «Торова» оценка выражает отношение «обычных» людей к любому «викингу», «отклонившемуся от правильного пути». Маргиналь-ность Старкада, видимо, имеет сезонную привязку, он еще не «круглогодичный волк», а потому, с точки зрения более поздних носителей традиции, становится одним из Хундингов и либо погибает в сражении с Ильвингами (Песни о Хельги), либо же его «нейтрализует» лично Сигурд (Прядь о Норнагестё).
Причем характерно, что если в собственной песни-автопортрете Старкад характеризует себя, исходя из откровенно «волчьих» признаков (торчащие клыки, гигантский рост, волчьи волосы и грубая кожа), то Сигурд гонит его прочь, как пса, недостойного прямого и честного боя с ним, выбивает ему рукоятью меча клыки и открыто именует «собако-человеком».К тому же относительно раннему периоду формирования «волчье-песьих» песен относится, вероятно, и сюжет о Хаддинге. С одной стороны, Хаддинг пользуется явным покровительством Одина, воспитывается у великанши-воительницы, которая в итоге становится его любовницей (причем инициатива исходит с ее стороны — стандартный случай с валькирией). Он убивает бога плодородия, он совершает путешествие в царство мертвых, где становится свидетелем непрерывной схватки между мертвыми воинами. Все это можно, вне всякого сомнения, провести по «волчьей» линии. С другой стороны, для того чтобы загладить вину за умерщвление бога плодородия, он приносит жертвы Фрейру, затем женится и жалуется на то, что не любит гор и волчьего воя — то есть буквально, по справедливому замечанию А.Я. Гуревича [Гуревич 1979: 20], повторяет слова Ньёрда, вана по происхождению. Таким образом Хаддинг «продает братву за сытую жизнь» — с чем, вероятно, связан и откровенно иронический, построенный на своеобразном «черном юморе» сюжет о его смерти. Друг и побратим Хаддинга, шведский конунг Хундинг (показателен сам выбор персонажа: «друг Хундинга», с точки зрения «волков», — уже оскорбление), услышав о смерти Хаддинга, устраивает пир в его память и тонет в бочке с пивом. Хаддинг, узнав об этом, вешается с горя при всем честном народе (то есть умирает в ошейнике, повторяя ритуальное повешенье Одина в сниженном и явно пародийном ключе1).
' Напомню, что Один «вешается» на дереве, пригвоздив себя копьем, — ситуация, повторяемая, очевидно, в одинических ритуалах перехода; ср. смерть Хельги, Сигурда, убийство Старкадом своего конунга Викара (одновременно петля и копье), а также, вероятно, и семнонский ритуал в «Роще оков».
416 В Михаилин Тропа звериных слов
Еще по теме 3.3. ДАЛЬНЕЙШИЕ «ВОЛЧЬЕ-СОБАЧЬИ» ПАРАЛЛЕЛИ ВДРЕВНЕГЕРМАНСКОЙ ГЕРОИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ:
- Накопление эмпирического материала.
- § 76. Тюркское государство в Западной Азии
- 2Л. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ АНТИЧНОСТИ
- Система знаний и идей в содержании школьного образования, позволяющих формировать у учащихся научное мировоззрение
- «ИСКРА» И «ЗАРЯ»
- М. Херберт ПРЕОБРАЖЕНИЕ ИРЛАНДСКОЙ БОГИНИ
- Н. А. Ганина НОРНЫ: К ГЕНЕЗИСУ И АРЕАЛЬНЫМ ПАРАЛЛЕЛЯМ ОБРАЗА
- Н. Ю. Чехонадская ГАЛЛЬСКИЕ ПРОРОЧИЦЫ: ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ И ИСЦЕЛЕНИЕ В РУКАХ ГАЛЛЬСКИХ ЖЕНЩИН
- Тысяча коржиков
- АНГЛИЙСКИЙ РОМАН
- Глава 7b Дж.-С. Кирк РАЗВИТИЕ ИДЕЙ В ПЕРИОД С 750 ПО 500 Г. ДО И. Э.
- Знаки и символы
- 2.3. Особенности пореформенного развития России. Общественно-политическая борьба вокруг проблемы исторического выбора на рубеже веков
- § 3. ФРАНЦИСК АССИЗСКИИ В РОССИЙСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ
- 7. «ВОЛЧЬЯ» СОСТАВЛЯЮЩАЯ РЯДА ЕВРОПЕЙСКИХ СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫХ ФЕНОМЕНОВ
- 3.3. ДАЛЬНЕЙШИЕ «ВОЛЧЬЕ-СОБАЧЬИ» ПАРАЛЛЕЛИ ВДРЕВНЕГЕРМАНСКОЙ ГЕРОИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ
- 3.4. ВОЗМОЖНЫЕ ПАРАЛЛЕЛИ В ДРЕВНЕГЕРМАНСКОИ МИФОЛОГИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ