ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛОГИКА ПРОТИВОСТОЯНИЯ РАСИЗМУ: ДИСКУРС БУРЯТСКИХ ИНТЕРНЕТ-ФОРУМОВ
Тревожным явлением, характерным для постсоветской истории России, стала волна жестоких нападений на молодых людей неславянской внешности в крупных российских городах. И в России, и за рубежом подобные нападения рассматриваются как действия, совершенные по этнорасовым и политическим мотивам.
Молодежные банды, осуществляющие данные нападения, принадлежат к широкому кругу ультранационалистических группировок правого толка [Umland 1997; Levieyeva 2005]. Они выкрикивают «Россия для русских!», помечают освоенное своей группой пространство при помощи граффити с изображением свастики или лозунга «Слава белой победе!» [Абдулова: 241-243]. Предметом данной статьи являются не эти банды, а скорее, возмущенный ответ на события со стороны людей, чьи молодые соотечественники стали жертвами таких нападений. Я взяла на себя смелость обратиться к этой проблеме, прочитав работы В.А. Тишкова о Центральной Азии и Чечне [Тишков 1997; Тишков 2001], где автор убедительно показал, как антропология (этнография), а не только политические науки могут внести вклад в понимание сложных и продолжающихся этнических конфликтов. В своей статье я не берусь анализировать социально-экономические, политические, демографические и другие факторы, лежащие в основе подобных насильственных действий, а обращаюсь к тем выражениям беспокойства, которые исходят от большого количества людей, наблюдающих за этими явлениями со стороны и принимающих участие в их обсуждении. Обращаясь к данному дискурсу, кто-то может и в самом деле выявить некоторые случаи «пожара в умах» [Tishkov 1998], но возмущение, порой выливающееся в оскорбления - это не всегда призыв к отмщению, но наоборот, оно может принять форму здравомыслящей, осторожной и рациональной самокритики.Нападения происходят главным образом в крупных российских городах, большей частью в Москве348. После каждого инцидента волна негодования проносится по тому региону России, уроженцем которого является жертва.
Через Интернет такие волны распространяются, пересекаются, находят сочувствующих в других отдаленных регионах. На протяжении 2009-2010 гг. проводились мемориальные встречи как дань памяти жертвам нападений, устраивались публичные дискуссии, направлялись призывы к политикам, но отсутствие эффективных мер и снисходительные высказывания в адрес арестованных, вызывали почти такой же всплеск ярости и отчаяния, как и непосредственно сами акты насилия. Споры в Интернете о нападениях и последующих действиях, предпринятых семьями пострадавших и официальными лицами, постепенно сформировали основу, на которой оттачивалась критика разных позиций. Поэтому, когда в декабре 2010 г. в центре Москвы произошли массовые демонстрации националистически настроенной русской молодежи, объявившей себя жертвами преступных, грубых, занимающихся наркотрафиком и т. д. мигрантов из республик Северного Кавказа и Центральной Азии, и, воспользовавшись случаем, избила несколько напуганных ребят неславянской внешности до приезда милиции, которая затем защитила пострадавших - все это было заснято и сфотографировано - множество зорких наблюдателей из числа национальных меньшинств были готовы проигнорировать официальные сообщения и сделать свои собственные выводы.В данной статье, в центре внимания которой находятся буряты, сделана попытка определить характер рассуждений представителей пострадавшей стороны - разочарованной из-за ощущения своего бессилия, упорно пытающейся дать рациональное объяснение. В ней будет показано, как использование причастными к трагедии людьми интернет-форумов в качестве основной коммуникационной технологии между всеми участниками дает им возможность не только создавать новую внутриэтническую солидарность, но и вырабатывать собственную политическую логику. Создавшаяся ситуация воскресила взаимопонимание между отдаленными этническими группами, к которым принадлежали жертвы нападений, - группами, которые в советское время мало взаимодействовали друг с другом. Однако удивительно то, что среди таких народов как буряты, алтайцы, калмыки, башкиры, хакасы и др., негодование не столько побуждает, к жестокому отмщению, сколько призывает их подумать. В ходе общения начинает формироваться новая (воображаемая) политическая география Российской Федерации, по сути, происходит переосмысление космогонии «Россия» в глобальных сегодня терминах вместе с мобильными представлениями о гражданстве и ответственности государства.