А.В. Гарковик Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, г. Владивосток, Россия НЕУТИЛИТАРНЫЕ АРТЕФАКТЫ В КОМПЛЕКСАХ ПОЗДНЕГО НЕОЛИТА — РАННЕГО ПАЛЕОМЕТАЛЛА ПРИМОРЬЯ И ИХ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ РЕКОНСТРУКЦИИ ДРЕВНИХ СОЦИУМОВ
Наиболее полноценные материалы для подобных исследований дают погребения. На территории России многочисленны погребения кочевников. Им посвящено значительное количество работ, в которых наряду с описанием памятников и инвентаря, даются реконструкции различных сторон социальной жизни номадов, предлагаются различные методики проведения социальных реконструкций. Наиболее полное освещение эти проблемы получили в монографиях «Социальная структура и система мировоззрений Населения Алтая Скифской эпохи» и «Социальная структура ранних кочевников Евразии» (Тишкин А.А., Дашковский П.К, 2002; Социальная, ... , 2005). Важным источником для изучения общественных структур древних обществ могут служить жилища, поселения, остатки культовых комплексов (Массон, 1990: 64-67, Папин, 2003).
В современной мировой археологии изучение палеосоциальных явлений основывается на двух основных положениях. Первое заключается в том, что в любом обществе функционирует несколько основных социальных структур: половозрастная, семейно-брачная, имущественная, социально-профессиональная, ранговая, религиозная.
Второй фактор состоит в том, что социальную сферу можно рассматривать в двухмерной системе координат (по «горизонтали» и по «вертикали»). В основе горизонтальной проекции лежит половозрастная структура, а вертикальная базируется на социальных, профессиональных и иных различиях. Это означает, что человек занимал собственное место одновременно в нескольких социальных структурах (Дашковский, 2003).В целом, проводя исследования в рамках социоархеологии, каждый исследователь опирается, прежде всего, на имеющиеся у него данные. Это в полной мере относится к археологии Приморья. До настоящего времени исследования этого направления на основе археологических материалов эпохи первобытности, в том числе позднего неолита и раннего палеометалла, в регионе практически не проводились. Одной из основных причин было отсутствие в Приморье погребений этого времени. Кроме того, мешает общая слабая изученность памятников. На большинстве из них раскопано по 1-2 жилища, что не дает достаточного сравнительного материала при их изучении. Это же обстоятельство не дает представления о планиграфии поселений, о наличии различных специализированных сооружений, культовых площадок и т.д. Однако с течением времени накапливаются некоторые материалы, наблюдения, которые позволяют подойти к началу социологических реконструкций на основе археологических материалов Приморья.
В настоящей работе будет предпринята попытка реконструкции некоторых сторон социальной жизни древнего населения Приморья на основе анализа имеющихся неутилитарных артефактов из комплексов позднего неолита раннего палеометалла и ряда особенностей памятников этого времени.
Неолитические памятники, материалы которых будут рассмотрены, относятся к двум хронологически близким культурным группам. Одна из них «приханкайская». Радиоуглеродные даты, полученные для отдельных памятников, позволяют определять время ее существования хронологическим диапазоном 4200 — 3600 л.н. (Гарковик, 2008). Памятники этой группы располагаются в центральной — западной части Приморья и приурочены к долинам и низкогорью, обрамляющему оз.
Ханка. Другие памятники относятся к «вален- тиновской» группе, их хронология определяется датами, полученными для памятника Валентин-перешеек: 4900-4600 лет (Валентин-перешеек.., 1987). Они расположены на восточном побережье Приморья. Памятники палеометалла (Шекляево-21, Анучино-4, Анучино-14, Евстафий-1) также расположены в Центральном и Восточном Приморье. Хронологический диапазон их определяется датами, полученными для памятников раннего палеометалла Приморья — мар- гаритовской и лидовской культур: 3500-3600 — 2500-2600 л.н. (Cassidy а! а1, 2003). Археологический материал, с одной стороны, а с другой — данные этнографии для обществ, стоящих на поздних стадиях первобытно-общинного строя, дают основания считать, что эти памятники оставлены древними коллективами с достаточно развитой социальной стратификацией. реконструкция хозяйственной деятельности, проведенная по материалам памятника Валентин-перешеек, одного из наиболее изученных в Приморье, показывает его сложность и много- компонентность (Валентин-перешеек.. , 1987). она состояла, прежде всего, из отраслей, составляющих основу жизнеобеспечения: охоты, рыбной ловли и собирательства, а также тесно связанной с ними деятельности по изготовлению орудий. Большое место в хозяйстве занимало гончарное производство. Кроме того, население занималось деревообработкой, выделкой шкур и пошивом одежды и обуви, изготовлением текстиля. особенность его составляет хорошо фиксируемая на памятнике такая отрасль, как добыча гематит-лимонитовой руды и изготовление из нее минеральной краски (охры). Многочисленность орудий, использовавшихся в этой отрасли, позволила исследователям интерпретировать Валентин-перешеек как специализированный поселок по добыче руды и изготовлению краски (Валентин-перешеек.. , 1987). В континентальных районах на памятниках позднего неолита приханкайской группы фиксируются следы земледелия с возделыванием двух видов культурного проса (сергушева, 2006). Присутствие на памятниках эпохи бронзы орудий, связанных с обработкой металла, свидетельствует о зарождении отрасли, связанной с металлообработкой (Ану- чинский район.., 2006: 72). Все вышесказанное показывает сложную экономическую структуру обществ позднего неолита — раннего палеометалла. Естественно, ей должна соответствовать сложная структура социальной организации для сохранения целостности и регулирования общества. Всякий организованный коллектив нуждается в лицах, выполняющих определенные организационнорегулятивные функции, в силу чего они облечены известными полномочиями (Павленко, 1987: 72; социальная структура.. , 2005: 238). социальная структура архаичного общества находит отражение в материальной культуре, наиболее ярко в ней выражается религиозно-обрядовая деятельность.В поздненеолитических материалах восточного и центрального Приморья имеется группа артефактов, которая может быть связана с активизацией в этот период ритуально-обрядовой деятельности, развитием института шаманства. Это, прежде всего, находки на памятнике Евстафий-4. Время существования его синхронно приханкайской группе памятников. Эти изделия представлены миниатюрными керамическими зооморфными и фитоморфными фигурками, изготовленными из керамики. Две из них являются амулетовидными подвесками. одна из них представлена изображением змеи, другая — тюленя-нерпы. Еще одна зооморфная фигурка является изображением ежа. Фитоморфная скульптурка изображает гриб. на другом неолитическом памятнике, расположенном на побережье бухты Евстафия, встречена миниатюрная фигурка, изображающая летящую птицу. она выполнена из светло-серого кремня отжимной ретушью (Гарковик, 1998). Этнография дальневосточных народов свидетельствует, что скульптура малых форм была широко распространена и часто применялась в культовых обрядах, связанных с промыслами и лечением больных. Описанные предметы, вероятно, связаны с первобытной магией, направленной на охрану человека и его здоровья (Гарковик, 1997). Среди керамического материала памятника Валентин-перешеек обнаружено несколько фрагментов сосуда со схематичной налепной антропоморфной фигуркой с сетью, имеющей ромбическую ячею. Подобные изделия, вероятнее всего, использовались в обрядовой практике, направленной на создание благополучных условий для удачного промысла рыбы (Гарковик, 1998).
На памятниках континентального Приморья, в материалах которых прослеживается динамика земледелия, обнаружены иные артефакты, связанные с ритуально-обрядовой деятельностью, почитанием различных культов. На памятнике Боголюбовка-1 найдена крупная личина, изготовленная на ребре крупной конкреции песчаника (Гарковик, 2008). Другая личина встречена в жилище на памятнике Новоселище-4 (Клюев, 2000). Это миниатюрное изображение в виде круглого медальона, изготовленного из мелкодисперсной глины. Личина — двусторонняя, янусовидная. Выпуклая сторона ее окаймлена узким круглым в сечении пояском, который исследователи отождествляют со змеей. На ней нанесено 12 насечек. В верхней части имелось отверстие для крепления. Как все янусовидные фигуры, данное изображение олицетворяет противопоставление: можно предполагать изображение солнца-луны, а в 12 насечках — годовой цикл. Таким образом, в личине, возможно, нашло отражение природных циклов: смена дня и ночи, времен года, циклов, важных для человека, связанных со сменой хозяйственной деятельности. Вероятно, такой амулет крепился на крупном предмете, скорее всего, деревянном, и был частью ритуально-культового сооружения.В памятниках раннего палеометалла (лидовской и маргаритовской культур) встречаются артефакты в виде схематичных антропоморфных фигур. Голова у них изображена в виде корытообразной фигуры с отверстием в центре. Она, как предполагает В.И. Дьяков, являлась основой для отдельно приготовленной лицевой части (Дьяков, 1989). Эти скульптурки также связываются с обрядами, связанными с лечебной магией. Наряду со свидетельствами активизации религиозно-обрядовой деятельности в материалах памятников содержатся артефакты, позволяющие интерпретировать их как проявление определенных социальных процессов в обществе. В этом отношении интерес представляет комплекс памятника Шекляево 21. Это мастерская эпохи палеометалла по изготовлению украшений: бусин, дисков с отверстием в центре, колец и магатам. Состав артефактов, включающий сырье, изделия, представляющие различные стадии изготовления этих украшений, отходы производства, разнообразный набор инструментов — показывает, что здесь проходил полный цикл их изготовления (Слепцов и др., 2008).
Подобные артефакты, изготовленные из камня, и их реплики из керамики встречаются на ряде поселений этого времени. Материалы памятников Анучино-4, Анучино-14, Евстафий-1, где было встречено значительное количество таких украшений, показывают, что в обществе того времени были широко распространены определенные идеологические представления, материальным отражением которых выступают украшения типа колец и магатам. Вероятно, в силу того, что был большой спрос на изделия подобного типа, он не удовлетворялся полностью, поэтому использовались керамические реплики. Возможно также, что изделия из разного материала дифференцировали социальный статус членов коллектива. Может быть, что эти декоративные изделия использовались при обряжении умершего для погребения. Это предположение основывается на аналогиях с погребениями бронзового века Прибайкалья: приольхонскими и ангаро-ленскими (глазковскими), где в качестве обязательного декоративного элемента присутствовали диски и кольца из нефрита и кальцита (Окладников, 1955; Харинский, Сосновская, 2000: 79). Несомненно, что в обществе был большой спрос на такие изделия. Для выполнения подобных социальных заказов и функционировали специализированные мастерские, одной из которых и представляется памятник Шекляево-21.Анализ всей совокупности археологических данных для памятников позднего неолита «приханкайской» группы памятников позволяет выделить ряд признаков в инвентаре, которые могут быть индикаторами элементов социогенеза. одним из них может быть немногочисленная группа керамики высокого качества. сосуды этой группы изготавливались из высококачественного теста с мелкими примесями, часто с примесью талька. Они были тонкостенными с высоким качеством обработки внутренней и наружной поверхностей. Орнаментировались эти изделия узкой полосой особого, лабиринтообразного узора меандра. Эти немногочисленные изделия, скорее всего, имели неутилитарное назначение. Они могли быть престижными, знаковыми, принадлежавшими лидерам местного общества, а также использоваться в религиозно-обрядовых практиках (Гарковик, 2008). Другим признаком социогенеза в группе прихан- кайских памятников служит иерархия поселений. среди поселений этой культурной группы выделяется памятник Реттиховка-Геологическая, на котором было выявлено сооружение с крупными тарными сосудами и большим количеством культурного проса (Крутых и др., 2008). Такие крупные сосуды и зерно в большом количестве не встречено больше ни на одном памятнике.
Выявление ряда неординарных артефактов неутилитарного свойства, появление специализированных памятников, а также отмеченные элементы иерархии поселений свидетельствуют о значительной степени социальной дифференциации общества позднего неолита — раннего палеометалла в Приморье. все отмеченные признаки в той или иной степени связаны с символическим, обрядовым поведением: изготавливавшиеся на специализированных памятниках- мастерских украшения и краска, изделия мелкой пластики участвовали в различных религиозно-обрядовых действах, связанных в основном с сохранением здоровья и благополучием в промыслах. Создание ритуально-резервного хранилища зерна, маска-личина с элементами годичного цикла, вероятно, связаны с появлением земледелия и направлены на его охрану и создание благоприятных условий для него. Появление престижного вида керамической посуды может свидетельствовать о выделении в обществе элиты. Активная религиознообрядовая практика должна была привести к появлению в обществе группы людей, занимающихся организацией и проведением обрядовых церемоний. Эта сторона социальной деятельности играла большую роль в жизни древних обществ (о чем свидетельствуют и этнографические исследования) и могла быть связана с развитием шаманства. в системе социальной дифференциации, как показывают исследования древних обществ австралийцев, большую роль играл институт инициаций. важность этого обряда состоит в передаче основных знаний, составляющих основу данного социума, от поколения к поколению. В обществах бесписьменной культуры религия неразрывно связана с положительными знаниями, искусством, моральными представлениями, духовной
культурой (Артемова, 2004: 172).
Археологические данные описываемых памятников Приморья дают представление о том, что общества, оставившие их, не имели своим источником отношения собственности. их социальная стратификация, по всей вероятности, была одной из форм социального неравенства, для которого не нужны никакие материальные накопления. Корни ее лежат в сфере социально-психологических явлений (Артемова, 2004:189-190).
Литература
Анучинский район Приморского края в древности и средневековье: Учеб. пособие. — Владивосток: Дальнаука, 2006. — 119 с.
Артемова О.Ю. охотники-собиратели и теория первобытности. — М.: Принт, 2004. — 250 с.
Банников А.Л., Шутелева И.А. о методах социальных реконструкций «новой археологии» и возможности их применения в изучении общества ранних кочевников Южного Урала // социогенез в северной Азии. — иркутск: изд-во ирГтУ, 2003. — с.195 — 198.
Валентин-перешеек — поселок древних рудокопов. — М.: наука, 1987. — 248 с.
Гарковик А.В. Поселение Евстафий-1 в Приморье // Материалы по древней и средневековой археологии юга Дальнего Востока ссср и смежных территорий. — Владивосток: ДВнЦ Ан ссср, 1983. — с. 16 — 24.
Гарковик А.В. Элементы медицинских знаний у народов Приморья в эпоху первобытности // от шаманского бубна до луча лазера: очерки по истории медицины Приморья. — Владивосток: изд-во оАо «Дальприбор», 1997. — с. 7 — 28.
Гарковик А.В. Предметы мелкой пластики как отражение некоторых сторон духовной жизни древних обществ // Мир древних образов: Девяностолетию светлой памяти А.П.окладникова посвящается. — Владивосток: изд-во ДВГУ, 1998. — с. 49 — 59.
Гарковик А.В. Боголюбовка-1 — памятник позднего неолита в Приморье // окно в неведомый мир. — новосибирск: изд-во ин-та археол. и этногр. со ран, 2008. — с. 131 — 139.
Дашковский П.К. Формирование элиты кочевников в скифскую эпоху // социогенез северной Азии. — иркутск: изд-во ирГтУ, 2003. — с. 239 — 246.
Дьяков В.И. Приморье в эпоху бронзы. — Владивосток: изд-во ДВГУ, 1989. 296 с.
Клюев Н.А. Миниатюрная маска-личина эпохи позднего неолита из Приморья // Маска сквозь призму психологии и культурологи: Мат-лы науч.-практ. конф. — Владивосток: изд-во ВГУЭс, 2000. — с. 37 — 38.
Крутых Е.Б., Коломиец С.А., Морева О.Л., Дорофеева Н.А. Комплекс финального неолита поселения реттиховка-Геологическая (по результатам исследования в 2004 г.) // столетие Великого АПЭ: к юбилею академика Алексея Павловича окладникова. — Владивосток: изд-во. ДВГУ, 2008. — с. 115 — 138.
Массон В.М. исторические реконструкции в археологии. — Фрунзе: илим, 1990. — 94 с.
Окладников А.П. неолит и бронзовый век Прибайкалья. — М.; Л.: наука, 1955. — Ч 3: Глазковское время. — 373 с.
Павленко Ю.В. Пути становления раннеклассовых социальных организмов (логико-методологический анализ проблемы) // Исследования социальноисторических проблем в археологии. — Киев: Наук. думка, 1987. — С. 72 — 85.
Панин Д.В. Проблемы социогенеза древних обществ эпохи поздней бронзы степной полосы Западной Сибири // Социогенез Северной Азии. — Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2003. — С. 292 — 294.
Сергушева Е.А. Семена и плоды с поздненеолитического поселения Реттиховка-Геологическая (предварительные результаты) // Cultivated Cereals in Prehistoric and Ancient Far East Asia. — University о1г Kumamoto, 2006. — P. 1 — 8.
Слепцов И.Ю, Гарковик А.В., Клюев Н.А. Шекляево-21 — мастерская эпохи палеометалла в Приморье // Cultural Exchange in East Sea and Primorye Region of Russia. — Busan, 2008. — P. 367 — 375.
Социальная структура ранних кочевников Евразии. — Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2005. — 311 с.
Харинский А.В., Сосновская Н.С. Могильник бронзового века Хадарта IV // Байкальская Сибирь в древности. — Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2000. — Вып. 2,
ч. 2. — С. 66 — 100.
Cassidy J., Kononenko N., Sleptsov I., Ponkratova I. On the Margarita Archaeological Cultural: Bronze Age or Final Neolithic // Проблемы археологии и палеоэкологии Северной, Восточной и Центральной Азии. — Новосибирск: Изд-во Ин-та археол. и этногр. СО РАН, 2003. — С. 300 — 302.
Еще по теме А.В. Гарковик Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, г. Владивосток, Россия НЕУТИЛИТАРНЫЕ АРТЕФАКТЫ В КОМПЛЕКСАХ ПОЗДНЕГО НЕОЛИТА — РАННЕГО ПАЛЕОМЕТАЛЛА ПРИМОРЬЯ И ИХ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ РЕКОНСТРУКЦИИ ДРЕВНИХ СОЦИУМОВ:
- ДА. Баранов ОБРАЗ СОВЕТСКОГО НАРОДА В РЕПРЕЗЕНТАТИВНЫХ ПРАКТИКАХ ГОСУДАРСТВЕННОГО МУЗЕЯ ЭТНОГРАФИИ НАРОДОВ СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XX в.*
- БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
- §2.5. Почему же война?
- ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА На русском языке
- Я. Я. Кондаков (1844-1925)
- Литература
- Б.Б. дашибалов Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, г.Улан-Удэ, Россия КУЛЬТУРА ХОРИ (КУРыКАН) И ХУННУ: К ВОПРОСУ О дунхусских корнях
- Н.Н.Крадин Институт истории, археологии и этнографии ДВО РАН, г.Владивосток, Россия АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРы, ЭТНИЧЕСКИЕ общности и проблема границы
- П.В. Мартынов Институт археологии и этнографии СО РАН, г. Новосибирск, Россия НЕОЛИТ ТИБЕТА: ОСОБЕННОСТИ ГЕНЕЗИСА И ЭВОЛЮЦИИ КУЛЬТУР
- А.В. Табарев Институт археологии и этнографии СО РАН, г. Новосибирск, Россия СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ И ЗАСЕЛЕНИЕ АМЕРИКАНСКОГО КОНТИНЕНТА: СОВРЕМЕННОЕ состояние проблемы и новые подходы