5.1. Материалы о мировоззренческих представлениях носителей бийкенской культуры

Исследования по реконструкции мировоззренческих пред­ставлений носителей бийкенской культуры Алтая имеют гораздо меньшую историю, чем изучение духовной сферы «пазырыкского» общества.

Рассмотрим сначала семантику погребальной камеры «бий- кенцев», которая представлена каменным ящиком, установленным на уровень древнего горизонта. Объяснить такую традицию погре­бального обряда достаточно сложно, поэтому только наметим воз­можные пути интерпретации данного явления. Каменные погре­бальные камеры курганных могильников, как уже было отмечено, своеобразны, отличаются от подобных сооружений предыдущих и последующих эпох прежде всего конструкцией, формой, размера­ми, а также тем, что в них найдены захоронения не только людей, но и лошадей. ЧARBBEIEPg- в каменном ящике исследователи видят идею создания челна (лодки), отправляющегося далеко вниз по реке в потусторонний мир.

После смерти человека образ его живет в памяти родсEQgQyBDUEPQQ9BDgArQQ6BD4EMg-, является во сне, создает ложное ощущение присутствия, вызы­вая при этом беспокойство, определенные заботы, мысли и дейст­вия, выражающиеся в организации поминальных, культовых и ри­туальных мероприятий. Это воплощалось в устройстве разных со­оружений.

Следующий аспект мировоззренческих реконструкций, кото­рый необходимо отметить, связан с особенностями планиграфии отдельных курганов на некрополях раннескифского времени. В этой связи нужно указать на то, что решение проблемы интерпре­тации расположения курганов на могильном поле и их внутреннего устройства приводит к тому, что мы имеем здесь дело с имитацией реально существоQyBDAEMgRIBDgERQ- жилищ и конкретной планировки поселе­ний определенных территориально-локальных групп населения.

А.С. Суразаков (1990б, с. 61) считает, что погребальные сооруже­ния подобного плана оставлены разными семейно-родственными коллективами (общинами), П.И. Шульга (1989, с. 42) предполагает, что цепочка курганов являлась местом захоронения рода или большой патриархальной семьи. Так или иначе, но перед нами на курганных могильниках раннескифской эпохи представлена ими­тация планировки поселка, характерной для кочевого и полукоче­вого образа жизни родственной группы людей. Подобная плани­ровка преобладала в Горном Алтае в эпоху раннего железного века, чтQ+ подтверждает и незначительная площадь поселений, где люди могли проживать одновременно в 2-3 жилищах (Там же, с. 41-44). Последнее находит реальное отражение в микроцепочках извест­ных курганных могильников раннескифского времени на Алтае. Что касается групп курганов, то это результат пристройки погребе­ний семьями, проживающими несколько позднее. Стоит отметить еще одно наблюдение при интерпретации планиграфии курганных могильников раннескифского времени: некоторые курганы с самым большим диаметром насыпи и рядом характерных особенностей располагались крайними с юго-западной стороны цепочки. Данное обстоятельство можно объяснить имитацией существования на по­селении жилища, где, возможно, проживал старший представитель рода или семейно-родствеQQ9BD4EOQ- группы.

Определенное направление в расположении жилищ на мест­ности связывается с традиционной ориентацией входа-выхода. У носителей скифской культуры в Горном Алтае она, возможно, была восточная (Шульга, 1989, с. 43-44). Проследить наличие входа на массовых материалах курганных могильников нам не удалось, но все же имеются сведения об отдельных специально оформленных «воротах» в курганах раннескифской эпохи Горного Алтая (Сура­заков, 1990б, с. 62). При дальнейших исследованиях стоит обращать большее внимание на такого рода явления в погребальных сооруже­ниях интересующего периода времени и, может быть, подтвердится ранее выявленная закD4EPQQмерность, что ориентация входа перпенди­кулярна направлению цепочки жилищ (Шульга, 1989, с.

Подвижный образ жизни предполагает наличие определенных особенностей в конструкции жилищ, отражающих прежде всего возможность его переноски, быстрого сооружения, сворачивания, использования при этом подручных средств, материалов и т.п. Наиболее широко в таком плане применялось сооружение типа юр­ты конической или полусферической формы, в основании которого положен круг. Данное обстоятельство нашло свое отражение при сооружении значительного количества курганов, где под камнями наброски зафиксированы кольца-стенки, выложенные из камней плиEIEPgRHBD0ESwRF- форм в несколько слоев (до 8 слоев, высотой до 0,7 м), и кольца-крепиды из больших, чем основная масса камней, состав­ляющих наброску в один или местами в два слоя. Необходимо от­метить, что население, оставившее такие сооружения, по всей ви­димости, не владело приемами кладки, позволяющей связывать всю конструкцию в единое целое, поэтому часть каменной стенки, чтобы она не упала, не разрушилась, подпиралась валунами или вкопанными (забитыми) и поставленными вертикально плитами с внутренней, иногда и с внешней, стороны круга. То обстоятельст­во, что племена раннескифской эпохи Горного Алтая не знали приемов связывающей каменной кладки, легко объяснимо. Это не требовалось при сооружении, например, жилища или загонов для скота, где несущие ко9BEEEQgRABEMEOgRGBDgEOA- изготовлялись из жердей. Кроме того, группы людей, ведущие подвижный образ жизни, не имели тех традиций строительства, которыми располагало оседлое насе­ление при создании объектов хозяйственного, защитного и другого назначения. Сооружение же кольцевой крепиды или стенки из кам­ней - это элемент отражения конструкции жилища, который был нужен для основания и создания общей прочности воздвигаемой постройки, а также для ряда других практических предназначений, например, чтобы прижать войлочную (или другую) обкладку кар­каса жилища, предохранив ее от срыва во время ветров. В таком случае сооружение круга внутри курганной насыпи по ее перимет­ру символизирует в первую очередь жилище и защиту (Басилов, 1993 с.

Определенное значение играли выделявшиеся на поверхности курганов стелы, которые, вероятнее всего, были символами очага, дома и свидетельства на территорию (Сорокин, 1981, с. 34). Стелы известны фактически на всех некрополях раннескифского вреBDwENQQ9BDg- (Тишкин, 1994б, 1996б, 2000, 2003а; Кирюшин, Тишкин, 1997; Су- разаков, Тишкин, 2003; и др.), среди которых можно отметить не­сколько наиболее интересных объектов на памятнике Бийке. В ча­стности, при исследовании кургана №8 указанного могильника бы­ло найдено каменное изваяние среди плит перекрытия ящика, со­оруженного на уровне древней поверхности и предназначенного для погребения жертвенной лошади. Находка представляла собой хорошо обработанную со всех сторон плиту (длина до 98 см, ши­рина до 30 см, толщина до 12 см), которая была первоначально из­готовлена для установления в вертикальном положении, для чего внизу делалось сужение. Почти посередине каменной стелы вы­долблен сплошной лентой «поясок», а в верхней части лицевой и одной боковой стороны - три паRABDAEOwQ7BDUEOwRMBD0ESwQ1- горизонтальные линии. Для изготовления этого предмета был использован, по-видимому, валунный камень плиточной формы, которых в достаточном коли­честве имеется и сейчас на территории террасы.

Вторая стела была обнаружена при зачистке каменной набро­ски в центре кургана №9 могильника Бийке, а при дальнейших рас­копках выяснилось, что она также находится среди плит перекры­тий ящика для жертвенного животного. Однако при внимательном осмотре зачищенной поверхности выяснилось, что первоначально она была поставлена в этом месте вертикально и закреплялась пя­тью забутованными вокруг нее камнями, но затем, вероятнее всего, DEESwQ7BDA- свалена при ограблении или осквернении погребального па­мятника.

Обе обнаруженные стелы связаны непосредственно с погре­бениями, принадлежащими по своему характерному устройству

населению, проживающему в предскифское или раннескифское время на территории Горного Алтая, и условно отражают антропо­морфные фигуры путем изображения поясов и символического вы­деления головы и лица: в первом случае - тремя параллельными линиями, во втором - уступчиком. Семантика подобных изображе­ний подробно дана В.Д. Кубаревым (1979, с. 42-45, 57; 2001б). Стоит только добавить, что такое схематическое анCBEAEPgQ/BD4EPAQрфное отображение умерших, являющееся связующим звеном с загроб­ным миром ушедших из реальной жизни предков, формирует раз­личные культовые ритуалы поклонения идолам в названную эпоху. Подобные антропоморфные изваяния, являющиеся самыми ранними в Центральной Азии, В.Д. Кубарев (1993, с. 147-149) достаточно аргументированно относит к простейшему, архаичному типу олен- ных камней, датируя их появление начиная с VIII в. до н.э.

Кроме описанных выше изваяний, при раскопках курганного могильника Бийке обнаружено несколько интересных каменных плит без каких-либо изображений, но играющих, по-видимому, определенную роль при сооружении погребаwRMBD0EPgQzBD4- комплекса. Возможно, что памятной стелой являлась плита, лежащая рядом с каменным ящиком для погребения лошади в кургане №4 (Тишкин, Харченко, 1990, с. 67-70, рис. 1.-1), и плита, найденная рядом с кольцевой конструкцией кургана №15. Несомненно, что каменная стела, обнаруженная в непотревоженном виде в кургане №17, явля­ется атрибутом погребального обряда и была поставлена верти­кально в каменном ящике над головой погребенной женщины. Сте­лоподобная плита зафиксирована при исследовании кургана №19 (Тишкин, 1996; Кирюшин, Тишкин, 1997).

Кроме стел, рядом с курганами с западной и восточной сторон (иногда с небольшими отклонениями, но на одной линии) зMAREBDgEOgRBBDgArQRABD4EMgQwBD0ESw- вкопанные вертикально в землю плоские камни-«балбалы», выполняющие функции, находящихся вблизи с жилищем коновя­зей. Подобная ситуация отмечена и при раскопках на могильниках Бийке, Кор-Кобы-!, Тыткескень^1 и других, датированных ранне­скифским временем. А на погребальном памятнике Айрыдаш-1 ря­дом с «балбалом» находилась яма, в которой была захоронена ло­шадь (Суразаков, Чевалков, 1988; Суразаков, 1990б, с. 198).

Другие важные элементы погребального обряда - положение и ориентация умершего человека, также имели определенную ми­ровоззренческую обусловленность. Наибольшее количество умер­ших людей в раннескифское время были улоYENQQ9BEs- в погребальные сооружения в скорченном положении на левом боку и ориентиро­ваны головой на запад, северо-запад. Следует обратить внимание на то, что семантика обычая придавать скорченное положение умершим многообразна и различна, поэтому остановимся на этом подробнее. Положение погребенных определяется археологами совокупностью описаний общего состояния тела, а также различ­ных его частей относительно друг друга, дна и стенок погребаль­ной камеры, сторон света. Это дает почву для возможного объясне­ния определенных представлений древних людей, а также является хронологическим и культурным показателем при сравнении погре­бальных комплексов. В этой связи важно зафиксировать и как можно точно и подробно описать общее положение и частей тела погребенного человека. Плохая сохранность костей в курганах раннескифского времени Горного Алтая и существенные разруше­ния не позволяют широко применить имеющийся материал по ин­терпретации скорченной позы умерших людей, так как многое за­висит от определенного положения рук, ног, головы. В каждом случае объяснения могут быть разными, а у нас иногда определе­ние позы погребенного имеет общепредположительный характер. Исследователи, занимавшиеся семантикой скорченного положения, полагают, что оно имитирует позу эмбриона в материнском чреве, выражая идею о вторичном возрождении (Рыбаков, 1987, с. 73), похоже на «скачущего всадника», отражает знаки поклонения ко­му-нибудь или чему-нибудь (адорация) (Шилов, 1995, с. 50-70). Не отвергается возможность реали3BDAERgQ4BDg- положения спящего, кто-то видит в этой позе и эротический смысл. Ю.А. Шилов считал, что скорченные костяки, как результат свивания покойников веревками или пеленания в саван, можно трактовать не только как препятствие выходу из могилы, но и как знак воскрешения-пробуждения посред­ством преодоления «пут смерти» в сочетании с идей могилы- жилища (Там же). Скорченность трупов, как массовое явление, от­мечается с эпохи энеолита-бронзы и сохраняется до рубежа бронзо­вого и железного века, доживая до VI в. до н.э. (Рыбаков, 1987, с. 74).

Вытянутое положение бытовало наряду с преобладающим скорченным. Считается, что это демонстрация противоEPwQставления одно другому. В вытянутости как бы реализуется идея прямостоя- ния, символизирующая победу жизни над смертью. Последнее под­тверждается археологическими и этнографическими данными (Шилов, 1995, с. 51). Б. А. Рыбаков (1987) считал, что вытянутое положение связано с представлением о сне, а наличие вещей - с представлениями о пробуждении. Что касается тех немногих по­гребений раннескифского времени Горного Алтая, где более или менее сохранился скелет человека, то достаточно четко фиксирует­ся поза, похожая на «скачущего всадника» в кургане №17 могиль­ника Бийке, в кургане №19 на Бойтыгеме-11, в кургане №5 на Кар- бане-1, где женщины лежат скорченно на левом боку с руками вы­тянутыми вперед, как бы держащими повод управления лошадью. Стоит при этом замDUEQgQ4BEIETA-, что в этих курганах, кроме людей, были захоронены и лошади. Возможно, такое же положение умершего человека было в кургане №9 Усть-Куюмского могильника, кургане №1 на памятнике Семисарт-1. В кургане №1 могильника Бийке по­ложение костей рук и подложенные под голову каменные «подуш­ки» говорят о придании покойнику положения спящего человека. Ближе к позе адорации находились остальные «целые» погребения (Кирюшин, Тишкин, 1997).

Зафиксированные положения на левом и правом боку можно объяснить тем, что, например, у многих народов существуют опре­деленное понимание связи правой стороны с небесами, со светлым началом, а левой - с потуQRCBD4EQAQнностью, с хтоническими силами (Шилов, 1995, с. 61). В таком случае погребение людей, лежащих на земляном дне погребальной камеры на левом боку, может иметь подобное объяснение.

Таким образом, проведенные наблюдения при исследовании показателей ориентации и позы погребенных в курганах ранне­скифского времени Горного Алтая дополняют характеристики, ко­торые даны погребальным сооружениям, и расширяют наши пред­ставления о имевшем место обряде захоронения людей той эпохи.

Интересной особенностью в исследованных объектах являют­ся находки фрагментов или целых каменных зернотерок. Это на­шло свое отражение на некоторых курганных могильниках: Кар- бан-1, Кызык-Телань-1, Кор-Кобы-1, Семисарт-1 и др. Известны факты подобных находок в насыпях курганов в пазырыкское время. Судя по тому, как установлены в наземную конструкцию кургана №26 могильника Карбан-1 два нижних камня зернотерки, то стоит предполагать, что это сделано не случайно и отражает наличие ка­кого-то культа, связанного с земледелием или определенным родом такой деятельности.

Достаточно значимое место в погребальной практике кочев­ников раннескифского периода занимало сопроводительное захо­рD4EPQQ1BD0EOAQ1- лошади (или части ее туши) в отдельной камере, но в од­ном кургане с умершим человеком. Плохая сохранность костяков животных не позволяет в полном объеме зафиксировать многие нюансы обряда погребения коней в курганах раннескифского вре­мени. Сам факт присутствия остатков этих животных в погребаль­ных комплексах можно объяснять по-разному: как заупокойные дары, пища для покойника, остатки совместной родовой трапезы, снабжение необходимым средством передвижения, как личный верховой (боевой) конь, или как имитация лошади и т.д. Семантику зарождения культа такого животного, как лошадь, необходимо свя­зывать с определенным типом ведения хозяйства той эпохи, с обы­чаями, формирующимися в ходе жизнедеятельности скотоводов, и с представлениями 4- том, что в загробном мире человек должен быть снабжен всем тем, что было у него в этом мире. Данная тема уже не раз специально рассматривалась рядом исследователей (По­тапов, 1977, с. 164-178; Беленицкий, 1978, с. 31-39; Толеубаев, 1984, с. 35-40; Кузьмина, 1977а-б; и др.), в том числе и применительно к скифской эпохе Алтая (Тишкин, Дашковский, 1998а; Дашковский, 2002в), поэтому она более подробно во всех многообразных аспек­тах будет изложена при характеристике религиозно-мифологичес­кой системы «пазырыкцев».

Важное место в религии любого общества, как и у «бийкен- цев», занимали различного рода святилища. Среди памятников культового значения раннескифского времени в Горном Алтае осо­бо нужно отметь Бийкенское святилище, зафиксированное непо­средственно на территории курганного могильника (Тишкин, 2000), а также аналогичные объекты на памятниках Тыткескень-!, Кызык-Телань-ф Семисарт и других (Кирюшин, Тишкин, 1997; Марсадолов, 2001; Суразаков, Тишкин, 2003; и др.).

Бийкенский погребально-поминальный комплекс находится на узкой надпойменной террасе правого берега Катуни. Само рас­положение памятника позволило предположить, что это было не только место для погребений, но и своего рода святилище, кото­рое обозначено как Бийкенское (Тишкин, 1994б). Налицо имеются все признаки священного культового места (Кубарев, 1979): рас­положение на берегу реки в замкнутом пространстве у подножия выделяющихся формой гор, на одной из скал которых выбиты петроглифы; наличие валунных россыпей, пещеры, близость шумных водных порогов. Законченность Бийкенскому святилищу придают микроцепочки и группы курганов раннескифского вре­мени, расположенные на всей площади террасы в определенном порядке и имеющие своеобразные конструктивные особенности. Количество объектов и находок других эпох совсем незначитель­но (Кунгуров, Тишкин, 1993; Тишкин, Тишкина, 1996; Тишкин, Майчиков, 1997; и др.).

Специальные обследования для дальнейшего изучения Бий- кенского святилища еще- предстоит провести неоднократно. Сейчас лишь отметим те наблюдения, которые были получены в ходе ар­хеологических исследований на памятнике, и выскажем на этот счет свои соображения. Вначале следует указать на особенность ориентации некоторых объектов рассматриваемого комплекса от­носительно сторон света. Так, сама терраса оказалась вытянута по­лосой по линии З-В, что определено в данном месте направлением русла р. Катунь. С севера рассматриваемый участок закрыт высо­кими горами, которые, понижаясь, полукругом ограничивают его с запада и востока. В результате южная часть пространства относи­тельно указанной территории остается открытой. Данное обстоя­тельство, по-видимому, не случайно (Шилов, 1995). Такая возмож­ность обеспечивала стационарные 0EMAQxBDsETgQ0BDUEPQQ4BE8-, например, за дви­жением солнца от восхода до заката, что нашло свое отражение при ориентации погребенных в курганах раннескифского времени (Тишкин, 1996; Кирюшин, Тишкин, 1997). Не исключено проведе­ние других астрономических фиксаций и использование их в жиз­ненной практике. Совмещение функций святилища и обсерватории было широко распространено в древние эпохи (Потемкина, 1994; Шилов, 1995; и др.). Это само по себе не является чем-то особен­ным. Однако при изучении культуры населения раннескифского времени Алтая выявление подобных объектов только начинается (Марсадолов, 1992а; 2001), и ближайшая задача исследователей - зафиксировать результаты такой деятельности. Для получения более объективных палеоастрономических данных необходима реализация соотвQ1BEIEQQRCBDIEQwROBEkEOARF- программ в тесной связи со специалистами (Юре- вич, 1996; Кочмар, Пеньков, Кнуренко, 1996; Горшков В.Л., Марса­долов, Горшков А.В., 1998; Марсадолов, 2001; и др.).

Вся площадь рассматриваемого святилища территориально как бы состоит из трех частей: западной, центральной и восточной.

Первая связана с небольшой пещерой, которая располагается до­вольно низко от подножия гор. Под ней находится группа курганов раннескифского времени. Часть из них раскопана (Тишкин, Хар­ченко, 1990). Пещера сквозная. В ней имеется культурный слой. Вход сосIEPgQ4BEI- из двух отверстий, расположенных перпендикулярно друг к другу: одно сбоку (с юга), другое сверху. Выход скрыт за­рослями кустарника. Этот объект также мог использоваться как пункт астрономических наблюдений.

В средней части «храма» под открытым небом на фоне гор выделяется более низкий каменный утес в виде выступа. Он имеет вверху довольно просторную горизонтальную площадку, а с юж­ной стороны - отвесную стену, обращенную к террасе с курганами и к реке. Побывавшая на памятнике в 1979 г. Е.А. Окладникова (1984) так описала это место: «Светлые с серыми затеками скалы утеса делают особенно живописными естественные вертикальные выщерQxBDsEOAQ9BEs- и трещины, глубокие западины и ниши». Своеобраз­ный вид каменного выступа сразу же привлекает к себе внимание, обладает особой притягательной силой и оказывает различное пси­хологическое воздействие. По всей видимости, здесь находился центр отправления церемоний, связанных с культом предков и дру­гими религиозными представлениями.

Только в нишах скалы «Бийке» до сегодняшнего времени со­хранилась часть различимых рисунков, представленных в виде от­дельных, парных и групповых изображений, а также многофигур­ными композициями и чашевидными углублениями (Окладникова, 1984; Кубарев, Маточкин, 1992; Тишкин, Майчиков, 1997), смысло­вое содUEQAQ2BDAEPQQ4BDU- которых еще предстоит расшифровать. Хотя среди зафиксированных петроглифов основное место занимают зооморф­ные изображения, все же есть и силуэты людей.

С площадки утеса открывается живописный вид и четко фик­сируются планиграфические особенности расположения курганов некрополя Бийке. Напротив священной скалы с петроглифами бы­ли исследованы погребальные объекты раннескифского времени. Особенностью восточной части святилища является наличие ог­ромных валунов, между которыми (и рядом с ними) компактной группой располагаются довольно крупные курганы раннескифско­го времени. В этом месте имеется пологий спуск к реке. ПриIENQQ0BDUEPQCtBD0ESwQ1- данные свидетельствуют о том, что Бийкенское святилище и некрополь Бийке составляют единый погребально-ритуальный комплекс, который имел особую сакральную значимость у населе­ния бийкенского периода.

Рассмотренная организация природно-ландшафтного про­странства с целью реализации определенных жизненных потребно­стей наблюдается в Горном Алтае и на других подобных памятни­ках бийкенской культуры (Кирюшин, Тишкин, 1997; Марсадолов, 1992б, 2001; Кубарев, 1979; и др.). Наличие святилищ может стать характерной чертой начального этапа скифской эпохи, это должно способствовать реконструкции и более глубокому изучению миро­воззренческой системы населения раннескифского времени, в ко­торой нашли отражение религиозные представления и предшест­вующего периода. В пазырыкское время существовала несколько иная организация сакральной территории, что связано уже с другой идеологией.

Таким образом, имеющиеся материалы по погребально­поминальной обрядности «бийкенцев» позволили начать работу по реконструкции отдельных мировоззренческих представлений, ко­торые были обусловлены как особенностями культурно-истори­ческого развития кочевников, так и спецификой их хозяйственной деятельности. Однако требуются дополнительные исследования, основанные на системном анализBDU- обозначенных данных с привле­чением широкого круга источников (Тишкин, Леонова, 2003).