3.4. Особенности погребально-поминальной практики у кочевников пазырыкского периода
Проведенный анализ основных элементов погребального обряда кочевников Горного Алтая пазырыкского времени, зафиксированных в процессе археологических раскопок, позволяет сделать ряд предварительных выводов (Тишкин, Дашковский, 1997б, 1998в и др.; Дашковский, 2002в; Кирюшин, Степанова, Тишкин, 2003).
Некрополи номадов представляют собой «цепочки» курганов, вытянутые преимущественно в направлении юг-север. Формирование цепочек осуществлялось по-разному (Кубарев, 1987, 1991, 1992; Кирюшин, Степанова, Тишкин, 2003, с. 56; и др.). По мнению одних исследователей, образование таких групп начиналось от самого северного кургана и от него к южному (Сорокин, 1974, с. 90; Могильников, 1983а, с. 25; Суразаков, 1994, с. 72; и др.). Л.С. Мар- садолов (1997, 2000, с. 18, 70, рис. 2) считает, что пазырыкские «семейные» цепочки курганов формировались с юга на север, и подтверждает это дендрохронологическими анализами образцов из Пазырыкских курганов, планиграфией изученных могильников в
Башадаре, Туэкте и на других памятниках. Известны случаи устройства «цепочки» только из двух курганов, например, на могильнике Юстыд-ХХ11 (Кубарев, 1991, с. 21). Зафиксировано сооружение и одиночных погребальных объектов, в частности на памятнике Ак- Алаха-Ш (Полосьмак, Молодин, 2000, с. 73), что связано с особым социальным статусом погребенного там человека. Кроме того, многие курганы скотоводов с востока сопровождают ряды вертикально установленных камней-«балбалов» или стел, а с запада - ритуальные каменные выкладки. В целом же топография и планировка могильников повторяла особенности расположения реальных жилищ номадов Центральной Азии на протяжении длительного историческEPgQzBD4- периода (Кирюшин, Степанова, Тишкин, 2003, с. 54-56). При этом изучение всей совокупности археологических источников и этнографических материалов позволило установить, что у «пазырыкцев», как и у других кочевых народов, наряду с куренной, преобладала аильная планировка поселков (Шульга, 1989, с.
42-43). Аналогичная традиция зафиксирована в Горном Алтае начиная с раннескифского времени (Кирюшин, Тишкин, 1997, с. 56).Погребальные сооружения кочевников, несмотря на определенную вариабельность в параметрах и конструктивных элементах, представлены преимущественно курганами с каменными насыпями, под которыми в могильных ямах сооружались деревянные срубы, AENQQ2BDU- каменные ящики и рамы, а также другие внутримогильные конструкции (каменная обкладка, деревянный ящик и др.) (Тишкин, Дашковский, 1997б). Умершего человека обычно укладывали скорченно на правый бок и ориентировали головой на восток (Тишкин, Дашковский, 1998в). В элитных погребениях в двойных или одинарных срубах с колодами покойники обычно обнаружены в вытянутом положении, но с неизменной ориентацией в восточном направлении. В более 37% исследованных пазырыкских курганах зафиксированы сопроводительные захоронения лошадей. Отсутствие этого признака во всех погребальных объектах У1-П вв. до н.э. обусловлено особенностями социального и имущественного положения кочевников (Тишкин, Дашковский, 1998а,б,г). СERQQдные тенденции зафиксированы и в раннескифское время у «бийкенцев», у которых только около 25% погребенных сопровождали захоронения коней (Тишкин, Дашковский, 1997а, с. 115).
Результаты анализа погребального обряда кочевников Алтая скифской эпохи позволяют коснуться отдельных моментов, связанных с возможностью продолжения исследований по территориально-хронологическому разграничению памятников пазырыкской культуры и прежде всего с выделением ее локальных вариантов (Тишкин, Дашковский, 2003а). Надо отметить, что в настоящее время разработаны методологические основы и терминологический аппарат для такого рода анализа и исторических реQ6BD4EPQRBBEIEQARDBDoERgQ4BDk-, на которых следует остановиться более подробно.
Процессы формирования в рамках той или иной культуры/ци- вилизации особых локальных очагов (историко-культурных регионов, областей и т.п.) на философско-методологическом уровне изучались такими известными мыслителями, как А.
Тойнби (1996), Ш. Эйзенштадт (1998), Э. Шилз (1998), Б.С. Ерасов, Г.А. Аванесова (1998) и др. Данная проблема решалась учеными, как правило, в русле рассмотрения взаимодействий центра культуры/цивилизации и ее окраин. Исследователи указывали на динамизм периферии и ее двойственную природу. Это выражается в том, что, с одной стороны, центр доминирует над периферией и зEMAQ0BDAENQRC- модель для ее социокультурного развития, а с другой стороны, периферия может при определенных условиях воздействовать на центр, заменить его или даже отделиться (Шилз, 1998, с. 174). Указанные положения важно учитывать при выявлении контактных зон, установлении границ археологических культур, этнокультурных общностей, культурно-исторических регионов и т.п. Определенный опыт анализа конкретной ситуации такого плана уже демонстрировался на материалах предгорий Алтая скифской эпохи (Тишкин, 1988, 1989, 1996; Кирюшин, Тишкин, 1997; Абдулганеев, Тишкин, 1999; и др.).В контексте методологического обоснования выделения локальных вариантов можно отметиEIETA- недавние теоретические разработки С.И. Дегтярева (2001), который предложил интерпретировать археологическую культуру как репрезентацию локальной культуры прошлого в системе ее материально-вещественных фрагментов. Несмотря на то, что исследователь анализировал несколько иную проблематику, тем не менее целесообразно обратить внимание на те основные характеристики локальной культуры, которые им трактуются как ее базовые классы ценностей. К числу последних относятся: особенности физического существования субъекта; специфика природно-географической среды; собственный социальный опыт субъекта, выражающийся в производственной деятельности и опредмеченный в ее результатах (орудия и средства труда) (Там же, с. 152).
В русском языке слово «локальный» определяется как «местный, не общий» (Даль, 1994, с. 264) или «местный, не выходящий за определенные пределы» (Ожегов, 1989, с. 266). В отечественной археологии внимание различным локальным явлениям уделяли такие исследователи, как Л.С.
Клейн (1990; 1991), В.М. Массон (1976; 1996), В.Ф. Генинг (1983; 1989) В.С. Ольховский (1991) и некоторые другие. Так, В.М. Массон отводит рассматриваемой категории важное место в трехуровневой иерархической системе: локальный вариант - культура - культурная общность. При этом отмечается, что в рамках одной археологической культуры между отдельными ее локальными вариантами должно наблюдаться 10050% совпадение сочетаемости типоg- (жилищ, керамики, инвентаря ит.п.) (Массон, 1996, с. 27). Другой ученый Л.С. Клейн (1990, с. 92) первоначально предложил рассматривать категорию «локальный вариант» как «... вариант археологической культуры, отличающийся от других ее вариантов не только типологически, но и территориально - по ареалу, причем его ареал почти не дает взаимоналожений с другими, синхронными». Немного позднее он добавил, что анализируемое понятие относительное, «.а отношение - симметричное: если некоторый вариант выступает локальным по отношению к другому или другим, то и они оказываются локальными» (Клейн, 1991, с. 392).
Достаточно обстоятельно рассматриваемая проблема решалась В.С. Ольховским на основе изучения памятников скифского времени Северного Причерноморья. Исследователь полагал, что археологические источники позволяют выделять не только локальные варианты, но также локальные группы и локальные зоны. В этой связи отмечается, что локальные группы памятников, очевидно, могут отражать этнокультурные различия населения. Территориально близкие и существенно сходные локальные зоны составляют локальный вариант культуры. Важно, на наш взгляд, отметить мнение В.С. Ольховского (1991, с. 170) о том, что локальным вариантом можно считать крупную (более 100 памятников) локальную зону с ярко выраженным своеобразием, которая преBDQEQQRCBDAEMgQ7BE8ENQRC- собой достаточно динамичное явление, способное как к в внутреннему саморазвитию, так и к взаимодействию с различными локальными вариантами культуры на уровне интеграции или дезинтеграции.
Приведенный спектр подходов к определению необходимой дефиниции позволяет нам сделать следующие выводы.
Во-первых, локальный вариант является составной частью археологической культуры. Во-вторых, он занимает определенную территорию и существует в конкретный хронологический отрезок. В-третьих, локальный вариант обладает набором специфичных, свойственных только ему, социокультурных характеристик, представленных в различных археологических- источниках. В-четвертых, формирование локальных вариантов обусловлено динамикой существования культуры как за счет органичного внутреннего саморазвития, так и при взаимодействии в контактных зонах с другими аналогичными по сути явлениями. И, наконец, в-пятых, локальный вариант при определенных условиях может трансформироваться в самостоятельную культуру (Тишкин, Дашковский, 2003, с. 167).Проблема выделения локальных вариантов пазырыкской культуры Алтая связана с пониманием общей этнокультурной ситуации в этом регионе в скифскую эпоху. Эта тема уже неоднократно становилась объектом специального рассмотрения (Суразаков, 1989а; Тишкин, 1994а; Марсадолов, 1996а; Шульга, 1999а; Дашковский, 2001г; и др.). Основное внимание исследователи уделяли, как правило, вопросам хронологии и периодизации пазырыкской культуры, выделению различных типов погребений. В меньшей степени археологи касались проблем этно- и культурогенеза, а также анализа процессов взаимодействия в контактных зонах носителей пазырыкской культуры с представителями других археологических культур из сопредельных районов Тувы, Восточного Казахстана, СевероЗападной Монголии и Китая. На интуитивном уровне осознавалась необходимость и возможность выделения локальных вариантов пазырыкской культуры (Киреев, 1991, с. 120). Это выразилось, в частности, в стремлении части археологов систематизировать накопленный фактический материал и на основе имеющихся теоретических разработок строить концепцию этнокультурного развития населения Алтая в скифскую эпоху (Могильников, 1983б; 1986а; Суразаков, 1983, 1989; Шульгаа, 1986, 1999; Марсадолов, 2000г; и др.). При этом важно отметить, что иногда ученые одну и ту же источниковую базу (например, памятники кара-кобинского типа) пытались интерпретировать как отдельную археологическую культуру, как самостоятельную группу памятников, как локальный вариант и как тип погребений.
Кроме того, некоторые исследователи были склонны рассматривать в качестве «северного» локального варианта небольшую группу памятников, расположенных в зоне взаимодействия носителей двух археологических культур, в данном случае быстрян- ской и пазырыкской (Киреев, 1992, с. 52). В результате такDgERQ- подходов происходило смешение набора признаков, которые свойственны собственно каждому явлению в отдельности.Очевидные методологические противоречия и нестыковки исходных теоретических построений с реальными археологическими источниками привели ученых к единому мнению о том, что на территории Алтая в У1-П вв. до н.э. существовала одна пазырыкская культура, которая при этом включала в себя различные этнокультурные элементы. В дальнейшем исследователи сосредоточились на анализе особенностей развития пазырыкской культуры в отдельных районах Алтая и на рассмотрении составляющих ее элементEPgQy-. В такой ситуации представляется не случайным появление в конце 90х гг. XX в. работ, в которых указывалось на возможность выделения локальных вариантов пазырыкской культуры. Так, еще в 1998 г. нами по сути дела впервые непосредственно высказана идея о том, что в районе нижнего и частично среднего течения р. Катунь выделяется локальный вариант пазырыкской культуры (Дашковский, 1998б; Тишкин, Дашковский, 1998г, с. 18). Это мнение встретило поддержку (Миронов, 1999, с. 41-42; 2000), так как, начиная со 2-й половины 90-х гг. XX в., многие исследователи отмечали значительное своеобразие памятников скифского времени этого района (Кирюшин, 1989; Кирюшин, Степанова, Тишкин, 1997; Степанова, 1999, 2000; Кубарев, 2001; Кирюшин, Степанова, 1999, 2000, 2001, с. 291-293; Кирюшин, Степанова, Тишкин, 2003; и др.), но пEQAQ4BD0ERgQ4BD8EOAQwBDsETAQ9BD4- вопрос о выделении локального варианта не ставился. Кроме того, не было теоретического и практического обоснования обозначенного явления.
Изученные памятники на указанной территории обладают следующими отличительными характеристиками. Отмечается невысокий процент (14,6%) погребений человека с сопроводительным захоронением лошади (Тишкин, Дашковский, 1998г, с. 17). Демонстрируется разнообразие внутримогильных конструкций (каменные ящики и обкладки могильной ямы, деревянные срубы упрощенной конструкции и рамы) (Тишкин, Дашковский, 1997б; Степанова, 1999, с. 509; 2000; Кирюшин, Степанова, Тишкин, 2003). Во многих случаях зафиксированы ориентации курMEMAQ9AK0EPQRLBEU- цепочек не только традиционно по линии Ю-С, но и по-разному относительно р. Катунь: перпендикулярно или параллельно ее берегу (Кирюшин, Степанова, Тишкин, 1997, с. 102). Характерны также неустойчивые показатели ориентации и положения умерших людей в могиле. Кроме «классического» пазырыкского варианта (положение погребенного скорченно на правом боку головой на восток), зафиксировано довольно значительное число погребений, в которых умершие лежали на спине как с подогнутыми, так и с вытянутыми ногами. При этом они были ориентированы в различных направлениях (Тишкин, Дашковский, 1998в, с. 79-81). Определенные отличия наблюдаются при анализе вещевого комплекса (Степанова, 1999, с. 511; Кубарев, 2001, с. 122; Кирюшин, Степанова, Тишкин, 2003; и др.), в частности, керамики. Несмотря на то, что по своей форме, технике изготовления и характеру росписей она тяготеет к пазырыкской, тем не менее по ряду показателей (сосуды с ушками, большой процент баночной посуды; сосуды с двумя отверстиями и др.) можно проследить влияние большереченской культуры и более западных культур сако-савроматского облика (Кубарев, 2001, с. 122). Некоторые исследователи считают особенностями памятников указанного района отсутствие в погребениях деревянной посуды (хотя она могла просто не сохраниться), частая встречаемость в них крюков, заколок и напротив - небольшое число обнаруженных серег (Степанова, 1999, с. 511). Кроме того, специфичной чертой погребального обряда, не характерной для пазы- рыкской культуры, является отсутствие в ряде случаев (в то8- числе в неграбленых погребениях) керамической посуды в захоронениях мужчин (Кубарев, 2001, с. 121).
Имеющиеся особенности памятников У1-П вв. до н.э. нижнего и частично среднего течения р. Катунь сформировались в результате сложного процесса взаимодействия древних племен горных районов Алтая и предгорно-равнинной его части.
Располагая в настоящее время фактическими материалами, а также соответствующими философско-методологическими положениями и теоретическими разработками по археологии, можно вы0BDUArQQ7BDgEQgRM- локальный вариант пазырыкской культуры, название которому целесообразнее обозначить как «тыткескенский» по наиболее хорошо изученному экспедициями АГУ курганному могильнику Тыткескень- VI (Кирюшин, Степанова, Тишкин, 2003). Дальнейшие исследования в этом направлении позволят на качественно ином уровне решать вопросы этнокультурного и культурно-хронологического развития кочевников Горного Алтая скифской эпохи.
Надо отметить, что в Юго-Восточном Алтае, на границе с Тувой, также выделяется группа объектов интересующего нас времени с определенным своеобразием в погребальном обряде (внутримогильная конструкция, как правило, в виде квадAQwBEIEPQQго сруба, положение умершего человека скорченно на левом боку с ориентацией головой преимущественно на запад; редко встречается сопроводительное захоронение лошади и др. (Тишкин, Дашковский, 1998в, с. 80). Эти данные обусловлены взаимодействием племен пазырыкской культуры Горного Алтая и саглынской культуры Тувы. При этом, очевидно, такие контакты между представителями двух культур носили как мирный, так и военный характер. Об этом, в частности, свидетельствуют захоронения «рабов»-мужчин в заполнении могильных ям «саглынцев» и «пазырыкцев», которые были захвачены во время военных действий и похоронены вместе со своими «владельцами» (Кубарев, 1987, с. 30; Грач, 1980, с. 48). С другой стороны, известны случаи расположения на типично па- зырыкском некропD4EOwQ1- в одной курганной цепочке погребений «саглынцев» (Савинов, 1986, с. 11; Кубарев, 1987, с. 29-30; 1991, с. 39; Тишкин, Дашковский, 1998в, с. 80). По мнению С.А. Васютина (1999, с. 34), в лице таких «саглынцев» нужно видеть не представителей социальной инородческой периферии (так как сохраняются традиции саглынского погребального обряда даже в пределах пазырыкской курганной цепочки), а полноправных участников постоянных или сезонных производственных групп - аилов.
В то же время надо отметить, что, несмотря на контакты «саг- лынцев» и «пазырыкцев» на этой территории Горного Алтая, в силу определенных культурно-исторических причин не произошло формирование локального варианта пазырыкской культуры (Тишкин, Дашковский, 2003). Этот регион оставался в значительной мере зоной локализации памятников «пазырыкцев», а также районом взаимодействия с народами сопредельных территорий Монголии, Казахстана, Тувы и Китая. Об этом, кроме указанных случаев, в частности, свидетельствует обнаружение памятников в ЮгоВосточном Алтае, вероятно, выходцев с Монголии (курган №17 памятника Юстыд-Х11) (Кубарев, 1991, с. 34), Китая (могильник Кызыл-Таш) (Соенов, Эбель, 1998а, с. 88-92), Казахстана (курган №1 на Кызыл-Джаре-У, курган №5 Яконура, курган №1 на Агафо- новом Логе-1, курган №3 Кара-Кобы-11) (Грязнов, 1940, с. 17-18; Алтарева, 1989; Деревянко, Агаджанян, Барышников и др., 1998, с. 98-99; Могильников, 1994, с. 37-39).
Анализ погребального обряда пазырыкской культуры дает возможность обозначить в его структуре общие, особенные и единичные признаки. Как уже сказано, современный уровень методологических разработок и результаты археологических исследований позволяют выделить тыткескенский локальный вариант пазы- рыкской культуры (Тишкин, Дашковский, 2003а) в районе среднего и частично нижнего течения Катуни. Учитывая, что не вся территория Алтая изучена равномерно на предмет выявления памятников У1-П вв. до н.э., теоретически существуют предпосылки для дальнейшего выявления локальных вариантов, особенно в районах Западного и Северо-Западного Алтая (Усть-Ка9BEEEOgQ4BDk-, Усть-Коксин- ский районы Республики Алтай, Чарышский, Краснощековский районы Алтайского края). Кроме того, имеющиеся разнообразные источники свидетельствуют о достаточно интенсивных контактах «пазырыкцев» с народами, проживавшими на сопредельных территориях Центральной Азии.
Важно особо обратить внимание на отсутствие прямой генетической преемственности между основным кругом памятником раннескифского времени, относящихся к бийкенской культуре, и объектами пазырыкского периода Горного Алтая. Это обстоятельство, вероятно, можно объяснить тем, что в начале VI в. на территорию Горного Алтая переместилась крупная группа ироноязwRH-- ных племен. Одни исследователи склонны видеть в этих племенах саков Восточного Казахстана, другие - юечжей, третьи - представителей культуры тумулусов Гордиона (Турция). Вероятно, в процессе формирования пазырыкской культуры приняло определенное участие местное население раннескифского времени («бийкенцы» и «майэмирцы»), подвергшееся непосредственному всестороннему воздействию пришедших племен. Упадок этой культуры связан с военной экспансией хунну, в результате чего часть «пазырыкцев» (юечжей) переместилась в Среднюю Азию, а другая часть, возможно, приняла участие в формировании новой булан-кобинской культуры.
Таким образом, имеюESQQ4BDUEQQRP- источники наглядно свидетельствуют о сложности этнокультурного развития племен Алтая и о функционировании здесь на протяжении длительного периода - с конца IX по 111-11 вв. до н.э. двух самостоятельных археологических культур - бийкенской и пазырыкской. Среди наиболее перспективных тем, требующих дальнейшего изучения, можно указать на необходимость выявления «прародины пазырыкцев», разработки окончательно внутренней периодизации этой культуры, что свя
зано с дARBBDoEQwRBBEEEOAQ1BDk- об «омоложении»/«удревнении» памятников скифской эпохи. Отдельной проблемой остается выделение локальных вариантов указанных культур. В сложившейся ситуации наиболее перспективным представляется комплексный подход в изучении древностей раннего железного века на более широкой источниковой основе, а не только на материалах «элитных» курганов. Следует особый упор сделать на естественно-научные методы датирования и создание абсолютной дендрохронологической шкалы евразийских степей. Для окончательного решения вопросов этнокультурного разграничения целесообразно провести археологические раскопки в слабоизученных районах Горного Алтая (Усть- Канский, Усть-Коксинский) и на выявленных поселениях, на что уже ранее указывалось (Кирюши0-, Тишкин, 1999). Особо следует обратить внимание на материалы раскопок из соседних и ближайших к ним регионов. Анализ всей совокупности источников, в том числе и с сопредельных территорий, позволит значительно продвинуться в реконструкции культурно-исторических процессов, протекавших в Южной Сибири в скифское время.
Еще по теме 3.4. Особенности погребально-поминальной практики у кочевников пазырыкского периода:
- НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ УПРАВЛЕНИЯ СРЕДСТВАМИ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ В ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД Г.А. Карташян Ростовский государственный университет
- 1. Особенности развития капитализма в России в пореформенный период.
- ГЛАВА 1. КРАТКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ДЕРЕВЯННЫХ ПРЕДМЕТОВ. ИСТОЧНИКИ. ПОГРЕБАЛЬНЫЕ СООРУЖЕНИЯ И ЛОЖА
- Н.Н. Серегин Алтайский государственный университет, г.Барнаул, Россия ПРОБЛЕМА ВыдЕЛЕНИЯ ЛОКАЛЬНЫХ ВАРИАНТОВ тюркской культуры саяно-алтая
- П.К. Дашковский Алтайский государственный университет, г.Барнаул, Россия НАЧАЛЬНЫЙ ЭТАП ФОРМИРОВАНИЯ РЕЛИГИОЗНОЙ ЭЛИТЫ У КОЧЕВНИКОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
- А.М. Илюшин г. Кемерово, Россия погребальный обряд как символический ЯЗыК КУЛЬТУРы СРЕдНЕВЕКОВОГО НАСЕЛЕНИЯ кузнецкой котловины
- В.С. Николаев1, Л.В. Мельникова2 Иркутский государственный технический университет, г. Иркутск, Россия 2Иркутское художественное училище, г. Иркутск, Россия ПОГРЕБАЛЬНЫЕ КОМПЛЕКСЫ XII - XIV В.В. Н.Э. КАК ОТРАЖЕНИЕ МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ КОЧЕВНИКОВ ПРЕДБАЙКАЛЬЯ В ЭПОХУ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
- 3. «Чужой» погребальный обряд глазами славян
- МОДУЛЬ 3. ОСНОВНЫЕ КАТЕГОРИИ НАХОДОК. ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОБРЯД И ЭТНОГРАФИЯ. МЕТОДИКА ПОЛЕВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ.
- ВВЕДЕНИЕ
- 1.2 Социально-экономическая и политическая организация «ранних кочевников» в трудах отечественных археологов
- 1.3.Проблемы изучения религиозно-мифологической системы номадов в отечественной и зарубежной скифологии
- Глава III ПОГРЕБАЛЬНО-ПОМИНАЛЬНАЯ ОБРЯДНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ ГОРНОГО АЛТАЯ (конец 1Х-11 вв. до н.э.)
- 3.1. Классификация погребальных сооружений
- 3.3. Характеристика погребального обряда населения раннескифского времени
- 3.4. Особенности погребально-поминальной практики у кочевников пазырыкского периода
- 4.2. Демографическая ситуация. Физико-генетическая дифференциация и семейно-брачные отношения у кочевников
- 5.1. Материалы о мировоззренческих представлениях носителей бийкенской культуры