с)              Поздняя пора.

Поздняя пора археолитической эпохи составляет конечную стадию, время которой совпадает, приблизительно, с последнею третью времени второй межледниковой эпохи. Есть основание полагать, что подъем материков северного'полушария, примыкающих к Атлантическому океану, настолько увеличился, что Европа соединилась с Америкою длинным мостом суши, простиравшейся от Франции через острова Великобритании, Фар- рерского архипелага, Исландию, Гренландию и до полуострова Лабрадора.

Г. и А. Мортилье. * Доисторическая жизнь (Le Prehistorique)», 1903 г., стр. 353 и 354. Авторы не допускают возможности совместной жизни слонов Elephas antiquus u Elephas primigenius. Напротив, Г. Обермайер считает прибытие мамонта и

В почвообразовательных процессах европейских стран следует отметить два факта: окончание наслоения лёсса и начало развития ископаемого чернозема, предшествующего наступающему оледенению.

В отношении индустриального развития поздняя пора археолитической эпохи служит конечной стадией развития господствующей тесанной техники, на место которой в конце поры выступает более совершенная сколотая техника, дававшая совершеннейшие формы орудий, хотя и уступавшие формам тесанных орудий в размере и' весе. Этот переход от одной техники к другой, разумеется, совершался не вдруг и повсеместно» Искусство, подобно природе, не знает скачков. Даже во Франции север заметно обгонял юг, где недоброкачественный материал (кварцит) заставлял население долго работать археолитическйми формами орудий, даже в мезолитическую эпоху. То же должно было происходить и во многих других странах, например, в Африке, где также за отсутствием кремня приходилось часто пользоваться менее доброкачественными материалами, а в том числе и кварцитом.

Человек поздней поры, в западной Европе, попрежнему жил открытыми стоянками, располагаемыми по берегам рек. Самое большое количество таких стоянок найдено во Франции. Г. Мортилье объединил их культуры и назвал ашёльскими, в честь С.-Ашёля, близ г. Амьена, где так упорно и плодотворно работал первый провозвестник бытия дилювиального человека бессмертный Буше-де-Перт.

Ашёльская культура, как и предшествующая ей шелльская, характеризуется -господством ручного топора (coup de poing), достигшего как раз в это время наибольшего совершенства и получившего такие выразительные черты, по которым опытный археолог- может точно определять их время.

Площадь распространения культуры заметно увеличилась. Помимо Франции, наиболее богатой стоянками этого времени !), много стоянок

шерстистого носорога за факт установленный. Г. Обермайер. «Доисторический человек», стр. 136. Этот спор поддерживается многими исследователями, например, Дешелетом, Булем, но оппоненты базируются на недостаточно прочно установленных фактах.

х) Для освещения материалов по ашёльской культуре во Франции существует довольно обширная литература как общего, так и специального характера.

Joseph Dechelette. «Manuel d’archeologie prehistorique». Paris, 1912, t. I, p. 80 — 88.

E. С a rtaj 1 h a c- «La France prehistorique». Paris, 1889.

E. Cartailhac. «Quelques faits nouveaux du prehistorique ancien des Pyrenees». L’Anthropologie, 1894, t. V, 1—9.

V. Common! «Les industries de l’ancien Saint-Acheui». L’Antropologie* t. XIX, 1908, p. 527 — 572. Капитальная работа, сопровождаемая планом, великолепными профилями и рисунками всех характерных типов орудий.

М. L. Thiot. «La station et 1’atelier prehistoriques de St. Jusf-des-Marais, pres Beauvais (Oise)». Bull, de la Societe prehistorique de France, t. I, p. 195 etc.

Ph. Reynier. «La Station acheuleenne et neolithique de Vernelle, Commune de Ma y-en-Multich (Seine-et-Marne)». Ibid., t. VI, p. 152 —155.

Paul - de - Givenchy. «Les grands eclats mousteriens et les pieces acheuleo-mousteriennes de la carriere du Tillet, pres la Ferte-sous-Jouarre (Seine-et- Marne)». Ibid., t. VIII, p. 257 — 264.

A. Salomon. lt;Recolte de quelques outils faisant presumer l’existence d’un Atelier acheuleen sur le territoire de Ruyaulcourt (Pas-de-Calais)». Ibid., t. IX, 1912, p. 553, с приложением плана й двух профилей и т. д.

Археология.

открыто в Италии *); открыли их в пределах Венгрии, Польши, Германии[71]), Австрии[72]), Бельгии[73]), Англии[74]), Испании, Португалии[75]), в Алжире[76]), Сахаре, Оранжевой республике [77]), Натале, Египте [78]), Сирии [79]), Палестине п), Индостане; они открыты были-бы и во многих других странах, если бы современное население их достигло того умственного развития, которое неотразимо побуждает интересоваться минувшей жизнью отдаленнейших предков.

В состав культуры входят стоянки с их очагами и кухонными, отбросами, мастерские с законченными и незаконченными орудиями, с массой осколков, домащний инвентарь, состоящий из орудий, оружия и мелких предметов домашнего быта. Все это в общем носит весьма примитивный вид, однако, заметно превосходящий предшествующую культуру. Особенно выгодно отмечают степень культуры кремневые орудия. В состав их входят попрежнему ручные топоры, скребки, скобели, буравы, проколки, ножи, пилы, остроконечники, метательные камни и друг. Наиболее подробное описание их дает V. Comment.

Главнейшим орудием до конца археолитической эпохи остается ручной топор (coup de poing). В позднюю пору это орудие претерпело полную эволюцию как в отношении объема, веса, размеров, так и в отношении общей формы и, в особенности, обработки. Пользуясь одним из простейших технических приемов — стесыванием, мастера поздней поры умели придавать полную законченность своим лучшим произведениям, выказывая не только хороший технический навык, но и чутье геометрической формы. При обзоре этих произведений невольно является мысль об «игре техникою», о которой немного поспешно заявил М. Ферворн в оценке эолитических орудий, той игре, которая «непосредственно или ассоциативно вызывает приятные ощущения, представления, мысли и чувства, не преследуя при этом никаких особых целей и не служа никакому непосредственно жизнеохраняющему инстинкту».

Ручные топоры поздней поры разделяются на четыре отдела: 1) миндалевидных, 2) овальных, 3) треугольных и 4) круглых (дискоидных). Каждый из этих отделов, по справедливому замечанию Г. Обермайера, имеет своих предшественников и свои исходные типы уже в шелльской культуре предшествующей средней поры, от которых они отличаются совершенством отделки и тонкостью профилей.

Топоры миндалевидной формы (рис. 23) представляются наиболее архаичными: они толще других видов и нередко имеют копьевидно-за^- остренные концы и грубо оббитые или совсем необбитые основания, служившие рукоятками.

Овальные топоры удерживают округлые внешние очертания и отличаются очень правильным тонким поперечным разрезом. К типу овальных тесно примыкает тип круглых, дискоидных топоров (рис. 24).

Самой совершенной формой топора является треугольная: все линии ее выбираются очень прямо, так что орудие производит впечатление равнобедренного .треугольника (рис. 25).

В изучаемую пору развивается и долотовидная форма орудия с прямым лезвеем, получившая начало еще в раннюю пору.

alt="" />

Принимая во внимание тонкость отделки многих экземпляров описанных типовых отделов, полагают, что они назначались для более деликатных, а не топорных работ; так, некоторые из этих орудий, по мнению V. Commont’a, уже нельзя называть топорами: они, вероятнее всего, служили ножами для снятия шкур и разрезания туш убитых животных, или скребками для выработки мехов. Большинство их могло снабжаться рукоятками.

Другие, более мелкие орудия, в большинстве случаев удерживали свои старые формы.

Выработка орудий производилась домашним способом на каждой стоянке, но имелись и специальные мастерские, из которых самые обширные открыты во Франции, например, в Дордони и других местах. Мастерские, как и стоянки, находятся в туфах, представляющих остатки размытого и уничтоженного миндель-рисского лёсса, а также в глинах террас, где их нередко сопровождают флора и фауна умеренно холодного климата, характерного для данного времени в средних широтах северного полушария.

Орудия труда являются настоящими рычагами, посредством которых человек двигает культуры вперед, к большему совершенству. Чем разумнее соображены рычаги, тем выше поднимается ими культура. Отсюда можно сделать вывод, что улучшение ффрм орудий труда позднего времени является положительным признаком улучшения всего быта, улучшения в при-

ю*

готовлении жилищ, одежды и пищи, а все это вместе тесно связывается? с усовершенствованием разума и культивированием всей духовной деятельности вообще.

Таковы внешние и духовные проявления жизни человека. Но какова^ была личность самого человека, остается до сих пор совершенно неизвестным, так как никаких остатков человека ни в горизонтах средней, ни в горизонтах поздней поры найдено не было. Возможно, что в продолжение всего их бесконечно длинного времени двигателями культуры: являлись представители расы Homo heidelbergensis, которые, по мере развития культуры, сами развивались и совершенствовались как в отношении физического строения тела, так и в отношении сил духа. Но возможно, что, кроме гейдельбергской, принимали участие в развитии культурных благ и другие расы. Последнее даже более вероятно, так как дифференциация рас человеческого рода в это время должна быть довольно сильно- выраженною.