2.1. Принципы и методы палеосоциальных исследований

Изучением социогенеза древних и средневековых народов на основе археологических источников систематически исследователи начали заниматься не так давно. В СибgEQAQ4- результаты данного процесса обозначены в докладах и материалах нескольких конфе­ренций, состоявших в Кемерове (1989, 1997, 2003), Томске (1990), Барнауле (1994, 1997) и некоторых других городах.

В настоящее время существует довольно большое число пуб­ликаций, посвященных использованию в археологии разных мето­дик социальных реконструкций. Имеются уже и историографиче­ские обзоры развития данного направления (Гиренко, 1991; Бобров, 1997; Бобров, Михайлов, 1997 Васютин, 1998; Матвеева, 2000; Тишкин, Дашковский, 2001а; Дашковский, 2002в; и др.), а также обозначена субдисциплина - «социальная» или «социологическая археология» (Бобров, 1997, с. 5). Тем не менее поиск эффективных методов для изучения социогенеза древних и средневековых наро­дов продолжается. Следует указать, что сейчас возможна выработ­ка в какой-то мере универсальной программы действий или состав­ление рекомендаций общего EUEMARABDAEOgRCBDUEQAQw-. При всем этом основным требованием в ходе реализации рассматриваемого направления яв­ляется всесторонняя фиксация выявленных при археологических раскопках данных и комплексное изучение полученных материалов.

В качестве одного из главных показателей социальной диффе­ренциации выступает количество и качество произведенных затрат на осуществление процедуры реализации погребально-поминаль­ного комплекса, а также антропологические определениw- (пол, воз­раст, раса, физические отклонения, травмы и т.п.). В целой серии работ уже обозначен ряд используемых археологами исследова­тельских подходов при выявлении социальной структуры древнего общества: методы палеоантропологического и палеоэкономическо­го моделирования, формализованно-статистические методы, метод определения трудовых затрат на сооружение погребения, плани- графический анализ системы погребального комплекса, этноархео- логические исследования, метод оценки численности населения по экологическим параметрам и др. (Бобров, Михайлов, 1997). Однако имеющийся перечень не исчерпывает всех возможностей интер­претации археологического материала в плане социальной рекон­струкции.

На наш взгляд, всестороннее использование в археологии раз­личных методов, в том числе из других наук, является необходи­мым условием развития научной дисциплины. Главное требование заключается в получении конкретных результатов, дающих реше­ние проблем, не разрешимых старыми способами (Тишкин, 1997, с. 53). В данном контексте следует привести ряд достижений в об­ласти палеогенетических исследований (Феномен..., 2000; Сама- шев, Фаизов, Базарбаева, 2001; Кирюшин, Тишкин, 2003; и др.).

В настоящее время в археологии достаточно хорошо разработа­ны методологические основы и методические приемы для EEEPgRGBDgEMAQ7BEwArQQ9BEsERQ- реконструкций. Они рассматривались многими отечественными и зарубежными учеными. Однако имеются дискуссионные вопросы, обусловленные тем, что долгое время в отечественной науке господ­ствовала одна методология (исторический материализм), фактически не допускающая альтернативных теоретических разработок, в том числе и в области социальной истории народов.

Прежде всего следует указать ряд категорий, которые исполь­зуются в классической социологии при изучении современных об­ществ. Применение именно таких понятий в археологических ис­следованиях обусловлено тем, что при реконструкции социальной структуры древних обществ часто не представляется возможным прибегать к терминологии письменных источников (которые могут просто отсутствовать) или этнографии «ввиду возможной «модерни­зации» исторической действительности» (Ольховский, 1995, с. 85).

Одним из главных понятий сEPgRGBDgEPgQ7BD4EMwQ4BDg- является «социальная структура». Под ней большинство исследователей понимает разме­щение всех отношений, зависимостей, взаимодействий между от­дельными элементами в социальных системах разного ранга. При этом в качестве таких элементов могут выступать социальные ин­ституты, социальные группы и общности разных типов; базовыми единицами социальной структуры являются нормы и ценности. Из­менения в такой системе приводят к качественным сдвигам во всем обществе (Радаев, Шкаратан, 1996, с. 14-15; Парсонс, 1992; и др.).

Другая важная категория - «социальная стратификация» - рассматривается в науке как определенное социальное различие ме2BDQEQw- людьми, которое приобрело характер иерархического ран­жирования (Сорокин, 1992, с. 302; Вебер, 1994б; Тьюмен, 1992; Дэвис, 1992; Дэвис, Мур, 1992; и др.). Третье базовое понятие - «социальная дифференциация» - отражает различия между макро- и микрогруппами, а также индивидами как по объективным харак­теристикам (экономическим, профессиональным, демографическим и др.), так и по субъективным (ценностные ориентации, стиль по­ведения и др.) (Радаев, Шкаратан, 1996, с.

К указанным понятиям необходимо добавить еще одно, широ­ко используемое в палеосоциальных реконструкциях - «социальная группа». Под ней понимается совокупность людей, которые взаи­модействуют друг с другом, объединены общностью устойчивых и воспроизводящихся свойств и совпадающими интересами своих членов. При этом механизм сущестDIEPgQyBDAEPQQ4BE8- и развития социальных групп так же, как и социальных отношений, «скрыт» в системе че­ловеческой деятельности. Важно отметить, что категория «группа» преимущественно используется для обозначения такой совокупно­сти людей, члены которой чаще взаимодействуют друг с другом, чем с людьми извне, но это не означает, что все они находятся не­посредственно в прямом контакте, как члены первичных групп (Ра­даев, Шкаратан, 1996, с. 16-19).

Таким образом, отмеченные выше понятия являются необхо­димым категориальным аппаратом, который требуется при изуче­нии общественной сферы древнего населения на основе археологи­ческих источников. При этом саQ8BDA- социальная сфера есть ничто иное, как механизм, регулирующий организационную структуру системы и прежде всего его активный компонент, который интег­рирует все системные качества человека, группы, общества (Ге- нинг, 1989, с. 30).

В современной археологии общепринятой методологической основой изучения палеосоциальных явлений служит признание сле­дующих основных положений.

Другим общепринятым фактом является то, что социальную сферу (социальное пространство) нужно рассматривать в двухмер­ной системе координат: по «горизонтали» и по «вертикали» (Соро­кин, 1992, с. 300-301). В древних, средневековых и традиционных обществах в основе горизонтальной проекции лежит половозраст­ная структура, а вертикальная базируется на социальном, имущест­венном, профессиональном и ином различии (Калиновская, 1982; Бутинов, 1982; Попов, 1982; Колесников, 1985; Тишкин, 1997, с. 54; и др.). Каждый человек, входящий в конкретное общество, ка6- бы обладал своими координатами, занимая соответствующее место одновременно в нескольких социальных структурах. Однако следу­ет указать на то, что положение индивида как в горизонтальной (физико-генетическая структура), так и в вертикальной проекции могло изменяться в зависимости от конкретной ситуации, этапов жизни и т.д.

Следующим важным методологическим положением рас­сматриваемых исследований является тезис, согласно которому социальная зависимость человека в древности находила свое отра­жение в материальной культуре (концепция опредмечивания) (Ге- нинг, 1983, с. 26-31). В результате археологи пришли к такому вы­воду: «Поскольку социAQ7BEwEPQRLBDk- статус умершего определялся той ролью, которую он играл в системе общественного производства и распределения материальных ценностей», то соответственно эти процессы непременно должны отразиться в погребальном обряде (Генинг, 1989, с. 218). Чем выше было прижизненное социальное положение умершего человека, тем более масштабные сооружа­лись для него погребальные памятники (Массон, 1996, с.

Таким образом, общий итог теоретических обобщений сво­дится к следующему. Во-первых, в любоA- обществе функциониро­вало несколько социальных систем, причем в разные периоды его развития роль каждой такой структуры могла меняться. Во-вторых, эти процессы в большей или меньшей степени отражены в погре­бальном обряде, поэтому задача исследователей заключается в ус­тановлении имевших место палеосоциальных структур на основе археологических данных (Ольховский, 1995, с. 91).

Следует отметить еще одно методологическое положение, ко­торое заключается в том, что социальная и духовная сферы обще­ства взаимосвязаны между собой. В отечественной археологии об­щепринятым считается подход к духовной культуре с позиций ис­торического матер4BDAEOwQ4BDcEPAQw-. При этом она определяется как «... механизм осознания жизнедеятельности на основе свойств от­ражения, кодирования информации и перевода информации о дея­тельности в социальную память, на основе которой актуализирует­ся любой вид деятельности, в чем и выражается ее главная роль в обеспечении функционирования системы деятельности» (Генинг, 1989, с. 31). В древних обществах основу духовной сферы состав­ляла господствующая религиозно-мифологическая система, выпол­няющая мировоззренческую, регулятивную и религиозно-компен­саторную функции. Более того, именно религиозные догмы во мно­гом определяли действие соционормативной системы всего блока культуры (Массон, 1996, с. 95). Данная ситуация была обусловлена тем, что религия как в идейном, так и культовом отношении очень тесно связана с особенностями жизнедеятельности и быта различ­ных человеческих коллективов (Вебер, 1994а, с. 78). Таким обра­зом, «в области социального поведения людей той или иной эпохи можно обнаружить фактическое единообразие, т.е. последователь­ность действия с типически идентично предполагаемым смыслом повторялась отдельными индивидами или (эвентуально одновре­менно) многими» (Вебер, 1990, с. 633).

Из вышесказанного следует, что господствующая религиозно­мифологическая система также определяет особенности реализа­ции погребального обряда. Поскольку археология имеет дело с «опредмеченными» (т.е. материальными) результатам4- такого об­ряда (или, по терминологии В.С. Ольховского (1993), - с погре­бальным памятником), то необходимо учитывать, что в нем в силу присущей ему специфики отражается реальность, в том числе со­циальная, не буквально (зеркально), а через сложную, искажаю­щую историческую действительность призму мифологизма (Оль­ховский, 1995, с. 92). Однако при всем этом погребальный обряд является основным источником для палеосоциальных реконструк­ций. Такой вывод представляется нам несомненным.

В данной связи вполне правомерным становится вопрос о ме­тодике социальных исследований древнего населения по материа­лам погребального обряда. Данная тема неоднокAQwBEIEPQQ+ поднималась в научной литературе (Алекшин, 1975а,б; 1981; 1987; Лебедев, 1977; Добролюбский, 1982; Массон, 1976; Плетнева, 1993; Леонова, Смирнов, 1977; Бунятян, 1985; Генинг, Бунятян, Пустовалов, Рыч­ков, 1990; Васютин, 1998а-б; Дженито, 1994; Бишони, 1994; и др.). Основные выводы ученых по методике палеосоциального анализа погребений можно свести к следующему. Во-первых, представле­ния о богатстве, социальной значимости, эквиваленте трудовых затрат в каждом социокультурном или этническом объединении носили специфический характер. Определялись они особенностями социально-экономического и мировоззренческого развития населе­ния. Во-вторых, отражение социальной значимости человека в ма­териалах погребального обряда происходило через призму идеоло­гии (религии, мифологии, мировззрения), господствующей в об­ществе (Петрухин, Раевский, 1980). В этой связи процесс палеосо­циальных исследований должен идти параллельно с реконструкци­ей господствующей в социуме религиозно-мифологической систе­мы. В-третьих, поскольку в основе любого общества лежит поло­возрастная структура, то достоверность и информативность соци­альных реконструкций увеличиваются при наличии антропологи­ческих определений. Следует еще раз указать на перспективность использования палеогенетических анализов в социальных исследо­ваниях. Это уже дало интересные результаты, в частности, при изучении представителей пазырыкской культуры Горного Алтая (Воеводова, Ромащенко и др., 2000; Овчинников, Друзина и др., 2000, с. 222-223; Воеводова, Ситникова, Ромащенко, 2000, с. 2240-230; Самашев, Фаизов, Базарбаева, 2001, с. 22; и др.). В-четвертых, методика палеосоциологического анализа включает в себя такие основные этапы: 1) реконструкция и изучение всех основных эле­ментов погребального обряда (Бунятян, 1985); 2) статистическая обработка «опредмеченных» признаков погребального обряда, ис­пользуя возможности компьютерной обработки баз данных, что хорошо отражено в работах отечественных и зарубежных ученых при проведении социальных исследований структуры древнего на­селения (Генинг, Бунятян, Пустовалов, Рычков, 1990; Бернабей, Бондиоли, Гуиди, 1994; Матвеева, 2000; и др.). В результате такого анализа выявляются социально значимые показатели, определяется объем трудозатрат и т.д.

После учета всех археологических, лингвистических, пись­менных источников, результатов анализа произведений искусства, а также после изучения системы мировоззрений определенного населения появляется возможность реконструкции «мифологиче­ской» социальной структуры, которую затем необходимо перевести в «гипотетическую» (Ольховского, 1995). Для этого необходимо изучить уровень экономического развития социума, демографиче­ские процессы, плотность населения, особенности хозяйственно­культурного типа, провести этнографические параллели и т.д.

В.С. Ольховский предложил выделить еще один этап, направлен­ный на рек4EPQRBBEIEQARDBDoERgQ4BE4- непосредственной реальной и конкретной (ранговой или иной) социальной структуры с учетом корреляции всех вышеотмеченных структур с результатами антропологическо­го анализа. Однако следует указать на то, что использование ан­тропологических определений, как уже отмечалось выше, гораздо предпочтительнее уже на начальных этапах исследования (для изу­чения элементов погребального обряда и их статистической обра­ботки). Кроме того, «реальная» социальная структура при указан­ном подходе вряд ли будет конструктивно отличаться от «гипоте­тической», поскольку в исторических исследованиях, особенно при изучении древних обществ, выйти за рамки реконструкций тех или иных процессов, явлений и т.п., весьма проблематично (Генинг, 1989, с. 148-151, 243-247; ЧерносBDIEOARCBD4EMg-, 1991; Массон, 1996, с. 70­97; и др.). В связи с дискуссионностью последнего из указанных положений хотелось бы особо обратить внимание на возможность широкого использования в палеосоциологическом анализе такого метода, как моделирование. Этот подход может быть реализован после всестороннего изучения материалов погребального обряда, их статистической обработки с учетом антропологических данных. Такая процедура непосредственно предшествует реконструкции «гипотетической» социальной структуры.

В философии науки «моделирование» рассматривается как метод исследования определенных объектов путем воспроизведе­ния их характеристик на дрDBDMEPgQ8- объекте - модели, которая пред­ставляет собой аналог того или иного фрагмента действительности (вещественного или мыслительного) - оригинала модели. При этом между моделью и оригиналом должно существовать известное сходство (отношение подобия): физических характеристик, функ­ций; поведения изучаемого объекта и его математического описа­ния; структуры и т.д. Указанное сходство дает все основания пере­носить информацию, полученную в результате такого методиче­ского приема, с модели на оригинал (Кохановский, 1999, с. 276­277). Формы моделирования весьма разнообразны и зависят от сферы его применения (Бирюков, 1989, с. 373-374).

В отечественной науке DwENQRCBD4ENAQлогические и методические во­просы моделирования, в том числе социального, достаточно об­стоятельно разработаны В.Ф. Генингом (1989), Л.Г. Бадаляном (1991), П.Ю. Черносвитовым (1989; 1991) и некоторыми другими специалистами. Ученые предложили под моделью (или теоретиче­ской схемой) понимать абстрактные заменители реальных систем­ных объектов, в которых образующими элементами выступают аб­стракции, моделирующие и замещающие реальные объекты. Сама такая структура, с одной стороны, может рассматриваться как ин­вариантное содержание эмпирических схем, а с другой - как мо­дель, обобщающая наиболее существенные черты социальной дей­ствительности. Более того, модели могут выступать как системно­структурное изображение изучаемой исторической действительно­сти отдBDUEOwRMBD0ESwRF- социумов различных исторических периодов (Ге- нинг, 1989, с. 148-151). При этом любая указанного типа структура, рассматриваемая как аналог какого-то процесса, явления и т.п., должна отвечать двум основным условиям. Во-первых, ей нужно быть адекватной моделируемому процессу на уровне использова­ния именно того формального знакового аппарата, в котором сде­лано описание исследуемого объекта. Во-вторых, ей необходимо включать в себя такие переменные величины (параметры), которые соответствуют аналогичным показателям в объекте моделирования (Черносвитов, 1989, с. 30). В археологии можно выделить два ос­новных типа моделей: имитативная и теоретическая. В первом слу­чае создание модели осуществляется за счет обобщения известного эмпирического материала, а вg- втором - путем создания опреде­ленной абстрактной конструкции, построенной на конкретных ло­гических основаниях (Черносвитов, 1991, с. 6).

Применение метода теоретического моделирования в изуче­нии социальной сферы апробировано при исследовании социогене­за различных народов по материалам погребальной обрядности (Бунятян, 1985; Хлобыстина, 1993, с. 7-11; Гололобов, 1997; Мат­веева, 2000, с. 159-188; и др.). При этом важно отметить, что при использовании такого метода следует стремиться к тому, чтобы «... искомые социальные характеристики (параметры) выглядели как мера, в которой возможно выделить качественные и количест­венные показатели (параметры)» (Генинг, 1989, с. 247). В конечном итоге после всестороннего анализа материалов (систематизация, статистическая обработка и т.д.) и ввода соответствующих корре­ляционных принципов выделяются группы, различающиеся по ко­личественным и качественным показателям. Такие группы в свою очередь можно интерпретировать согласно заданным при модели­ровании социальным идеям: каждая группа отражает определен­ную социальную совокупность людей в структуре общества (Ге- нинг, 1989, с. 247). Следует также особо обратить внимание на то, что полученные социальные модели (в данном случае, погребений) представляют собой сочетание признаков, несущих информацию не только о социальном статусе, но и об этнокультурной принад­лежности, обстоятельствах смерти умерших, религиозно-мифоло­гической DoEPgQ9BEYENQQ/BEYEOAQ4- и т.д. (Ольховский, 1995, с. 96). Поэтому при анализе таких теоретических моделей необходимо использовать корректирующие принципы, позволяющие отделить социальный аспект от всех остальных. Это процедура как раз и осуществляется с учетом указанных выше методологических и методических разрабо­ток при реконструкции «гипотетической» социальной структуры конкретного социокультурного или этнического объединения.

В заключение данного параграфа можно сделать ряд общих выводов. В каждом социуме в разные исторические периоды функ­ционировало несколько социальных структур. При этом в основе горизонтальной проекции социальной EEOARBBEIENQQ8BEs- координат лежала физико-генетическая (половозрастная) структура, а в вертикаль­ном измерении реализовывалась вся остальная общественная ие­рархия. Указанные особенности социальных процессов находили свое отражение (опредмечивание) в материальной культуре и со­ответственно в погребальном обряде (погребальном памятнике). Чем большей социальной значимостью обладал умерший человек в реальной жизни, тем более выразительны (в количественном и качественном отношении) особенности его погребения. На методи­ческом уровне изучение социальных отношений в палеообществах включает в себя несколько этапов с привлечением различных науч­ных приемов, направленных на систематизацию и анализ исходных данных, общественное моделирование и реконструкцию «гипотеQgQ4AK0ERwQ1BEEEOgQ4BEUAuw- социальных структур.