Н.Н. Серегин Алтайский государственный университет, г.Барнаул, Россия ПРОБЛЕМА ВыдЕЛЕНИЯ ЛОКАЛЬНЫХ ВАРИАНТОВ тюркской культуры саяно-алтая

Обозначение «локальный вариант археологической культуры» по отношению к территории Саяно-Алтая использовалось применительно к памятникам начиная от эпохи энеолита — ранней бронзы и до позднего средневековья. в большинстве случаев авторы не останавливались на осмыслении специфики самого явления, однако имеются и работы теоретического плана (см обзор: тишкин, дашковский, 2002). одним из вариантов решения ряда вопросов можно считать целенаправленное изучение конкретных обществ.

впервые термин «локальный вариант» при рассмотрении раннесредневековых культур кочевников северных районов Азии встречаем в работе М.П.

одной из важных особенностей изучения культуры тюрок периода раннего средневековья является то, что в большинстве обобщающих работ памятники различных районов распространения общности, за редким исключением (овчинникова, 1990; савинов, 2005), рассматривались отдельно (Кызласов, 1969; Худяков, 2004; Кубарев, 2005; и др.). Поэтому и вопрос о выделении локальных вариантов поднимался по отношению к конкретным территориям. систематизация материалов раскопок в туве позволила Г.В. Длужневской и Б.Б. овчинниковой (1980: 81) выделить четыре локальных варианта памятников тюрок. В основу подобного разделения было положено рассмотрение характеристики внутримогильных конструкций объектов. зафиксированные отличия в их оформлении, по мнению авторов, свидетельствуют о специфике обряда конкретных групп племен. Подчеркнув своеобразие погребальных объектов тюркской культуры в рассматриваемом регионе, Д.Г. савинов (2005: 227) согласился с выделением центрально-тувинского варианта погребений с конем, характерным признаком которого является наличие подбоя. Другие памятники, упомянутые в работе Г.В. Длужневской и Б.Б. овчинниковой, исследователь посчитал возможным обозначить как «локальный вариант культуры алтае-телеских тюрков» (савинов, 2005: 227).

Упоминались также особенные черты памятников тюркской культуры на территории Горного Алтая.

Пристальное внимание археологи обращали на особенности памятников тюркской культуры в Минусинской котловине. Подробная историография основных аспектов изучения и интерпретации раннесредневековых комплексов на обозначенной территории приведена в монографии Ю.с. Худякова (2004). среди различных суждений, в научной литературе представлен и опыт рассмотрения памятников Среднего Енисея в рамках локального варианта тюркской культуры.

Возможность подобной интерпретации обозначена в автореферате кандидатской диссертации О.А. Митько (1996: 20-21). Отметив этническую целостность тюрок на территории Минусинской котловины, археолог предположил, что их памятники можно отнести «к локальному варианту кочевнических культур второй половины I тыс. н.э. — курайской либо кимако-сросткинской» (Митько, 1996: 21). Впоследствии эти наблюдения были представлены в расширенном виде в совместной статье указанного автора с Ю.В. Тетериным (1998). Воздержавшись на этот раз от каких-либо точных определений, исследователи обратили внимание на отличительные черты памятников тюрок Среднего Енисея. Наиболее существенными, по мнению авторов, являются такие признаки, как почти полное отсутствие «поминальных» объектов, особенности плани- графии курганов, специфика надмогильных сооружений, западная ориентация умерших, использование огня в погребальной практике, наличие сопроводительных захоронений по обряду трупосожжения, а также частое нахождение глиняных сосудов (Митько, Тетерин, 1998: 403). В монографии Ю.С. Худякова (2004: 89) погребения с конем на Среднем Енисее четко обозначены как «минусинский локальный вариант культуры древних тюрок».

Соглашаясь с заключениями, приведенными в работах О.А. Митько, Ю.В. Тетерина и Ю.С. Худякова, представим некоторые дополнительные наблюдения, связанные с рассмотрением специфики погребальных памятников тюрок на территории Минусинской котловины.

В рамках изучения основных характеристик погребального обряда тюркской культуры нами учитывалось около 300 объектов, исследованных на территории Горного Алтая, Тувы и Минусинской котловины. В связи с тем, что необходимые признаки известны далеко не для всех памятников, на различных этапах работы в анализ было включено от 257 до 267 погребений. Основной причиной подобной ситуации стало отсутствие необходимых сведений в связи с сильной ограбленностью памятника. Кроме того, многие комплексы не введены в научный оборот или опубликованы лишь частично. Ниже в кратком виде изложены основные наблюдения, дополняющие выводы археологов о специфике развития культуры тюрок на Среднем Енисее.

Среди памятников Минусинской котловины достаточно высок процент впускных погребений (16,5%). Распространение подобных объектов может иметь различное объяснение. К примеру, отмечена концентрация впускных погребений в периоды, характеризующиеся сложной политической обстановкой. Среди других причин называется такой фактор, как стремление пришлого населения утвердиться на новой территории (Матренин, 2001: 101-102). Приведенные возможные трактовки вполне согласовываются с представлениями о появлении носителей традиции «погребения с конем» на Среднем Енисее (Нестеров, 1985; Худяков, 1979; 2004).

Характерной чертой погребального обряда тюрок во всех районах распространения культуры является приступка по одной из стенок могильной ямы. Этот конструктивный элемент зафиксирован при исследовании памятников раннесредневековых номадов Горного Алтая (23,7%), Тувы (14,3%) и Минусинской котловины (35,4%). Отличие обряда тюрок на Среднем Енисее в том, что приступка почти в половине случаев (15%) сооружалась для помещения туда человека, в то время как на других территориях она предназначалась для лошади. Подобная ситуация не зафиксирована в Туве, единична в Горном Алтае и встречается в погребальной практике тюрок Тянь-Шаня (Табалдиев, 1996: 21).

Другим вариантом оформления могильной ямы являлся подбой, традиционно считавшийся отличительным признаком погребений тюркской культуры Тувы (Овчинникова, 1983, 1984; Савинов, 2005). Подобный элемент встречен в 20% погребений на указанной территории. Однако, как оказалось, почти столь же часто (около 18%) подбой сооружался номадами тюркской культуры в Минусинской котловине.

Интересным компонентом обряда кочевников было помещение в могилу каменной «подушки». Подобная ситуация характерна для погребальной практики кочевников раннего железного века, а в период раннего средневековья наиболее часто фиксируется в памятниках тюрок Среднего Енисея (9%).

Важными показателями ритуала населения тюркской культуры являлась ориентация умершего и сопровождавшего его животного, а также соотношение их расположения в могиле. При изучении особенностей обозначенных компонентов погребальной практики раннесредневековых номадов Саяно-Алтая было выделено две группы памятников, различающихся по ряду показателей, причем выявлена их территориальная обособленность.

Особенностью погребальной практики тюрок на Среднем Енисее является отсутствие «классических» кенотафов (Серегин, 2008). При этом на отдельных памятниках зафиксированы объекты, которые могут быть отнесены к «пустым» могилам либо условно обозначены как ритуальные сооружения (Поселянин, киргинеков, Тараканов, 1999: 97). По сравнению с другими территориями распространения тюркской культуры, в Минусинской котловине зафиксировано большое количество детских погребений. Редкость подобных объектов в Горном Алтае и Туве может объясняться сложностью их фиксации в связи с особенностями ритуала для членов общества, еще не получивших социальный статус (Кубарев, 2005: 21-22).

отдельного рассмотрения заслуживает предметный комплекс тюрок на среднем Енисее. При очевидной унификации материальной культуры кочевников в эпоху средневековья, специальный анализ сопроводительного инвентаря позволяет выявлять особенные черты, характерные для отдельных групп номадов. Важность подобной работы применительно к памятникам Минусинской котловины определяется также необходимостью прояснения вопросов, связанных с дискуссионностью датировки комплексов.

итак, в период раннего средневековья существовала единая тюркская культура. Это было сложное, полиэтничное объединение, что нашло отражение, в том числе, в специфике погребальных и поминальных комплексов на различных территориях и в отдельных районах. интерпретация фиксируемых своеобразных черт в развитии общности будет способствовать реконструкции сложных этногенетических и историко-культурных процессов, происходивших во второй половине I тыс. н.э. В настоящее время представляется возможным рассматривать погребальные комплексы тюрок на среднем Енисее в рамках локального варианта тюркской культуры.

Литература

Бородовский А.П. территориальное распространение «древнетюркских» погребальных сооружений с кольцевой конструкцией и проблема этнических особенностей населения Центрального Алтая // Этническая история тюркоязычных народов сибири и сопредельных территорий (по данным археологии). — омск: изд-во омГУ, 1992. — с. 19-24.

Длужневская Г.В., Овчинникова Б.Б. Кочевое население тувы в раннем средневековье // новейшие исследования по археологии тувы и этногенезу тувинцев. — Кызыл: тнииЯЛи, 1980. — с. 77-94.

Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. степные империи древней Евразии. — сПб: Филологический факультет сПбГУ, 2005. — 346 с.

Кубарев Г.В. Культура древних тюрок Алтая (по материалам погребальных памятников). — новосибирск: изд-во иАиЭ со ран, 2005. — 400 с.

Кызласов Л.Р. история тувы в средние века. — М.: изд-во МГУ, 1969. — 211 с.

Матренин С.С. Впускные погребения Горного Алтая // историко-культурное наследие северной Азии. — Барнаул: изд-во Алт. ун-та, 2001. — с. 98-106.

Митько О.А. население территории среднего Енисея в эпоху средневековья (У!-ХУ! вв.) (по данным погребальной обрядности): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. новосибирск, 1995. — 23 с.

Митько О.А., Тетерин Ю.В. о культурно-дифференцирующих признаках древнетюркских погребений на среднем Енисее // сибирь в панораме тысячелетий. — новосибирск: изд-во иАиЭ со ран, 1998. — т. I. — с. 396-403.

Нестеров С.П. таксономический анализ минусинской группы погребений с конем // Проблемы реконструкций в археологии. — новосибирск: наука, 1985. — с. 111-121.

Овчинникова Б.Б. К вопросу о захоронениях в подбоях в средневековой туве // Этногенез и этническая история тюркских народов сибири и сопредельных территорий. — омск: изд-во омГУ, 1983. — с. 60-68.

Овчинникова Б.Б. Древнетюркские захоронения в подбоях в Центральной туве // Древний и средневековый Восток. История, филология. — М.: Наука, 1984. — С. 215-223.

Поселянин А.И., Киргинеков Э.И., Тараканов В.В. Исследование средневекового могильника Белый Яр-11 // Евразия: культурное наследие древних цивилизаций. Новосибирск: Изд-во НГУ, 1999. Вып. 2. — С. 88-116.

Савинов д.Г., Павлов П.Г., Паульс Е.д. Раннесредневековые впускные погребения на юге Хакасии // Памятники археологии в зонах мелиорации Южной Сибири (по материалам раскопок 1980-1984 гг.). — Л.: Наука, 1988. — С. 83-103.

Серегин Н.Н. Традиция сооружения кенотафов кочевниками тюркской культуры // Археология степной Евразии. — Кемерово: Изд-во КузГТУ, 2008. — С. 144153.

Тишкин А.А., дашковский П.К. К вопросу о выделении локальных вариантов пазырыкской культуры // Степи Евразии в древности и средневековье. — Кн. II. — СПб: Изд-во ГЭ, 2002. — С. 166-168.

Худяков Ю.С. Древние тюрки на Енисее. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2004. — 152 с.

Худяков Ю.С. Кок-тюрки на Среднем Енисее // Новое в археологии Сибири и Дальнего Востока. — Новосибирск: Наука, 1979. — С. 194-206.