<<
>>

С.А. Васютин, А.С. Васютин Кемеровский государственный университет, г. Кемерово, Россия состав оружия как маркер ВОЕННО-СОЦИАЛЬНОЙ ИЕРАРХИИ (по материалам погребений с кремациями верхнеобской культуры)

Носители верхнеобской культуры представляли собой одну из социокультурных общностей на лесостепной периферии кочевого мира. Тесные контакты с кочевниками, давление с юга обусловили усложнение общественной системы и милитаризацию «верхнеобцев» в конце I тыс.
н.э. В данной статье сделана попытка обосновать наличие среди взрослого мужского населения Верхней Оби военно-социальной иерархии на основе изучения состава оружия в сопроводительном инвентаре погребений с кремациями.

Верхнеобское население, исходя из отсутствия свидетельств о сословном делении, следует отнести к одному из типов досословных традиционных социумов. В таких обществах решающее значение имели следующие факторы социальной дифференциации: возраст; пол; принадлежность к знатному / незнатному клану, роду; выполнение престижных функций (воина, охотника, служителя культа); обладание властью; приближенное положение к правителю; имущественное положение и другие. Также следует указать, что в досословных обществах большое значение имела социальная мобильность, особенно в военной сфере. Человек более низкого статуса мог его повысить благодаря своим личным качествам и военным заслугам. Нередко в окружении правителей наряду с родственниками и аристократами присутствовали люди, добившиеся возвышения путем совершения военных подвигов. В связи с этим дружинная среда оставалась достаточно открытой для рядовых воинов. На этом основании можно предположить, что положение каждого конкретного воина в верхнеобском обществе определялось не только его возрастной категорией, родовитостью, но и личными качествами, а его воинский статус находит отражение в составе сопроводительного оружия, в котором можно выделить три условных комплекса: «всаднический», «копейщика» и «лучника». Выбор методических подходов для социального ранжирования погребений с полными сожжениями по возможности должен быть адаптирован к состоянию источников.

Они, в свою очередь, должны основываться на некоторых общих положениях относительно погребальной символики в рассматриваемую эпоху. Ниже будет предложен вариант палеосоциологического анализа, на основе учета долевого соотношения полных и неполных наборов вооружения и других видов инвентаря в мужских захоронениях.

Сложность изучения стратификации верхнеобского общества связана с тем, что значительная часть захоронений представлена сожжениями. Тем самым мы практически не можем осуществить тот палеосоциологический анализ, который возможен в отношении памятников с погребенными по обряду трупо- положения (ингумации). В последнем случае антропологи могут установить пол и возраст, а это дает возможность сопоставить отдельные половозрастные группы погребенных с инвентарными наборами, погребальными традициями и т. д. С сожжениями такая процедура исследований мало возможна (иногда удается определить пол и возраст в том случае, если кости сгорели не полностью). Поэтому в случае с сожжениями говорить о половой принадлежности погребенного можно лишь гипотетически на основе состава сопровождающего инвентаря. Но, как показывает опыт, идентификация пола по инвентарю не всегда возможна и не всегда верна. Тем не менее, все имеющиеся данные позволяют говорить

о              том, что кремированные погребения верхнеобской культуры с оружейными наборами принадлежали преимущественно взрослым мужчинам.

В настоящее время отсутствует общепринятая методика палеосоциологи- ческого анализа погребений с полными сожжениями. Погребения по обряду полного сожжения — наиболее трудно интерпретируемая категория погребальных памятников. Для поздних этапов развития верхнеобской культуры эта проблема наиболее актуальна, что обусловлено отсутствием единой классификации погребального обряда. В свою очередь, это значительно ограничивает возможности социальных реконструкций на материалах верхнеобских памятников и их группировку по определенному социально значимому списку признаков.

На материалах погребений верхнеобской культуры удалось выявить ряд закономерностей.

Для ранних этапов существования культуры характерны одиночные курганы с одиночными захоронениями, как правило, взрослых людей. В тех случаях, когда в кургане сочетаются кремации и ингумации, погребения по обряду сожжения, как правило, находились в центре кургана и сопровождались оружейными наборами. Захоронения же удаленные от центра кургана, как правило, содержали трупоположения, среди которых преобладали захоронения детей и подростков (очень часто женского пола). такая картина установлена в верхнеобских курганах могильников Калтышино-П (курган № 3), озеркиЛ (курган № 3 и № 8). Вероятно, взрослые, как мужчины и женщины, чаще всего погребались по обряду трупосожжения, а дети и подростки (не исключен сопровождающий характер их захоронений) хоронились на периферии курганной площади по обряду ингумации.

В кургане № 8 могильника озеркиЛ находились две большие ограды- срубы. В южной половине кургана в пределах такой ограды размером 6,4 (З-В) х 5,8 (с-Ю) м было найдено погребение с сожжением на берестяной подстилке, которое сопровождалось богатым оружейным инвентарем (копье, топор, набор стрел, нож, пластинчатый доспех — Бобров, Васютин, Васютин, 2006: 115). Мужская идентификация данного захоронения не вызывает сомнения. В данном случае мы сталкиваемся практически с полным набором вооружения, который и определяем как «всаднический».

обработка первичных данных по кремированным и ингумированным погребениям из верхнеобских курганов проводилась с учетом вышеизложенных ограничивающих условий. основанием для группировки погребений и жертвенных комплексов послужил различный характер их укомплектованности оружием ближнего боя — сабли, палаши, копья, кинжалы, топоры, кистень и дальнего боя — луки, колчаны, стрелы, а также защитным вооружением, панцирями и кольчугами разного типа. Удельный вес таких групп и вариантов воинской атрибутики различен, как те, так и другие выделяются по ведущей категории оружия. Условность такой группировки очевидна, так как во многом зависит от состояния источников (качества и сохранности изделий из железа), и от специфики обряда кремации, в процессе которого под воздействием огня часть инвентаря деформировалась и утратила свои первоначальные формы.

При социальной интерпретации выделенных таким образом групп погребений с оружием необходима разнообразная информационная основа, включающая социально значимые признаки.

Перечень социально значимых признаков для кремированных погребений включает: поясные наборы или их детали, независимо от материала, за исключением привозных поясов; сосуды или их детали из серебра; монеты (это только импортные китайские, древнеиранские и среднеазиатские); головные и нагрудные украшения; детали конского снаряжения (удила, стремена), включая сбруйные украшения.

соотнесение групп погребений с оружием с социально значимыми признаками позволило установить не только их взаимовстречаемость в конкретных комплексах, но и оценить значимость таких взаимосвязей. Дополнительно произведен планиграфический анализ выделенных групп погребений в пределах курганов и всей площади могильников, что также позволило существенно дополнить имеющиеся наблюдения по структуре погребений и их социальной иерархии.

В новосибирском Приобье, где зафиксировано наибольшая концентрация верхнеобских кладбищ (троицкая, новиков, 1998), среди 67 погребений (без учета жертвенных комплексов) первая, наиболее экипированная группа погребенных составляет не менее 13 %, а группа «лучников» представляет основную массу захоронений — 87 %.

По материалам четырех могильников из Кузнецкой котловины наблюдается определенный порядок в комплектовании оружием как погребенных, так и жертвенных комплексов. Это относится ко всем выделенным вещевым группам. Кремированные погребения, оснащенные всеми видами оружия ближнего и дальнего боя, составляют 9 % от общего количества.

Ведущим видом оружия в этой группе являются палаши (12,6 %), иногда в сочетании с копьем (6,8 %) или топором (2,2 %). Вторая и третья группы погребенных укомплектованы преимущественно оружием дальнего боя, в связи с чем их можно условно назвать «лучниками». В их погребениях обязательно присутствие одной из деталей лука (костяные накладки), футляр для него (берестяной колчан) или костяные обкладки и наконечники стрел из железа и кости.

Суммарно «лучники» составляют 79,3 % погребенных мужчин. Эта группа является наиболее массовой как внутри отдельных могильников, так и в целом по Кузнецкой котловине (VIII — первая половина X в.).

Особо следует отметить выделение в самостоятельную группу погребений, где копье является ведущим видом оружия (3,4 %). Их небольшая численность не может быть препятствием для их выделения и использования в реконструкциях военной организации и структуры верхнеобского общества в целом. Проведенный анализ особенностей укомплектования погребений оружием свидетельствует о наличии трехчастной структуры и соответствующей ей военной иерархии «верхнеобцев».

Элитарная воинская прослойка представлена в могильниках Кузнецкой котловины погребениями с копьями и палашами. Их доля около 20 %. Это четко обособленная группа воинов-профессионалов, входивших в окружение военных предводителей. В социальном отношении они имели наиболее высокий статус, если предположить, что военная иерархия в значительной степени отражала социальную структуру. Основным и наиболее многочисленным социальным слоем являлись «лучники» (свыше 70 %).

При выявлении социальной структуры общества «верхнеобцев» также необходимо учитывать связь этнополитической и этнокультурной ситуации с демографическими и социальными процессами во второй половине К-Х вв. В этот период происходит сокращение ареала верхнеобской культуры за счет Барнаульско-Бийского Приобья, в связи с формированием под непосредственным воздействием кочевников алтайских предгорий и восточно-казахстанских степей новой этнокультурной общности (носители сросткинской археологической культуры).

В это время верхнеобское население в своей основной массе переходит к обряду полного сожжения. Этот ритуал становится доминирующим на юрт- акбалыкском этапе развития верхнеобской культуры. В этот период повсеместно функционируют курганные кладбища с кремированными погребениями в Кузнецкой котловине — Ваганово I, Сапогово, Сапогово II, Саратовка, Ур- Бедари; в Новосибирском Приобье — Красный Яр I, Умна III, Каменный Мыс, Крохалевка-13, Старобибеево-6; в Томском Приобье — Архирейская Заимка и Могильницкий, Тимирязевский I и II. Появляются и функционируют обособленные кладбища с группами погребений, отличающихся всаднической воинской экипировкой погребенных.

Получают массовое распространение на площади курганных могильников жертвенные комплексы и святилища с воинским инвентарем и предметами снаряжения верхового коня.

Воинская идея оформилась в культ героя и героический эпос. Так у «верх- необцев» широко распространяются изображения пеших и конных воинов (Чиндина, 1991). В средневековой графике и пластике зафиксированы образы близкие мифическим Тяляхынг-Кан-Туп-Хуле — человек в остроконечном шлеме или Мир-Сусна-Хум — небесный всадник, этот образ широко известный в угорской мифологии.

Таким образом, палеосоциологический анализ позволил выявить три группы погребенных, различающихся своим статусом в военно-социальной иерархии.

Литература

Бобров В.В., Васютин А.С., Васютин С.А. Проблемы культурной идентификации кремированных погребений конца I тыс. н.э. на Верхней Оби // Современные проблемы археологии России: Сб. науч. тр. Мат. Всерос. археол. съезда. Новосибирск: Изд-во ИАЭ СО РАН, 2006. — С. 114 — 117.

Троицкая Т.Н., Новиков А.В. Верхнеобская культура в Новосибирском Приобье. — Новосибирск: Изд-во ИАЭ СО РАН, 1988. — 152 с.

Чиндина Л.А. История Среднего Приобья в эпоху раннего средневековья (релкинская культура). — Томск: Изд-во ТГУ, 1991. — 182 с.

 

<< | >>
Источник: А.В. Харинский. Социогенез в Северной Азии: материалы 3-й научно-практической конференции (Иркутск, 29 марта — 1 апреля, 2009 г.) — иркутск: изд-во ирГту. — 241 с     . 2009

Еще по теме С.А. Васютин, А.С. Васютин Кемеровский государственный университет, г. Кемерово, Россия состав оружия как маркер ВОЕННО-СОЦИАЛЬНОЙ ИЕРАРХИИ (по материалам погребений с кремациями верхнеобской культуры):

  1. ФУНКЦИИ ПРОГРАММНЫХ ЖУРНАЛЬНЫХ ЛИТЕРАТУРНО-КРИТИЧЕСКИХ ПУБЛИКАЦИЙ О.Г. Шильникова Волгоградский государственный университет
  2. СМИ О САМИХ СЕБЕ: ВАРИАНТ ТАТАРСТАНА Р.П. Баканов Казанский государственный университет
  3. Н.Н. Серегин Алтайский государственный университет, г.Барнаул, Россия ПРОБЛЕМА ВыдЕЛЕНИЯ ЛОКАЛЬНЫХ ВАРИАНТОВ тюркской культуры саяно-алтая
  4. А.В.Тетенькин Иркутский государственный технический университет, г.Иркутск, Россия К ВОПРОСУ О КУЛЬТУРНЫХ МЕХАНИЗМАХ ТРАНСЛЯЦИИ АРТЕФАКТОВ В ПРОСТРАНСТВЕ
  5. Д. Эрдэнэбаатар, А.А. Ковалев Улан-Баторский государственный университет, г. Улан-Батор, Монголия Санкт-Петербургский государственный университет, г. С.-Петербург, Россия АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ КУЛЬТУРЫ МОНГОЛИИ В БРОНЗОВОМ ВЕКЕ
  6. С.А. Васютин Кемеровский государственный университет, г. Кемерово, Россия СОЦИАЛЬНАЯ АТРИБУТИКА ТЮРКСКОГО «МУЖА-ВОИНА» ПО АРХЕОЛОГИЧЕСКИМ ИСТОЧНИКАМ
  7. С.А. Васютин, А.С. Васютин Кемеровский государственный университет, г. Кемерово, Россия состав оружия как маркер ВОЕННО-СОЦИАЛЬНОЙ ИЕРАРХИИ (по материалам погребений с кремациями верхнеобской культуры)
  8. О.И. Горюнова, А.Г. Новиков Иркутская лаборатория археологии и палеоэкологии ИАЭТ СО РАН — ИГУ; 2Иркутский государственный университет, г.Иркутск, Россия ОБРАЗ ЗМЕИ В ИЗОБРАЖЕНИЯХ БРОНЗОВОГО ВЕКА ПРИБАЙКАЛЬЯ
  9. П.К. Дашковский Алтайский государственный университет, г.Барнаул, Россия НАЧАЛЬНЫЙ ЭТАП ФОРМИРОВАНИЯ РЕЛИГИОЗНОЙ ЭЛИТЫ У КОЧЕВНИКОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
  10. П.К. Дашковский, И.А. Усова Алтайский государственный университет, г. Барнаул, Россия РЕКОНСТРУКЦИЯ ЖЕНСКОГО ГОЛОВНОГО УБОРА ИЗ МОГИЛЬНИКА ПАЗЫРЫКСКОЙ КУЛЬТУРЫ ХАНКАРИНСКИЙ ДОЛ
  11. А. А. Крупянко Дальневосточный государственный университет, г.Владивосток, Россия. культурно-сырьевая стратиграфия ЛИТОКОМПЛЕКСОВ ЭПОХИ КАМНЯ долины РЕКИ ЗЕРКАЛЬНОЙ
  12. Ю.И.Ожередов1, А.Ю.Ожередова1, Ч. Мунхбаяр2 1Томский государственный университет, 2Ховдский государственный университет ДРЕВНЕТЮРКСКИЙ ПОМИНАЛЬНИК СО СКУЛЬПТУРОЙ В ДОЛИНЕ РЕКИ У ЛАН-ДАВАНЫ В БАЯНУЛЬГИЙСКОМ АЙМАКЕ ЗАПАДНОЙ МОНГОЛИИ.
  13. А.А. Тишкин, В.В. Горбунов, Н.Н. Серегин Алтайский государственный университет, г.Барнаул, Россия МЕТАЛЛИЧЕСКИЕ ЗЕРКАЛА КАК ПОКАЗАТЕЛИ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ КУЛЬТУР АЛТАЯ ПОЗДНЕЙ ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЯ (ХРОНОЛОГИЯ И ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ КОНТАКТЫ)1
  14. В.А. САДОВНИЧИЙ, президент Евразийской ассоциации университетов, ректор Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, вице-президент Российской академии наук, академик
  15. С.              В. АБЛАМЕЙКО, ректор Белорусского государственного университета, академик Национальной академии наук Беларуси, доктортехнических наук, профессор
  16. Г. ГЕВОРКЯН, проректор Ереванского государственного университета, член-корреспондент Национальной академии Республики Армении, доктор физико-математических наук, профессор
  17. Л.Я. ДЯТЧЕНКО, ректор Белгородского государственного университета, доктор социологических наук, профессор
  18. Б. С. КАРАМУРЗОВ, ректор Кабардино-Балкарского государственного университета им. ХМ. Бербекова, доктор технических наук, профессор
  19. О.В. МОСКАЛЕВА, начальник Управления научных исследований Санкт-Петербургского государственного университета, кандидат биологических наук