С.А. Васютин, А.С. Васютин Кемеровский государственный университет, г. Кемерово, Россия состав оружия как маркер ВОЕННО-СОЦИАЛЬНОЙ ИЕРАРХИИ (по материалам погребений с кремациями верхнеобской культуры)

Верхнеобское население, исходя из отсутствия свидетельств о сословном делении, следует отнести к одному из типов досословных традиционных социумов. В таких обществах решающее значение имели следующие факторы социальной дифференциации: возраст; пол; принадлежность к знатному / незнатному клану, роду; выполнение престижных функций (воина, охотника, служителя культа); обладание властью; приближенное положение к правителю; имущественное положение и другие. Также следует указать, что в досословных обществах большое значение имела социальная мобильность, особенно в военной сфере. Человек более низкого статуса мог его повысить благодаря своим личным качествам и военным заслугам. Нередко в окружении правителей наряду с родственниками и аристократами присутствовали люди, добившиеся возвышения путем совершения военных подвигов. В связи с этим дружинная среда оставалась достаточно открытой для рядовых воинов. На этом основании можно предположить, что положение каждого конкретного воина в верхнеобском обществе определялось не только его возрастной категорией, родовитостью, но и личными качествами, а его воинский статус находит отражение в составе сопроводительного оружия, в котором можно выделить три условных комплекса: «всаднический», «копейщика» и «лучника». Выбор методических подходов для социального ранжирования погребений с полными сожжениями по возможности должен быть адаптирован к состоянию источников.

Сложность изучения стратификации верхнеобского общества связана с тем, что значительная часть захоронений представлена сожжениями. Тем самым мы практически не можем осуществить тот палеосоциологический анализ, который возможен в отношении памятников с погребенными по обряду трупо- положения (ингумации). В последнем случае антропологи могут установить пол и возраст, а это дает возможность сопоставить отдельные половозрастные группы погребенных с инвентарными наборами, погребальными традициями и т. д. С сожжениями такая процедура исследований мало возможна (иногда удается определить пол и возраст в том случае, если кости сгорели не полностью). Поэтому в случае с сожжениями говорить о половой принадлежности погребенного можно лишь гипотетически на основе состава сопровождающего инвентаря. Но, как показывает опыт, идентификация пола по инвентарю не всегда возможна и не всегда верна. Тем не менее, все имеющиеся данные позволяют говорить

о              том, что кремированные погребения верхнеобской культуры с оружейными наборами принадлежали преимущественно взрослым мужчинам.

В настоящее время отсутствует общепринятая методика палеосоциологи- ческого анализа погребений с полными сожжениями. Погребения по обряду полного сожжения — наиболее трудно интерпретируемая категория погребальных памятников. Для поздних этапов развития верхнеобской культуры эта проблема наиболее актуальна, что обусловлено отсутствием единой классификации погребального обряда. В свою очередь, это значительно ограничивает возможности социальных реконструкций на материалах верхнеобских памятников и их группировку по определенному социально значимому списку признаков.

На материалах погребений верхнеобской культуры удалось выявить ряд закономерностей.

В кургане № 8 могильника озеркиЛ находились две большие ограды- срубы. В южной половине кургана в пределах такой ограды размером 6,4 (З-В) х 5,8 (с-Ю) м было найдено погребение с сожжением на берестяной подстилке, которое сопровождалось богатым оружейным инвентарем (копье, топор, набор стрел, нож, пластинчатый доспех — Бобров, Васютин, Васютин, 2006: 115). Мужская идентификация данного захоронения не вызывает сомнения. В данном случае мы сталкиваемся практически с полным набором вооружения, который и определяем как «всаднический».

обработка первичных данных по кремированным и ингумированным погребениям из верхнеобских курганов проводилась с учетом вышеизложенных ограничивающих условий. основанием для группировки погребений и жертвенных комплексов послужил различный характер их укомплектованности оружием ближнего боя — сабли, палаши, копья, кинжалы, топоры, кистень и дальнего боя — луки, колчаны, стрелы, а также защитным вооружением, панцирями и кольчугами разного типа. Удельный вес таких групп и вариантов воинской атрибутики различен, как те, так и другие выделяются по ведущей категории оружия. Условность такой группировки очевидна, так как во многом зависит от состояния источников (качества и сохранности изделий из железа), и от специфики обряда кремации, в процессе которого под воздействием огня часть инвентаря деформировалась и утратила свои первоначальные формы.

При социальной интерпретации выделенных таким образом групп погребений с оружием необходима разнообразная информационная основа, включающая социально значимые признаки.

соотнесение групп погребений с оружием с социально значимыми признаками позволило установить не только их взаимовстречаемость в конкретных комплексах, но и оценить значимость таких взаимосвязей. Дополнительно произведен планиграфический анализ выделенных групп погребений в пределах курганов и всей площади могильников, что также позволило существенно дополнить имеющиеся наблюдения по структуре погребений и их социальной иерархии.

В новосибирском Приобье, где зафиксировано наибольшая концентрация верхнеобских кладбищ (троицкая, новиков, 1998), среди 67 погребений (без учета жертвенных комплексов) первая, наиболее экипированная группа погребенных составляет не менее 13 %, а группа «лучников» представляет основную массу захоронений — 87 %.

По материалам четырех могильников из Кузнецкой котловины наблюдается определенный порядок в комплектовании оружием как погребенных, так и жертвенных комплексов. Это относится ко всем выделенным вещевым группам. Кремированные погребения, оснащенные всеми видами оружия ближнего и дальнего боя, составляют 9 % от общего количества.

Ведущим видом оружия в этой группе являются палаши (12,6 %), иногда в сочетании с копьем (6,8 %) или топором (2,2 %). Вторая и третья группы погребенных укомплектованы преимущественно оружием дальнего боя, в связи с чем их можно условно назвать «лучниками». В их погребениях обязательно присутствие одной из деталей лука (костяные накладки), футляр для него (берестяной колчан) или костяные обкладки и наконечники стрел из железа и кости.

Суммарно «лучники» составляют 79,3 % погребенных мужчин. Эта группа является наиболее массовой как внутри отдельных могильников, так и в целом по Кузнецкой котловине (VIII — первая половина X в.).

Элитарная воинская прослойка представлена в могильниках Кузнецкой котловины погребениями с копьями и палашами. Их доля около 20 %. Это четко обособленная группа воинов-профессионалов, входивших в окружение военных предводителей. В социальном отношении они имели наиболее высокий статус, если предположить, что военная иерархия в значительной степени отражала социальную структуру. Основным и наиболее многочисленным социальным слоем являлись «лучники» (свыше 70 %).

При выявлении социальной структуры общества «верхнеобцев» также необходимо учитывать связь этнополитической и этнокультурной ситуации с демографическими и социальными процессами во второй половине К-Х вв. В этот период происходит сокращение ареала верхнеобской культуры за счет Барнаульско-Бийского Приобья, в связи с формированием под непосредственным воздействием кочевников алтайских предгорий и восточно-казахстанских степей новой этнокультурной общности (носители сросткинской археологической культуры).

В это время верхнеобское население в своей основной массе переходит к обряду полного сожжения. Этот ритуал становится доминирующим на юрт- акбалыкском этапе развития верхнеобской культуры. В этот период повсеместно функционируют курганные кладбища с кремированными погребениями в Кузнецкой котловине — Ваганово I, Сапогово, Сапогово II, Саратовка, Ур- Бедари; в Новосибирском Приобье — Красный Яр I, Умна III, Каменный Мыс, Крохалевка-13, Старобибеево-6; в Томском Приобье — Архирейская Заимка и Могильницкий, Тимирязевский I и II. Появляются и функционируют обособленные кладбища с группами погребений, отличающихся всаднической воинской экипировкой погребенных.

Воинская идея оформилась в культ героя и героический эпос. Так у «верх- необцев» широко распространяются изображения пеших и конных воинов (Чиндина, 1991). В средневековой графике и пластике зафиксированы образы близкие мифическим Тяляхынг-Кан-Туп-Хуле — человек в остроконечном шлеме или Мир-Сусна-Хум — небесный всадник, этот образ широко известный в угорской мифологии.

Таким образом, палеосоциологический анализ позволил выявить три группы погребенных, различающихся своим статусом в военно-социальной иерархии.

Литература

Бобров В.В., Васютин А.С., Васютин С.А. Проблемы культурной идентификации кремированных погребений конца I тыс. н.э. на Верхней Оби // Современные проблемы археологии России: Сб. науч. тр. Мат. Всерос. археол. съезда. Новосибирск: Изд-во ИАЭ СО РАН, 2006. — С. 114 — 117.

Троицкая Т.Н., Новиков А.В. Верхнеобская культура в Новосибирском Приобье. — Новосибирск: Изд-во ИАЭ СО РАН, 1988. — 152 с.

Чиндина Л.А. История Среднего Приобья в эпоху раннего средневековья (релкинская культура). — Томск: Изд-во ТГУ, 1991. — 182 с.